Молли была слишком слаба, чтобы оседлать Эль Труэно и слишком напугана. Собрав всю оставшуюся силу воли, Молли влезла на тяжелые ворота и взобралась на спину вороного мерина, обхватив руками его за шею и сцепив пальцы.
Эль Труэно вышел из загона, ступая осторожно, словно понимал: что-то не так. Молли руками и коленями подсказывала ему путь.
Она направила лошадь через луг к перевалу. Молли знала, куда она едет — только одного человека на свете могла она попросить о помощи. Сэм. Сэм будет знать, что делать. Сэм поможет ей. Сэм. Сэм. Сэм.
Она повторяла всего лишь одно слово, как будто читала молитву, она произносила его имя, словно заклинание.
Молли верила, Сэм не останется безразличен к ее беде. Она не задумывалась о своих чувствах: у нее просто не было для этого сил.
Молли слышала голос, произносящий имя Сэма, и голос вытеснял все остальные мысли из ее сознания. Она крепче стиснула ноги, обхватывая гладкие бока Эль Труэно, когда он преодолевал подъем.
Молли решила сократить путь, хотя короткая дорога грозила стать для нее настоящей пыткой, зато она займет меньше времени.
Молли чувствовала, как запекается на спине кровь. Она ощущала тупую пульсирующую боль, ее губы распухли.
Как могло подобное случиться? Как могла тетя Вера выйти замуж за этого… человека?.. Нет, чудовище! Но, возможно, Вера не имела ни малейшего представления об истинном лице Джейсона Фоли.
Молли подумала о Сэме. Он был заботлив, даже когда злился. Сэм бы ни за что и ни при каких обстоятельствах не причинил ей боли.
Сэм. Сэм. Сэм. Он ей поможет. Она крепче сцепила пальцы, опасаясь от головокружения свалиться с лошади.
Молли закрыла глаза, и приступ тошноты охватил ее образ. Образ огромного золотого льва, рычащего и клацающего зубами, возник в ее воспаленном мозгу, но она не испугалась. Лев превратился в Сэма, он обнимал и ласкал ее, успокаивая.
Эль Труэно оступился и упал на колени, чуть не потеряв равновесие и не завалившись на бок. Молли знала, что не сможет взобраться на него снова.
Неожиданно тропа показалась ей незнакомой. Неужели она заблудилась? Неужели она, когда закрывала глаза, пропустила знакомый межевой знак и поворот? Долго она так не протянет. Джейсон ударил ее по лицу сильнее, чем она думала, боль в голове беспокоила больше, чем спина.
Беспамятство манило Молли, обещая облегчение — исчезли бы боль и страх неизвестности. Ей следовало бы предпочесть обычную дорогу, подумала она. Тогда кто-нибудь нашел бы ее.
Хоакин станет искать, как только обнаружит ее отсутствие в доме. Однако, по этой тропе никто не ездит. Мало кто вообще знает о ней. Крутые каньоны и скалистые утесы будут скрывать ее тело множество дней, возможно даже недель, пока кто-либо наткнется на ее труп по случайности.
Молли проглотила вставший в горле комок и заставила Эль Труэно идти быстрее. Как-нибудь уж она выберется и тогда непременно поквитается с Джейсоном Фоли.
Ослепительной вспышкой мысль о том, что, умри она, Фоли станет хозяином ранчо, пронеслась в ее голове, и Молли, стиснув зубы, теснее прильнула к телу животного.
Фоли никогда не одержит над ней верх. Никто никогда не одержит над ней верх. Уронив голову на гриву Эль Труэно, Молли направляла его по узкой каменистой тропе и молила Бога — но не того, которому служил Фоли — чтобы ей удалось добраться до «Кедровой Бухты».
…Сэм… Сэм…
— Ну, парень, хорошо, что ты снова дома, — Сэм похлопал младшего брата по спине, когда тот вошел в просторную гостиную дома ранчо «Кедровая Бухта».
— Как это здорово, Сэм, вернуться домой! Хочешь верь, хочешь нет, я скучал по дому.
Эммит подошел к Питеру и заключил молодого человека в свои медвежьи объятия.
— Ты выглядишь настоящим франтом!
Питер улыбнулся. Последние несколько лет, которые он провел в Юридической Школе, стали для него неподдельным удовольствием, но всегда так приятно вернуться домой!
— Я и не знал, что ты сегодня приедешь, — сказал Сэм.
— Одна встреча, назначенная мне в Вирджиния-Сити была отложена, и я поспешил приехать в «Кедровую Бухту», решив убедиться, что вы должным образом заботитесь о моих интересах. В конце концов, я ведь новый финансовый советник семьи, не так ли?
— Конечно же, — уверил его Эммит, — я не сомневаюсь, ты прекрасно справишься со своими новыми обязанностями.
Питер улыбнулся. Он знал, что и в дальнейшем ответственные решения будет принимать Сэм, как это делал все последние десять лет. И Питер не собирался ничего менять в сложившемся положении вещей, потому как Сэм великолепно знал до тонкостей, как следует управлять ранчо и лесозаготовкой, чтобы дела шли наилучшим образом.
Его старший брат превратил «Кедровую Бухту» в настоящую империю! Питер же, став адвокатом, должен был позаботиться о защите семейных интересов и о том, чтобы не было никаких лазеек и уверток во множестве контрактов и других документов, которые Сэм подписывал каждый год.
Профессиональная подготовка Питера была необходима его семье, он сам в этом не сомневался и догадывался, что Сэм гордится своим младшим братом.
Послать Питера в Гарвард было идеей Сэма, но эта идея полностью совпадала с интересами самого Питера. Ему нравилось жить в городе, в отличие от Сэма и Эммита, любивших сельскую жизнь. Сэм был, однако, намного лучше образован, чем Эммит.
Питер думал открыть адвокатскую практику в Сакраменто — поближе к братьям и ранчо, но все же в городе, соответствовавшем его вкусам.
Сакраменто — столица Калифорнии. Сэм надеялся, что Питер займется политикой, эта мысль ему здорово нравилась.
— Ты проследишь, чтобы эти мошенники с Востока не надували нас, деревенских бедняжек Запада, — часто говаривал Сэм, что он не преминул произнести в очередной раз и сейчас.
Эммит подмигнул Питеру, а Питер в свою очередь Сэму.
Глава семейства Бренниганов сидел, откинувшись на спинку широкой кушетки, обитой кожей.
— Я бы не отказался, если б вы помогли мне внести багаж, — сказал Питер, направляясь к двери.
Сэм и Эммит охотно к нему присоединились.
Питер задумчиво наблюдал за старшим братом, когда тот, нырнув в глубь двуколки, без особых усилий вытащил два огромнейших чемодана.
Сэм заменил ему отца. Питеру было девять лет, когда Шеймус скончался в тюрьме. Два года спустя старший брат вернулся с войны, найдя ранчо в ужасном запустении, а отца в могиле. Он немедленно взял бразды правления в свои руки, спас ранчо от разорения и завоевал любовь и уважение младших братьев.
— Ли Чин готовит что-то грандиозное, — сказал Сэм, втаскивая в дверь багаж. — Говорит, что нужно тебя немного откормить.
— Ты сам что-то не выглядишь откормленным, — Питер шутливо ткнул Сэма в ребра. — Я думал, к этому времени вдова уже оженила тебя, и ты стал толстым и счастливым.
Улыбка Сэма погасла, как не бывала.
— Ничего похожего, парень! Ты же знаешь, я убежденный холостяк. Оставляю Эммиту все радости супружеской жизни.
Эммит усмехнулся, опуская чемоданы на пол.
— Ты бы так не говорил, Сэм, если бы у тебя была такая жена, как Пейшенс. Подобная женщина согревает мужчину даже зимой и все время улыбается — в любой сезон года!
Сэм от души рассмеялся.
— К несчастью, Эммит, кажется, не осталось на земле больше таких женщин, как твоя Пейшенс.
— Ты совершенно прав, Сэм, — согласился Питер, он тоже был убежденным холостяком.
— Вы с ребятишками придете к обеду? — спросил Эммита Сэм. — Если нет, нам с Питером одним придется целую неделю пытаться расправиться с ростбифом. Ли Чин наготовил такое количество, будто вместе с собой в «Кедровую Бухту» Питер прихватил весь Гарвард.
— Конечно, придем, — отозвался Эммит. — Ты же знаешь, как Эммит-младший любит ростбиф Ли Чина.
— Кстати, об Эммите-младшем, — сказал Питер, снова направляясь к двери. — У меня в сумке для него кое-что припасено, но эта сумка еще в двуколке.
— Идем, — сказал Эммит. — Я помогу тебе принести ее.
Братья обошли внушительную гору багажа, сваленного посередине комнаты, и вышли во двор.
Грудь Сэма распирало от гордости: какое счастье, что у него такая дружная семья! Какое счастье, что так много любви в его жизни!
Он подумал внезапно о Молли Джеймс. Все последние годы она лишена была и семьи, и любви. Сэм знал правду о Меле Джеймсе, но Молли не хотела знать правды о своем отце.
У Мела не было времени на девочку, и он отослал ее из дома, чтобы не обременять себя лишними заботами. Без его любви и поддержки она ожесточилась. У нее был суровый характер.
Но поцелуй сказал Сэму то, что он подозревал с самого начала: всю свою нерастраченную любовь девушка хранила в себе, словно в закупоренной бутылке.
Сэм понимал, просто нужно, чтобы кто-то открыл пробку. Но для этого необходим был особенный человек — кто не пожалел бы усилий, времени и терпения…
Вопрос заключался в том, хотел ли Сэм оказаться этим человеком? Раньше у него никогда не возникало желание брать на себя подобную ответственность. Но ведь раньше он не встречал Молли Джеймс.
— Сэм! Иди сюда скорее! — хриплый голос Эммита вывел его из задумчивости. — Поторопись! Беда!
ГЛАВА 8
Взбежав на крыльцо, Сэм посмотрел на обеспокоенное лицо брата и проследил за его взглядом: фыркающий вороной мерин пританцовывал поодаль от дома.
— Не подпускает меня к себе, — сказал Эммит, мягко заговаривая с лошадью: — Тпру, мальчик, успокойся. Мы не причиним тебе зла.
— Дай-ка я попробую, Эммит.
Сэм почувствовал, как сжимается его сердце, его взгляд упал на маленькую рыжеволосую девушку, изо всех сил вцепившуюся в гриву коня.
— Лошадь знает меня. Может, Эль Труэно позволит мне приблизиться.
Сэм стал осторожно подходить к коню, опасаясь, как бы животное не убежало и не скинуло по случайности свою ношу.
— Спокойно, Эль Труэно. Позволь-ка мне снять с тебя всадницу. Я позабочусь о ней, обещаю, ну же…
Он погладил шею коня и почувствовал, как задрожал Эль Труэно. Конь выкатил глаза, но остался стоять на месте.
— Все хорошо, мальчик, — успокаивал лошадь Сэм. — Молли! Молли! Слышишь меня? Это Сэм.
Он подошел совсем близко к Эль Труэно и принялся снимать девушку со спины коня, как вдруг понял, что ее пальцы мертвой хваткой сжимают гриву лошади.
Густые слипшиеся от крови волосы, свисая, доходили до колен коня.
— Боже милостивый! — ахнул Сэм. — Какой зверь мог сделать это?
Он увидел окровавленную спину Молли, синяки на лице, разбитую и вспухшую губу. Проглотив проклятья, он разжал ее пальцы и взял девушку на руки.
— Сэм? — еле слышно прошептала она.
— Я здесь, Молли.
Ее лицо спряталось на его груди. Он почувствовал, как свежая кровь из ран на ее спине затекает в рукава его рубашки.
Сэм понес Молли к дому, испытывая беспомощную ярость, столь сильного приступа которой у него не было с того самого дня, когда ему стало известно о смерти отца.
Эммит и Питер шли позади, молчаливые, бледные.
— Эммит, пошли кого-нибудь за доктором Уэстоном, — распорядился Сэм.
— Не надо доктора! — неожиданно резко крикнула Молли, вскидывая голову.
— Молли, не глупи!
— Не надо доктора, Сэм, — она облизала пересохшие губы. — Или… или я снова вернусь на лошадь, клянусь!
Сэм глубоко вздохнул и заговорил с Эммитом, уставившимся на Молли в крайнем изумлении.
— Наверняка, мы сможем и сами сделать то, что сделал бы доктор. Хорошо, пусть будет так, как она хочет.
Он обошел багаж Питера и, поднявшись по лестнице, сапогом открыл дверь спальни. Питер бросился вперед, чтобы отвернуть полог.
Сэм положил Молли на кровать лицом вниз и начал осторожно снимать с нее сапоги.
— Скажи Ли Чину, чтобы принес спирт, свиное сало, таз с водой и несколько полотенец. Да! Еще и ножницы, а также марлю!
— Кто она? — спросил Питер, когда Эммит вышел из комнаты.
— Мисс Джеймс, — кратко ответил Сэм, снимая с Молли второй сапог.
Ли Чин прибежал с водой и полотенцами, его черные раскосые глаза стали почти круглыми, когда он увидел на кровати Сэма окровавленную девушку.
— Вот полотенца и вода.
Сэм кивнул, и маленький китаец выскользнул за дверь, покинув комнату.
— Что, черт возьми, по-твоему случилось? — спросил Эммит, подходя к постели.
— Не знаю, но намерен выяснить.
— Пейшенс сейчас у миссис Колби, Сэм, — сказал Эммит. — Похоже, тут без помощи женщины не обойтись… или, быть может, ты прикажешь Ли Чину обработать раны девушки?
— Я сам обо всем позабочусь, — бесстрастно сказал Сэм.
— Но… — возразил Эммит и осекся, встретив взгляд, полный решимости.
Даже если бы у Сэма и не возникло подозрение, что избиение девушки как-то связано с их поцелуем, то и тогда он не позволил бы никому другому позаботиться о ней. Мысль о своей причастности к ее несчастью не давала ему покоя.
— Мы подождем внизу, — сказал Питер.
Бледность лица молодого человека свидетельствовала, что Молли выглядит даже хуже, чем показалось его старшему брату, который в лице не переменился.
Сэм кивнул, и Эммит с Питером вышли. Когда за ними закрылась дверь, Сэм склонился над девушкой, тихо лежавшей на кровати. Молли открыла глаза. Она смотрела прямо перед собой — в пустоту. Как хотелось Сэму знать, о чем она думает!
— Все будет хорошо, детка. Сейчас я промою раны и смажу их.
— Можно мне немного воды? — спросила она, с трудом сглатывая слюну.
— Конечно.
Он приподнял ей голову, поднес чашку к ее губам и слегка наклонил. Прохладная вода освежила Молли.
— Спасибо, — прошептала она, закрыла глаза и погрузилась в блаженное забытье.
Сэм воздал хвалу Господу за то, что он ниспослал ей сон и тем самым облегчил ее страдания. Он ловко отрезал куски окровавленной ткани, некогда бывшей одеждой. Сэм старался сохранять спокойствие и присутствие духа, но руки у него дрожали.
Перевернув Молли на спину, чтобы снять остатки рубашки, он задержал взгляд на ее полной, красивой формы груди. Ароматные розовые соски, словно нежные бутоны, увенчивали вершину каждого холма, и, несмотря на то, что Сэм изо всех сил противился, образ увиденного не покидал его даже после того, как девушка снова легла на живот.
Он осторожно стянул грубые бриджи с ее ягодиц и постарался не замечать их округлости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47