– Прежде чем писать статью, я каждый раз провожу самое тщательное расследование. Иначе нельзя, потому что я не хочу унизить или обидеть невиновных.
– Довольно! – Энтони вскинул руки, словно защищаясь. – Я более ни минуты не сомневаюсь в благородстве ваших намерений или в вашем энтузиазме, миссис Брайс.
Луиза перевела дыхание и поправила очки.
– А скажите, – после некоторого раздумья спросил Энтони, – ведь вы добываете информацию и нужные для статей сведения не только лично? Наверняка у вас, как у всякого настоящего журналиста, есть свои информаторы.
– Да, – обронила Луиза, мгновенно насторожившись. Хотел бы я узнать имя человека, который подал вам мысль заняться финансами Элвина Гастингса.
Луиза задумалась. Ее информатор, Миранда Фосетт, получала от своей роли помощницы журналистки искреннее удовольствие. Если удастся убедить ее довериться Энтони, то она, пожалуй, поможет и в его расследованиях.
– Возможно, мой информатор согласится помочь – осторожно сказала она. – Но без предварительного разговора с этим человеком я ничего гарантировать не могу.
– Я понимаю, – отозвался Столбридж.
– Давайте расставим все точки над «i», сэр, – сказала Луиза. – Наш разговор закончится здесь и сейчас, если вы не согласитесь сделать меня полноправным партнером в своем расследовании.
– Не думаю, что такого рода партнерство разумно, миссис Брайс, – сказал он холодно, и глаза его опасно сузились.
– Не думаю, что у вас есть выбор, мистер Столбридж, – невозмутимо отозвалась Луиза.
Глава 10
Через десять минут Энтони Столбридж покинул дом номер двенадцать по Арден-сквер, перешел на другую сторону улицы и углубился в аллею небольшого парка, занимающего центр площади. Настроение его было далеко не радужным.
Итак, Луиза оказалась журналисткой, и даже более того, – корреспондентом «Флайинг интеллидженсер». Эта новость ошеломила его. Ни разу в жизни он не только не встречал, но и не слышал о женщине, которая занималась журналистикой да еще писала разоблачительные статьи, получая информацию непосредственно в высшем свете, так сказать, изнутри.
Да, карьера Луизы Брайс оказалась, мягко говоря, необычной, но зато объясняла многие факты, приводившие его в изумление. В частности, эти обыски, которые она тайно провела в домах Хэммонда и Уэлсуорта, а также ее интерес к Элвину Гастингсу.
Кроме того, он понял, почему Луиза Брайс ведет только скучные разговоры на балах, носит немодные платья, очки и старается, чтобы ни у одного мужчины не возникло желания взглянуть на нее дважды. Она сделала все возможное, чтобы люди вообще не замечали ее. Впрочем, теперь она невольно попала в число тех дам, о которых сплетничает высший свет. И причиной тому он, Энтони. Общество не преминет связать их имена в одной сплетне и обсудить все с подробностями. «Интересно, как Луиза справится с этим?» – думал он.
Столбридж огляделся и обнаружил, что находится на небольшой поляне в центре парка. Здесь имелось две чугунных скамьи и мраморная статуя нимфы. Окинув местные достопримечательности равнодушным взглядом, он двинулся дальше, и вскоре парк кончился. Столбридж вышел на улицу, свернул за угол и попал в узкий переулок. Срезав, таким образом, путь до делового квартала, он вскоре добрался до оживленной центральной улицы. Хотел было подозвать кеб, но передумал. Прогулка пешком даст возможность привести в порядок мысли и внести успокоение в его несколько смятенную душу. Да, Энтони Столбридж нервничал, и виной тому были миссис Брайс и ее настойчивое предложение о партнерстве.
Он не хотел втягивать ее в расследование, которое может оказаться опасным, но она лишила его выбора. Луиза ясно дала понять, что и без его помощи будет продолжать свои изыскания. Так что единственный выход в данной ситуации – согласиться на предложение о партнерстве, по ходу дела присматривать за ней и по мере возможности защищать. Он вспомнил твердый взгляд, гордо вздернутый подбородок, холодный блеск стеклышек в очках и вздохнул: оберегать миссис Брайс скорее всего будет нелегко. Уж он постарается, решил без колебаний Энтони.
Глава 11
– Догадываюсь, что мне вряд ли удастся отговорить вас от участия в этой авантюре, – сказала Эмма. – Но, тем не менее, я должна попытаться. Луиза, задуманное нами расследование чрезвычайно рискованно.
– Я и раньше рисковала, в этом не будет ничего нового. – Луиза встала и подошла к окну. Она смотрела в сад, но не видела его очарования, поглощенная своими мыслями.
– Нет, теперь все может оказаться по-другому и опасность будет несоизмеримо выше. Ведь прежде вы никогда не участвовали в расследовании убийств.
– Именно поэтому я не могу упустить подобную возможность. Нельзя игнорировать два вероятных убийства дам из высшего общества, да еще связанных с Элвином Гастингсом. Такие люди, как Гастингс, почти всегда уходят безнаказанными, не платят за свои грехи и чинимое беззаконие. Если есть хоть какая-то возможность доказать его преступления предать негодяя в руки правосудия, сделать так, чтобы восторжествовала справедливость… Я не могу отойти в сторону, Эмма.
– Не забывайте, что эти убийства могут оказаться плодом воображения мистера Столбриджа. Да, он говорит уверенно, но доказательств у него нет. Вполне вероятно, что у него имеются собственные причины искать виноватого. Помните, мы ведь говорили об этом.
– Не думаю, что он затеял все это расследование только для того, чтобы очиститься от подозрений. И вообще мне кажется, Энтони Столбриджу глубоко наплевать на то, что именно думают и говорят о нем в свете. Интуиция подсказывает мне, что он искренне верит в виновность Гастингса и хочет отомстить за смерть Фионы Ризби.
– Не знаю…. А если вы приписываете ему столь благородные мотивы только потому, что он вам подсознательно нравится и вы хотите думать, что у вас есть нечто общее. Вы оба ищете воздаяния злодеям за преступления и так далее.
– Возможно, вы и правы. – Луиза отвернулась от окна и взглянула на подругу. – Но в любом случае я намерена довести это дело до конца и выяснить правду – какой бы она ни была.
– Не сердитесь на меня, дорогая. Я искренне восхищаюсь вашим журналистским талантом, смелостью и тем, что вы жаждете лишь справедливости, не преследуя никаких личных целей… Но не слишком ли вы увлеклись наказанием господ из высшего общества? Это опасно!
– Я ценю вашу заботу, Эмма, и постараюсь быть осторожной.
– Вами движет гнев и страх, который вселил в вашу душу лорд Гэвин, – печально сказала Эмма. – Ваш мучитель мертв, но все равно преследует вас.
– Не стану спорить по этому поводу. Произошедшее в ту ночь продолжает являться мне в кошмарных снах, и, думаю, этот ужас не оставит меня до самой смерти. И возможно, в какой-то мере вы правы: я ищу опасности, потому что она дает мне ощущение жизни, дает надежду избавиться от прошлого. Но поймите: я делаю то, что должна делать. Статьи, которые я пишу в газету, расследования – все это позволяет ощутить собственную значимость, доказать, что я не пустота в жалком платье.
– Значит, вы твердо решили принять участие в расследовании мистера Столбриджа!
– У меня нет выбора. – Некоторое время Луиза молчала, потом опять отвернулась к окну и тихо добавила: – Должно быть, он безумно любил свою Фиону.
Глава 12
Вот и большой дом на Брэктон-стрит. Энтони поднялся по ступеням и постучал молотком, возвещая о своем приходе. Он немного страшился того, что его ждет, но нет никакой возможности избежать этого… Раздались шаги в холле, дверь распахнулась, и на пороге возник им высокий и худой седовласый дворецкий.
– Мистер Столбридж, сэр. Прошу вас, входите.
– Добрый день, Шаттл. – Энтони вошел и привычным движением бросил шляпу на мраморный стол у стены – Как твое здоровье?
– Превосходно, сэр, благодарю вас. – Дворецкий закрыл дверь. – Ваша матушка и сестра в библиотеке. А батюшка, разумеется, в мастерской.
– Разумеется. Благодарю.
Энтони добрался до двери в библиотеку и несколько секунд стоял возле нее, собираясь с силами, чтобы отразить натиск любящих женщин. Глубоко вздохнув, он решил, что готов к предстоящему испытанию, и открыл дверь. Большой письменный стол и мольберт расположены так, чтобы на них падал свет из высоких окон. Окна выходили в просторный сад. Джорджина, его мать, стояла подле мольберта с кистью в руке и в фартуке, защищающем платье от красок. Ее темные волосы уже кое-где серебрились сединой, и она никогда не скрывала, что возраст ее ближе к шестидесяти, чем к пятидесяти. Но Джорджина сохранили прямую спину, девически стройную фигуру и способность радоваться жизни.
Сестра Клэрис расположилась за столом, поверхность которого была завалена листами бумаги, исписанными ее почерком. Должно быть, очередная пьеса, решил Энтони. Клэрис подняла личико; рыжеватые пышные кудри пламенем сверкнули на солнце, голубые глаза вспыхнули радостью.
– Добрый день, дамы, – быстро сказал Энтони, не входя в комнату. – Похоже, вы обе заняты, так что я не буду мешать. Мне нужно зайти к отцу.
– Не смей убегать, не заглянув к нам попозже и ничего не объяснив! – воскликнула сестра. – Не будь таким бессовестным, Тони.
– Простите, но я действительно спешу. – Энтони отступил было в коридор, но властный голос матери заставил его остановиться.
– Нет, Тони, сейчас. Твоя бабушка навестила нас сегодня с утра и рассказала нам много интересного. Хотелось бы услышать твою версию событий. – Джорджина отложила кисть и выжидательно уставилась на сына.
Энтони молчал, но про себя произнес много крепких выражений. Его бабушку звали леди Пейн, и она всячески стремилась оправдать свою фамилию. Ее основным занятием и смыслом жизни было вмешиваться в дела близких. В былые годы она успела помучить всех членов семьи, но в последнее время сосредоточила свое внимание на Энтони. Это было чертовски неприятно.
Впрочем, ради справедливости стоило признать, что не только бабушка уделяет ему повышенное внимание. Практически весь семейный клан, словно сговорившись, принялся всячески оберегать Энтони, сватать Энтони, сплетничать об Энтони. О, само собой, все он и желают ему добра, но иной раз это бесило его так, что он с радостью вспоминал проведенные за границей годы, когда родственники были далеко и никак не могли повлиять на его жизнь.
К счастью, сейчас в Лондоне не было других членов клана, кроме родителей, сестры и бабушки, но даже они сумели порядком его замучить. Все члены семьи обладали недюжинным умом и неискоренимым любопытством, а потому неудивительно, что Энтони избегал своих ближайших и дражайших как только мог.
– Так это правда? – перешла в наступление Клэрис. – Ты действительно похитил прямо в разгар бала эту загадочную вдову, миссис Брайс? – Говорят; ты увез ее в своей карете!
Столбридж вздохнул. Он любит свою сестру. Клэрис на несколько лет младше его, умна и сообразительна, добра и мила, но обладает привычкой все драматизировать. Должно быть, это что-то вроде побочного эффекта от доставшегося ей таланта драматурга.
– Мы с миссис Брайс покинули бал вместе, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Но никто никого не похищал! Мы просто спустились по лестнице и сели в карету, как все нормальные люди. А теперь прошу меня извинить, я должен найти отца.
– Нет-нет, подожди! – Джорджина вытирала руки, перепачканные красками. – Так нечестно! Ты должен остаться и рассказать нам побольше о своей таинственной миссис Брайс. Кто она? Из какой семьи? И где, собственно, мистер Брайс? Как ни странно, в этот раз твоя бабушка была очень плохо информирована. Все, что она смогла сообщить: миссис Брайс является дальней родственницей леди Эштон, и у нее нет чувства стиля.
– Бедная бабушка. – Энтони лучезарно улыбнулся. – Должно быть, неспособность разузнать о ком-то всю подноготную порядком бесит ее.
– Она и правда ходит на бал в очках? – спросила Клэрис.
– Да, – подтвердил брат.
– Ну что же ты молчишь? – не унималась мать. – Что стало с ее мужем?
– Понятия не имею, – пожал плечами Энтони. – Для меня главное, что его здесь нет.
– Бабушка говорит, что она вдова. Но если она вернулась к светской жизни, то срок ее траура уже закончился. Отсюда следует, что мистер Брайс умер минимум три года назад, а то и раньше. – Похоже, она осталась вдовой в юном возрасте, – сказала Клэрис.
– Это предположение логично, а потому может оказаться правдой, – отозвался брат.
– Бабушка говорит, что она, похоже, осталась совсем без денег, – заметила Джорджина. – И леди Эштон приютила ее исключительно по доброте душевной.
– Наверное, так и есть. А теперь позвольте мне откланяться… – Энтони сделал шаг к двери.
– Какая она? – спросила Клэрис.
Несколько секунд Столбридж молчал, обдумывая вопрос.
– Необычная, – сказал он наконец.
– Но в каком смысле? Нам хочется услышать подробности. Ну же, Тони, – взмолилась Клэрис. – Это первая женщина, к которой ты проявил интерес после смерти Фионы. Ты не можешь вот так уйти и ничего нам не сказать.
– Она восхищается твоими пьесами, – подумав, объявил брат.
– Ты рассказал ей, что я пишу для театра? – Клэрис была ошарашена.
Полагаю, ей понравилось, что героиня твоей пьесы «Вечер на Саттон-лейн», у которой была внебрачная связь, не утонула в конце, хотя тот, кто спас ее от смерти, и не был ее соблазнителем и возлюбленным.
– Ну не могла же я позволить Найджелу спасти ее! – воскликнула Клэрис. – Он уже был женат к тому моменту, как они познакомились…
– Я так ей и сказал, – кивнул Энтони и после этого быстро откланялся и вновь оказался в коридоре, чувствуя себя так, словно его только что пытались разобрать на составные части.
Он прошел через анфиладу комнат к задней части дома. Здесь находилось просторное помещение, которое архитектор планировал разделить между хозяйской спальней и гостиной, но в результате получилась очень просторная мастерская.
Еще в коридоре он услышал лязг металла. Энтони улыбнулся знакомому звуку, который помнил с самого детства: будучи ребенком, он многие часы проводил в этой мастерской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40