В конце концов, это деловое предприятие, а не любовное свидание, сурово сказала она самой себе.
Через мгновение на пороге кабинета появилась миссис Голт. Ее глазки быстро моргали от возбуждения, а по лицу было видно, что посетитель произвел на нее большое впечатление.
– К вам мистер Столбридж, миссис Брайс, – объявила она. – Говорит, вы его ожидаете.
Экономку буквально распирало от любопытства, и Луиза подумала, что на то есть причины. До сего дня лишь один мужчина приходил с визитом в дом номер двенадцать на Арден-сквер: мистер Россмартен, верный поклонник Эммы. Лет ему исполнилось шестьдесят пять, он, как и Эмма, принадлежал к Обществу садоводов-любителей и увлекался орхидеями. Однако, слушая рассказы подруги о ее полном путешествий и приключений прошлом, Луиза почти уверилась, что эта пара в былое время разделяла и другую страсть. Впрочем, все приличия соблюдались неукоснительно.
– Пригласите нашего гостя сюда, миссис Голт, – делая над собой невероятное усилие, чтобы голос звучал ровно, сказала Луиза. – И прошу вас, принесите нам чаю.
– Да, мэм.
Миссис Голт метнулась в прихожую, и вскоре в коридоре зазвучали шаги. Широкая и уверенная поступь свидетельствовала о приближении мистера Энтони Столбриджа. Экономка вновь возникла на пороге и торжественно объявила:
– Мистер Столбридж.
Энтони появился в дверях, и Луиза ощутила странную сухость во рту и даже нечто вроде головокружения. До этого она видела его лишь в бальном зале, при свете мерцающих свечей, а затем в полутемной карете. Не желая признаваться самой себе в таких глупых мыслях, она все же с любопытством ждала, каким Столбридж окажется при безжалостном дневном свете. Может быть, она не почувствует той магии, того волнения, что снизошли на нее вчера? Просто светский господин, и ничего более… И вот он стоит в дверях: элегантный до невозможности. Темно-серая шерстяная пара сидит на нем так же отлично, как и вечерний костюм. Само собой, все требования моды в костюме учтены: полосатый галстук и сорочка с отложным, а не стоячим воротничком, – последний писк. Волосы зачесаны назад и открывают широкий лоб. Лицо чисто выбрито, и, слава Богу, никаких бакенбард. Энтони склонил голову, приветствуя дам.
– Леди.
Миссис Голт исчезла в направлении кухни. В кабинете воцарилось молчание. Энтони ждал, с некоторым удивлением поглядывая на Луизу. А она просто сидела и смотрела на него. Наконец Эмма сделала нетерпеливый жест и даже кашлянула тихонько. Луиза вздрогнула, пришла в себя и торопливо приступила к представлениям:
– Доброе утро, мистер Столбридж. Прошу вас, входите. Полагаю, вы знакомы с леди Эштон?
– Конечно. – Энтони прошел в комнату и склонился перед Эммой, целуя ей руку. – Я счастлив вновь встретиться с вами, мадам.
– Мистер Столбридж. – Эмма кивнула. – Прошу вас, садитесь, сэр.
– Благодарю.
Энтони сел в кресло и бросил на Луизу быстрый вопросительный взгляд.
Та правильно поняла его беспокойство и сказала:
– Все в порядке, сэр. Я рассказала Эмме о необычных обстоятельствах, в которых мы вчера оказались, и о характере нашего сотрудничества. Вы можете говорить свободно, ничего не скрывая.
Столбридж взирал на Эмму с нескрываемым удивлением:
– Я поражен, леди Эштон. Вы принимаете участие в расследовании причастности Гастингса к получению денег от борделя?
– Не могу сказать, что активно участвую в деле. Это инициатива Луизы. Но я помогаю ей по мере сил и возможностей.
– Добывая для нее приглашения на балы, чтобы она имела возможность обыскать дома людей, которых подозревает в неблаговидных поступках и финансовых махинациях?
– Вы весьма проницательны, сэр. И в этом тоже.
Луиза решила, что пора принять участие в разговоре.
– Вы успели изучить бумаги, изъятые из сейфа, мистер Столбридж? Могу я узнать, к какому заключению вы пришли?
– Да, я прочел письма и просмотрел дневники. Жертвами шантажа были пятеро. Как я и думал, деньги вымогались не у юных и легкомысленных особ. В каждом случае жертвой шантажиста становился кто-нибудь из пожилых родственников, слабых здоровьем и жаждущих оградить себя и своих близких от скандала.
– И они платили?
– Да. Они платили шантажисту, чтобы защитить репутацию молодых женщин, которые были скомпрометированы.
Это отвратительно, – произнесла Луиза, хмуря брови. – Но скажите, кто же добывал материал для шантажа? Кто компрометировал женщин? Элвин Гастингс? Думаю, многие действительно считают его привлекательным, хоть и не понимаю почему… И еще мне казалось, он несколько… староват, чтобы возбудить такой живой интерес и даже страсть в молодых девушках.
Личность соблазнителя – один из ключевых моментов дела, – заметил Энтони. – Каждая из девушек упоминает его в своем дневнике. Если свести их заметки в одно целое, то мы получим портрет довольно молодого человека, ему еще нет тридцати, и он «хорош как греческий бог, это самый красивый человек на свете, златокудрый рыцарь в сияющих доспехах».
– Гастингсу уже за сорок, у него темные, с проседью, поносы, – вмешалась Эмма.
– Итак, в этом предприятии есть еще один участник, – озвучила очевидный вывод Луиза.
– Несомненно, – кивнул Энтони. – Думаю, я смогу вернуть дневники их хозяйкам, соблюдая при этом анонимность и осторожность. И дам понять жертвам шантажа, что их кошмар кончился и более ничто и никто им угрожать не может. Это неплохо, мы сделаем жизнь нескольких людей более спокойной… но расследование в этом направлении продолжать невозможно.
– Мы не можем рисковать. Если имена молодых женщин станут известны в процессе наших поисков, они будут скомпрометированы, – кивнула Луиза.
– Я согласен с вами, миссис Брайс. Кроме того, я уверен, что ни одна из вовлеченных в шантаж девушек не захочет нам помочь. Так что перейдем к более насущным проблемам. – Энтони вперил требовательный взгляд в Луизу и сказал: – Я хотел бы получить плату за услуги, которые оказал вам вчера вечером, миссис Брайс.
– Да, конечно. И сколько стоят подобного рода вещи?
– Мне не нужны деньги, – решительно сказал Энтони. – Я хочу получить от вас кое-какую информацию.
– Простите? – Луиза вновь насторожилась и напряглась: «Ох, с этим человеком нужно быть очень внимательной».
– Я пришел к вам, чтобы открыть свои карты и рассказать о целях моего расследования. И очень надеюсь, что, помня мои вчерашние услуги, вы сделаете то же самое. В знак доверия или как плата за работу – мне все равно.
– Что именно вы пытаетесь мне сказать?
– Еще вчера вечером я рассказал вам, что, обнаружив ожерелье в сейфе Гастингса, убедился окончательно: именно он является убийцей Фионы Ризби.
– Да, вы это говорили, – вежливо подтвердила Луиза. Столбридж взглянул на нее с холодной улыбкой. Лицо его несколько утратило приветливость.
– Вижу, вы сомневаетесь в моих словах.
– Простите, что вмешиваюсь, – подала голос Эмма. – Думаю, Луиза согласится со мной, если я скажу, что это ожерелье, спрятанное в сейфе Элвина Гастингса и найденное вами, дает вам основания подозревать Гастингса. Основания, мой дорогой сэр, – это уже немало. Но это далеко не то же самое, что доказательства. Нельзя считать факт убийства доказанным, имея на руках лишь ожерелье.
Энтони кивнул:
– Я понимаю, к чему вы клоните. Вы полагаете, что я затеял это расследование и теперь пытаюсь обвинить Гастингса в убийстве, чтобы обелить собственное имя и отвести от себя подозрения, которые – я это прекрасно помню – имели место в обществе сразу после убийства Фионы. То есть, вы полагаете, я решил жениться и стараюсь сделать так, чтобы ничто не мешало мне выбирать новую невесту.
Луиза поморщилась, но Эмма невозмутимо продолжила:
– Согласитесь, сэр, что вероятность этого мы не можем исключать. Такой подход к проблеме возможен, а потому было бы глупо игнорировать его.
Энтони взглянул в глаза леди Эштон и решительно сказал:
– У меня пока нет других доказательств моей правоты. Единственное, что я могу предложить вам на сегодняшний день, – слово чести, слово джентльмена. Я провожу расследование не ради будущего выгодного брака. И ожерелье, найденное у Гастингса, явилось для меня последним звеном, оно убедило меня в том, что рассуждения и подозрения мои верны и именно Элвин Гастингс виновен в смерти Фионы. Мне не нужно других доказательств, – продолжал он. – Но у меня остался без ответа еще один вопрос, и это мучает меня. Я хотел бы расставить все точки над «i».
– Что же это за вопрос? – спросила Луиза.
– Уверен, что именно Гастингс убил мою невесту. Но я не знаю, почему он это сделал. Ничто не связывало Фиону Ризби и Элвина Гастингса, кроме того обстоятельства, что они оба были на балу в ту злополучную ночь, когда Фиона исчезла.
– Думаю, на том балу было полно народу. Почему же ваши подозрения пали на Гастингса? – спросила Луиза.
– Тому было несколько причин. Во-первых, через несколько дней после этого бала его жена покончила с собой. Подумайте сами: две женщины, принадлежащие к высшему обществу, сводят счеты с жизнью одним и тем же способом, и между этими двумя самоубийствами проходит меньше недели. Мне такое совпадение кажется неправдоподобным. Это просто не может быть совпадением!
Некоторое время в комнате было тихо. Луиза задумчиво постукивала карандашом по блокноту.
– Все могло быть и иначе, – сказала она, наконец. – Одна смерть могла спровоцировать другую. Женщина, охваченная меланхолией и несчастная, читает в газете о самоубийстве и решает покончить с собой тем же способом.
– Не могу сказать, что хорошо знала Викторию Гастингс, – заметила Эмма, – но должна сказать, что встречалась с ней несколько раз, разговаривала… и помню, как удивилась, прочитав в газете о ее самоубийстве. Виктория не принадлежала к такому типу женщин, понимаете?
– Абсолютно согласен с вами, – подхватил Энтони. – Виктория не имела склонности к самоубийству, и Фиона тоже.
Дверь кабинета распахнулась, и миссис Голт торжественно внесла поднос с чаем. Она поставила его на столик подле Эммы.
Дальше я справлюсь, – сказала леди Эштон. – Спасибо.
Да, мэм.
Они в молчании ждали, пока миссис Голт покинет комнату и закроет за собой дверь.
Когда служанка ушла, Луиза повернулась к Энтони: – Итак, вы сказали, что совпадение способов самоубийства и близость по времени привлекли ваше внимание и возбудили сомнение.
Столбридж поглубже уселся в кресле, переплел пальцы и задумчиво взглянул на миссис Брайс.
– Вообще-то в тот месяц случилось три самоубийства. Третью жертву звали Джоанна Баркли. Вы, наверное, помните – женщина, которая убила лорда Гэвина. В то время это событие стало настоящей сенсацией.
Луиза застыла. Паника холодными иголочками впилась в сердце. Она даже не осмеливалась взглянуть на Эмму.
– Припоминаю, кажется, – пробормотала она наконец. – Об этом случае много писали.
Она умолкла, боясь, что не справится с голосом. Ужас, загнанный в глубины сознания, начал выползать наружу. Вдруг он знает? Нет-нет, это невозможно! Ни Энтони Столбридж, ни кто-либо другой не подозревают о том, что случилось на самом деле. Для них Джоанна Баркли умерла той ночью. И сенсация, вызванная смертью лорда Гэвима, давно перестала волновать общество.
Но тут Луизе пришла в голову новая мысль. Ведь у лорда Гэвина есть родственники: жена, например, – ведь у этого чудовища была жена! Конечно, сейчас она все еще и трауре, а потому не может вращаться в свете, но вдруг Энтони с ней знаком? Возможно, он счел, что есть некая связь между смертью Джоанны Баркли, самоубийствами Фионы Ризби и Виктории Гастингс? И что? Теперь он собирается расследовать и третье самоубийство тоже, и тогда…
– Миссис Брайс?
Луиза, погрузившаяся в свои мысли и страхи, вздрогнула. Энтони взирал на нее с некоторым удивлением.
– Простите. Я задумалась… обдумывала ваши слова, сэр.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – с беспокойством спросила Эмма.
– Все хорошо, спасибо. – Луиза усилием воли подавила страх и вернулась к происходящему. «Нельзя позволить чувствам и ужасу овладеть мной. Нужно решать проблемы по мере их поступления. Спокойно и хладнокровно».
– Прошу вас, продолжайте, сэр, – сказала она. – Так что там насчет третьего самоубийства?
Некоторое время он продолжал разглядывать Луизу, слегка приподняв брови, и ей очень-очень не понравилось это пристальное внимание. Однако, в конце концов, Столбридж чуть склонил голову, словно принимая объяснения.
– Я в то время интересовался подробностями самоубийства Джоанны Баркли, – сказал он, – и пришел к выводу, что эта трагедия не связана со смертями Фионы Ризби и Виктории. Мисс Баркли держала книжный магазинчик. Она не вращалась в свете, и нет никаких указаний на то, что она была знакома с Элвином Гастингсом. Девушка занималась собиранием и перепродажей редких книг. Гастингс книгами никогда не увлекался и не принадлежал к числу покупателей.
Он интересовался подробностями? Возможно, даже провел собственное расследование! На лбу Луизы выступил холодный пот. Пытаясь скрыть волнение, она сняла очки и принялась полировать стекла носовым платком.
– Насколько я помню, – заметила Эмма, ничем не выказывая своего волнения, хотя ужасно переживала за Луизу, – никто не нашел в том деле никаких загадок. Все было ясно как день. Бедняжка имела все основания свести счеты с жизнью, потому что ей грозил арест за убийство лорда Гэвина. Думаю, она не хотела позора и всего, что неизбежно последовало бы за арестом.
– Вы совершенно правы. Я также пришел к выводу, что в этом деле нет ничего загадочного, и не стал продолжать расследование. Но самоубийства Фионы и миссис Гастингс представляются мне куда более странными и необъяснимыми. И тогда я решил поинтересоваться делами Элвина Гастингса. Его бизнесом.
Теперь страх Луизы отступил перед любопытством. Она водрузила очки обратно на нос и быстро спросила:
– Вы нашли что-нибудь подозрительное?
– К сожалению, нет. В то время, когда произошли предполагаемые самоубийства, Гастингс был вовлечен в несколько финансовых проектов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40