Она настаивает на свидании с ним.
Ледяной взгляд Крю остановился на младшем сыне.
Риджар быстро поднялся:
– Я разберусь с этим, отец. Лорджин, сидевший рядом с Диной, стараясь не улыбаться, шепнул ей на ухо:
– Не успел он вернуться, а они уже разыскивают его. Интересно, сколько продержится отец до того, как взорвется?
– Он не одобряет поведения Риджара? – поинтересовалась Дина.
– Он полностью согласен с Яниффом. Крю хочет, чтобы Риджар стал развивать свои способности и стал рыцарем Чарла. Его бесит, что сын так себя растрачивает.
Вскоре вернулся Риджар, приглаживая взлохмаченные волосы. «Кто-то у порога» как следует их растрепала. Дина легко могла вообразить страстное свидание после долгой разлуки.
Крю прищурился, но промолчал.
Разговор за столом возобновился, но был прерван пронзительным попискиванием. Неожиданно маленький зверек кинулся через всю комнату прямо на Риджара. Он был размером с хорька, но с головой как у маленького бобра. Продолжая пищать, он вскарабкался вверх по ноге Риджара. Добравшись до шеи, зверек потерся о подбородок и улегся воротником на плечах.
– Суук! Ты скучала по мне? – Риджар погладил ее головку одним пальцем.
– Она тосковала по тебе все время, Риджар, – сообщила Сулейла.
Крю с заметным стуком опустил свой стакан на стол:
– Конечно, скучала, она же женщина, не так ли?
– Теперь уже недолго, – шепнул Лорджин Дине.
Видя состояние Крю, Сулейла предложила всем перейти в столовую.
Янифф тихонько хлопнул Лорджина по плечу, взгляд его был устремлен Трэду в затылок.
– Ты снова доказал, что я не зря верю в тебя.
Лорджин, казалось, был несколько смущен похвалой волхва. Коротко кивнув, он пошел за Яниффом в столовую.
Невероятных размеров стол из какого-то узловатого дерева занимал почти всю комнату. Его окружали мягкие стулья, обитые шелковой узорчатой тканью. На столе стояли яркие блюда и тарелки, изготовленные очень талантливым мастером. Комнату освещали свечи, чей мягкий свет придавал всему очень уютный вид.
Как только они уселись за стол, слуги стали носить еду в каких-то невероятных количествах. Каждое кушанье подавалось на особом, специально для него предназначенном великолепном блюде. Лица братьев просветлели.
– Сулейла, ты превзошла себя!
Как здесь было принято, Лорджин положил на тарелку Дине всего понемногу, а затем уже себе.
Трэд проглотил первый кусочек с выражением нескрываемого блаженства.
– Я так и не смог забыть твое кулинарное искусство, Сулейла.
Дина попробовала красную массу у себя на тарелке:
– О-ох! Как же вкусно! Из чего... нет, не важно, я не хочу знать. Буду просто наслаждаться. Сулейла улыбнулась ей:
– Я научу тебя, как их готовить. Лорджин любит...
Ее прфвал невозмутимый Малкин, который, войдя в столовую, снова откашлялся:
– У дверей еще одна женщина спрашивает молодого хозяина Риджара. Она говорит, что это крайне неотложно...
Прежде чем он успел договорить, Риджар уже вскочил со стула:
– Я разберусь с этим, отец.
Когда он покинул комнату, Крю с грохотом опустил кубок на стол.
– Ну, началось, – одними губами произнес Лорджин.
Крю сжал кулаки:
– Женщины погубили моего сына! Сулейла быстро протянула руку и накрыла кулак мужа ладонью:
– Он ведь только вернулся, Крю. Не сердись на него сегодня.
Крю какое-то мгновение разглядывал жену, его фиалковые глаза смягчились. Он медленно раскрыл кулак и нежно сжал руку Сулейлы. Казалось, он не может устоять перед ее просьбой.
– Как хочешь, Сулейла. Ради тебя и ради нашей новой дочери, – он кивнул в сторону Дины, – сегодня я оставлю его в покое.
Широко улыбнувшись, Сулейла наклонилась и поцеловала мужа. Дина подозревала, что эта женщина – домашний дух держала мужа в узде. Но ясно было и то, что Крю уступал жене только потому, что сам этого хотел. Было совершенно очевидно, что родители Лорджина – очень любящая пара.
Риджар вернулся, осторожно ступая. Садясь за стол, он рискнул посмотреть на отца. Пронзительный взгляд Крю буквально пригвоздил его к стулу.
– Я полагаю, что нынче вечером нам больше не будут мешать.
– Нет, отец. – Вид у Риджара был довольно глуповатый.
После этого трапеза прошла, как говорится, «в теплой дружеской обстановке». Дина многое узнала о семье Крю и отведала множество блюд, приготовленных Сулейлой. Это была сплоченная семья с сильным главой – отцом, связанная любовью. Любовь эта проявлялась в каждом слове и жесте. Даже Янифф и Трэд были вовлечены в их тесный семейный круг. С Яниффом обращались уважительно, как подобает обращаться с почтенным патриархом, с Трэдом – как еще с одним сыном.
Дину тоже не обошли вниманием. При каждом удобном случае они старались дать ей почувствовать, что она – тоже часть семьи и они ей очень рады. Ее глубоко тронула их открытая доброжелательность и теплота. Она сидела и думала, какая же это по-настоящему милая семья. Если бы ей пришлось выбирать приемных родителей и родственников, лучших кандидатур она бы не нашла.
После еды все вернулись в гостиную.
Дина обратила внимание, что ни Крю, ни Сулейла ничего не спрашивали у Лорджина о его Поиске. Она решила, что Янифф их предупредил, чтобы они поменьше говорили об этом при Трэде. Можно было предположить, что старый волхв каким-то таинственным образом хочет сам все открыть зеленоглазому мужчине. Сердце ее сочувствовало Трэду. Он сидел напротив, такой спокойный. Казалось, ему было суждено стать игрушкой сил, над которыми он не властен. Что он будет делать, когда узнает, что должен встретиться лицом к лицу с Тирдаром? Будет ли помогать этим людям против собственного отца, или же снова уйдет в сторону, удалится от жизни?
Дина лишь надеялась, что ей никогда в жизни не придется принимать таких душераздирающих решений.
Крю и Сулейла расспрашивали сыновей об их схватке с ксату. Сулейла даже побелела, когда услышала подробности, как они оба едва не погибли. Крю ничего не сказал, но Дина заметила, что он посмотрел на Риджара с отцовской гордостью. В этот миг она поняла, что, несмотря на суровость по отношению к младшему сыну, Крю очень его любит.
Позже, когда ей захотелось пить от всех экзотических и пряных блюд, она попросила Лорджина принести стакан воды. Он тут же повел ее в глубь дома, на кухню. Это была большая, но уютная комната. Слабые аппетитные запахи все еще витали здесь и щекотали ноздри.
Лорджин налил ей стакан воды и быстро сорвал поцелуй.
Она улыбнулась и легко прижала ладони к его груди:
– Что это ты делаешь?
– Ты им очень понравилась, Адианн. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Как и мне. Они очень довольны.
– Откуда ты знаешь, что я им понравилась?
– Знаю, – ухмыльнулся он.
Она высвободилась из его объятий и напилась воды. Ей очень не хотелось огорчать этих людей. Чем дольше она откладывает, тем будет хуже. Решив поскорее встретиться с Яниффом наедине, она поставила стакан на стол и обратила внимание на предмет странной формы, лежавший в большой чаше. Он был размером с кокосовый орех, у него была твердая коричневая скорлупа и очень острые на вид шипы.
– Что это? – Она ткнула пальцем.
– Это гарта, – ответил Лорджин, явно забавляясь.
Дина была поражена:
– Это гарта? То, чем ты меня все время называешь?
А она-то все это время считала, что он делает ей комплимент! Она разглядывала этот безобразный плод, лежавший перед ней, и щеки ее пошли красными пятнами.
Уголки губ Лорджина приподнялись. Он взял гарту в руки, поставил на скамью ногу в сапоге, вытащил сирикс и срезал им скорлупу колючего плода. В треугольном вырезе показалась сочная нежно-розовая мякоть.
Не отрывая глаз от Дины, он отрезал ломтик и положил в рот, затем медленно облизал с пальцев липкий сок.
– Изумительное наслаждение... – прошептал он.
Лицо Дины залилось алым румянцем. Она отвернулась, поняв его откровенно эротический намек, и его низкий чувственный смех окатил ее рокочущей волной.
– Ты ужасный человек!
Он подошел к ней сзади, положил руки на плечи и приткнул к себе. Его хриплый шепот пощекотал ей ушко:
– Ужасно хороший или ужасно плохой?
– И то и другое.
Она освободилась от его легкой хватки и быстро вернулась в гостиную.
Дина с сомнением смотрела на Лорджина, который приподнял покрывала и забрался нагишом в огромную кровать с балдахином, раскинувшуюся посреди его комнаты.
– Все еще сердишься на меня, моя гарта? – Он подкатился к ней и заключил в объятия.
– Ради всего святого, Лорджин, не зови меня так! – Она все еще краснела при мысли о его откровенно эротичном объяснении.
Он прильнул к ее губам, нежно посасывая их:
– Я буду звать тебя так, потому что ты такая и есть.
– Не смей...
Его язык погрузился в ее рот, и он стал неторопливо возбуждать ее. Все, что она собиралась сказать, было тут же забыто. Сейчас ей совсем не хотелось с ним спорить. По правде говоря, она слишком его хотела. И тот факт, что он превращал ее в страстное существо, совершенно ее не тревожил.
Она погрузила руки в его волосы, пальцы ласкали кожу его головы, все сильнее прижимая его к своим губам. Лорджин воспламенял ее. Больше тут нечего сказать. Он был и причиной ее лихорадки, и лекарством от нее.
– Я вся горю... Пожалуйста, Лорджин, погаси этот огонь.
Ее приглушенная мольба прозвучала прямо ему в рот, и она почувствовала, как его словно током ударило от ее признания.
– Да... да, я погашу его, Лдианн. – Он легонько пробежал губами по ее рту. – Но сначала я еще раздую твое пламя. – Его губы медленно прошлись по ключице, словно подтверждая слова. Дина задрожала. – Я позабочусь о каждом уголке и буду все их нежно лелеять, пытать и строить на них дальнейшую...
Опустившись к ее груди, он втянул в рот сосок и стал посасывать его. Сначала чуть-чуть, затем все более и более настойчиво. Увеличивая свое притягательное давление, он посылал в нее кончиком языка любовные молнии, которые пронзали ее насквозь, доходя до средоточения ее желания. Дина лишь стонала в ответ.
Воспламененный ее откликом, он гладил ладонями ее тело, лаская и обжигая. Легчайшее касание, такое непохожее на жесткую требовательность губ. Она сгорала в пожаре этого волшебного прикосновения. Мощь и требовательность его тела захватили ее. Она застонала и запоздало встревожилась, что кто-то в доме может ее услышать.
Не отрываясь, он проложил губами дорожку от груди до ее женской сути, и вскоре Дине стало безразлично, слышат ее или нет.
– Лорджин!
Снова и снова он доказывал свое мастерство умелыми губами и языком. Когда же он погрузил в нее свой длинный палец, она не могла больше владеть собой. Вопль ее освобождения прозвучал самозабвенно, и его услышал бы весь дом, если бы Лорджин не накрыл в нужный момент ее рот своим.
Когда же ее дыхание немного успокоилось, когда она снова пришла в себя и могла контролировать ситуацию, то поняла, что он продолжает нежно гладить ее.
– Лорджин?
– Что, гарта? – Он усмехнулся, целуя ставшую еще чувствительнее от ласк кожу.
– Разве ты не собираешься?..
– Собираюсь, гарта. – Легким толчком колена он раздвинул ей ноги.
Дина заморгала от удивления:
– Ты хочешь сказать, что будешь делать это в миссионерской позе? Поверить не могу.
Если вспомнить их прошлые соединения, это было просто ново.
Морщинка прорезала его гладкий лоб.
– Миссионерская поза? В вашем мире и для этого есть название?
– Так у нас называется обычная поза при соитии.
На щеке Лорджина заиграла ямочка. Он фыркнул, явно находя это смешным до крайности.
– У вас на Диснее есть стандартная позиция?
– Ну, есть. – Если подумать, это действительно звучало странно.
– Твое счастье, что я увез тебя оттуда. – Он обольстительно улыбнулся.
– Ты не понимаешь.
– У нас эта всегда приключение... новое. – Он потерся вздыбившейся плотью вдоль ее расщелинки перед тем, как одним движением войти.
И хотя ее влажная податливая сладость приняла его, расступаясь и облегая, кровь продолжала мучительно пульсировать в нем. На какое-то мгновение он стиснул зубы, а затем его сотрясла яростная дрожь. Пожар настиг и охватил его.
Сплетя пальцы у нее на затылке, так что голова ее покоилась в его ладонях, Лорджин страстно целовал ее губы, а из уст его потоком лились бессвязные жаркие слова и фразы на стольких языках, что Дина и не пыталась понять.
Он горел в лихорадке и вместе с тем полностью владел собой.
Он взял то, что она дала, а затем взял еще, двигаясь в ней с такой рассчитанной медлительностью, чтобы довести ее до безумия. Эти искусные ласки совсем лишили ее стыда.
– Еще! Лорджин, еще!
– Столько, сколько хочешь, Огонечек. Я весь твой!
Его ладони легли на ее ягодицы, поднимая их навстречу его мощным выпадам. Лицом он уткнулся в ее душистые волосы, которые только что сам распустил.
Лорджин проделал с ней именно то, что обещал: он раздул искры желания, каждый тлеющий уголек ее чувственности, улавливая ее отклик и усиливая его. Дина крепко держалась за него, словно боялась, что его страсть смоет и унесет ее в бескрайний океан.
– Понимаешь ли ты, сладкий мой Огонек, что ты со мной делаешь.
Его голос звучал хрипло и прерывисто. – Клянусь, это самое изумительное ощущение... прекраснейшие минуты моей жизни... Я хочу снова и снова переживать это с тобой... нечто особое, что я нахожу лишь в твоих объятиях.
Дина понимала, что это говорит его страсть, но слова были так красивы, что слезы навернулись ей на глаза. Кто же была та женщина, которая назначена судьбой такому мужчине? Сумеет ли она оценить его величие, широту души? Будет ли она достаточно страстной для него? Дина молилась, чтоб это было так.
– О Лорджин!
Она осыпала поцелуями его лицо, когда они вместе достигли пика, обнимая друг друга так крепко, словно вовек не хотели расстаться.
Потом Лорджин долго лежал на ней, опираясь на локти, чтобы не давить всем весом. Он отдышался, поцеловал ее, перекатился на постель и взял ее руку в свои.
– Завтра я отвезу тебя в наш дом, зайра.
– Но я думала, что это и есть твой дом.
– Это дом моей семьи. – Большим пальцем он гладил голубые жилки на ее нежном запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42