— От меня не укрылись твои тайные сборы. Дезертируешь?Произошел обмен вызывающими взглядами.— Я жду ответа!— Хочешь, чтобы я остался?— А сам ты чего хочешь?— Это не ответ! Я не в настроении для словесных игр. — Внезапно усмотрев перемены, Джон Пол иронически прищурился: — Что у тебя с лицом?— А что с ним? — Рука Эвери метнулась к щеке.— Оно изменилось.— Для начала я смыла грязь, потом нанесла увлажняющий крем и немного косметики.— Косметики? Это еще зачем? Что, без косметики ты недостаточно хороша для собратьев по Бюро?— Что на тебя нашло? — смутилась она.Джон Пол только заскрипел зубами. Он и сам не вполне понимал, из-за чего бесится, — ощущения были смутными, противоречивыми, как все, что касалось Эвери. Единственное, что он понимал до конца, — это негодование при мысли о том, что ей совершенно все равно, как она выглядит в его глазах, зато очень важно, как выглядит в глазах коллег по Бюро, даже совершенно незнакомых. Он не стоит того, чтобы ради него затрудняться.— Ты уже видела этого Нолта? — спросил Джон Пол сквозь зубы.— Нет, я хотела, чтобы ты нас познакомил… я думала, мы спустимся вместе. А ты, значит, хотел сбежать потихоньку, даже не простившись!Болван распоследний! Не будет она плакать по нему, не стоит он этого!Эвери сделала пару глубоких вдохов, и слезы, слава Богу, отступили.— Что ж, спасибо, что заглянул перед отъездом, и за все остальное тоже.Она протянула руку для пожатия. Джон Пол не обратил на это внимания.— Если хочешь… — начал он.— Шеф Тайлер хотел с тобой поговорить. Сказал, что это очень важно.— Я с ним уже говорил.— Может, он упустил что-то из виду, — сказала Эвери с пожатием плеч. — В любом случае он ждет тебя в закусочной.— Ладно.— Счастливого пути! — Она отвернулась к окну. — Ну, чего ждешь, иди!Итак, его вышибали за дверь, как слугу, в котором больше не нуждаются. Что ж, что мог, он уже сделал.Джон Пол посмотрел на очень прямую спину Эвери и вышел раньше, чем с языка сорвалась резкость. Это надо уметь, думал он угрюмо. Как отрезала! Ну и ладно, так тому и быть. К счастью, фэбээровцев в участке значительно убыло: только двое, агент Нолт в том числе, склонялись в углу над картой. Джон Пол не стал выяснять, где остальные и чем заняты, он был только рад, что к нему не пристают.В закусочной в это время дня было пусто, хотя с кухни доносились шумы и стуки. За столиком подальше от окна сидел шеф Тайлер. От его тарелки поднимался вкусный аромат жареного мяса.— Вещи собраны? — спросил он, заметив Джона Пола.— Да, все готово к отъезду.— Хотите гамбургер на дорожку?— Спасибо, я сыт. Я думал, все сбегутся обслуживать эту голодную ораву.— Как-нибудь обслужат себя сами, если проголодаются. Здесь только повар, а официанток я разогнал по домам. Мало ли что!— Вы хотели меня видеть?— Только чтоб проститься. Все, что требовалось сказать, уже сказано. План я, как обещано, нацарапал. Если передумаете, милости просим в мой домишко. Дело ваше, конечно, но лично я бы такую возможность не упустил. Отпуск мой все равно накрылся со всей этой заварушкой, а там еще ехать на свадьбу к какой-то дальней родне (это жена моя удружила!). Так что на целый месяц домишко ваш.— Я подумаю, — сказал Джон Пол, чтобы не разочаровывать добряка. — Спасибо за еду и кров!— Всегда рад помочь, — отмахнулся Тайлер. — В нашей глуши гостям всегда рады. Идемте, я провожу.Он провел Джона Пола через кухню и отворил для него заднюю дверь.— Будьте осторожны!— Постараюсь.Вторично Джон Пол уселся за руль своей машины. Шеф Тайлер молча положил на сиденье рядом с ним сложенный вдвое листок бумаги — очевидно, описание дороги к предложенному убежищу. Джон Пол поднял листок, прикидывая, как бы потактичнее вернуть его.— Так вы думаете, с ней все будет в порядке?Это был уже третий подобный вопрос, и ответ последовал все в том же духе:— Она не пропадет.Было видно, что шеф Тайлер не слишком верит, да и сам Джон Пол далеко не был убежден в том, что все хорошо кончится, но что еще мог он ответить?— Может, еще увидимся.Шеф вскинул в знак прощания руку с вилкой, которую по рассеянности прихватил со стола, и вернулся в здание, а Джон Пол остался сидеть с ключом в зажигании и рукой на ключе (он все никак не мог решиться повернуть его). Настроение было — мрачнее некуда, и совесть глухо нашептывала, что так не поступают. Пришлось напомнить себе, что Эвери сделала свой выбор, что она в конце концов списала его за ненадобностью — теперь, когда было с кем встать в единый строй.Нет, в самом деле, он имел полное право просто взять и уехать. Это было бы логично. Разумно. Беда была в том, что он теперь не только думал, но и чувствовал.Годы назад, в момент горького крушения иллюзий, он сделал все, чтобы искоренить чувства, и верил, что ему это удалось, однако это тоже была иллюзия, не более того. Вся долгая игра в ненависть ко всем и всему, в потребность в одиночестве, в умение жить, ни в ком не нуждаясь, была просто нелепым самообманом. Стать суперменом не удалось — он как был, так и остался обычным человеком, со всем чисто человеческим несовершенством.Влечение к женщине — физическое влечение — никогда не покидало его, но оно не было замешано на эмоциях.А что теперь? Как он относится к Эвери?Ну… она ему нравится. Почему бы и нет? Умная женщина — сама по себе находка. В этом, пожалуй, нет ничего страшного…Джон Пол повернул ключ в зажигании, и мотор по-кошачьи замурлыкал. Осталось только дать газ.Ничего не вышло. Просто не хватило сил тронуть машину с места, словно могучий якорь удерживал ее на месте. Проклятая девчонка сбила его с толку. Она как зуд в душе, который нельзя почесать и облегчить. Она сама от него отказалась, так какого же черта он медлит? Ей, наверное, не терпится выбросить его из головы и вверить себя заботам желторотого коллектива, который только на то и годен, что вопить на разные голоса по навороченным телефонам.Ей понадобится изрядная порция удачи под таким-то присмотром. Правда, сама она может за себя постоять, но что будет, если пятерка юнцов обрушит на нее всю мощь своего энтузиазма, все свои благие намерения, которыми, между прочим, вымощена дорога в ад?..Джон Пол выключил зажигание и еще немного посидел, весь во власти раздумий и колебаний. Как же поступить?Нет, он не может снова предстать перед Эвери — это было бы полным позорищем.Мотор замурлыкал снова и снова затих, а Джон Пол все сидел и терзался.Во что он превратился за пару дней! Из сильного духом одиночки — в мямлю. Того гляди, потянет в коллектив! Правда, пока ему нужна не команда и даже не напарник, а конкретная женщина, которая одна только и может выманить у него улыбку, из-за которой его тянет к тому, на что прежде он смотрел свысока.По милости которой он стал человечнее.Время шло, и когда его утекло уже немало, стало ясно, что мучительная битва с самим собой безнадежно проиграна. С тем же успехом можно было взглянуть в лицо истине — все равно рано или поздно сделать это придется.Джон Пол Рейнар, весь такой крутой и несгибаемый, жить не может без Эвери Делейни, с которой знаком без году неделя.Странное дело — сразу стало легче!Джон Пол схватился за ручку двери.— Интересно, эта машина способна тронуться или нет? Если нет, надо бы вызвать механика. Кстати, твой спальный мешок провонял плесенью!— И давно ты торчишь на заднем сиденье?!— Не начинай! — попросила Эвери, садясь. — Давай выедем хотя бы из этого переулка, а то меня от него уже тошнит.Вдох получился глубоким, а выдох шумным. Вообще стало легко, словно громадный вес вдруг упал с плеч. Исчезли стеснение в горле и тяжесть в желудке, глаза перестало жечь, а горло саднить. Джон Пол улыбнулся, сам того не замечая. Все вернулось на круга своя: они были вместе, они препирались, они ехали навстречу неизвестности.И невозможно было удержаться от легкой пикировки, просто для разминки.— Хочу напомнить, что приказы здесь отдаю я, а ты им беспрекословно повинуешься. Как тебе это понравится?— Да, сэр, конечно, сэр, как скажете, сэр! Кстати, пожарная лестница коротковата, пришлось прыгать на крышу твоей машины. Теперь на ней вмятина. Как тебе это понравится?Они отвернулись в разные стороны, чтобы другой не видел улыбки. Да, все вернулось на круги своя, и это было прекрасно. Глава 28 Джилли ждала, когда будет объявлено число жертв. Нетерпение заставляло ее кружить по номеру между окном и телевизором, настроенным на местный канал, но каждый раз, как на экране возникал оставленный взрывом хаос, она присаживалась на кровать и жадно впивала это зрелище. Что с того, что кадры любительской съемки были не особенно четки? Что с того, что она уже выучила их наизусть? Это был плод ее усилий, венец ее изобретательности, и Джилли готова была упиваться ими до бесконечности. Она благословляла небо за то, что оно послало к двум озерам болвана с кинокамерой и что тот снимал виды как раз в момент катастрофы. Правда, от самого взрыва был захвачен только кусочек, дождь обломков, летящий на лес, но и это было прекрасно. До этого камера скользнула по задней части дома, все еще целого и невредимого, и спектакль тем самым обрел целостность. Джилли жалела лишь об одном: что она не была поблизости и не нажала нужную кнопку сама.Телефон зазвонил как раз тогда, когда клип кончился и на экране снова возникло торжественное (прилично к случаю) лицо диктора.— Здравствуй, дорогой!— Ты, конечно, смотришь телевизор? — с легкой заминкой спросил Монк.— Как же иначе? Я бы искусала себе локти, если бы упустила такой шанс. Скажи, ведь вышло потрясающе?— Да-да, конечно, — рассеянно подтвердил он. — Жертв пока две.— Ничего, отыщется и третья. Дорогой, у тебя странный голос. Что-нибудь не так?— Да вот… — Монк помолчал, подбирая слова, — я думал, не расстроилась ли ты, что не удалось все сделать самой. Но ты довольна — значит, все в порядке.— Я не просто довольна, я на седьмом небе!— Тем лучше. Я чертовски соскучился! Хочется…— Знаю, знаю, чего тебе хочется, — проворковала Джилли.— Ты в машине или на твердой земле?— В машине, а что?— А то, что лучше тебе свернуть на обочину.Джилли понизила голос до чувственного шепота и начала в мельчайших подробностях описывать то, что сделает с Монком, когда они снова окажутся вместе. Ее забавлял звук его частого шумного дыхания — так дышит возбужденный кобель в погоне за течной сукой. Даже на расстоянии она могла играть мужчиной, как заблагорассудится.— Ты готов ко всему этому? — прошептала она тоже сквозь частое дыхание, чтобы Монк думал, что и она вне себя от желания.Вместо ответа послышался стон вожделения, доведенного до крайней точки. Еще немного чувственного шепота — и телефон донес до Джилли сдавленный крик удовольствия. Вообразив себе, что его породило, она усмехнулась и подумала, что в крайнем случае могла бы пойти в какой-нибудь «Секс по телефону». Заработок, конечно, далеко не покрыл бы ее нужды, но всегда приятно знать, что ты кое на что годен.— Тебе полегче, дорогой? Уже не так одиноко?— Обожаю тебя! — выдохнул Монк. — Жду не дождусь, когда увидимся. В тебе мое счастье!— А в тебе — мое!Простившись с Монком, Джилли снова принялась ходить кругами. Сумеет ли полиция опознать жертвы по останкам? Взрывчатка, должно быть, поработала на славу. Всем известно, что в таких случаях личность устанавливается по зубам, но как это сделать, если зубы разметаны по всей округе?Джилли хохотнула.Клип начался снова. Она бросилась к телевизору с тем же пылом, что и в первый раз. О, что за чудо! Что за несказанная красота!Когда все, что можно сказать, было сказано и новости наконец закончились, Джилли достала из сумки кассету, с которой никогда не расставалась, сунула в видеомагнитофон и Уселась перед телевизором прямо на пол, чтобы продлить наслаждение. Сколько раз она уже видела эту запись? Сотни раз? Тысячи? Но Джилли знала: сколько бы времени ни прошло, эта запись всколыхнет в ней все те же мощные чувства.— Теперь, я надеюсь, ты понимаешь, что должна была умереть, — произнесла она вполголоса.Потирая руки, Джилли оцарапалась — один ее длинный ноготь слегка обломился. Пришлось заняться им, а заодно, раз уж время позволяло, и остальными. Когда алый лак высох, она снова сверилась с часами и увидела, что Монк вот-вот прибудет. Следовало поторопиться, чтобы встретить его во всем блеске, ну и, конечно, вознаградить. Как пес, которому удалось выполнить особенно сложный трюк, Монк ожидал свою сахарную косточку.Какой цвет предпочесть? Пожалуй, девственно белый. В этом есть элемент извращенности, это ему понравится. Впрочем, ему нравится все, что бы она ни задумала.Джилли облекла в белый прозрачный шелк свое тело, которое любила и ценила превыше всего на свете, и нанесла на губы толстый слой алой помады. Мужчины любят полные красные губы — это их заводит.Как они рвутся к ней! Пусть рвутся. Это всегда пригодится. Глава 29 Кэрри сообщили, что она находится в состоянии глубокого шока, и, хотя самой ей так не казалось, спорить она не стала, тем более что в самом деле заметила за собой некоторые странности.Например, когда ее поднимали из расселины в постромках вроде парашютных, она рыдала взахлеб и бормотала бессвязно, как в горячечном бреду. То есть она вполне сознавала, что именно хочет сказать, но язык отказывался формировать слова.Но чтобы шок? Шок — это уж слишком. Врачи! Им бы только выдумать хлесткий диагноз! Подумаешь, бессвязная болтовня! Главное, с головой все в порядке, а за это она могла поручиться.Пока Кэрри несли на носилках к санитарной машине и пристраивали там бок о бок с бесчувственной Сарой, глаза слепило от вспышек — журналистская братия не заставила себя долго ждать. Попытки подняться ни к чему ни привели, и в конце концов до Кэрри дошло, что ее пристегнули к откидной койке. Выпростать удалось только руку, и она воспользовалась этим, чтобы вцепиться в свисающую кисть подруги по несчастью.Впрочем, Сара вскоре очнулась от боли — ее ногой занялись прямо на ходу.— Я смогу ходить? — было первое, что сорвалось с ее обветренных губ.Потом она повторяла этот вопрос снова и снова, как заклинание, и хотя врачи наперебой уверяли, что все будет в порядке, остановиться не могла, пока не получила инъекцию сильного успокоительного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51