— Иными словами, это психопатка?— Чистейшей воды! Не то чтобы диагноз был поставлен официально, но это не меняет дела.Слушая, Сара размеренно водила кончиком пальца по глубокой морщине на лбу. Туда, обратно. Туда, обратно. Судя по всему, она не сознавала, что делает это.— А что стало с ее ребенком?— С Эвери? Ребенок вырос и превратился в привлекательную молодую женщину. Сестра бросила Эвери сразу после рождения — оставила нашей матери со словами, что ей совершенно все равно, как с ней поступят.Кэрри ощутила, что глаза наполняются слезами. Сара явно была не из тех, кто выказывает слабость, и меньше всего хотелось плакать при ней, но слезы все равно пролились, и она была бессильна их остановить.— Как видите, Джилли мало разобраться только со мной. Она хочет наказать и Эвери — за отступничество. Господи, надеть бы на нее смирительную рубашку и запереть покрепче! Мы с племянницей хотели вместе отдохнуть, и она непременно появится в «Утопии»… если уже не появилась! — Кэрри закрыла лицо руками. — Надо как-то выбираться! Я должна предупредить Эвери!— Сестра хорошо поработала, чтобы заманить вас в ловушку, — произнесла Сара все тем же тоном глубокого раздумья.
Кэрри рассказала о ночном визите Джилли к ней в комнату — визите, который она поначалу сочла кошмарным сном. Судья выслушала ее не перебивая и с таким олимпийским спокойствием, что на душе стало чуточку легче.— Насколько я помню Джилли, когда она чего-то хочет, то умеет быть терпеливой, как кошка у мышиной норы. Еще она любит запутанные интриги. Чем сложнее план, тем он ей больше по душе.— В таком случае, как по-вашему, сколько у нас времени? — спросила Сара, отставляя пустую кружку.— Думаю, времени хватит. Джилли не для того все это затеяла, чтобы просто прикончить меня. Для начала мне положены долгие муки неопределенности.Обе одновременно вспомнили про Анну и посмотрели вверх, на лестницу — не идет ли она.— Я выглянула в каждое окно, на случай, если хоть одно пропущено, — сказала Кэрри. — Увы, на каждом подоконнике взрывчатка.— Само собой.— Хотелось бы мне быть такой невозмутимой!— Сила привычки, — усмехнулась Сара. — На деле у меня трясутся поджилки.— А у меня-то!— Вот что я подумала…— Что? — с надеждой спросила Кэрри.— Интересно все же, почему именно мы трое оказались в этом доме? Что у нас общего? Ведь должно же что-то быть!— Наверное, но мне ничего не приходит в голову. И боюсь, у нас не будет времени вволю над этим поразмыслить.— Мы выкрутимся.— Хотелось бы…— Странно, что Анна так задерживается.— С ней будут проблемы.— Почему вы так думаете?— Она отрицает получение письма.— Возможно, это первоначальное потрясение.Кэрри оставила при себе мысль, что потрясение затянулось.— Возможно.— Разумеется, мы должны держаться вместе: думать, действовать — вот только не знаю, будет ли толк лично от меня. Мне ведь уже без малого семьдесят! В таком возрасте даже опытный скалолаз уходит на покой, а я… сами видите, в какой я форме. Я получила приглашение в «Утопию» как бесплатный бонус к повышению по службе и подумала: вот он, долгожданный шанс! Все в один голос утверждают, что никогда не поздно заняться собой, вот я и решила сбросить пару фунтов и подтянуться. Моя главная беда — лишний вес. И не только это. Если мы выберемся… нет, не «если»! Когда выберемся, далеко мне не уйти. Надо было заняться коленями еще много лет назад, а теперь при ходьбе они больше мешают, чем помогают.— Не расстраивайтесь! Нам бы выбраться, а там мы с Анной спрячем вас в каком-нибудь безопасном месте поблизости.Наверху отворилась и снова захлопнулась дверь. Кэрри подняла взгляд — и челюсть у нее отвисла.Анна разоделась, как на большой прием. На ней были розовый брючный костюм с позолоченными пуговицами и висячие золотые серьги. Она наложила макияж, подвила волосы щипцами и спускалась по лестнице, как королева, с благосклонной улыбкой на ярко накрашенных губах.Словно не замечая круглых глаз аудитории, она приблизилась, громко кликая по полу высокими каблуками.— Боже правый! — прошептала Сара.— Доброе утро, дамы, — оживленно произнесла Анна. — Вернее, добрый день!Складывалось впечатление, что разум бедной женщины не выдержал потрясения. Потом Кэрри пришло в голову, что это все та же игра в «ничего не вижу, ничего не слышу». Она собралась спросить, какого дьявола, но Сара опередила ее, предложив Анне сесть.— Хорошо ли вам спалось? — учтиво осведомилась Анна и, не дожидаясь ответа, затараторила: — Я так разоспалась, что забыла про все на свете! Должно быть, это горный воздух, о котором вчера так много говорил мистер Эдвардс. После Кливленда здесь просто рай!— Не хотите ли кофе? — спросила Сара, ловя прищуренными глазами каждую деталь ее поведения.— Пока нет. Когда придет охота, вызову горничную.— Ну, что я говорила? — спросила Кэрри Сару. — Вот вам и проблема.— Что, простите? — Анна приняла безукоризненную позу настоящей леди: лодыжки скрещены, руки сложены на коленях.— Горный воздух, как же! — Кэрри повернулась к ней. — Совсем недавно вы утверждали, что всю ночь не сомкнули глаз! Вы отлично знаете, что нас отравили.— Глупости! Кому нужно травить клиента? К тому же клиента, которого сочли возможным устроить в таком чудесном…— Письмо при вас? — перебила Кэрри.— Не понимаю, о чем вы.— Видите? — снова обратилась Кэрри к Саре.— Минутку! — Та примирительно подняла руку. — Анна, мы с Кэрри получили по письму. Вот они, на столе. Можете прочесть.Анна рывком схватила письма. Кэрри бросилась в глаза неуправляемая дрожь ее рук. Вместо того чтобы приняться за чтение, Анна вдруг бросила письма на прежнее место.— Зачем?— Потому что это важно, — мягко заверила Сара. — Прочтите — и вам станет ясно, что мы в беде. Кто-то нашпиговал дом взрывчаткой и хочет нас убить.— Глупости! — повторила Анна. — Читать я не стану! Я вовсе не желаю портить такой чудесный день. Не знаю, что это за игра, но я в нее не играю!— Мы в ловушке.— Ничего подобного!— Не тратьте слов, — вмешалась Кэрри. — Полчаса назад я уже пыталась ей объяснить, но ничего не вышло.— Да я вас сегодня первый раз вижу!Кэрри чуть было не пнула ее по аккуратно скрещенным лодыжкам, но сдержалась, из опасения, что столь хрупкое создание от пинка развалится на куски. Вообще казалось, что это может случиться само по себе и в любой момент.— Это не игра, — терпеливо продолжала Сара. — Здесь полно взрывчатки. Если открыть окно или дверь, дом взорвется.Хотя к тому времени Кэрри ожидала от Анны почти всего, ей и в голову не могло прийти, что случится после этих слов. Женщина вскочила и бросилась к входной двери с криком:— Вы хотите свести меня с ума! Никакой взрывчатки тут нет, и я это докажу! Глава 8 Джон Пол задержался в «Утопии» дольше, чем предполагалось, но оно того стоило.Он сидел развалясь в баре главного корпуса в небольшом уютном кресле за развесистой карликовой пальмой, когда Эвери Делейни наконец соизволила появиться. Оглядев ее с ног до головы, Джон Пол отнес Эвери к тому типу женщин, который терпеть не мог, — так называемая калифорнийская блондинка. Бог не обделил ее внешностью, но и только. Вне всякого сомнения, в голове у нее хватало места исключительно для собственных крохотных проблем: как бы не набрать лишний фунт, не пропустить очередной поход в косметический салон и тому подобное. Иначе что ей делать в «Утопии»?Она и приоделась явно для того, чтобы привлекать взгляды. Короткая облегающая майка подчеркивала полноту и упругость груди, а тесные джинсы выгодно оттеняли округлость зада. Само собой, она не была натуральной блондинкой, но выглядела именно так, и это должно было влетать ей в копеечку. Темные очки не позволяли разглядеть цвет глаз, но можно было предположить, что в целях гармонии она носит голубые контактные линзы. Будь край майки чуть повыше, наверняка в пупке обнаружился бы подходящий по цвету камень — к примеру, натуральный сапфир. Чего не сделаешь в погоне за модой.Надо отдать ей должное, все вместе создает нужный эффект, подумал Джон Пол. Этакая горячая штучка. Черт, до чего же он не выносит сплошь искусственных, самодовольных богатых красоток! Ну вот, остановилась и осматривается с таким видом, словно понятия не имеет, как на нее пялятся мужики! Интересно, осталось ли в ней хоть что-нибудь, чего еще не коснулся скальпель пластического хирурга? Грудь наверняка со вкладками, да и задница скорее всего тоже.Нет, с такой он ни за что не связался бы надолго. Ну, разве только переспать разок, а потом разойтись в разные стороны. За такой короткий срок не успеет навязнуть в ушах трескотня глупой сороки с коэффициентом умственного развития чуть выше нуля. Просто поразительно, до чего пустоголовы эти крашеные блондинки!Мисс Пустоголовая Блондинка все никак не могла сориентироваться. Она, что же, так и не сообразит, где конторка, пока ее кто-нибудь не отведет туда за руку? Стоит, таращит глаза на золотой шар под потолком, словно ждет, что он начнет вращаться, как на дискотеке, и грянет музыка! Похоже, у нее даже меньше мозгов, чем он предположил поначалу.Эвери сознавала, что ведет себя как самый недалекий турист, но удержаться было невозможно — «Утопия» была изумительна. Вестибюль главного корпуса поражал как своими размерами, так и эбонитово-черным мраморным полом. Из центра стеклянного купола, что служил потолком, свисал шар. Казалось, он из чистого золота, и Эвери все никак не могла оторвать взгляда, прикидывая, возможно ли это. Впрочем, и без того корпус должен был обойтись кому-то в целое состояние.Оторвавшись наконец от шара, Эвери повернулась направо—и снова окаменела, завороженная. Вместо стены перед ней был небольшой водопад, он обрушивался в круглую чашу, посреди которой мраморный атлант поддерживал на плече еще один золотой шар. Кто бы ни был владелец «Утопии», он умел раскошелиться ради того, чтобы «раскошелить» гостей. Не просто побаловать себя, но побаловать в столь роскошной обстановке — это ли не предел мечтаний сильных мира сего?И не жаль людям выбрасывать такие деньги, думала Эвери, шагая к конторке и роясь на ходу в слегка поношенном, но удивительно удобном рюкзачке от Гуччи, выпрошенном у Кэрри, когда та хотела выбросить его в мусорный бак. Подняв голову, она наткнулась взглядом на портье и невольно вздрогнула. Молодой человек примерно ее возраста, с именем «Оливер» на лацкане курортной униформы, ждал с любезной улыбкой. Лучше бы он не улыбался. Зубы у него были ослепительно белые — настолько, что они смотрелись как-то отдельно от сильно загорелого лица, словно немного впереди него. Либо это был какой-то каприз природы, либо дантист перегнул палку, отбеливая их. Более того, они торчали вперед, как у лошади. Эвери хоть и старалась смотреть в сторону, называя свое имя, взгляд сам собой притягивался к этой Необъятной, как вестибюль, улыбке. Впрочем, улыбка очень скоро исчезла.— Однако! — воскликнул Оливер.— Что-нибудь не так?— Видите ли, мисс Делении, — сказал портье, избегая встречаться с ней взглядом, — ваше приглашение недействительно.— То есть как это?— Вы его аннулировали.— И не думала!— Тем не менее отказ занесен в базу данных. Вот взгляните! — И он указал Эвери на экран, прочесть с которого она могла бы, только перепрыгнув конторку.— Это ошибка.— Исключено! Здесь сказано, что вы позвонили в «Утопию»… минутку, я узнаю точное время звонка.— Оливер, Оливер! — Эвери начала раздражаться. — В самом деле я звонила, но не для того, чтобы аннулировать бронь, а чтобы предупредить, что задерживаюсь на сутки.— Здесь указано и это, — признал портье, жестом предлагая взглянуть на повернутый от нее экран. — Но я говорю о другом, более позднем звонке.— Никакого более позднего звонка не было!— Да, но в базе данных…Эвери, которая знала о базах данных в сотню раз больше любого, даже самого белозубого портье, поспешила его перебить:— В таком случае поместите меня в другой номер. Все равно в какой.Она сняла рюкзачок, пристроила на конторке и стала рыться в нем в поисках бумажника, собираясь предложить Оливеру кредитную карту (хотя Кэрри и оплатила ей неделю на курорте из своего кармана, Эвери втайне надеялась компенсировать эти затраты и теперь ухватилась за возможность). Она не сразу заметила, что портье смотрит на нее с растерянным видом.— В чем дело?— Сожалею, но это невозможно, мисс Делейни, — сказал он, деликатно покашляв в кулак. — Поскольку бронь вы аннулировали, ваше место отдано другому гостю, а свободных у нас, увы, не бывает. Это курорт со стопроцентной загруженностью! — объявил он гордо. — Все, что я могу сделать, —это внести вас в список желающих. Должен, однако, предупредить, что бронь аннулируется крайне редко, а текущая очередь движется медленно — места бронируются за месяц.— Все должно как-то утрястись, — сказала Эвери с растущим возмущением. — Я здесь не одна, а с тетей, которую вы обязаны были предупредить о моем отказе от места. Если она не позвонила мне, значит, выяснила все сама, и место для меня должно найтись.Оливер, что-то лихорадочно набивавший, остановился и поднял взгляд:— Странное дело! Не вы одна отменили бронь в последний момент. Не припомню, чтобы когда-нибудь случалась двойная отмена.Он произнес это таким тоном, словно речь шла о серьезном нарушении придворного этикета.— Я ничего не отменяла! — повторила Эвери чисто механически (она начинала терять надежду). — Поймите, я приехала к тетке, которая уже у вас зарегистрирована со вчерашнего вечера. Вот что, назовите мне номер ее комнаты, и мы с ней вместе как-нибудь это уладим. Кэролайн Сальветти.— Простите, но я не имею права давать информацию о гостях отеля, независимо от родственных связей.Эвери не удивилась — это был типичный подход.— Но хоть связаться с ней вы можете? Вам, что же, не хочется, чтобы проблема разрешилась? Допустим, это она аннулировала мою бронь, желая разделить со мной свой номер.На лице Оливера отразилось облегчение (видимо, при мысли, что он от нее наконец избавится). Эвери оглянулась. Она была у конторки одна, и слава Богу. Не хватало еще выяснять вопрос на глазах у других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51