– Резь в животе, милорд, вот и все…
Он пытался взобраться в седло, потом скорчился, и его вырвало.
Через несколько секунд большинство сопровождавших их людей стали стонать, и их просто выворачивало наизнанку. Не страдали только пять человек, и Имоджин поняла, что это воины Фицроджера. Все заболевшие были людьми Ланкастера. Это означало только одно – им грозила опасность.
Фицроджер позвал одного из своих воинов.
– Гарет, что они ели, а вы – не стали? Тот неловко ему ответил:
– Это не от еды, а от вина, милорд. У людей Ланкастера были с собой меха с вином.
– Так вы не пили?
– Нет, милорд.
Фицроджер обернулся к Имоджин.
– Теперь ты поняла, почему я наказывал своих людей за то, что они пьянствовали на дежурстве?
– Но почему с тобой приехали люди Ланкастера?
Страх перерос в ужас. Имоджин виделся во всем злой умысел, единственной целью которого было уничтожить ее. Она посмотрела на дорогу. Ей казалось, что впереди им уготована западня.
– Я не мог забрать с собой всех своих воинов из Каррисфорда, – рассеянно ответил Тайрон. – Но ведь мне был нужен усиленный эскорт, поэтому я и взял с собой часть людей графа. Теперь я понимаю, что это большая ошибка.
Имоджин направилась к воротам монастыря.
– Нам придется остаться здесь…
Муж остановил ее. Он оценивающе посмотрел на больных и на здоровых воинов, на десятифутовые стены монастыря, а потом на дорогу в сторону Каррисфорда.
Имоджин немного успокоилась. Что бы ни случилось, Фицроджер станет защищать ее. Он доблестный воин и прекрасно разбирается в сложившейся ситуации.
Наконец он спокойно сказал:
– Монастырь:
– плохая защита от людей, которые не боятся гнева Божьего. Кроме того, у них есть определенный план. Если мы будем быстро действовать, то сможем их опередить. Ты можешь скакать на лошади?
– Конечно, – с готовностью ответила Имоджин.
– Нет, я имею в виду сумасшедшую скачку и не по дороге.
– Да, я ведь люблю охотиться, ты же помнишь об этом.
Она попыталась улыбнуться, и муж ответил ей тем же.
– Хорошо.
Он схватил самого тщедушного воина Ланкастера и содрал с него кожаную куртку и шлем.
– Надевай, – приказал он жене.
Имоджин повиновалась. Хотя куртка и была ей велика, но она могла защитить от стрел. При жизни отца Имоджин и думать не могла, что может оказаться в такой ситуации. Она решила, что с честью должна выдержать испытание. Девушка сбросила с головы обруч и плотно надела шлем поверх покрывала.
Фицроджер поднял золотой обруч.
– Жена, не стоит бросаться украшениями, – сказал он. Она увидела смешливые огоньки у него в глазах, и ей стало немного легче.
Имоджин засунула обруч за широкий пояс. Потом она увидела, что у одного из заболевших воинов лук и стрелы. Она взяла лук и попробовала натянуть тетиву. Она оказалась более тугой, чем у того, к которому она привыкла, но девушка решила, что на несколько выстрелов у нее хватит сил.
Фицроджер отдал приказания людям, потом спросил Имоджин:
– А ты сможешь им пользоваться?
– Постараюсь.
Больше он ничего не сказал, а просто помог сесть в седло.
Вскоре все семеро были готовы отправиться в путь. Сколько врагов их ожидало – неизвестно.
Фицроджер сказал, ему кажется, что поблизости не может скрываться слишком большой отряд, и вполне возможно, враг решит, что заболела вся охрана. Он подскакал к Имоджин и передал ей щит.
– Надень один ремень на плечо, а через другие пропусти левую руку.
Она сделала так, как приказал Фицроджер. Хотя щит оказался небольшим и круглым, ей все равно было очень тяжело им пользоваться. К тому же Имоджин не верила, что он сможет защитить, скорее станет только мешать стрелять из лука.
– Они не успеют нас нагнать, – протестовала она.
– Кто знает, что у них на уме. Я должен защищать тебя, Имоджин, и мне виднее, что делать. Езжай рядом, будь готова подчиниться любому приказу.
– А если нет? – спросила она, пытаясь пошутить.
– Если ослушаешься и мы останемся целы, я поколочу тебя.
Она поняла, что сейчас Фицроджеру не до шуток. Он вынул меч из ножен, оглядел свой маленький отряд и тихо приказал пришпорить коней. Они перешли на галоп – два воина скакали впереди, а трое прикрывали их сзади.
Имоджин сказала правду, когда заявила, что она хорошая наездница, но шлем постоянно сползал ей на нос, и тяжелый щит подпрыгивал, бил в бедро. Лошадь из-за этого часто меняла темп скачки и артачилась. В конце концов Имоджин стала отставать. Фицроджер задержался и перехватил у нее поводья. Имоджин теперь держалась за гриву лошади. Она старалась не уронить щит и не вылететь из седла.
Сначала они скакали между деревьями по лесу. Нигде не было видно присутствия врагов. Потом в воздухе засвистели стрелы. Один из воинов, скакавших впереди, упал с лошади. Раздались крики, и нападавшие преградили им дорогу.
Фицроджер резко остановился. Он и четверо его воинов образовали вокруг нее кольцо обороны.
Имоджин в ужасе смотрела на застрявшую в ее щите стрелу. Ведь она могла пронзить насквозь!
Она увидела, как Фицроджер вытащил из груди стрелу. Вначале Имоджин ужаснулась, но потом поняла, что она не могла вонзиться слишком глубоко. Если бы даже она пробила его кольчугу, то ее остановила бы толстая кожаная куртка.
Стрелы продолжали свистеть в воздухе. Враги целились в лошадей. Одна из них заржала, но всадник смог с ней справиться. Имоджин увидела на брюхе животного кровоточащую рану, но ранение было не очень серьезным. Господи Иисусе, неужели мы все погибнем, подумала она.
Человек, которого сбили с лошади, так и не поднялся. Это был Гарет. Тот самый воин, который рассказал им о вине. Имоджин в ужасе подумала, что она не нужна Ворбрику мертвой. Ее смерть никому не была нужна.
Кроме короля, мелькнуло у Имоджин в голове. Если она умрет, то Генриху достанется Каррисфорд. Но такого не должно быть…
Внезапно прекратился свист стрел, и наступило жуткое затишье. Затем из леса выскочили десять человек. Они с криками и шумом напали на отряд Фицроджера. Вокруг раздавался лязг металла, готового пронзить плоть и пролить кровь.
Лошадь Имоджин, испугавшись, рванула вперед. Она с трудом справилась с ней и уронила лук. Правда, в такой свалке он оказался бесполезен.
Имоджин поразилась тому, как все медленно двигались. Она не могла понять, сколько времени прошло с той поры, как упал Гарет: то ли несколько мгновений, а может быть, и целая вечность. Все – враги и друзья – двигались вокруг нее словно сомнамбулы.
Она видела, что можно удачно атаковать врага, но воин Фицроджера не сделал этого. Если бы у нее был меч, она бы пронзила его насквозь.
Внезапно Фицроджер резко ударил мечом по торсу бандита, и Имоджин услышала, как хрустнули сломанные ребра, потом этот человек закричал и свалился с лошади.
– Вот так, хорошо! – радостно завопила Имоджин, как будто сама нанесла этот удар.
Теперь крикнул и упал замертво один из их людей, а кольцо обороны прорвалось. Имоджин испугалась – врагов было слишком много. Она всячески старалась помешать им схватить себя. Ей хотелось, чтобы Фицроджер дал ей меч, хотя понимала, что все равно бы не смогла с ним справиться. Потом Имоджин вспомнила про стрелы. Она вытащила несколько штук из колчана. Если кто-то попытается ее схватить, она вонзит в него стрелу.
Но нападавшим пока было не до нее. Они старались причинить побольше вреда Фицроджеру, видимо, понимали, что если выведут его из строя, то с ней будет легче справиться. Сейчас он сражался сразу с тремя бандитами. Фицроджер действовал спокойно и жестко, успевая блокировать их удары.
Имоджин окаменела, когда увидела, что пока он дрался с одним врагом, другой, которого Тайрон не видел, замахнулся булавой. Она закричала, и муж успел увернуться. Он использовал какое-то мгновение между ударами и успел даже улыбнуться ей. Он выглядел так, как будто вокруг шла не борьба, цена которой жизнь, а царило праздничное веселье. Имоджин поразилась, когда сама улыбнулась ему в ответ. Нет, нельзя допустить, чтобы меня взяли в плен, подумала она.
Двое из их отряда упали, сраженные, но среди нападавших потерь было гораздо больше. Только Фицроджер зарубил как минимум троих.
Один из нападавших помчался прямо на Имоджин. Она подняла лошадь на дыбы, чтобы противостоять ему, и закричала.
В этот момент Фицроджер сражался сразу с двумя бандитами, но он повернул лошадь, чтобы спасти ее. Теперь он боролся за свою жизнь и одновременно пытался оборонять жену, но это было почти невозможно.
На какое-то время зад лошади одного из нападавших прижал ногу Имоджин, и ей стало больно. Она с удовольствием глубоко вонзила в него стрелу. Лошадь стала дико ржать и бить копытами. Всаднику удалось удержаться, но на какое-то время он оказался полностью беззащитным. Фицроджер воспользовался этим и нанес ему смертельный удар. Нападавший еще не понял, что он уже покойник, а Фицроджер тем временем ударил другого и сломал ему руку. Тот завопил и упал.
Фицроджер опять улыбнулся жене и сказал:
– Все будет отлично!
У Имоджин стало легче на сердце, а на него стали нападать трое оставшихся в живых бандитов. Внезапно они на какое-то время замерли и отступили. Почему? – подумала Имоджин. Нет ничего удивительного, если они его боятся.
Снова засвистели стрелы, и одна из них скользнула по шлему Имоджин. Голова ее откинулась назад, и она завопила от страха. Большинство стрел попали Фицроджеру в правый бок, не защищенный щитом. Он стал похож на ежа, потому что у него в боку застряло по меньшей мере штук семь стрел.
Тайрон стал жутко ругаться, хотя Имоджин поняла, что и на этот раз враги не смогли нанести ему значительный ущерб. Но стрелы застряли в кольчуге, пробив куртку. Их острые наконечники задели кожу, правая рука не действовала, и рыцарю пришлось взять меч в левую.
Пал последний воин из их охраны, и двое атаковавших его бандитов присоединились к трем, уже готовым обрушить свои мечи на Фицроджера. Девушка увидела, как один из них злорадно ухмыльнулся.
Имоджин также увидела, как три человека впереди загораживали им дорогу к Каррисфорду, а двое других медленно приближались к ним сзади. И еще она заметила, что у Фицроджера из множества ран струилась кровь.
Как ни в чем не бывало он двинулся к деревьям и совершенно спокойно сказал:
– Скорее в лес.
Имоджин в это время уже отбросила бесполезный щит и колчан со стрелами и поскакала вслед за мужем. Они погнали лошадей в глубь леса, ведь малейшее промедление грозило им смертью.
Они остановились, когда дорогу им преградил ручей. Тайрон натянул поводья своей покрытой пеной лошади.
– Ты сможешь перескочить на другой берег? – спросил он Имоджин.
– Конечно. Как и ты.
Большинство стрел обломились или выскочили во время бешеной скачки, но Тайрон потерял слишком много крови.
– Вперед! – скомандовал он ей. Имоджин послала лошадь вперед и смело преодолела ручей. Тайрон последовал вслед за ней.
– Там впереди, – выдохнула она на скаку, – есть пещеры. Мы можем там спрятаться.
Потом она решила, что проявляет излишнюю трусость, и сказала:
– Я знаю отсюда дорогу к Каррисфорду.
– Немедленно в пещеры! – скомандовал муж.
Имоджин ехала впереди. Она опасалась, что не сможет найти дорогу к пещерам, ведь прошло много лет с тех пор, как она была там в последний раз. Но потом, заметив несколько приметных утесов, она все вспомнила и послала лошадь вверх по склону одного из них.
Наконец Имоджин соскочила с лошади и повела ее через узкий проход в пещеру. Тайрон последовал за ней.
– Правильно ли мы сделали, что прискакали сюда? – спросила его Имоджин, вздрогнув от влажного и холодного воздуха. – Мне показалось, что это хорошая идея, но мы напоминаем детей, прячущихся под кроватью. Если они найдут нас, мы окажемся в ловушке.
– Мы значительно оторвались от погони, – сказал Фицроджер. – И к тому же я сморят хотя бы некоторое время эффективно удержать оборону в узком проходе.
– Дай я осмотрю твои раны, – попросила Имоджин.
– Оставь их в покое, – ответил Тай, вытаскивая стрелы, словно колючки репейника. Он вынул почти все. Но одну не стал трогать.
Имоджин увидела, как эта стрела проникла в тело гораздо глубже остальных. Она пробила кольчугу и вонзилась ему в руку. Почти все древко стрелы отломилось, а застрявший в теле наконечник причинял невыносимую боль. И кроме того, началось сильное кровотечение.
– Нельзя оставлять эту стрелу.
– Кажется, мы ничего не сможем сделать. Я не могу как следует ухватиться за обломок, чтобы вытащить его.
– Тогда мне придется это сделать самой. Имоджин молила Бога, чтобы он помог ей избавить мужа от мук. Обломок стрелы был длиной с ее мизинец, и к тому же он был мокрым и скользким от крови. Имоджин постаралась посильнее ухватиться за него и потянула изо всех сил. У нее ничего не получилось.
Тайрон заскрипел зубами от боли, а кровь полилась сильнее, но он спокойно сказал:
– Тебе следует тянуть изо всех сил. Имоджин тяжело вздохнула, ведь она должна и сможет это сделать.
– Ложись, – приказала девушка. Ее саму поразили властные нотки, прозвучавшие в ее голосе.
– Почему?
– Я справлюсь с этим, только если ты будешь лежать.
Фицроджер молча улегся на землю. Теперь обломок стрелы торчал прямо вверх. Имоджин поставила левую ногу ему на предплечье, а правой уперлась в плечо.
– Тебе больно? – спросила она Тайрона.
– Терпеть можно, – ответил он. Имоджин склонилась к нему и постаралась утереть кровь. Она пыталась не причинять мужу лишней боли и молила Бога, чтобы ее руки стали сильными и твердыми.
Имоджин обернула обрывком юбки обломок стрелы, чтобы у нее не скользили пальцы.
– Господи! – воскликнула она и потянула за стрелу.
Имоджин чувствовала, как острый наконечник разрывал плоть, а потом и кожу Тайрона, затем послышался скрежет металла, и она, держа обломок в руках, опрокинулась на спину, пытаясь побороть подкатившую в горлу тошноту.
Фицроджер перевернулся на бок и, обхватив руку, прерывисто дышал.
– Не могу сказать, что мне было приятно, – наконец произнес он.
– Мне следует попрактиковаться еще раз, – сказала Имоджин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42