Виола уставилась на меня.— Там на полу осталась кровь? — спросила она.— Да. А что тут странного?— Но на полу в нашей комнате не было никакой крови.Мне стоило больших усилий, чтобы не разразиться проклятиями, но передо мной вновь была дама, и я сделал все, что мог. Однако, как выяснилось, неудачно.— Впечатляюще, — сказала она. — Я и не знала, что ты умеешь так цветисто выражаться аж на восьми языках.— Тренировка, тренировка и еще раз тренировка, — пояснил я. — Я чертовски рад, что ты отправилась со мной в это путешествие. Как я мог упустить из виду такой важный момент! Крови у нас не было, потому что она прекратила сочиться до того, как его перенесли к нам. Его убили вовсе не в нашей комнате.— Верно, — сказала Виола. — Должна признаться, что мне стало немного легче. Последние два дня я постоянно ожидала, что кто-то ударит меня ножом в спину. То есть убийца прикончил Азана в его комнате, а потом перетащил труп к нам.— Но по какой причине?— Наверное, чтобы на нас упало обвинение. Или чтобы напугать нас. Или сбить с толку.— Что ж, у него получилось. Мы находимся под подозрением, испуганы и смущены. У тебя есть идеи, кому это выгодно?— Тому, кто крепко спал той ночью в «Петухе», — сказала она. — Может, тебе стоит постучаться среди ночи во все двери и посмотреть, кто из постояльцев подпрыгнет от испуга.— Напугав эту шайку при данных обстоятельствах, можно самому стать покойником. Как бы там ни было, но я поручил Талии последить за обитателями «Петуха».— Ты уже настолько доверяешь ей?— Нет, зато она на время отстанет от меня. А если она все-таки на нашей стороне, то в результате ее слежки что-нибудь да прояснится. Возможно, убийство Азана не имеет к нам никакого отношения.— Ты сам не веришь в это.— Не верю. Послушай, ты все же кое-чего не учла, столь лихо завоевав расположение императрицы.— И чего же?Я немного помедлил, не зная, как лучше подступиться к этому щекотливому моменту, и решил начать издалека.— Видишь ли, клоунессы появились в гильдии много веков назад. Они служили также и при византийском дворе. Но при виде тебя многие византийские придворные, при всем их благородстве, могут начать себя вести вовсе не благородно. Попросту говоря, тебя сочтут заманчивой добычей.— Но я под покровительством императрицы, — возразила она.— О, она развращена и сумасбродна никак не меньше других, — сказал я. — Пожалуй, она даже сочтет, что твое совращение будет отличным развлечением, если совратитель получит ее одобрение. Или она прикажет тебе соблазнить кого-то, если это поможет каким-то ее интригам.— Ох, об этом я как-то не подумала. Очевидно, Талия легко справлялась с этой частью ее обязанностей.— Вовсе не очевидно, — сказал я, слегка рассердившись на нее из-за того, что она постоянно пыталась унизить мою бывшую любовницу. — Но зато очевидно, что тебе понадобится более сильный покровитель, чем Эвфи.— Что ты задумал?Я поделился с ней одной идеей. И мы решили приступить к ее осуществлению с завтрашнего утра.— Мне пора возвращаться, — сказала она. — Она хотела, чтобы я спела ей перед сном.— Не хочешь позаимствовать мою лютню?— Нет, там есть арфа. Я справлюсь. Поцелуй меня, шут.— С превеликим удовольствием, моя госпожа.Мы неохотно разомкнули объятия.— У тебя смазался грим, — бросила она через плечо, уходя обратно во дворец.— Не больше, чем у тебя, — ответил я.Всю дорогу до «Петуха» я только что не ходил колесом.
На сей раз Талия решила не дожидаться в комнате моего прихода. Я мылся на заднем дворе «Петуха», когда в бочку с водой вдруг плюхнулся нож, пролетевший совсем близко от моего лица. Подняв глаза, я увидел, что в проходе между домами маячит знакомая монашеская фигура. Выудив нож, я подошел к ней.— Приличные дамы обычно начинают флирт, роняя кружевные платочки, — сказал я, возвращая ей нож.— Каких только прозвищ мне не давали, но «дама» среди них уж точно не было, — проворчала Талия. — Ты уже слышал? В городе появилась новая клоунесса.— Да, я знаю. Ее зовут Аглая. Она развлекает императрицу.— И давно ли ты знаешь ее? — спросила она.— Да встретил ее сегодня на выходе из дворца.— Я не об этом спросила.— Прежде мне приходилось видеть ее, — сказал я. — Но, честно говоря, я не представлял, что она появится здесь.— И так легко займет мое прежнее место, — иронически добавила она.— У тебя была масса времени, чтобы вернуться туда, — заметил я. — Может, она и откажется от места. Хочешь попытать счастья?Талия отрицательно мотнула головой.— Нет, пока тот, кто напал на меня, не окажется на глубине шести футов, — сказала она. — Я согласилась бы даже на три фута.— Поддерживаю. Что тебе удалось разведать о наших славных знакомых и соседях?— Мясник твой весь день свежевал туши, а охотник продавал охотничьи трофеи, — начала отчитываться она. — Стефан работает на отца Эсайаса, то есть с ним тоже все ясно, хотя это не означает, что он кругом не в ладах с законом. Русичи постоянно таскаются всем скопом. Целый день они слонялись по городу, пытаясь придумать, как им поскорее убраться отсюда восвояси. Идея просто поработать, видимо, даже не приходила им в голову.— А все ли они из русичей?— Да. Я подслушала их разговор, когда они играли в кости в порту.— Я не знал, что ты понимаешь язык русичей.— Поднаторела в нем, общаясь с одним любовником, приехавшим сюда учиться на священника.— Полагаю, ты тоже многому его научила.— Нам было чему поучиться друг у друга. Надеюсь, Тео, он осчастливит своих прихожанок. Увезя с собой приятные воспоминания, он оставил мне свой язык и этот наряд, так удачно пригодившийся мне. Вот и весь доклад, сударь. По-моему, ничего особенного.— Он никого не исключил и никого не выделил из этой компании. Все в порядке, спасибо, что сделала это.— А как там поживает Аглая?— Она будет докладывать мне.— Значит, ты теперь у нас главный шут Константинополя.— За неимением других. Если ты не забыла, гильдия послала меня, полагая, что здесь не осталось ни одного шута. Или тебе хотелось бы стать главной?Она яростно потрясла головой и грустно сказала:— Я вообще не уверена, захочу ли возобновлять шутовскую жизнь.— Для тебя выдался тяжелый год, — признал я. — Пускай все поутихнет. Только не сбегай пока. Мне может понадобиться твоя помощь.— В чем?— Я дам тебе знать. Держи со мной связь. Спокойной ночи.Она молча удалилась.
Нынешний вечер проходил в «Петухе» более оживленно. Новый постоялец, печенежский купец, которого едва не осчастливила Талия, оказался добродушным и довольно азартным парнем. Русичи обхаживали его, как лучшего друга, усиленно потчевали вином, а потом по-приятельски пригласили сыграть с ними в кости.Симон кивнул мне, перехватив мой взгляд. Я взял два опустевших кувшина и подошел к его стойке.— Есть сообщение для тебя от отца Эсайаса, — тихо сказал он.— Что-то случилось?— Он просил передать, чтобы ты заглянул к нему. Впрочем, он сказал, что ничего срочного и если ты сегодня припозднишься, то можешь не суетиться. Навестишь его завтра после выступления во дворце.— Все понятно. Если он спросит, передай, что зайду. От моего сбежавшего напарника нет никаких вестей?— Ни слуху ни духу.— А не появилось ли новых версий относительно убийцы Азана?Он наполнил кувшины пивом и подвинул их обратно ко мне.— Я обнаружил одну странность, — сказал он.— Какую же?— Избавившись от трупа, я пошел рассказать об этом отцу Эсайасу. Подумал, что раз уж Азан был одним из его людей, то будет благоразумно, если он узнает от меня, какая неприятность случилась в моем заведении. Однако, придя в его церковь, я обнаружил, что ему уже все известно.— Неужели? Это интересно. Значит, ты думаешь, что ему кто-то успел доложиться до тебя?— Точно.— Вероятно, Стефан. Он ведь тоже работает на него.— Стефан пришел позже. Выходит, у него есть здесь еще какой-то осведомитель.Я не стал говорить, что Эсайас узнал об этом от меня, ведь Симон мог подумать, что именно я и убил Азана. Меньше всего мне сейчас нужны были новые осложнения.Русичи шумно поздравили печенега с первым выигрышем. Изрядно разгоряченный удачей и вином парень с готовностью согласился продолжить игру. Похоже, эта рыбка клюнула на их крючок.— Может, отец Эсайас знал обо всем потому, что сам приказал убить Азана, — предположил я. — Выяснил, к примеру, что этот парень настолько нечист на руку, что даже от него утаивает свои доходы.— Возможно и такое, — с сомнением сказал Симон. — Хотя обычно назидательные примеры Эсайаса заканчиваются тем, что трупы виновных находят в общественных местах, чтобы люди могли поучиться на ошибках других.— Не удивительно ли, как много времени уделяют священники духовному наставничеству паствы? — значительным тоном произнес я. — Ладно, любезный хозяин, больше мне не приходит в голову никаких объяснений. Но я еще подумаю об этом на сон грядущий, и если приснится что-нибудь стоящее, то поделюсь с тобой утром. А пока желаю тебе доброй ночи.— Доброй ночи, Фесте.Поднявшись к себе, я запер дверь на засов, покрепче закрыл ставни и впервые за много дней беспробудно проспал до утра.
Двое отборных варягов Филоксенита встретили меня при входе во дворец и препроводили в его кабинет до того, как я попал к императору. Евнух выглядел недовольным, но, возможно, вы выглядели бы так же, если бы вас сделали евнухом.— Почему ты не доложил мне о появлении второго шута? — спросил он.— Я и сам не знал об этом до вчерашнего дня, — сказал я. — Мне сообщил о ней император, и я пошел взглянуть, кто она такая.— Я хочу поговорить с ней.— Так поговорите, — сказал я. — Только не забывайте, что она клоунесса императрицы, которой может очень не понравиться насилие над ее слугами.— Приведи ее ко мне сегодня.— Она же не работает со мной, как вы знаете.— Разве она не принадлежит к гильдии? — спросил он.— Нет, — честно ответил я. В конце концов, она пока всего лишь ученица. — Но она согласилась помогать мне. Пока мне действительно нечего больше сообщить вам. Не заглянуть ли нам вместе к его величеству? Я придумал ему на сегодня кое-что интересное.Мои слова его явно не удовлетворили, но он нехотя согласился.Алексей пребывал в приподнятом настроении. А причину его оживления, скорее всего, объяснял слегка измученный вид флейтистки. Трио придворных кустарей демонстрировало императору свое новейшее изобретение — музыкальный ящик, издающий разнообразные мелодии благодаря многочисленным золотым колокольчикам, серебряным тарелочкам, молоточкам из красного дерева и даже струнам, закрепленным на раме, как у арфы. Весь этот сложный механизм приводился в действие посредством приделанной на одном конце бронзовой рукоятки, вращение которой таинственным образом порождало забавные звуки. Император, прихрамывая, обошел вокруг этого ящика, разглядывая его с детским изумлением, и так обрадовался легкости извлечения звуков, что начал воодушевлено вращать рукоятку, все больше удивляясь мелодическому разнообразию. Его воодушевление переросло в такую страсть, что изобретатели явно встревожились, выдержит ли их изобретение столько страсти. Флейтистка, безусловно, могла бы им посочувствовать.— Послушай, шут, — обратился ко мне Алексей. — Один этот ящик способен заменить множество музыкантов. Разве это не чудо?— Чудесней не бывает, мой повелитель, — ответил я. — И мне остается лишь благодарить мою шутовскую судьбу за то, что он не умеет петь и рассказывать истории, иначе я потерял бы всякую возможность подзаработать.— Ну а вы что скажете, друзья мои? — спросил он. — Сумеете ли вы сделать копию Фесте?— На такое способен только Создатель, — смиренно ответил один из мастеров. — Мы смогли скопировать музыку, поскольку ее изобрел человек.— Однако я не являюсь натуральным дураком, — уточнил я, — и преуспел в шутовском ремесле благодаря собственным усилиям. Несомненно, и ваши умы способны воспроизвести подобные усилия.— Это вне наших способностей, — продолжал упорствовать изобретатель.— Тогда, ваше величество, я утверждаю, что эти парни не так уж умны. Ибо любой простак вроде меня способен сделать из себя шута, а ваши гении не способны изобрести нечто подобное.— Я благодарен Господу за то, что многое в этом мире невозможно заменить механизмами, — подытожил император и нежно взглянул на флейтистку.Та выдавила слабую улыбку.— Итак, Фесте, я хочу сообщить тебе одну новость, — продолжил Алексей.— Я весь внимание, мой повелитель.— Возможно, и ты получишь удовольствие для разнообразия.— Я всегда готов к разнообразным удовольствиям.Он откинулся на спинку трона и широко ухмыльнулся.— Тебя вызвали на поединок, — заявил он. ГЛАВА 16 То, что есть, есть. Двенадцатая ночь. Акт IV, сцена 2.
В комплекс Влахернского дворца входил и ипподром, не такой большой, конечно, как общегородской, но зато крытый, что позволяло императору устраивать игрища в любую погоду. Там хватало места для множества его ближайших приверженцев, наряду с армией их слуг и настоящей армией, следившей за всеми и каждым. Скачки на дворцовом ипподроме устраивались редко: овал арены был недостаточно велик для того, чтобы лошади успели разогнаться, зато повороты были чрезвычайно опасны из-за крутизны. Не знаю, приходилось ли лошадям испытывать головокружение, но здесь им определенно удалось бы испытать его.Императорская ложа всегда содержалась в боевой готовности, поскольку Алексей частенько устраивал там бои, следуя своим внезапным капризам. Сегодня императорская чета воссоединилась по такому случаю, и супруги так оживленно беседовали, словно не виделись долгие месяцы.Известие о моей своеобразной судебной ордалии Ордалия — «божий суд», в средние века способ установления правоты или вины человека в суде путем испытания его огнем, водой, высотой и т. д.

мгновенно разнеслось по Влахернскому дворцу, и на трибунах собрались все ближайшие и даже самые дальние родственники, а также уже знакомые мне многочисленные советники и чиновники. Тогда я впервые увидел трех императорских дочерей, занявших места позади своих родителей. Анна и Ирина весело болтали с мужьями, а сидевшая рядом с ними грустная Евдокия стреляла глазами в ближайших соседей, подыскивая потенциальных женихов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35