— Виноторговцы вообще достойны всяческого уважения, — поддержал его я.Вскоре мы вылезли из воды и обтерлись.— А твой слуга что ж не помылся? — спросил он, когда мы оделись.— У него есть физический недостаток, которого он слегка стесняется, — выкрутился я.— Ну, здесь на это не обращают внимания, — усмехнулся Симон, наливая в две кружки вино из единственной бочки, в которой еще что-то плескалось. — Ты ведь видел этих парней. Парад увечных. Ежели солдат без шрама, значит, отсиживался в кустах во время сражений.— Бывают и более серьезные увечья. Мне не хочется распалять твое любопытство по такому пустяковому поводу. Может, ты одолжишь ему ванну, когда мы вернемся в гостиницу?— Пожалуйста. В моей комнате стоит одна ванна, вы можете ею воспользоваться. Только обязательно вылейте потом воду за окно.— Ты очень любезен. За твое процветание, хозяин, — провозгласил я тост.Мы осушили наши кружки, сполоснули их в бассейне и загрузили бочки обратно в телегу.Однако я не поехал обратно с Симоном, а отправился на Амастрийский форум к надежным менялам, где один из них выдал мне золотой гистаменон за часть заработанных нами серебряных, медных и бронзовых монет. Мне не хотелось, чтобы меня выгнали с ипподрома за то, что я принес фальшивые деньги.Добравшись до «Петуха», я обнаружил, что Клавдий еще не вернулся из конюшен. Наш знакомый мясник, Петр, притащил после дневных трудов двух молочных поросят, и Симон уже развел огонь в небольшом очаге, чтобы зажарить их. При мысли о вечерней трапезе у меня потекли слюнки. Должен признаться, что, несмотря на порученное дело, я с удовольствием проводил время в Константинополе. Не часто приходилось мне работать в столичных городах, а дальняя дорога сюда с лихвой оправдывалась хотя бы кулинарными изысками.Я позволил себе помечтать о жареном поросенке. И был наказан за такое легкомыслие. Еще не входя в нашу комнатенку, я должен был заметить, что кто-то поджидает меня там. Но я беспечно подошел к дверям и бросил сумку на пол и лишь потом, подняв глаза, заметил, что в темном углу маячит скрытая под монашеским капюшоном личность.Не собираясь сразу хвататься за оружие, я пригляделся к нежданному гостю. Но единственной видимой частью его тела оказались руки.— Приветствую вас, святой отец, — тихо сказал я. — Вы пришли исповедать меня?— Stultorum numerus, — прошептал он.— Это латинское благословение? — спросил я. — Магическая формула? Или ругательство? Я не силен в латыни, святой отец: не довелось получить приличного образования в растраченной попусту юности.— Славно сказано, — вновь раздался шепот. — Stultorum numerus.Я промолчал. Гильдию явно не жаловали в этом городе, и я не собирался рисковать, обмениваясь словами пароля с незнакомцем. Привалившись к стене, я лениво почесал за ухом.— Нет нужды тянуться за кинжалом, Тео, — сказал все тот же голос.Гость шагнул на свет и откинул капюшон. И я едва не упал замертво на месте.— Что с тобой, Тео? — улыбаясь, спросила Талия. — Почему ты таращишься на меня, как на привидение? ГЛАВА 9 …Ты говоришь как одна из безумных… Иов, 2, 10
Талия подходила все ближе, а мои ноги словно приросли к полу. Во рту пересохло, а сердце выбивало ритм такого бешеного галопа, какому позавидовал бы лучший скакун на ипподроме.Обладая кошачьей грацией, она пользовалась всеми ее преимуществами, подражая повадкам самых разных кошек, как прирученных, так и диких. При всей волнообразности телодвижений она никогда не сводила цепкого взгляда зеленых глаз с намеченной жертвы своих чар, в чем я успел убедиться как во время выступлений перед публикой, так и в интимной обстановке. И вот сейчас она неотрывно смотрела мне прямо в глаза.— Уверяю тебя, Тео, я не призрак, — сказала она. — Я очень даже живая. Мои плоть и кровь по-прежнему горячи. И я смогу доказать тебе это, как только ты припомнишь ответные слова пароля.Она сокращала расстояние между нами, двигаясь настолько бесшумно, что почти сводила на нет собственное утверждение о своей материальной сущности. Но вот ее руки обвили мою шею, и мы едва не соприкоснулись носами.— Ну же, Тео, произнеси нужные слова, — прошептала она, продолжая пожирать меня взглядом.— Infinitus est, — сумел выдавить я, и она тесно прижалась ко мне и приникла к моим губам.— Отлично, доказательство вполне убедительное, любезный монах, — запротестовал я, как можно мягче отстраняясь от нее. — Если бы я знал, что церковь настолько дружелюбна, то давно бы приобщился к ней.— Мне не верится, что ты действительно здесь, — сказала она, сверкнув глазами. — Я уж подумала, что никого так и не пришлют.— Видимо, мы относимся к одной категории неверующих, — заметил я. — Мы полагали, что ты погибла несколько месяцев назад вместе с остальными.— Едва не погибла, — сказала Талия, втягивая меня в комнату.Она присела на тюфяк и похлопала рукой рядом, приглашая меня присоединиться к ней. Я невольно послушался, временно потеряв способность трезво мыслить.— Много ли тебе известно? — спросила она.— Я узнал, что существует заговор против Алексея, — сказал я. — Что некий убийца должен прикончить его после того, как произойдет особое событие. Что-то в таком роде.— Откуда такая осведомленность? — удивилась Талия. — Я не думала, что кто-то из нас успел передать сообщение.— Цинцифицес, — сказал я.Она кивнула.— Так вот, значит, кто сообщил обо всем Тиберию. А я не знала. Хотя могла бы догадаться. Я не учла, что этот старый шут еще не растерял свои источники.— Расскажи мне, что произошло.— Нико собрал нас на совещание. Обычно мы встречались мимоходом, поскольку император и Эвфи…— Эвфи? Ты называешь императрицу Эвфи?— Ну да, называю. Не перебивай, Тео. Так вот, они нечасто общались друг с другом, поэтому и мне редко приходилось работать вместе с близнецами. Но все мы обменивались сообщениями, включая Деметрия и Тиберия. А когда происходило нечто важное, собирались все вместе.— И частенько такое бывало?— В этом городе? Да тут постоянно зреют какие-то заговоры. Они и служили поводом для наших собраний. Разузнав о готовящемся мятеже, мы устраивали совещание, разбирались, с кем будет лучше жить этому городу — с действующим императором или с очередным претендентом на его место. А потом внедряли в жизнь принятые решения.— Я думал, что гильдия предпочитает не вмешиваться в наследственные дрязги василевсов Василевс — титул византийского императора

.Талия вздохнула.— Гильдия находится от нас в двух месяцах пути. Мы не могли ждать ее распоряжений по каждому вопросу. Мы начали действовать самостоятельно, еще когда страной правил Андроник, а нами руководил Чаливур. Тебя тогда здесь не было, и ты не представляешь, какая здесь царила жестокость — сплошные ужасные убийства и пытки. Нам приходилось проверять каждого претендента на трон, чтобы убедиться, способен ли он бросить вызов Андронику, а потом править империей так, чтобы не уничтожить ее окончательно. К сожалению, Андроник умудрялся подавлять любую оппозицию еще до того, как нам удавалось укрепить ее силы. В конце концов мы решили, что Исаак наименее безвредный из кандидатов. И когда до Чаливура дошел слух, что Андроник послал кого-то убить Исаака, то он позаботился, чтобы Исаак узнал об этом заранее. В итоге Исаак сам убил своего палача и неожиданно для себя возглавил мятеж.— Значит, он оказался вполне способным.— Чтобы захватить власть — да. Чтобы править — нет.— А почему удача сопутствовала Алексею? Тут тоже не обошлось без вашей помощи?Талия отрицательно покачала головой.— Все происходило за стенами города. Возможно, мы и помешали бы этому свержению, но нам не под силу чудодейственные перемещения с места на место. В общем, когда Тиберий принес нам последние новости, мы сговорились, что попытаемся разузнать все как можно точнее, используя наши обычные источники, а потом поделимся сведениями. Но выяснить так ничего и не удалось, хотя мы проверили всех высших сановников Влахернского и Большого дворцов, церкви и сената, а также предводителей фракций «зеленых» и «синих», обосновавшихся на ипподроме. Потом я получила сообщение, что Деметрий будет ждать меня в «Петухе». К сожалению, на Эвфи накатил очередной приступ меланхолии, и она прорыдала на моем плече весь вечер, так что я не смогла вырваться туда.— Выходит, в его кошельке я обнаружил твою записку. Ты, случаем, не знаешь, что ему удалось выяснить?— Нет. А когда я возвращалась той ночью из дворца, на меня вдруг набросился какой-то громила с ножом.Талия опустила глаза, ее руки дрожали.— Он действовал молниеносно, Тео. Я едва успела схватиться за нож, как он ударил меня. Больше я ничего не помню, поскольку очнулась гораздо позже и совсем в другом месте.Она умолкла и, прижавшись ко мне, закинула мою руку себе на плечо.— Однако мне удалось выжить. Много месяцев я провалялась в постели, даже говорить не могла. Когда же наконец я рискнула выйти без посторонней помощи, остальные уже давно умерли. Поэтому, Тео, я решила уйти в подполье.— Почему ты не связалась с гильдией?— А как? — воскликнула она. — Здесь не осталось никого, кому можно было бы доверить письмо. Я надеялась, что нас начнет разыскивать Толстый Бэзил или новый трубадур. А потом услышала, что в городе появился новый шут. Зайдя на Амастрийский форум, я увидела тебя и поняла, что ты наконец-то пришел, чтобы спасти меня. Кстати, ты выступил вполне прилично. Слегка сдал, конечно, со времени нашей последней встречи, но в общем выглядишь неплохо.— Спасибо. С тех пор я едва не потерял ногу. Скажи, в тот день ты следила за мной, будучи в монашеском облачении?— Да, но тогда я решила не мешать тебе. Ты так старательно следил за низкорослым бородачом, тем самым, что торчит сейчас с разинутым ртом на пороге.Я оглянулся. Там стоял Клавдий, волком глядя на нас. Да что там волком, его испепеляющие взгляды превосходили остроту кинжалов, мечей и стрел, соперничали с убийственностью яда, греческого огня и атакующих слонов.Вскочив с тюфяка, я с неловкой поспешностью помог подняться Талии.— Погляди-ка, кто умудрился выжить, — сказал я. — Талия, это… это Клавдий, мой ученик. Клавдий, познакомься с Талией. Оказалось, что мы рано отправили ее в потусторонний мир.— Привет, — сказала Талия. — Надеюсь, ты простишь мне нарушение традиций. Я понимаю, что сейчас полагается высмеять ученика, но у меня нет никаких сил.— Очень жаль, — бросил Клавдий. — У меня как раз есть наготове отличный ответ. Кстати, тебе очень идет тонзура.Талия обернулась ко мне.— Какой у нас план, Тео? — спросила она. — Конечно, из меня сейчас неважнецкий помощник. Мне и сюда-то еле удалось добраться. Я еще не способна на мастерские трюки. Но постараюсь сделать, что смогу.— Планов пока нет никаких, — сказал я. — Завтра мы устраиваем представление на ипподроме. Надеюсь, нас воспримут достаточно хорошо и удостоят приглашения во Влахернский дворец. Кто там на первых ролях в окружении императора?— Помимо императрицы есть еще несколько человек. Эпарх Эпарх — градоначальник Константинополя в Византийской империи

Константин Торник отвечает за торговые дела. Трогательный человечек, боящийся собственной тени. Во дворце всем заправляет евнух по имени Георгий Инеот. Коварный тип. Император как-то отправил его послом к восставшим валахам, так Георгий, недолго думая, пригрозил им вторжением византийского войска. Императорским гардеробом заведует евнух Иоанн. Начисто лишен художественного вкуса. Его легко узнать по нелепым нарядам. В обожаемых им зеленых сапожках совершенно жуткого вида он похож на лягушку. Хранитель императорских чернил, Леонит, ужасный развратник и взяточник — плохое сочетание. И есть еще Константин Филоксенит. Очередной евнух, но с головой на плечах. Он ведает императорской сокровищницей. Нико обычно говорил, что для евнуха он слишком мужественный.— А как насчет родственников? Возможных претендентов на трон?— У него три дочери: Ирина, Анна и Евдокия. Две старшие уже завели по второму мужу. Ирина вышла за Алексея Палеолога. Он очень близок к императору, часто сражался на его стороне. А муж Анны — Федор Ласкар. Он, безусловно, честолюбив, но поддерживает, отличные отношения с Эвфи, и поэтому его, вероятно, не волнуют перспективы власти, по крайней мере пока. Он предпочитает строить козни свояку. Евдокия, в лучших семейных традициях, разрушила свой брак изменой, и ей пришлось вернуться под отцовское крылышко. Формально она остается замужней дамой, хотя ее брак можно быстро расторгнуть, если кто-то еще польстится на нее. По-моему, они дожидаются выгодного жениха.— А женщины?Талия фыркнула.— Нескончаемая череда. Нынешней фавориткой является египетская куртизанка.— Египетская?— О, не волнуйся, Тео. Ее досконально проверили.— Гильдия?— Нет, Эвфи. У императрицы лучшая сеть осведомителей в городе, особенно когда дело касается императорских наложниц. Скорее всего, эта египтянка работает на нее.— Брак — на редкость удивительная вещь! — вздохнул я.— Я раньше тоже так думал, — вставил Клавдий.— Какой же ты циник, малыш, — сказала Талия. — Сомневаюсь даже, стоит ли мне флиртовать с тобой.— Могло бы выйти забавное приключение, — сказал Клавдий.— Ладно, пожалуй, мне пора уходить, пока городская стража не начала таскаться по улицам, — сказала Талия.— Где тебя искать в случае необходимости? — спросил я.Она отрицательно мотнула головой.— Завтра я сама разыщу тебя. — Она поднялась на цыпочки и вновь поцеловала меня. — Я так рада, что прислали именно тебя, — сказала она и выскользнула из комнаты.— Талия была твоей близкой подругой, не так ли, — усмехнулся Клавдий. — Она смазала тебе грим.— Тише, ученик, — сказал я и, осторожно выйдя на лестницу, посмотрел на входную дверь, но нашей гостьи уже и след простыл. Я вернулся в комнату.— У тебя какая-то странная привязанность к женщинам, переодетым в мужское платье, ты не считаешь? — язвительно заметил Клавдий. — Почему ты не представил меня ей по-настоящему? Не хотел, чтобы она узнала, что ты женился и прибыл сюда вместе с женой?— Нет, просто меня беспокоит, почему она осталась в живых, — ответил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35