«Что я наделала! Господи, что я наделала!»
Мисс Силвер стояла у камина. Она видела Джулию, замершую на пороге. Минни Мерсер была видна им обеим, и обе они ясно слышали ее слова. В глазах Джулии застыло изумление. Минни направилась к дверям, и Джулия отступила в темноту холла. Минни прошла мимо, тяжело вздыхая и что-то бормоча про себя. Она металась и мучилась даже во сне. Она пересекла холл, поднялась но лес пище и скрылась.
Мисс Силвер выключила свет, затворила дверь гостиной, подошла к Джулии и коснулась ее холодной, как лед, руки.
— Ступайте к себе, дитя мое, — сказала мисс Силвер. Она скорее почувствовала, чем увидела, с каким отчаянием девушка взглянула на нее.
— Она не могла этого сделать, мисс Силвер! — воскликнула Джулия.
— Ложитесь в постель, дорогая.
— Этого не может быть!
— Если это неправда, то ни ей, ни другим тревожиться нечего. Ради всех в доме нам нужно знать истину. То, чему мы с вами были свидетелями, думаю, приблизило нас к ней. Пожалуйста, поверьте мне на слово: не стоит так страшиться того, что мы видели. Познание нередко вызывает шок, но обман еще никому не приносил пользы. Поверьте мне, ясность в любом случае предпочтительнее, хотя иногда то, что нам открывается, бывает весьма… неожиданным, я бы так сказала. Ложитесь в постель и ничего не бойтесь. Мисс Мерсер теперь заснет, и вам следует сделать то же.
Джулия хотела ей возразить, но не стала. Что тут можно было сказать? Действительно, лучше всего отправиться к себе и дождаться утра. Утра и ареста Джимми? Дрожь пробежала по ее телу. Она немедленно повернулась, поднялась по лестнице и вошла в спальню, где крепко спала Элли.
Что же до мисс Силвер, то, оказавшись у себя, она сняла капот, аккуратно сложила и положила его на стул; потом поставила рядком в ногах постели ночные туфли. Все это она проделала автоматически, как будто мысли ее были где-то далеко. Перед тем как выключить свет, она достала старенький, затрепанный томик Библии, которую всегда читала перед сном, и открыла ее на тридцать седьмом псалме. Она внимательно прочитала его, особенно остановив свое внимание на его седьмом и пятнадцатом стихах:
Не печалься по поводу того, чьи дела процветают;
Не желай зла тому, кто закрывает глаза на обман и жестокость…
Их собственный меч поразит их в сердце, и поломаются их стрелы.
Глава 35

В половине восьмого Полли Пелл, постучав в дверь, вошла к мисс Силвер с подносом утреннего чая. Она направилась к окнам, раздвинула шторы. При ярком дневном свете сразу стала видна ее бледность и покрасневшие, припухшие веки.
Мисс Силвер, которая в этот момент думала о том, какая это приятная, хотя, конечно, и недопустимая в ее повседневной жизни роскошь — пить чай в постели, моментально заметила это. Она уже успела обменяться с Полли пожеланием доброго утра и теперь сказала:
— Подойдите-ка на минутку ко мне.
Полли захотелось тут же убежать, но недаром миссис Мэнипл занималась ее воспитанием целых два года. Она похлопала глазами, внутренне пожалела, что свет слишком ярок, и подошла ближе, теребя оборку передника.
— Ты плакала, Полли. В чем дело?
Полли мигнула раз, другой, и одинокая слеза вдруг поползла по ее щеке к подбородку.
— Вес это так страшно, мисс!
Мисс Силвер испытующе поглядела на нее и сказала:
— Убийство — это всегда страшно. Тем более честно мы должны относиться к тому, что называем своим долгом. Если каждый будет помнить об этом и о том, что его долг — сказать все, что он знает, то скорее обнаружится истина. Если же кто-нибудь будет что-то скрывать, то может пострадать невиновный.
Она говорила общеизвестные истины, но явный страх, промелькнувший в глазах Полли, сразу же заставил ее насторожиться. Она не могла ошибиться — слишком часто ей приходилось наблюдать это выражение. Девочка вся тряслась от страха. Такое выражение появляется, только если человек боится себя выдать. Если еще что-то и можно было прочесть по лицу Полли, так это ее страстное желание сбежать.
— Извините меня, мисс, но у меня дела, — произнесла она едва слышно и тут же вздрогнула и запнулась, потому что мисс Силвер взяла ее за руку.
— Присядь, детка, мне надо поговорить с тобой, — твердо сказала она. — Садись вот тут, у меня в ногах. Я тебя ненадолго задержу. И не дрожи, пожалуйста. Если ты не сделала ничего плохого, то тебе нечего бояться, ты это прекрасно знаешь.
За первой слезинкой хлынул целый поток.
— Это ведь неправда, что они собираются арестовать мистера Джимми? — прерывающимся от рыданий голосом проговорила Полли. — Они не посмеют это сделать! С мистером Джимми!
Мисс Силвер кашлянула.
— Не знаю, не знаю. Почему ты так перепугалась? Что-нибудь знаешь и боишься сказать? Это очень плохо и немудрено, что ты плачешь. А каково ты будешь себя чувствовать, если мистера Леттера действительно арестуют?
Полли перестала рыдать, зашмыгала носом и зашептала:
— Они тогда поместят мою фотографию в газетах…
— О чем ты говоришь, детка?
Полли зарыдала с новой силой.
— Глэдис сказала… Глэдис Марш, она сказала, что тогда поместят. Она-то хочет, чтобы ее снимали, а я — ни за что! Я скорее умру! Чтобы все на меня глазели… Чтобы мне надо было показываться в суде. Ой, мисс, я этого не вынесу! Не заставляйте меня, мисс!
Мисс Силвер успокаивающе похлопала ее по руке. Потом она достала чистый носовой платок из-под подушки и дала его Полли.
— Высморкайся, детка, утри глаза и перестань думать только о себе. Нам сейчас нужно подумать о мистере Леттере, о том, что ему грозит, и выяснить, знаешь ли ты что-нибудь, чем можно ему помочь.
Полли высморкалась, вытерла глаза, лицо и всхлипнула:
— О, мисс!
— Ну вот и умница. Теперь послушай. Что бы ты почувствовала, если бы мистера Джимми и вправду арестовали?'
— О, мисс!
— И только из-за того, что ты думаешь исключительно о себе, он очутился бы в тюрьме?
Полли только судорожно всхлипывала.
— Ты что, хочешь, чтобы его повесили?
Девушка снова принялась плакать.
— Нет, нет, ни за что!
Мисс Силвер подождала, пока слезы кончились, и деловито сказала:
— Ну вот что, хватит плакать. Слезами горю не поможешь. Может, все-таки расскажешь мне, что тебе известно? Кто знает, возможно, нам удастся помешать его аресту.
Полли снова стала утирать нос и глаза насквозь промокшим платком.
— Не знаю, как это может ему помочь. Вот Глэдис — так она прямо спит и видит, чтобы ее фото было во всех газетах, но я!.. О, мисс!
— Перестань все время думать о себе, — сказала мисс Силвер мягко, по строго. — Лучше подумай о мистере Леттере, расскажи мне все, что знаешь, и тогда тебе станет легче.
Полли всхлипнула последний раз и сказала:
— Я тут ни при чем. Меня миссис Мэнипл послала наверх.
Ум у мисс Силвер был острый, и она тотчас же догадалась, о чем идет речь. Она моментально вызвала в памяти разговор миссис Мэнипл с Лэмом, выбрала из него необходимую информацию и без видимой паузы, как само собой разумеющееся, сказала:
— Ну да, миссис Мэнипл послала тебя в среду перед ленчем к миссис Леттер узнать, спустится ли она в столовую.
Она метнула свою стрелу не наугад: тут был логически точный расчет, это был единственный случай, когда Полли могла непосредственно разговаривать с миссис Леттер. Именно в тот раз — не раньше и не позже — Полли могла увидеть или услышать что-нибудь, что способно пролить свет на происшедшую трагедию.
— Да, так оно и было, — удивленно проговорила Полли.
— Ну рассказывай, что случилось тогда. Нет-нет, пожалуйста, больше не плачь. Будь умницей и рассказывай все по порядку.
— Ну вот: миссис Мэнипл велела мне пойти, я поднялась и постучала в дверь. Я два раза постучала, и никто мне не ответил. Я только слышала стук, он вроде бы шел из ванной. Из ее спальни есть дверь прямо в ванную. Это ее личная ванная, никто другой ею не пользуется. Я тогда подумала: наверное, она что-нибудь прибивает в ванной и поэтому не слышит, как я стучу.
— Какой был звук, Полли? Очень громкий?
— Нет, мисс. Он едва до меня доносился, но она-то, пока колотила, не слышала меня, я ведь негромко стучусь.
— Да, я это заметила, — улыбнулась мисс Силвер.
— Иначе я не умею, — всхлипнула Полли.
Мисс Силвер кивнула.
— Продолжай. Пока ты все хорошо объясняешь. Значит, ты услышала стук и решила, что миссис Леттер в ванной. Что ты сделала потом?
— Я приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Миссис Леттер там не было. Дверь в ванную была приоткрыта, и звуки шли оттуда. Тогда я подошла к двери ванной, чтобы опять постучать.
— Дальше.
Полли посмотрела на нее, округлив глаза:
— Я не знаю, мисс, были вы у миссис Леттер в комнате или нет. Господа из полиции ее заперли, но вчера снова открыли. Миссис Хаггинс сегодня собиралась там убираться.
— Я там была.
— Тогда вы знаете, мисс, что у миссис Леттер одна стена комнаты как бы сплошное зеркало и в ванной тоже. Она сразу после войны тут все переделала. Когда дверь в ванную открыта, то в зеркале, которое там, видна ванна. Я вошла в комнату и сразу увидела миссис Леттер.
— Ты хочешь сказать, что увидела ее в зеркале?
— Ну да, мисс.
— Что она делала?
— Она стояла, наклонившись над ванной. Вокруг всей ванной идет такой плоский бортик. На этом бортике лежал листок бумаги, сложенный вдвое, и она каблуком снятой туфли колотила по этой бумаге. Этот самый стук я и слышала.
— Что же было дальше, Полли?
— Я не знала, что делать. Потом решила подождать. Она перестала колотить и развернула бумажку. Там был белый порошок и несколько больших кусочков. Они так и не раскрошились. На бортике еще стояла коробочка. Она у миссис Леттер на туалете обычно стоит. Вообще-то это нюхательная табакерка. Она ее открыла, там лежали белые такие таблеточки. Она вынула их, положила в бумагу, сложила ее и снова стала разбивать их каблуком. Я не должна была стоять и следить за ней, не знаю прямо, что на меня нашло. Я чего-то очень перепугалась.
Полли задержала дыхание и снова стала перебирать передник худенькими, дрожащими пальцами.
— Просто не понимаю, что на меня нашло, — повторила она растерянно. — Я с места не могла сдвинуться — только и всего.
Мисс Силвер покашляла и осторожно спросила:
— Ты могла видеть лицо миссис Леттер, Полли?
Полли с испугом взглянула на нее. Ее щеки стали белыми как мел. Красным оставался только кончик носа. Когда она заговорила, то голос ее дрожал, и она запиналась на каждом слове:
— Нет, сначала, когда она стояла наклонившись, то не могла. Но потом, когда она стала ссыпать порошок в коробочку… Тогда видела.
— Какой она тебе показалась?
Полли молчала и перебирала край передника. Мисс Силвер положила руку ей на колено.
— Ну, детка, раз ты видела ее лицо, то можешь же сказать, какая она была — грустная, серьезная, несчастная?
Полли продолжала молчать, только дрожала. Но потом все-таки ответила:
— Нет, мисс, совсем не грустная.
— Так какая же?
Слабый, запинающийся и прерывающийся голосок Полли произнес:
— О, мисс… она казалась такой довольной.
— Ты уверена?
— Да, мисс. Не знаю почему, но это меня особенно испугало.
— Тебе нечего бояться. Миссис Леттер тебя видела?
— Нет, мисс. Она кончила высыпать порошок, и тут я выбежала из комнаты и снова постучала в дверь — уже сильно. Миссис Леттер тогда вышла и спросила, что мне нужно, я сказала, что миссис Мэнипл велела узнать, спустится ли она вниз, и миссис Леттер ответила «да» и приказала мне уходить. А теперь мне можно идти?
— Еще одну минутку, Полли. Ты сказала, что миссис Леттер высыпала порошок в табакерку. А таблетки она вынула? Коробочка была пустая?
— Да, мисс.
— Ты видела эту коробочку после среды?
— Нет, мисс.
— Опиши, какая она.
— Небольшая, но очень красивая. Она, наверно, сантиметров пять длиной, и с позолоченными стенками и донышком, а на крышке картинка. Там леди нарисована совсем без ничего — только шарфик на ней, а рядом маленький мальчик с крылышками, луком и стрелами. Такая хорошенькая коробочка!
— Еще один, последний вопрос, Полли, — стараясь ничем не выдать своего волнения, спокойно спросила мисс Силвер. — Еще один — и ты сможешь уйти. Миссис Леттер принимала ванну перед тем, как спуститься вечером к столу или нет?
— Нет, мисс. Миссис Леттер всегда принимала ванну перед сном. К тому времени мы всегда готовили горячую воду.
— Спасибо, Полли, — с чувством произнесла мисс Силвер.
Глава 36

Едва за Полли успела захлопнуться дверь, как мисс Силвер надела капот, спустилась в кабинет и стала звонить в гостиницу. Подошедший к телефону Фрэнк Эбботт известил ее, что Лэм завтракает, с тем чтобы спешно отбыть в Крэмптон на встречу со старшим констеблем графства и инспектором Смэрдоном. Мисс Силвер нетерпеливо кашлянула, из чего Фрэнк справедливо заключил, что мисс Силвер звонит не для того, чтобы получить информацию, а потому, что желает поделиться своей собственной. Не теряя даром времени, она, перейдя вдруг на грамматически правильный, но доморощенный французский, сообщила Фрэнку, что они с Лэмом должны, не теряя ни минуты, прибыть в Леттер-Энд.
Фрэнк присвистнул.
— Это действительно так важно?
— Это снимает все обвинения с моего подзащитного, — отозвалась мисс Силвер и повесила трубку.
Фрэнк Эбботт отправился докладывать старшему инспектору. Лэм только что расправился с беконом и яйцами и собирался приступить к гренкам с джемом.
Постели в «Быке» превзошли самые мрачные опасения Фрэнка: матрацы перьевые, простыни короткие и одеяла узкие — страх божий, да и только! Бекон был плохо поджарен, но яйца — единственный местный продукт — вполне свежие. Однако Лэм не был столь требователен и разборчив в еде, как его подчиненный. Когда он ложился в постель, то спал крепко, когда принимался за еду, то ел с завидным аппетитом. Когда Фрэнк сел с ним рядом, Лэм покосился на него и спросил:
— Ну что там стряслось?
Фрэнк иронически поднял бровь и многозначительно произнес:
— Моди! Да еще и по-французски! Невероятно таинственная!
Безмятежный лик Лэма затуманился.
— Что ей надо?
— Вас, сэр. Я бы даже сказал, нас, — отозвался с улыбкой Фрэнк. — Я объяснил, что вы собираетесь встретиться с главным констеблем округа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34