Она дала звону утихнуть, немного успокоилась и только после этого сказала:
— Не понимаю, о чем вы…
— Берегитесь…
— Яда?
— Да.
— Ах… Ну да, теперь понимаю. Кто-то хочет меня отравить. Верно?
— Возможно.
Он повысил голос, очевидно желая замаскировать скрывавшуюся в нем неуверенность.
«Ясно, голубчик. Ляпнул что-то наугад, а теперь пытаешься выкрутиться. Ну что же, давай дальше».
— Значит, мне грозит отравление, — спокойно продолжила она. — И это все, что вы имеете мне сказать?
Воцарилось молчание. И вдруг Мемнон заговорил:
— Жизнь человека — это здание. Мы созидаем его и сами разрушаем. Вы не исключение — созидательница и разрушительница в одном лице. Постарайтесь понять это и сделать необходимые выводы. Сейчас я вижу, что вашему дому угрожает опасность. Опасность серьезная, может быть даже смертельная.
— Отрава?
— Да. Яд.
— И какой же?
— Не думайте об этом. Поразмышляйте о другом — какой яд более опасен. Тот, что убивает тело или тот, что убивает душу? Одно могу сказать: спешите спасти себя. Иначе…
Миссис Леттер гордо вскинула голову. От ее утреннего радужного настроения не осталось и следа. Страх — темный, цепенящий, выползал из закоулков ее души. Однако когда она заговорила, в голосе ее звучала привычная уверенность:
— Тогда скажите, кто мне угрожает. Если уж начали…
— Опасность исходит от того, кто рядом с вами. Кого вы очень любите…
— Это мужчина или женщина?
— Ваш враг… Нет, я не вижу его — он слишком близок к вам. Ваши лица сливаются. Может быть, это вы сами?
Лоис принужденно рассмеялась. Всем правилось, как она смеется — звонко, мелодично. Но здесь, в глухом замкнутом пространстве, ее «колокольчик» прозвенел неестественно громко.
— О нет, яд в бокале с содовой… Это не для меня.
— …Отравление — всегда загадка… — замирая, прошелестел голос ясновидящего.
Глава 2

…Стеклянная дверь-вертушка сделала полуоборот, пропуская миссис Леттер в ресторан. Деверь уже был там, ждал в вестибюле. Стоя у колонны, Энтони наблюдал, как Лоис преодолевает разделяющее их расстояние. Легко, грациозно, эффектно. Как женщина, которой принадлежит весь этот мир. Да, весь мир плюс еще один мужчина но имени Джимми Леттер…
Мысль о брате стерла улыбку с губ Энтони. Бедняга Джимми! Наверно, несладко быть всего лишь бледным фоном для своей блистательной жены. Даже если твоя жена — милашка Лоис.
А вот и она: стройная, элегантная. Темный костюм облегает изящную фигурку, свежая камелия в петлице удачно подчеркивает белизну и нежность кожи. И все это великолепие венчает сложное сооружение из светло-каштановых, с золотистым отливом волос. Энтони сделал несколько шагов вперед, размышляя о необыкновенном даровании парикмахера Лоис. Никогда и ни при каких обстоятельствах ни один волосок не смел выбиться из уложенной им прически! А ведь Энтони знаком с Лоис уже не первый год, часто встречался с пей и до ее замужества. И мог бы руку дать на отсечение, что никто в жизни не видел Лоис плохо причесанной или с ненапудренным носом… Да такого просто быть не могло! Это могло означать лишь одно: у того человека возникли нелады со зрением и он принял какую-то «мадаму» за победительную миссис Леттер… Как это там, у Бена Джонсона?
Вы постоянно во всеоружии своей красоты, Как будто ожидаете приглашение на бал.
День начинаете с пудры и духов…
Как говорится, не в бровь, а в глаз. Энтони ухмыльнулся. А что, если поприветствовать Лоис этими строчками? Они сердечно поздоровались. И тут, на свое счастье, он вспомнил заключительные строчки эпиграммы.
Ах, прекрасная госпожа моя, Право, так ли уж прекрасно у вас на душе?
Вовремя же он удержал язык! Плохо бы ему пришлось, если она тоже помнит концовку стихотворения. Когда-то ни одна их встреча не обходилась без шутливой пикировки. Но это было раньше, до замужества… До того, как милашка Лоис превратилась в знойную миссис Леттер.
Они вошли в зал, и Лоис не удержалась от соблазна посмотреться в большое зеркало. Прекрасная парочка, не так ли? Видный мужчина двадцати девяти лет от роду, высокий, стройный, с юношески легкой походкой. Она… Тоже вроде недурна, хотя и старше его на восемь лет. Никогда не подумаешь, не правда ли? Обычно ей не дают более двадцати девяти.
Как всегда пребывая в безоблачном расположении духа, Лоис села за стол и завязала обычный, ни к чему не обязывающий разговор. Спросила, как Энтони чувствует себя после ранения, привыкает ли к мирной жизни — после пяти лет армейской кабалы. Затем поинтересовалась, но душе ли ему то, чем он сейчас занимается?
— Работа в издательстве! — Лоис очаровательно наморщила нос. — По-моему, довольно скучное занятие. Не представляю себе Энтони, корпящего над рукописями.
— А мне нравится, — спокойно возразил Энтони Нормальная работа. И книги я люблю.
Он остановился… Развивать эту тему почему-то не хотелось. Вот годика два назад… в одну минуту, не задумываясь, он выложил бы Лоис все, что думает по поводу своей издательской работы. Поделился бы планами, возможно даже помечтал вслух. Странно, почему же сейчас у него не возникает никакого желания это сделать? Очень странно.
Лоис продолжала безмятежно улыбаться.
— Конечно я в тебя верю. У тебя все получится, дорогой!
«Дорогой»… Откуда это у нее? Хотя многие женщины — кстати и не кстати — прибегают сейчас к этому обращению. Вот и Лоис тоже…
— Ну да, — не сразу отозвался он. — Надо только постараться, поднатужиться, поднапрячься! И мировые бестселлеры сами потекут к тебе рекой.
Лоис звонко рассмеялась.
— Ты все такой же. Совсем, совсем не изменился.
— Как сказать… А вот кто действительно ничуть не сдал, так это ты. Всегда, всегда на высоте.
— Спасибо, милый комплимент. «Всегда на высоте» — звучит здорово. Но если говорить честно… Побаиваюсь я этого «всегда». Слишком много в нем всего намешано: и прошлое, и настоящее, и будущее.
— Тебе бояться будущего! Оставь, это смешно.
— Скорее грустно, — пробормотала она упавшим голосом. — А впрочем…
Удивительное дело, сколько времени прошло, а она все также пасует перед Энтони. Все повторяется, как во время самой первой встречи. Сначала она перестает напрягаться, потом — следить за собой, за тем, какое впечатление производит на окружающих. А потом… Потом наконец-то наступает освобождение от себя самой и чудесное превращение в ту самую Лоис, которая… А впрочем, почему она вообразила, что та самая Лоис обязательно понравится Энтони? Эта мысль подействовала на нее отрезвляюще…
— А впрочем, — продолжила она как ни в чем не бывало, — удивительно, что я вообще смогла прийти. Знал бы ты, что я только что пережила…
— Что-то ужасное? Пожалуйста, не путай меня. Кстати, я уже заказал рыбу. Ты не возражаешь?
— Нисколько. Рада, что ты не забыл мои пристрастия. Однако шутки в сторону. Знаешь, у кого я сегодня была?
— Лоис, я заинтригован. Попробую догадаться. Ты снова была… у своего парикмахера?
— Прекрати. Я серьезно.
— Извини, Лоис. Не надо сердиться. Пока нашу рыбу готовят к выносу, мое внимание целиком в твоем распоряжении. Так у кого же ты была?
— У Мемнона! — сказала она, почему-то оглянувшись.
— У Мемнона?
Энтони смотрел на нее ясным, младенчески невинным взглядом. Миссис Леттер оторопела. Боже, он так погряз в своем бизнесе, что даже не слышал о Мемноне. Бедняжка Энтони! Она уже готова была пуститься в объяснения, но появился официант с подносом, и разговор пришлось прервать. Лоис вдруг подумала, что когда-то они были настолько близки, что понимали друг друга с полуслова. А теперь жизнь все дальше и дальше разводит их. Ах, не надо, нельзя было отпускать Энтони так далеко от себя!
Официант наполнил их блюда и с поклоном отошел на почтительное расстояние. Энтони занялся рыбой, ей тоже пришлось уткнуться носом в тарелку. В разговоре возникла неловкая пауза, и Лоис заторопилась, стала быстро и сбивчиво рассказывать о визите к Мемнону.
Энтони продолжал есть, сосредоточенно и со вкусом. Его отменного аппетита нельзя было не заметить. И Лоис почувствовала себя задетой. Она удвоила усилия. Прибавила красок в описании, расцветила действие забавными деталями. Во что бы то ни стало надо заставить его слушать, сопереживать…
— Шарлатан какой-то! — наконец оторвавшись от тарелки, бросил он.
Обрадованная Лоис засмеялась и мягко возразила:
— Как знать. Все-таки что-то в этом есть. Знаешь, а я не жалею, что сходила к Мемнону. Этот маг стоит таких денег.
— Сколько же ты отдала?
— Кошмарную сумму — десять фунтов. Только не проболтайся — ты меня понимаешь? Все доходы Джимми съедает ремонт дома. Конечно я бессовестная транжира, но… Но не больше, чем другие! Знаешь, все паши уже побывали у Мемнона. Что поделаешь? Закон стада. Попробуй отсидеться на берегу, когда все играют в поло… Кошмар! А с другой стороны, почему не потешить себя, если можно? Пять лет — Пять! — мы держали себя на коротком поводке, отказывали себе во всем, — она устремила многозначительный взгляд на собеседника. — Но теперь ведь можно и наверстать.
— Зависит от человека… Так что же напророчил тебе твой маг?
— Честно говоря, не обрадовал. Ничего светлого…
— Прием старый: сначала напугать, потом заморочить голову. Все гадалки одинаковые. И что же ты услышала?
— Такое, что чуть в обморок не упала…
— Ты?! — Недоверчивое выражение на лице Энтони сменилось легким удивлением. — Да, похоже, этот Мемнон свое дело знает. Так что же он тебе сказал?
Он поднял глаза на Лоис и не узнал ее. Нервно сжатые губы, потухший взгляд, бледные щеки. В один миг пропал здоровый румянец — предмет зависти и одновременно злословия приятельниц. С Лоис явно творилось что-то неладное. И он не мог этого не заметить.
— Этот Мемнон ужасный тип.
В надежде повернуть разговор в прежнее, игривое русло, Энтони заговорщически понизил голос.
— Не намекаешь ли ты на то, что бесчестный колдун попытался соблазнить нашу Лоис? Если это так, то я ему не завидую. Отпор, который он получил, надолго отобьет у него охоту волочиться за хорошенькими клиентками. Ты же, как всегда, оказалась в выигрыше. Всего за десять фунтов подвергнуть свою добродетель столь серьезному испытанию! Редкостное по своей остроте и силе ощущение. Надеюсь, ты… не сробела?
Миссис Леттер слабо улыбнулась.
— Оставь, тут совсем другое. Просто мне показалось, что…
— Каким-то мистическим способом он проник в твое прошлое и вызвал из преисподней бледные тени твоих жертв? Признавайся же, сколько невинных мужских душ сгубила ты своей красотой?
— Ты все обращаешь в шутку, а я говорю серьезно. Серьезно, как никогда…
— Тогда почему мы все еще сидим за столом? Сядем на пол, воткнем в волосы соломинки для коктейля и дружно заголосим: «Мнганнга, идет великий Мнганнга». Или что-нибудь в том же роде. А этот ужасный джаз-банд нам с удовольствием подтянет. Представляешь себе заголовки в завтрашних утренних газетах? «Мистер Э. и миссис Л. пообедали в ресторане, а отужинали в психушке». Хорошая будет реклама издательскому дому «Энтони Леттер, майор, потомок первопечатника Езеркиля». Признайся, ты этого добиваешься?
— Я добиваюсь одного — чтобы ты меня выслушал, не перебивая. Это ведь так нетрудно, Энтони!
Замечание вырвалось у нее с такой искренностью и обидой, что Энтони невольно смутился. Бедняжка Лоис, ее что-то тревожит, даже мучает. Все это, конечно, фантазии, пустые и нелепые предрассудки. Но… в конце концов, они ведь не чужие друг другу!
— Извини, Лоис. И не сомневайся — я слушаю тебя внимательно. Расскажи, чем он тебе пригрозил?
— Он… он сказал… что я… что меня могут отравить.
Она начала фразу вполголоса, а закончила — шепотом.
Вытаращив глаза, Энтони откинулся на спинку кресла.
— Бред какой-то! Ты сказала — отравить? Я не ослышался?
— Нет. Он сказал, что видит это. Видит опасность для моей жизни. От яда.
— Невероятно. Но откуда он это взял? С потолка?
Они замолчали, размышляя каждый о своем. Энтони — о том, как лучше успокоить Лоис, Лоис же… Лоис преображалась буквально на глазах. Нежный румянец снова заиграл на щечках, глазки заблестели… Разделив свою тайну на двоих, она испытала естественное чувство облегчения. И ничего, что она сказала больше, чем следовало бы. Зато он выслушал ее, выслушал и… посочувствовал.
— Плохо только, что он не знает, откуда исходит опасность.
— Надеюсь, что не с нашего стола. Музыка здесь прескверная, но кормят неплохо.
— Опять твои шуточки. Ты не можешь быть серьезным!
Даже в такой день.
— Обычный день. Автобус, выскочивший из-за поворота, нагоняет на нас ничуть не меньше страха. Но через час мы уже забываем о пережитой опасности. Забудь и ты.
Она недоверчиво покачала головой.
— Легко говорить — забудь! А если бы ты оказался на моем месте? Ужасно жить, думая, что кто-то желает твоей смерти.
— Он так и сказал «близкий человек»?
— По крайней мере, смысл его слов был такой. Но на мой вопрос, мужчина это или женщина, ответить не смог. Предположил даже, что убийцей могу оказаться… я сама, — Лоис раздвинула уголки губ в улыбке и вопросительно посмотрела на Энтони. — Думаю, что тут он явно дал маху. Я не из тех, кто небесные радости предпочитает земным. А как твое мнение? Похожа я на жертву суицида?
— Нет. На мой взгляд, ты — само жизнелюбие.
— Благодарю.
Она перегнулась через стол с сигаретой в зубах. Энтони щелкнул зажигалкой, табак загорелся не сразу, заставив Лоис замереть в напряженной неудобной позе. Когда на конце сигареты все-таки затлел огонек, она выдохнула дым и сказала с деланной беспечностью:
— Не пойму только, что он там наплел про яды. Про то, что яд яду рознь.
— Ну, фармацевты говорят то же самое.
— Нет, он не похож на фармацевта.
Энтони рассмеялся.
— Вот, я же говорил! Этот ясновидец знает, как проторить тропинку к сердцу женщины. Недаром она устлана десятифунтовыми банкнотами.
Аккуратно выщипанные бровки Лоис сошлись у переносицы.
— Мемнон? — Она выпустила из красиво очерченного рта изящное колечко дыма, снова затянулась. — Он слишком стар, чтобы понравиться женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34