1. Мистер Джеймс Леттер — пятьдесят один год, владелец поместья Леттер-Энд, округ Рейл.
2. Миссис Леттер — тридцать семь лет; по первому браку — миссис Даблдей. Второй брак заключен два года назад.
3. Энтони Леттер — двадцать восемь лет, двоюродный брат; только что демобилизовался, намерен стать младшим партнером семейной издательской фирмы.
4. 5. Мисс Джулия Вейн и Миссис Стрит — двойняшки, двадцать четыре года, дочери мачехи мистера Джеймса. Муж миссис Стрит находится на излечении в Крэлштонском госпитале. Мисс Вейн занимается литературной деятельностью, живет в Лондоне. Последние две недели часто наезжала в Леттер-Энд. До этого долгое время не появлялась.
6. Мисс Минни Мерсер — сорок восемь лет, дочь покойного Джона Мерсера, семейного врача Леттеров. После смерти отца и возвращения из Лондона вторично овдовевшей миссис Вейн постоянно живет в Леттер-Энде. Когда родились девочки-двойняшки, она уже была там.
7. Миссис Мэнипл — семьдесят лет, кухарка и домоправительница. Служит в Леттер-Энде пятьдесят четвертый год.
8. Полли Пелл — семнадцать лет, помогает по кухне.
9. Миссис Хаггинс — приходящая прислуга.
Список получился довольно короткий, да и сведений в нем было не так уж много, однако составление его отняло кучу времени.
Не выпуская из рук карандаша, мисс Силвер выпрямилась, легонько кашлянула и сказала:
— А теперь, мистер Леттер, скажите мне следующее: мог ли кто-нибудь из этих людей затаить обиду на миссис Леттер?
— Да помилуйте, за что?
— Это уж вам виднее. Вы, например, упомянули, что мисс Вейн только недавно стала появляться у вас, а до этого долго не ездила вовсе. Значит, какая-то натянутость в отношениях возникла. С кем — с вашей супругой?
— Право, никакой ссоры не было! Вероятно, я неудачно вам все объяснил. Не нужно записывать, будто они поссорились. Не проявили друг к другу особой симпатии, так будет вернее. Во всяком случае, Джулия. Лоис вела себя как ангел. Ничуть не злилась, всегда говорила, что Джулия в конце концов снова вернется. Так оно и вышло.
— Так они не ссорились?
Он недоуменно покачал головой:
— Не с чего им было ссориться. Я всегда был очень привязан к Джулии, да и теперь люблю ее нежно. Только она у нас вспыльчивая. Добрая, великодушная, но невыдержанная. Не дает себе труда сначала подумать, а потом уж говорить. Вот Элли, та совсем другая — очень тихая. Жаль ее — теперь вот муж без ноги остался…
Он пустился было излагать историю жизни Ронни Стрита, по мисс Силвер вернула-таки его к прежней теме:
— Понятно, мистер Леттер. Будем надеяться на то, что скоро он поправится и сможет занять место, о котором вы упомянули. Теперь поговорим о мисс Мерсер. Вы говорите, что, прожив двадцать пять лет в вашей семье, она от вас уезжает. Не оттого ли, что не поладила с вашей женой?
Джимми впал в сильное волнение.
— Нет, что вы! Она решила это самостоятельно.
Мисс Силвер позволила себе легким покашливанием выразить некоторое сомнение и строго сказала:
— Вы не ответили на мой вопрос. Почему именно она решила уехать?
Он в замешательстве запустил руку в свои кудри.
— В том-то и суть, что я не знаю. Поэтому так и расстраиваюсь. Туг дело не только в том, что она долго жила вместе с нами. Мы до этого, можно сказать, вместе росли. Матушка умерла при моем рождении. Отцу было тошно одному, и он отправился путешествовать. Миссис Мерсер взяла меня к себе, она как паз в то время потеряла ребенка. А той года спустя родилась Минни. Отец женился, когда мне было уже пятнадцать, и, пока меня не отправили в школу, я жил с Мерсерами. Минни мне как сестра.
Маленькие, выцветшие глаза мисс Силвер проницательно глянули на Джимми.
— Сестры и жены ладят друг с другом далеко не всегда, мистер Леттер.
Джимми потер нос:
— Что правда, то правда, мисс Силвер. Не понимаю, отчего женщины не умеют жить в мире. Но Лоис выше этого. К тому же с Минни невозможно ссориться. Она тихая, скромная, готова услужить всем и каждому, а о себе думает в самую последнюю очередь… Лоис, правда, говорит, что Минни действует ей на нервы. Непостижимо — с чего бы это? — и Джимми с остервенением опять атаковал нос.
— Этого я не знаю, мистер Леттер. Возможно, ваша жена и сама не может ответить на этот вопрос. Ясно только одно: сказанное вами вполне объясняет желание мисс Мерсер оставить ваш дом.
Видно было, что Джимми совсем упал духом.
— Я прямо спросил, отчего она хочет уехать, но так ничего и не добился. Вид у нее был совсем несчастный. А когда я стал умолять ее остаться, она побледнела, как полотно, и вышла из комнаты.
— Выходит, мистер Леттер, что, по крайней мере у двух членов вашего семейства отношения с миссис Леттер были довольно напряженные. А как они складывались с миссис Стрит?
Чуть ли не полчаса Джимми потратил на то, чтобы поведать об участии, которое Лоис проявила к Элли.
— Заботилась о ней, прямо как мать родная… И, конечно, она права: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Ронни оказался у нас на попечении жены — Элли это вконец сломает.
Мисс Силвер мысленно прибавила имя Элли к списку лиц, у которых нет особых оснований пламенно любить миссис Леттер. Ее впечатления об отношении к Лоис мистера Энтони Леттера тоже давали пищу для серьезных размышлений:
— Что вы можете сказать об отношениях Лоис и мистера Энтони?
— О, они с Лоис очень близко знали друг друга. Он был знаком с ней еще до меня. Признаться, я даже чуть-чуть ревновал его к ней. Он, конечно, помладше, но Лоис — она выглядит очень молодо, ей никогда не дашь ее лет. Они всюду бывали вместе. Честно говоря, никогда не думал, что она предпочтет меня. Энтони у нас умница. Никак не ожидал, что она обратит внимание на меня. А она вот взяла и обратила, как ни странно. Энтони к тому же два года прослужил в армии, он вот только что демобилизовался. Впрочем, об этом я вам уже сказал.
— А как насчет поварихи — миссис Мэнипл? Нет ли у нее оснований быть недовольной вашей супругой?
— Конечно нет!
— Ее не собираются увольнять?
— Что вы! — в неподдельном ужасе воскликнул Джимми — Она же присутствовала, когда меня крестили!
Мисс Силвер записала еще несколько строк в свою красную тетрадочку, закрыла ее и сказала:
— А теперь попрошу вас снова вернуться к приступам, которые случались с вашей женой. Те два, о которых вы рассказали, произошли две недели назад. Думаю, вы не явились бы ко мне, если бы этим все и ограничилось. Теперь, когда я разобралась в составе вашей семьи, расскажите мне о последних событиях. Когда, например, миссис Леттер стала думать, будто кто-то пытается ее отравить?
— После второго приступа. Именно тогда она рассказала мне о своем визите к Мемнону и его предупреждении насчет яда.
— А когда произошел следующий приступ? — кашлянув, спросила мисс Силвер.
Джимми опять принялся терзать свой нос.
— В том-то и дело, что я не знаю. Меня не было, мне нужно было отлучиться в Девоншир, уладить дела моей престарелой кузины. Я вернулся, и в тот момент Лоис ничего мне не сказала, а теперь призналась, что в мое отсутствие ей один-два раза было совсем худо. Поначалу я, по правде говоря, не придал всему этому серьезного значения, решил, что, возможно, съела что-то не то. Это ведь бывает частенько — правда? В первый раз подавали очень аппетитное кушанье с грибами, и там вполне мог попасться один недоброкачественный гриб. Во второй раз — фруктовый сала! — был щедро полит ликером — это тоже могло сказаться на ее желудке. Когда я приехал, вид у Лоис был цветущий, как всегда. Я решил, что, возможно, Лоис все это просто надумала после беседы с Мемноном.
— Вполне резонное предположение, мистер Леттер.
— Однако на следующий день после моего возвращения ей снова сделалось худо после кофе.
— Того самого, что готовят по-турецки специально для нее?
— Вот именно. Мы разговаривали, она прихлебывала свой кофе, как вдруг поставила чашку и выбежала из комнаты. Я пошел следом. Ей, бедненькой, было совсем худо Когда она чуть оправилась, я пошел за ее кофейной чашкой. Ее уже унесли в комнату при кухне, но вымыть еще не успели. Эту чашку с остатками кофе я отвез тут же в Крэмптон для анализа.
— Ну и что?
— Они там ничего не нашли.
— Ваша жена — нервная женщина? Может быть, у нее очень впечатлительная натура?
— Да нет, не сказал бы.
— Есть только два объяснения: либо на вашу жену настолько подействовал разговор с Мемноном, что у нее эти приступы начались непроизвольно, либо…
Мисс Силвер замолчала и затем внезапно спросила:
— Вам не приходит в голову мысль, мистер Леттер, что чашка с остатками кофе могла уже пройти через третьи руки?
— Что вы имеете в виду?
— Если яд был добавлен в кофе, то чашку могли вымыть, все остатки выкинуть, а затем снова плеснуть туда немножко кофе.
— Именно это и сказала мне Лоис, когда я сообщил ей результаты анализа, — отозвался пораженный Джимми. — Она сказала, что чашку могли вымыть заново и сделать это мог кто угодно.
— Кто находился в то время в доме?
— Энтони, Джулия, Элли, Минни, Лоис и я.
— А также миссис Мэнипл и служанка Полли Пелл?
— Да.
— Кто уносил чашку в кухню?
— Минни.
— Мог ли ее вымыть кто-нибудь другой, а не Минни?
— Практически каждый. Минни ее не мыла, — убитым голосом сказал Джимми. — Я специально спросил ее, потому что Лоис утверждала, будто это мог быть кто угодно. Но оказалось, чашку никто не трогал.
— И что ваша супруга?
— Заявила, что кто-то наверняка это проделал.
— Как, по-вашему, действительно у любого из вас была подобная возможность?
— Думаю, да. Элли выходила что-то сказать миссис Мэнипл, Джулия пошла ее искать, а с пей и Энтони.
— И они все время оставались вместе?
— Нет. Дело в том, что все время кто-то входил, кто-то выходил. Все это крайне неловко и неприятно, потому что Доне вбила себе в голову, что ее собираются отравить, и выходит, что это кто-то из членов семьи.
Мисс Силвер на минуту прикрыла глаза. В иллюстрированных журналах ей попадались фотографии очаровательной миссис Леттер. Сейчас она старалась их припомнить.
— Я видела снимки вашей супруги, — произнесла она, поднимая взгляд на Джимми. — Но сейчас мне хотелось бы восстановить в памяти ее облик. У вас с собой случайно нет ее фотографии?
Он достал из нагрудного кармана складное портмоне и с плохо скрываемой гордостью вручил ей миниатюрный портрет в рамке, выполненной из слоновой кости.
— И в жизни она точь-в-точь такая, — сказал он.
Мисс Силвер довольно долго изучала миниатюрный портрет. Он явно принадлежал сильной, волевой женщине. Об этом свидетельствовали и подбородок, очертания скул, и склад губ — яркий рот был очерчен жестко; жесткими были и глаза, несмотря на всю их яркость и очарование. Это был портрет женщины, которая знает, чего хочет и знает, как этого добиться. Портрет был отдан обратно, с приличествующим случаю замечанием, что сходство, вероятно, не подлежит сомнению. Джимми пространно стал это подтверждать, но мисс Силвер очень серьезно вдруг спросила:
— Вы в самом деле желаете знать, что я думаю по этому поводу, мистер Леттер?
— О, конечно.
— Прежде чем я выскажу свое мнение, позвольте еще один вопрос: последний приступ тоже не имел серьезных последствий? К примеру, возвратилась ли ваша супруга после него обратно в гостиную?
— Да, возвратилась. И выглядела, благодарение Господу, вполне нормально.
— В таком случае, — решительно сказала мисс Силвер, — я не верю, что кто-то намерен ее отравить. Скорее всего, это чья-то шутка — без сомнения, очень недобрая и рискованная, но не имеющая целью причинить серьезный вред ее здоровью. Описанные вами симптомы могли быть спровоцированы безвредным слабительным, которое есть обычно в любом доме. Вкус у него сладковатый, и в кофе или во фруктовом салате его даже не почувствуешь.
Джимми тотчас просиял. Выражение его лица столь стремительно и разительно изменилось, что мисс Силвер на ум невольно пришло неуместное сравнение с резиновой маской, которую по желанию можно в один миг растянуть и превратить страдальца в весельчака. Мисс Силвер тут же отогнала эту несвоевременную мысль и улыбнулась в ответ.
— Превосходно! — воскликнул он и вдруг осекся. — Но среди нас нет таких, кто стал бы так зло шутить. Кому это могло прийти в голову? — залепетал он.
— Вы действительно хотите получить ответ на свой вопрос? — деликатно кашлянув, проговорила мисс Силвер.
— Ну да, разумеется.
— В таком случае мне нужно было бы пожить у вас какое-то время.
— А вы согласились бы?
Она кивнула и затем сказала:
— Да, по лишь если вы поручите мне это дело официально.
Он отодвинул стул, собираясь встать, но передумал.
— Право, не знаю, — нерешительно протянул он. — Не знаю, не знаю. Не могу поверить, что этим занимается кто-то из домашних. Не верю — и все тут. Как я приглашу в дом детектива? Тогда всем сразу станет ясно, что они под подозрением.
— Совсем не обязательно, чтобы они знали, чем я занимаюсь.
Краска смущения залила лицо Джимми.
— Нет, этого я допустить не могу, — торопливо сказал он, вставая. — Очень любезно, что вы приняли меня. Сняли, можно сказать, камень с души. Послушайте, — запинаясь, продолжал он. — Вероятно, помимо слов благодарности, мне следует еще в какой-то более конкретной форме выразить вам свою признательность?
Мисс Силвер улыбнулась, и Джимми почувствовал себя десятилетним мальчишкой.
— Только в том случае, если вы все-таки поручите мне провести расследование, мистер Леттер.
Она поднялась и протянула ему на прощанье руку:
— Разрешите дать вам небольшой совет?
— Буду бесконечно признателен, — отозвался он, отвечая на пожатие ее маленькой, прохладной руки.
— Не старайтесь удержать под одной крышей людей, которые не ладят между собой. До вашей женитьбы подлинной и единственной хозяйкой в вашем доме была мисс Мерсер.
Сейчас ее положение изменилось и стало довольно сложным, даже двусмысленным. Ее решение уехать мне представляется весьма мудрым. Пожалуйста, не пытайтесь отговаривать ее. То же самое с вашими сводными сестрами — мисс Вейн и миссис Стрит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34