Вновь Фрэнсис Уинго выпила воды.— В 1910 году Джонатан Твилл, археолог, опубликовал в Лондоне первую монографию по щиту Компорена. Щит, писал он, отлит по выплавляемой восковой модели методом, применяемым на Ниле еще при фараонах. Твилл взвесил и измерил щит, указав, что его масса — 68 фунтов, а диаметр — 3 фута. Он также указал, что щит круглосуточно охраняется, и впервые отметил, какой смысл вкладывают в него местные жители.Как писал Твилл, компоренцы уверены, что только обладатель щита имеет право руководить страной. Вследствие чего из-за щита шли непрерывные межплеменные войны.В конце сороковых годов нашего столетия англичане создали специальную комиссию по изучению щита Компорена. Хотя комиссии не удалось дать толкование значения многочисленных барельефных фигур, размещенных на щите по концентрическим кругам, она установила приблизительно возраст щита. Его отлили в IX веке. То есть гораздо раньше бронзовых статуй Ифе и Бенина.Щит Компорена — экспонат Национального жан-дольского музея в Брефу, втором по величине городе республики. Правительство Жандолы с большой неохотой разрешило включить щит в коллекцию панафриканского искусства. Устроители выставки смогли добиться желаемого, лишь сыграв на национальных чувствах руководства страны. У вас, мол, есть возможность показать всему миру, какого высокого уровня достигла ваша цивилизация в то время, когда Европа пребывала во тьме средневековья.Еще раз отпив из бокала, Фрэнсис посмотрела на Спенсера.— Надеюсь, я отнимаю у вас не слишком много времени?— Продолжайте, — поощрил ее Спенсер.— Панафриканская выставка путешествует по миру почти год. За это время, о чем вы, несомненно, знаете, в Жандоле произошла революция. Федеральное правительство Жандолы и отделившаяся провинция, взявшая себе древнее название страны Компорен, заявляют свои права на щит. К сожалению, щит стал символом гражданской войны, и обе стороны придают ему огромное значение. У Соединенных Штатов нет дипломатических отношений с отделившимся Компореном. Жандола на текущий момент не возражает против того, чтобы щит оставался в Америке. Я лично проинформировала посольство Жандолы о краже щита. Должна добавить, что и посольство, и государственный департамент выразили свое крайнее неудовольствие.О краже стало известно в ту же ночь, с четверга на пятницу, в ноль часов двадцать пять минут. Незамедлительно охранники известили об этом городскую полицию и меня. Я позвонила мистеру Спенсеру и в посольство Жандолы. Учитывая исключительную политическую важность щита, мы приняли решение не сообщать о краже в газеты. Полиция сразу заявила, что к краже причастен кто-то из сотрудников музея. Вы, разумеется, понимаете, что музей оснащен очень надежной электронной системой сигнализации. Некоторые ее компоненты сконструировал сам Амос Култер. Проникнуть в музей, взломав окна, стены или двери, просто невозможно. Версия полиции подтверждается тем, что на следующее утро один из охранников панафриканской выставки не явился на работу. Зовут его Джон Сэкетт, и полиция до сих пор не может найти его. В музее он работает уже восемь месяцев.Фрэнсис Уинго снова выпила воды.— В пятницу утром, в четверть двенадцатого, мне позвонил мужчина. Чувствовалось, что говорит он измененным голосом. Он уведомил меня, что готов вернуть щит за двести пятьдесят тысяч долларов. Особо указал, что обмен должен осуществляться через мистера Сент-Ива. Других посредников ему, мол, не нужно. Назвал мне имя и фамилию нью-йоркского адвоката мистера Сент-Ива, пообещал позвонить еще и повесил трубку. Первым делом я все рассказала полиции, потом — мистеру Спенсеру. Мистер Спенсер разрешил мне позвонить мистеру Майрону Грину, адвокату мистера Сент-Ива, и попросил организовать встречу членов исполнительного комитета с мистером Сент-Ивом. Человек, потребовавший 250 тысяч, более мне не звонил.Я подумал, что она продолжит после очередного глотка воды, но по прошествии тридцати секунд заговорил Спенсер.— Я предлагаю заплатить двести пятьдесят тысяч долларов плюс вознаграждение мистера Сент-Ива, составляющее, насколько мне известно, десять процентов, — вновь он обращался к воображаемому гостю, сидящему в торце стола.Сенатор Кихоул поспешил вмешаться.— Не следует ли нам сначала выяснить, согласен ли мистер Сент-Ив взять на себя функции посредника?— Согласен, — кивнул я.— И помочь задержать воров, — добавил Спенсер.— Боюсь, это не входит в мои функции.— Двадцать пять тысяч долларов слишком большая сумма для оплаты услуг посыльного, — гнул свое Спенсер.— Я — не просто посыльный. Я — та ниточка, которая выведет вас к щиту, а другой у вас нет. Вам лишь сказали несколько слов измененным голосом, и у вас нет полной уверенности, что звонивший действительно украл щит, а не мошенник, который решил слупить с вас кругленькую сумму, не имея никакого отношения к краже. Но вы уже приняли решение. Вам хочется, чтобы щит вернулся в музей, независимо от того, поймают воров или нет, и вы готовы заплатить четверть миллиона за исполнение вашего желания. Разумеется, в действительности вам хочется, чтобы щит оказался в музее, а воры — за решеткой. Это естественная реакция. Она возникает у каждого, кого обокрали, но в случаях, вроде нашего, так не получается. Во всяком случае, одновременно.Спенсер теперь смотрел в точку, отстоящую на дюйм от моей левой брови.— А как получается, мистер Сент-Ив?— Вы платите мне двадцать пять тысяч долларов, чтобы получить какие-то гарантии того, что ваши четверть миллиона не пропадут бесследно. Такое далеко не редкость, особенно когда дело касается похищений. Выкуп забирают, а жертву находят мертвой. Работа посредника основана на доверии. Вы даете мне четверть миллиона долларов, ибо уверены, что я не расстанусь с ними, не убедившись, что смогу получить взамен щит. Воры доверяют мне, потому что знают, что я не привезу им чемодан, полный нарезанной бумаги. И меня, не будет сопровождать полицейский эскорт. Копы верят мне, зная, что я поделюсь с ними каждой крупицей информации, но лишь после возвращения щита. И, наконец, двадцать пять тысяч — плата за риск, которому я подвергаю себя. Всегда остается вероятность того, что я получу пулю в спину, вы останетесь с пустыми руками, а воры — с четвертью миллиона и африканским щитом, который они повесят на стену в гостиной рядом с календарем, вырванным из «Плейбоя».— Это все, на что мы можем рассчитывать? — спросила Фрэнсис Уинго.— Да. И так я готов на многое, с учетом риска вашего поручения. Если же вы думаете, что для его исполнения вам нужен герой-супермен, который встретится с ворами в полночь на старой мельнице, выхватит «смит-вессон» и отведет их с чемоданами весом в пятьдесят фунтов, набитыми долларами, и шестидесятивосьмифунтовым щитом в ближайший полицейский участок, то я вам не гожусь.— Быть может, поэтому воры и настаивали на вашей кандидатуре, мистер Сент-Ив. — Спенсер все еще сверлил взглядом мой лоб. — У вас репутация осторожного человека.— Некоторые называют разумную осторожность трусостью.— Да, — кивнул Спенсер, — имеет место и такая точка зрения. — Он перевел глаза на воображаемого гостя. — Я рекомендую нанять мистера Сент-Ива для ведения переговоров о возвращении щита. Сенатор?— Я — за.— Мистер Тигью?— Согласен.— Решено, — подвел черту Спенсер. — Вы принимаете наше предложение, мистер Сент-Ив?— Да. На условиях, о которых я только что упомянул.— Разумеется. Вы берете задаток?— Половину всей суммы.— Вы позаботитесь об этом, миссис Уинго? — спросил Спенсер.— Конечно, — последовал ответ.— И что вы предпримете теперь, став официальным посредником музея? — обратился ко мне Спенсер.— Вернусь в Нью-Йорк и буду ждать телефонного звонка, письма или телеграммы.— Вы не намерены остаться в Вашингтоне?— Воры, укравшие щит и предложившие меня в качестве посредника, знали, что живу я в Нью-Йорке. Поэтому логично предположить, что свяжутся они со мной именно там.— И ты думаешь, там же обменяют щит на деньги, Фил? — поинтересовался Тигью.— Возможно. Там, здесь, а то в Канзасе или в Майами. Может, они большие любители путешествий.Спенсер медленно встал.— Вы будете держать нас в курсе событий через миссис Уинго.— Хорошо.Начали подниматься и мы, когда бармен-официант поспешил к нам с телефонным аппаратом.— Вас, миссис Уинго. Секретарь говорит, срочно.Она кивнула, и бармен-официант воткнул штекер в розетку под столом.— Слушаю... Да, лейтенант, — долгая пауза. — Очень жаль, но благодарю за звонок. — Она положила трубку на рычаг, бармен-официант отключил телефон и унес его к стойке. — Это лейтенант Деметер из отдела краж городской полиции. Двое детей, игравших в парке Рок-Крик, нашли тело мужчины, убитого выстрелом из пистолета. Его опознали. Джон Сэкетт, охранник, не вышедший на работу в пятницу утром. Глава 4 Когда миловидная негритянка-секретарь принесла чек, Фрэнсис Уинго, не глядя, подписала его и пододвинула ко мне через полированную поверхность стола.— Вы еще можете отказаться, не так ли? — спросила она, пока я укладывал чек в бумажник.— Я как раз думаю об этом.— Причина тому — случившееся с охранником?— В этом деле возникают новые нюансы.— Вы полагаете, охранника убили те, кто украл щит?— Это первое.— А второе?— Убийство означает, что ограбление музея — тщательно спланированная операция, подготовленная и осуществленная профессионалами.Фрэнсис Уинго постучала карандашом по столу.— Они могли готовиться целых три месяца.— Почему три?— Потому что за три месяца до открытия выставки мы узнали, что вся коллекция попадет к нам. До того полной уверенности у нас не было.— И вы объявили об этом?— Естественно. Кто же побрезгует такой рекламой?— И щиту уделялось особое внимание?— Да. Посольство Жандолы позаботилось об этом.— То есть воры получили в свое распоряжение три месяца, чтобы найти сообщника среди сотрудников. За такой срок можно подобрать ключик ко многим.Фрэнсис Уинго перестала постукивать карандашом, и я чуть не поблагодарил ее.— Как, по-вашему, почему они убили охранника, если таки его убили они?Я пожал плечами.— Возможно, чтобы сэкономить деньги и не дать ему сболтнуть лишнее. А может, он подготовил операцию сам, но кто-то позавидовал и решил воспользоваться плодами чужих трудов. В последний вариант я, правда, не верю.— Но убийство не заставило вас передумать?— Пока еще нет.— То есть такое возможно?— Конечно.Фрэнсис Уинго не понравился ход моих мыслей, и постукивание возобновилось.— Вы не говорили об этом раньше.— Упустил из виду, — признал я.— Я думала, вам платят такие деньги именно за риск.— Нет. Вы платите мне, чтобы получить назад щит, а не за то, чтобы я лез на рожон. Моя основная задача — обеспечить обмен денег на щит при минимальном риске. Если я пойму, что мне это не по силам, я дам задний ход.Она пристально посмотрела на меня.— То есть вы не искатель приключений?— Отнюдь. — Тема наскучила мне, и я перевел разговор на другое. — Что мне делать, если внезапно выяснится, что завтра днем, скажем, в три часа, я должен приехать в Питтсбург с четвертью миллиона долларов в чемодане, причем мелкими купюрами?Она ответила незамедлительно, под мирное постукивание:— Вы позвоните мне. Мистер Спенсер все устроит. Или вам выдаст деньги местный банк, или их доставят на его личном самолете из Вашингтона.— Туда, где они мне потребуются?— Туда, где они вам потребуются. Что-нибудь еще?— Да, по мелочам. Если вам позвонит мужчина, изменивший голос, скажите ему, что до девяти вечера он может связаться со мной в «Мэдисоне». После этого часа — в моей квартире в Нью-Йорке, — я продиктовал ей телефонный номер, и постукивание прекратилось лишь на те секунды, что потребовались ей, чтобы записать номер в блокнот.— Хорошо. Это все?— Осталось последнее. Если у вас сегодня свободный вечер, вы могли бы заглянуть в «Мэдисон», и я угощу вас коктейлем.Она откинулась на спинку стула и задумчиво оглядела меня. На этот раз я представлял для нее не акварель, но подделку, пытающуюся сойти за работу старого мастера, причем подделку невысокого качества.— А вы не думаете, что у моего мужа могут возникнуть возражения, мистер Сент-Ив?— Нет, — честно ответил я, — потому как полагаю, что вы не замужем, во всяком случае, уже развелись.— С чего вы это взяли?— Вы не похожи на замужнюю женщину.Она поднялась, и мне не осталось ничего другого, как последовать ее примеру.— Если вам потребуется дополнительная информация, касающаяся щита, мистер Сент-Ив, пожалуйста, звоните в любое время дня и ночи.— Если вы передумаете, мое предложение насчет коктейля остается в силе.Она глянула на стол, взяла желтый карандаш, возобновила постукивание.— Благодарю вас, но едва ли смогу принять ваше приглашение.У двери я обернулся. Не знаю, что дернуло меня за язык, потому что особого желания угощать ее коктейлем я не испытывал.— Но вы не замужем, не так ли?— Нет, мистер Сент-Ив. Уже не замужем. Мой муж погиб в автокатастрофе четыре недели назад. * * * На улице еще потеплело, отметил я, стоя у музея и тщетно надеясь поймать такси. Стоял я в тени телеграфного столба и размышлял, а какая сейчас температура в Лидвилле, Сан-Франциско, Номе и некоторых других Богом забытых местах. Такси появилось четверть часа спустя с поднятыми стеклами, означающими, что кабина снабжена системой кондиционирования. Действительно, внутри было на двадцать градусов прохладнее, и я попросил отвезти меня в полицейское управление.Тут он повернулся ко мне, негр с темно-коричневой кожей, в непроницаемых черных солнцезащитных очках.— У нас много полицейских управлений. Парковой полиции, столичной полиции, муниципальной полиции. Да четырнадцать полицейских участков, не считая портового на Мэн-авеню. И я еще не упомянул ФБР и ЦРУ, что в Виргинии. Делайте выбор, и я доставлю вас точно по назначению.— Давайте начнем с управления муниципальной полиции, — ответил я. — Если там у нас не выгорит, заглянем во все остальные.Такси рвануло с места, словно на автогонках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22