Дюжина моих сограждан, несмотря на поздний час, продолжала совершенствовать свое мастерство в свете ярких прожекторов. Машины, стоящие у тротуара, числом превышали играющих в гольф. Должно быть, у сидящих в них сломались телевизоры, и они не нашли лучшего зрелища, чем тренировка сорокапятилетних непрофессионалов. Часть машин пустовала, а в некоторых виднелись одинокие женщины, смирившиеся с тем, что судьба выбрала им в мужья любителей помахать клюшкой на зеленом поле.Я поставил «форд» за пять машин от белой деревянной сторожки, где хранились мячи и клюшки. Часы показывали четверть одиннадцатого, на заднем сиденье в чемодане лежали двести пятьдесят тысяч, в аккуратных пачках десяти— и двадцатидолларовых купюр. Я сидел и ждал, когда откроется задняя дверца и чья-то рука заберет чемодан и положит на сиденье щит, который, по мнению некоторых, мог спасти тысячи жизней, но пока что отправил на тот свет четверых.В десять семнадцать вырубился свет. Мгновением раньше гольф-клуб и ближайшие к нему окрестности заливали яркие желтовато-белые лучи прожекторов, и внезапно мир погрузился в кромешную тьму. Люди отреагировали не сразу. Прошло не меньше пяти секунд, прежде чем кто-то догадался нажать на клаксон. Послышались крики: «Какого черта...» — и тут открылась задняя дверца. Я забыл о предупреждении и начал оборачиваться, чем, наверное, спас себе жизнь. Что-то тяжелое опустилось мне на голову, повыше виска, самого уязвимого места. Кто нанес удар и чем, я не увидел, но позднее, при здравом рассуждении, решил, что били со знанием дела. Естественно, не удалось мне увидеть и того, кто унес чемодан с четвертью миллиона долларов.В себя я пришел, лежа на спине на переднем сиденье. Деметер склонился надо мной. Я повернул голову, и меня вырвало на коврик.— С вами все в порядке? — несколько раз спросил Деметер, прежде чем я решил было ответить: «Нет, далеко не все, ужасно болит голова», — но вместо слов изо рта вырвался новый поток блевотины. Наконец в желудке ничего не осталось и я сумел-таки сесть. Коснулся рукой того места, куда пришелся удар, нащупал шишку высотой не меньше дюйма и шириной дюйма в два. Меня удивили такие малые размеры шишки. Болела она так, словно была в два раза больше.Я откинулся на спинку сиденья и взглянул на Деметера, сидевшего на корточках у открытой правой дверцы.— С вами все в порядке? — опять повторил он.Я заметил, что прожектора вновь освещают зеленое поле.— Нет, — я начал было поворачиваться, чтобы посмотреть на заднее сиденье, но передумал, вовремя поняв, что там я ничего не увижу.— Щита нет?— Нет, — подтвердил Деметер.— И денег тоже?— И денег, — кивнул он.— Один из них добрался до главного рубильника на распределительном щите.— Скорее всего, женщина.— А мужчина ударил меня и взял чемодан.— Совершенно верно.— Сколько времени не горел свет?— Две минуты, может, три, — ответил Деметер.— А они взяли деньги и уехали?— Нет.— Не говорите мне, что вы их поймали.— Если б они уехали отсюда, то поймали бы. Мы перекрыли улицу с двух сторон.Я коснулся шишки. Она выросла еще больше.— Но они уехали не отсюда.— Нет. Оттуда. — Он показал на другую сторону поля для гольфа.— Сколько я был без сознания? — поинтересовался я.— Десять-одиннадцать минут.— Как они это сделали?— Наверное, побывали здесь раньше и выяснили, где находится главный рубильник. В металлическом ящике на стене будки. Не спрашивайте меня, почему он на самом виду. Пакетт говорит, что запирает ящик на ключ, когда уходит, но пока клуб работает, ящик открыт. Они поставили машину за теми деревьями. Подождали вашего приезда. Потом женщина повернула главный рубильник, свет погас, мужчина оглушил вас, схватил чемодан, побежал к электрической тележке. — Сейчас тележка стояла на дальнем конце поля. — Вот как все было.— Как они нашли тележку в темноте?— У них был фонарик. Я видел, как мужчина зажигал его, но подумал, что это водитель тележки. Его они тоже оглушили и удрали. А теперь, должно быть, пересчитывают денежки.— Интересно, — прокомментировал я. — А где были вы и сержант Фастнот, когда погас свет?— В четвертой машине от вас, — мрачно ответил Деметер.— Как я понимаю, единственное светлое пятно в вашем отчете о сегодняшнем дне.Глаза Деметера блеснули.— Не подначивайте меня, Сент-Ив.— Вы сообщили в музей или миссис Уинго?Мне показалось, он покраснел. Во всяком случае, смутился.— Нет. Пока еще нет...С правого сиденья я перебрался на левое. Завел мотор.— Куда вы? — спросил Деметер.— Учитывая, что сегодня мне не придется расставаться еще с одной четвертью миллиона долларов, я полагаю, что пора вернуться в отель и попросить принести лед. Часть я заверну в полотенце и приложу к голове. Остальное брошу в бокал, куда предварительно налью виски. Потом позвоню Фрэнсис Уинго и расскажу, как я потратил двести пятьдесят тысяч баксов, вверенных мне музеем.— Понятно, — кивнул Деметер.— Что-нибудь ей передать? Заверить, что следствие идет полным ходом и вскорости ожидается арест преступников? Ей это понравится.Деметер захлопнул правую дверцу.— Возвращайтесь в отель, Сент-Ив. Возвращайтесь и напейтесь до белой горячки. Делайте что хотите, но чтобы я вас больше не видел.Я уехал.В гараже отеля я дал дежурному пять долларов, чтобы он вымыл коврик, а в вестибюле справился у портье, не интересовались ли мной. Оказалось, что дважды звонила Фрэнсис Уинго. Поднявшись в номер, я сразу же позвонил ей. Она взяла трубку после второго звонка.— Это Сент-Ив, — представился я.— Да, мистер Сент-Ив. Я только что говорила с мистером Спенсером, и он очень хотел бы, чтобы завтра вы доложили о результатах. Вы сможете подъехать в одиннадцать часов?— Подъехать-то я смогу, да вот результатов никаких нет.— Тем не менее мистер Спенсер хочет получить полный отчет. Можете не упоминать, что полиция подозревает моего мужа в организации кражи. Я уже сказала об этом мистеру Спенсеру.— И как он отреагировал?— Едва ли это имеет к вам хоть малейшее отношение. Я жду вас в моем кабинете в одиннадцать утра. Спокойной ночи.Она положила трубку до того, как я успел сообщить ей, что деньги музея использованы не по назначению. Наверное, мне следовало с этого начать, но я привык выкладывать неприятное в самую последнюю очередь. Я подумал об утренней встрече и буквально почувствовал, как холодные зеленые глаза Спенсера сверлят новую дырку в моей голове.Когда мне принесли заказанный по телефону лед, я завернул несколько кубиков в полотенце и приложил к шишке. Попытался вспомнить симптомы сотрясения мозга. Кажется, одним из них являлось раздвоение зрения. Вроде бы мне вспомнилось, что при сотрясении мозга очень помогает спиртное. Уж в этом-то я убедил себя довольно быстро. Налил виски в стакан для воды, добавил льда, жадно глотнул, приготовился повторить, но зазвонил телефон.— Это Мбвато, — послышался знакомый голос. — Как вы себя чувствуете, мистер Сент-Ив?— Не так хорошо, как хотелось бы.— Правда? А что случилось?— Просто болит голова.— Наверное, от нервного потрясения, вызванного потерей значительной суммы денег? — И он добродушно рассмеялся.— Откуда вы... — начал я, но он не дал мне договорить.— Откуда я знаю? — Он вновь рассмеялся. — Простите меня, но я счастлив, предчувствуя, что скоро шит вернется на родину, а когда компоренец счастлив, он всегда смеется.— А как насчет денег? — напомнил я.— Разумеется, разумеется. Вы очень озабочены их потерей.— Немного тревожусь, знаете ли.— Успокойтесь, мистер Сент-Ив. Ваши деньги в целости и... и...— Сохранности, — подсказал я.— Совершенно верно, в сохранности. Странно, как это вдруг забываются в нужный момент самые расхожие фразы.— И где же они в целости и сохранности? — Я так сжал трубку, что едва не переломил ее пополам.— У меня, разумеется, — в голосе отразилось изумление: неужели я мог подумать, что они могли быть в каком-то ином месте. — Вы хотели бы их забрать?— Если вы не возражаете, то да.— Так забирайте. Вы могли бы приехать по этому адресу? — Он назвал дом на Конкорэн-Плейс, между Эр— и Кью-стрит.— Я возьму такси, — пообещал я.— Между прочим, мистер Сент-Ив... — Мбвато выдержал паузу.— Что?— Мы приготовили вам еще один сюрприз.— Какой же?— Воры тоже у нас. Глава 18 Такси остановилось у трехэтажного здания на Конкорэн-Плейс, узкой улочке с односторонним движением. Фонари освещали выбеленный фасад. Чувствовалось, что хозяин, кто в он ни был, следит за домом и постоянно подновляет его. Я расплатился с водителем, поднялся на семь ступеней, нажал на кнопку звонка. Через минуту в прихожей зажегся свет, дверь чуть приоткрылась, затем распахнулась.На пороге стоял мистер Уладо, высокий, стройный, без пиджака, в рубашке с короткими рукавами.— Заходите, мистер Сент-Ив. Извините, что так долго не открывал дверь, но мы были на третьем этаже.Я вошел не в прихожую, но в просторный холл, отделанный панелями полированного дерева. На стенах висели картины, мебель явно сработали не в двадцатом, а может, и не в девятнадцатом веке. Хозяин, похоже, не испытывал недостатка в деньгах. Мистер Уладо направился к лестнице. Я последовал за ним.— Дом принадлежит американскому другу мистера Мбвато, который симпатизирует нашей борьбе, — объяснил он по пути наверх. — Он и его жена улетели в отпуск в Европу и разрешили нам пользоваться домом как своей штаб-квартирой. Территориально дом расположен очень удобно, не так ли?Я с ним полностью согласился.На третьем этаже мистер Уладо толкнул дверь и отступил в сторону, пропуская меня вперед. Я вошел в просторную комнату, освещенную единственной лампочкой, свисающей с потолка. Под лампой стояли два деревянных стула, а на них, спиной ко мне, сидели мужчина и женщина. Их руки были привязаны к спинкам стульев. За стульями горой возвышался мистер Мбвато. Едва я вошел, он посмотрел на меня.— А, мистер Сент-Ив. Как вы быстро доехали, — голос его источал радушие.— На то была веская причина. Двести пятьдесят тысяч долларов.— А, деньги, — он рассеянно огляделся. — Кажется, они там, — он указал на левую стену. Чемодан стоял под окном.— Благодарю, — промямлил я.Мбвато помахал рукой.— Какие пустяки. А теперь познакомьтесь с ворами. К сожалению, они ничем не хотят нам помочь.Я подошел к Мбвато, встал рядом с ним, черноволосый, с длинными бакенбардами. В черной водолазке, брюках, туфлях. Восточный разрез глаз, выступающие скулы. Тонкие бескровные губы, острый нос. Такого легко представить контролером в супермаркете. Женщина лет двадцати двух. Тоже в черной водолазке и брюках. Длинные русые волосы, синие глаза, обычный носик, чуть надутые губки, в общем, ничего особенного.— Это Джек, а это — Джилл, — представил их Мбвато. — Больше мы пока от них ничего не узнали. Но я уверен, что со временем они разговорятся.— Как вы их поймали?Уладо присел на корточки за стульями, вероятно, проверяя, надежно ли завязаны узлы. Затем поднялся и остался за спинами пленников, сложив руки на груди.— Вы редко оглядываетесь, не правда ли, мистер Сент-Ив? — спросил Мбвато.— Пожалуй, вы правы.— Последние несколько дней мы держали вас под постоянным наблюдением. Один из моих помощников заглянул следом за вами в Никерсон-Билдинг, где убили этого Спиллейси.— Он не поднимался за мной на лифте.— Не поднимался. Но наблюдал за вами, когда вы читали указатель учреждений, расположенных в доме. И заметил, на каких этажах останавливался лифт. В указателе вы просмотрели только раздел на букву "м", а лифт останавливался на шестом и одиннадцатом этажах. Из контор на этих этажах лишь одна, «Меса Верде Эстейтс», начиналась с буквы "м". Когда вы спустились вниз, другой мой помощник пошел за вами, а третий поднялся на одиннадцатый этаж, заглянул в комнату, занимаемую «Меса Верде Эстейтс», и убедился, что мистер Спиллейси мертв.— Сколько же у вас помощников? — осведомился я.Мбвато блеснул улыбкой.— О, с дюжину, наверное, здесь и в Нью-Йорке. Главным образом студенты.— А как вы вышли на них? — Я искоса глянул на мужчину и женщину.— Совершенно случайно. Из Нью-Йорка мы приехали на том же поезде, что и вы, но в купейном вагоне. Признаюсь, эта поездка не доставила мне ни малейшего удовольствия. Мы последовали за вами в «Мэдисон», вернее, мистер Уладо. Обосновавшись в вестибюле, он узнал нью-йоркского копа, потому что тот дважды заходил к вам в «Аделфи». Поэтому мистер Уладо уже не спускал с него глаз. Потом в вестибюле появилась эта парочка, должно быть, и они приехали поездом. Парень ткнул ножом полицейского, если не ошибаюсь, его фамилия Огден. И мистер Уладо, должным образом оценив ситуацию, последовал за этой парочкой, надеясь, что они приведут нас к щиту. Мы держали их под наблюдением весь день и вместе с ними приехали к гольф-клубу. Расположились неподалеку от оставленной ими машины и стали ждать. Когда они вернулись, надо отметить, в спешке, с чемоданом денег, мы решили, что пора переходить к решительным действиям. Так вот мы и оказались здесь.— Они ничего не сказали?— Еще нет, — признался Мбвато. — Но до сих пор мы лишь убеждали их заговорить. И меня тревожит, что придется прибегнуть к другим методам.— Например?— К пыткам, мистер Сент-Ив, — пояснил он. — А западноафриканские вариации, это я говорю для наших юных друзей, очень мучительны. Мистер Уладо, кстати, большой специалист в этом деле, не так ли, мистер Уладо?Тот чуть улыбнулся, кажется, даже смутился.— А почему просто не передать их полиции? — спросил я.— Щит, мистер Сент-Ив, вы забываете про щит. Мы готовы на все, чтобы заполучить его.Я повернулся к мужчине.— Вас зовут Джек, так?Он ничего не ответил, а в его глазах я не увидел ни страха, ни тревоги, ни сожаления. Они были пусты, как выброшенная бутылка из-под пива.— Я думаю, вам лучше сказать этому человеку, где находится щит.Он помолчал еще секунды две, затем нецензурно выругался.Я кивнул и посмотрел на женщину.— Этот человек не шутит. Я имею в виду пытки. Вам лучше ответить на его вопросы.И в ее глазах не отразилось никаких эмоций, она улыбнулась, выругалась так же, как и ее спутник, и хихикнула. Это хихиканье я уже слышал в телефонной трубке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22