Он кивнул и еще раз поднес бокал с мартини к губам, возможно, что даже и пригубил немного. Рита допила воду от растаявшего льда и подала знак бармену.— Кокаин в тех местах выращивают практически все. Один фермер собирает от ста до ста пятидесяти килограммов листьев, обрабатывает их и в итоге получает около килограмма сухой массы.Рита зевнула. Бармен принял ее заказ — повторить всем троим.— Фермер обычно имеет дело с проводником — что-то вроде агента по продаже. Если фермер перуанец, проводник — тоже перуанец. Он приводит к фермеру скупщиков, вот они почти всегда колумбийцы. Встречает их на границе, ведет к месту и посредничает при сделке. Ни один фермер не доверится чужаку. Перуанцы заключают сделки только через перуанских проводников, боливийцы — через боливийских. Понимаете?— Трайбализм, — сказал я. — Фанатическая приверженность к своему клану.— Вот именно! Фермеры в тех горах всего в двух часах от каменного века, — согласился Фэллон. — Итак, скупщики переправляют товар в Колумбию. Там его подвергают первичной обработке, а затем переправляют в какую-нибудь крупную лабораторию неподалеку от одного из городов, где получают кристаллический порошок.Бармен принес очередные порции выпивки. Фэллон удивился, увидев перед собой второй бокал мартини: он едва расправился с половиной первого.— Я попал в компанию заядлых алкоголиков, — произнес он и смущенно улыбнулся, выражая недоумение.— Адамантоподобных, — достаточно уверенно произнесла Рита Фиоре.Фэллон взглянул на нее и нахмурился.— Несгибаемых, — уточнила она.После этого он снова смотрел на меня, вернувшись к понятной для себя теме.— Порошок получают из сырья, поступающего откуда придется. Это как мед из полевых цветов. Настоящая мешанина кокаина. Сначала все сваливают в кучу, а уже затем перерабатывают. Тот, кто разглагольствует о чистоте колумбийского кокаина, обманывает и самого себя и других. Просто повторяет слова поставщиков, считая себя большим умником.— Мы скоро доберемся до Уитона, Фил? — Рита сидела, облокотившись о стойку бара, подперев щеку кулаком, и цедила уже третью порцию скотча.Фэллон рассмеялся и сказал мне:— Женщины! Хотят быстрее именно тогда, когда ты хочешь медленнее. И назло тебе не хотят спешить, когда торопишься ты.Он смущенно покачал головой. Рита уставилась в зеркало за стойкой бара.— Мы как раз приближаемся к Уитону, — пояснил Фэллон. — Как только порошок готов, его контрабандой переправляют в Штаты. Главным образом на юг Флориды — по понятным причинам. Иногда небольшими партиями — на мулах. Иногда по триста килограммов зараз. Обычно оптовик приезжает к месту прибытия товара, скажем, к какому-нибудь домишке на побережье. Там он изучает его качество, покупает, сколько надо, и везет домой.— В Уитон?— Возможно. Но непременно в какое-нибудь надежное место у себя дома, скажем в Уитон. Там он перевешивает его, проверяет, может подмешать чего-нибудь — но это когда как, — потом упаковывает и продает дистрибьютору. А тот уже перепродает порошок мелкими партиями дилерам или торгашам. Дистрибьютор может подсыпать в товар для веса, иногда он-то и делает это первым. Дилеры точно подсыпают — это у них закон, да и дистрибьюторы практически всегда подсыпают. Какая-то часть улетучивается у контрабандистов во время переправки и восполняется за счет некой дряни. Поэтому, когда нашему кокаиновому гладиатору попадает, скажем, грамм или два порошка, в нем остается всего процентов двадцать кокаина. Но большая половина нюхачей тащится именно от такого кокаина. Когда же случайно перепадает чистая понюшка, они уверены, что им подсунули дерьмо.— А как с ценами? — спросил я.— Зависят от того, насколько круто обошлись с порошком на всем его пути. Сейчас здесь от ста да ста двадцати долларов за грамм.— Что подсыпают?— Лидокаин, манитол — это детское слабительное, лактозу, сахарозу, витамин В, кофеин, «спид» «Спид» — от англ. speed — скорость, сильнодействующий психостимулятор.

, бензокаин, и еще много-много всего, о чем мы даже не подозреваем.— Не могли бы мы сфокусировать внимание на Уитоне?— Сфокусировать! — усмехнулась Рита. — Да они там о нас и не слышали.— Кто о нас не слышал? — растерялся Фэллон.Рита лишь молча улыбнулась.— Уитон, — напомнил я.— У них в штате двадцать патрульных и три детектива. В прошлом году задержали шестнадцать человек, связанных с Уитоном. Арестованные в других городах люди имеют счета в уитонском банке, владеют барами и магазинами. У них в Уитоне полно родственников. Десятилетние пацаны заходят в уитонский банк и приобретают банковские чеки на девять тысяч долларов.— Неплохое место для газетчиков? — поинтересовался я.— Еще бы, — кивнул Фэллон. — Город — помойная яма. Все рвутся в Майами. Шикарное место, крупные ассигнования, сливки прессы — все там. Это мы здесь сосем высохшую титьку.Он бросил взгляд на Риту. Рита глотнула скотча, затем выдохнула дым от сигареты в пузатый бокал с янтарной влагой. Дым поднимался с поверхности скотча клубами, превращая бокал в маленький котел колдуньи.— Поэтому я был бы очень признателен за любую помощь, — сказал Фэллон.— Постараюсь.— Вы что-нибудь успели разузнать?— Журналист из «Централ Аргус», парень по имени Эрик Вальдес, приехал в Уитон, чтобы провести журналистское расследование и был застрелен, а потом кастрирован.— Его интересовал кокаин?— Да.— Его смерть связана с кокаином? — удивился Фэллон. — Я об этом ничего не слышал.— Местная полиция считает, что это убийство на почве ревности. Вальдес волочился за чьей-то женой.— За чьей именно?— Мне об этом ничего не известно. О Вальдесе ходила слава распутника.— Где он был, когда я в нем так нуждалась! — вздохнула Рита.— Газета наняла вас, чтобы вы выяснили все на месте? — спросил Фэллон.— Да.— Будьте осторожны, — дал мне Фэллон ценный совет. — Справиться там в одиночку шансов мало.— Благодарю вас, Гарри Морган.Фэллон опять растерялся.— "Иметь и не иметь", — пояснила Рита.Нет, растерянность не покинула его лица.Поверх плеча Фэллона я увидел спускающуюся по лестнице Сьюзен. Воротник ее красного кожаного пальто с широкими, по моде, плечами был поднят.— Ага! — воскликнул я. — Вот и моя дама.Рита посмотрела через зал на Сьюзен.— Это она? — спросила Рита.— Это Сьюзен, — ответил я.— Ничего удивительного, что... — сказала Рита, пристально разглядывая ее. Глава 3 Уитонский полицейский участок размещался на первом этаже городской ратуши — кирпичной постройки в готическом стиле девятнадцатого века. Здание стояло на берегу водохранилища Куоббин, в сотне миль на запад от Бостона и еще дальше — от всех прочих цивилизованных мест. Шефа полиции звали Бейли Роджерс, и он разъяснил мне бессмысленность моего визита:— Газетная блевотина — вот что это такое, — говорил Бейли. — Может, и здесь слегка промышляют кокаином, но куда нам до «Централ Аргус»! Там таких типов найдется гораздо больше. Ими бы лучше и занимался.— Меня наняли провести расследование в Уитоне. Возможно, лишь для того, чтобы сбить со следа.— А мне нужно, чтобы какой-то бостонский умник поднимал в городе вонь?— Тебе не нужно хорошей бостонской вони?Мой взгляд так и приковывала к себе жирная шея Роджерса. Несмотря на солидный излишек веса, он находился в очень неплохой физической форме. А вот шею нарастил себе такую, что она буквально вываливалась складками жира из тесного воротничка, отчего лицо все время заливала краска полицейского «смущения».Роджерс взялся за подлокотники кресла и приподнялся, словно приготовившись выпрыгнуть из него.— Ты, ты мне здесь не нужен, и брось хамить, а то пожалеешь, что не остался в Бостоне.Я изобразил улыбку неподдельного восхищения:— Круто берешь!— Думаешь, я с тобой шутки шучу?— Думаю, кто-то убил у тебя под самым носом журналиста, собиравшего материал для статьи. Но никто не знает, кто убил. Зато мне старательно пускают пыль в глаза — авось да не замечу.— Этот ублюдок сам напросился. Трахаешь чужих баб — не рассчитывай, что тебе это сойдет с рук.— Чужих баб?— Колумбийских телок. С ними лучше не связываться, это уж как два пальца. — Роджерс сменил тон, когда разговор коснулся колумбийцев. Или телок?Но я решил поддержать его.— Да, колумбийцев здесь изрядно.— Изрядно? Тысяч пять наберется. Приехали вкалывать на фабриках, а фабрики позакрывались. Теперь сидят дома, получают пособие и трахаются, как кролики.— Без всякого кокаина?— А как без него?! Ясно же говорю: кокаин повсюду, но здесь его не больше, чем в сраном Бостоне. Конечно, живи тут у нас вместо колумбийцев какие-нибудь канадцы — заботы бы не знали, ну раз уж так... А в Майами небось иначе?— В Майами теперь трудно понять, где собственно Майами, а где буй в ступе. — Я поддержал стиль разговора. — Но почему ты решил, что Вальдеса убил ревнивый муж?— Да этот парень трахал здесь все, что шевелится, было б за что ухватиться. Нашли его с отрезанными яйцами, так что еще прикажешь думать?— Подозреваемые есть?Роджерс развел руками:— Таскали латиносов в участок, трясли — дохлый номер.— Кого конкретно? Я не из любопытства, поверь. Раз тебе известно, что он не терял здесь времени даром, то наверняка догадываешься — с кем.— Послушайте... — он взглянул на мою визитную карточку, торчащую из-под журнала, в котором фиксируют задержанных, — мистер Спенсер. Если не хотите распрощаться с собственными яйцами, мой вам совет — не суйтесь в их квартал и в их дела.— Лига женщин-избирательниц спонсирует поминки. Так все-таки — имя.Роджерс покачал головой.— Нет, ради твоей же пользы. Не лезь в это дело. Мы проверили — все чисто. И я не стану разглашать имена людей, с которых сняты подозрения, только для того, чтобы твоя долбаная газетенка трепала их почем зря.— Бейли, — ласково начал я. — Я прекрасно понимаю, что ты несешь явную чушь. Но пойми и меня. Я пришел к тебе как к другу, человеку, чей профессиональный опыт невероятно ценю, — и что же? Вместо того, чтобы помочь мне раскрыть преступление, совершенное на твоем участке, и которое тебе оказалось не по зубам, ты советуешь мне сматывать удочки. Допустим, я так и сделаю. Вернусь к патрону и доложу ему, что расследование зашло в тупик, поскольку шеф полиции дал мне под зад коленом. Как ты думаешь, что будет написано в моем рекомендательном письме для дальнейшего трудоустройства?— А мне плевать.— Охотно верю. Это, вероятно, девиз вашего участка. Но мне от него ни холодно ни жарко, а потому я знаю, что сделаю дальше. Я задержусь в этом клоповнике и сам попытаюсь разобраться что к чему. А заодно, раз уж ты так несговорчив, попытаюсь доказать, что шеф местной полиции некомпетентный болван.Лицо и шея Роджерса побагровели от ярости.— Не лезь на рожон, иначе нарвешься, — процедил он.Я встал и направился к двери, лишь на пороге обернулся:— Ты тоже.Плотно прикрыв за собой дверь, я двинулся через дежурку к выходу, посмеиваясь про себя: «Ты тоже».О, Спенсер, какая фраза, полная драматизма! Глава 4 Вальдес останавливался в «резервуар-корт.» — трехэтажном мотеле из шлакоблока, западное одноэтажное крыло которого было отведено под бар-ресторан. Стены здания были выкрашены в зеленый цвет, третий этаж венчала псевдомансардная крыша с пластиковой черепицей. Судя по замыслу архитектора, именно она являлась главным украшением мотеля. Но основным достоинством мотеля являлось отсутствие конкурентов в радиусе пятидесяти двух миль. Вот почему здесь остановился и я.Я спрятал второй пистолет и патроны в ящик комода, прикрыл чистыми рубашками и, оставив бритву в ванной, спустился в бар. Возле дверей стояла на подставке внушительная доска с меню, которое было написано мелом. Она состояло из двух блюд: рулета из лосося за пять долларов девяносто пять центов и запеканки по-польски за четыре-девяносто пять.Уитон радушно встречает гостей.Часы показывали полчетвертого, и в баре было двое посетителей плюс барменша. Я присел за стойку на высокий крутящийся стул и заказал разливного пива. Барменша налила и аккуратно поставила кружку на салфетку — из тех, которые прилипают ко дну.— Чек пробить? — спросила она.Я кивнул. Звякнул кассовый аппарат, и она положила на стойку чек «лицом» вниз. Стены бара были обшиты темной фанерой под дерево и украшены аляповатыми «звериными» панно с изображениями форели, орлов, медведей, оленей и охотничьих собак. Салфетка сразу же прилипла ко дну кружки, я скомкал ее и положил в пепельницу.— Вы наш новый постоялец? — поинтересовалась барменша.На ней были черные брюки и белая блузка под брезентовым охотничьим жилетом с бесчисленным количеством карманов под патроны. Светлые волосы собраны на затылке в овальный пучок, глаза обведены широкой полосой ярко-синих теней, над ними — тонкие дуги темных бровей. На приколотом к груди жетоне написано имя — белыми буквами на бордовом фоне — Вирджи.— Да, — ответил я.— Проездом?— Задержусь, пожалуй.— Вот как? Дела?— Угу.— Странно.— Почему?— Не первый год работаю в барах и научилась разбираться в людях. Вы не похожи на бизнесмена.— Отчего же?— Да просто не похожи. Они все замученные толстяки и торопятся неизвестно куда, даже когда в баре сидят. Обычно много курят, пьют что покрепче, строят из себя крутых парней... А вы даже насчет имени моего не отпустили пошлой шуточки Игра слов: Virgie — женское имя, virgin — девственница.

.— С чувством юмора у меня туго.— А может, наоборот? — не согласилась Вирджи.— Это как?— Не вашего уровня шутка.Я ничего не ответил, поскольку за долгие годы работы барменша действительно научилась разбираться в людях.— Я так понимаю, — продолжала Вирджи, — вы занимаетесь экологией — лесами да заповедниками. Ваши тут частенько появляются. Куоббин теперь вроде как охраняемая зона.— Скорее всего.— Тогда вы спортсмен. Правда, староваты, пожалуй, для спортсмена.— На гибкость и техничность пока еще не жалуюсь.Вирджи усмехнулась:— Ручаюсь, что попала в точку. Едва ли вы с таким носом родились.— Боксировал немного. Раньше.— Вот видите, значит, кое-что я в этом смыслю.Я отпил немного из кружки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19