— Здравствуйте, миссис Роджерс. — Я слегка склонил голову в поклоне. — Можно войти?Она улыбнулась и кивнула, отступая в сторону. Я прошел в гостиную, уставленную кленовой мебелью с обивкой из ситца. Где-то в глубине дома работал телевизор.— Давайте мне вашу куртку, — сказала она.Я снял куртку и отдал ей. На пистолет в наплечной кобуре она не обратила никакого внимания. При муже-полицейском оружие было для нее не в диковинку.— Кофе, — сказала она, — как раз готов.— Спасибо.Она вышла из гостиной и вернулась через минуту, неся на маленьком подносе сливки, сахар и кофе в белой кружке с большим красным яблоком на боку. Опустив поднос на кофейный столик, Кэролайн жестом пригласила меня занять место на диване. Я сел. Она расправила сзади юбку и села в кресло с подлокотниками напротив меня, сдвинув ноги в кремовых, связанных в резинку гольфах и мягких домашних тапочках. Положила руки на колени. Я отметил, что на пальцах не было никаких колец.— Как вы?— Справляюсь, — ответила она.Я налил в кофе немного сливок, добавил две ложки сахара и размешал. Если сначала положить сахар, вкус будет совсем не тот.— Как сын?— С Бретом все в порядке. Они с отцом не были особенно близки.Я глотнул кофе.— Без колец, — заметил я.— Да. Пытаюсь начать новую жизнь. Бейли мне не хватает, но впереди долгая жизнь без него.— Ваш сын дома?— Да, в своей комнате.Я сжал губы, набираясь решимости.— Он мне нужен, — после некоторой паузы сказал я. — Нужно поговорить с вами обоими.— О чем?— Давайте поговорим втроем.Кэролайн не возражала. Она поднялась, вышла из гостиной и тут же вернулась с Бретом. Сначала он не узнал меня. Он шел за ней с видом ребенка, которому мать сказала, что с ним хочет поговорить какой-то дядя. Но потом он вдруг резко остановился, выпучив на меня глаза, и отшатнулся к матери.— Да-да, это я. Тот самый тип с Мэн-пайка.Он начал качать головой, открыл было рот, но тут же закрыл.— При чем здесь Мэн-пайк? — спросила Кэролайн.Я смотрел на Брета. Он молчал.— Брет? — Кэролайн повернулась к нему, ожидая объяснений.Брет густо покраснел и только глубже засунул руки в карманы бежевого с голубым спортивного костюма, не смея поднять глаз ни на мать, ни на меня.Кэролайн обратилась ко мне:— Мистер Спенсер?Я глубоко вздохнул:— Несколько дней назад, от нечего делать, я наблюдал за складом Эстэвы. И когда Брет выехал оттуда на большом тягаче без прицепа, я решил проехаться с ним.Ни Брет, ни его мать не шевельнулись. Круглое, упитанное тело Брета будто пыталось съежиться до невидимых размеров.— Он доехал до Белфаста, подцепил на рыбном складе рефрижератор и повернул обратно домой. Я отобрал у него его машину, перегнал домой, разгрузил и наткнулся на триста килограммов кокаина.Кэролайн придвинулась к сыну.— Брет не знал, — выдохнула она.Я молчал.— Он просто выполнял то, что ему велели. Он не знал о том, что в рефрижераторе, — убеждала она то ли меня, то ли сама себя.Я смотрел на Брета. Кэролайн заговорила на тон выше.— Он не знал. Он — ребенок. Мальчик на побегушках.— Я знал, — произнес Брет.Голова Кэролайн неестественно дернулась в его сторону.— Мистер Эстэва доверял мне. Он одному мне доверял.— Брет... — охнула Кэролайн.— Да. Доверял. А вы украли кокаин, и теперь мистер Эстэва злится на меня.— Как часто ты возил Эстэве такой груз?— Это из-за вас он злится. — Брет покраснел еще сильней, говорил он, хрипя и задыхаясь, как астматик. — У меня была хорошая работа, и он доверял мне. Он одному мне доверял ездить за кокаином.Кэролайн прижала руки ко рту. Она встала перед ним, но заслонить собой всю его раскормленную фигуру не могла.— Мне не нужен ты, Брет, — сказал я. — Мне нужен Эстэва.— Нет, — сдавленно выдавил он.— Да, — сказал я. — И ты можешь мне помочь.— Нет.Все шло совсем не по плану. Если у меня когда-нибудь будет время, возможно, мне удастся вспомнить, что именно случалось по плану в моей жизни.— Он просто выполнял то, что сказал ему босс, — говорила Кэролайн. — Он не знал. Он не несет никакой ответственности. Ему только семнадцать.— Я знал, — стиснув зубы, прошипел Брет. — Знал. Знал.— Черт побери, Брет, — Кэролайн тоже зашипела на него. — Помолчи, ради Бога!— А вы все испортили. Из-за вас мистер Эстэва злится на меня. Теперь он выкинет меня, и это все из-за вас. — Брет не обращал внимания на мать.— Брет! — крикнула Кэролайн.Брет развернулся и выскочил из комнаты. Кэролайн застыла на месте, глядя ему вслед.— Брет, — сипло позвала она, но ответа не последовало. Она посмотрела на меня. — Ему только семнадцать. Вы не можете...— Я и не собираюсь, — успокоил ее я. — Мне нужен Эстэва.— Это его первая работа за все время... Школы он не закончил. Он...Брет ворвался в комнату с пистолетом в руке. Воцарилась тишина.Это был крупный револьвер с длинным дулом и потускневшим никелевым покрытием. Брет держал его в правой руке перед собой на уровне груди. Было видно, что обращаться с оружием он не привык. Большинство семнадцатилетних пацанов не привыкли обращаться с оружием — и слава Богу. Руку в локте он согнул и прижал к боку, поэтому ему приходилось напрягать запястье чтобы держать пистолет на прицеле. Подавшись в наклоне корпусом вперед и вытянув жирную шею, он навис над ним вопросительным знаком. С дивана я смог разглядеть, что калибр у пистолета больше, чем 38-й, может 44-й.— Ты, ублюдок, убирайся отсюда. Оставь меня и мою мать в покое, — прохрипел Брет.— Брет, если тебе раньше стрелять не приходилось, вряд ли ты сможешь попасть в меня.— Ублюдок, — раздалось в ответ.— Брет, где ты его взял? — пришла в себя Кэролайн.Мне этот вопрос не показался таким уж важным.— Взял, — отрезал Брет. Он продолжал таращить на меня глаза, все больше нависая над пистолетом. Дышал он с присвистом, жирное лицо пламенело от прилива крови.— Опусти его, сейчас же! — потребовала Кэролайн.Я незаметно сдвинул ноги под кофейным столиком.— Ну же, Брет! — Кэролайн строго смотрела на него.— Это мой пистолет. Что хочу, то и делаю, — сказал он, но уверенности в голосе поубавилось.— Опусти, — повторила Кэролайн.Брет отвел от меня взгляд.— Я жду, — настаивала Кэролайн.Он опустил пистолет. Она подскочила к сыну и схватилась за ствол. Какое-то мгновение они застыли каждый в своей позе: он — держа пистолет за рукоятку, она — за металл ствола. Потом Брет сдался, и пистолет перешел в руки Кэролайн. Поднявшись, я подошел к ним и забрал пистолет. Брет стоял, потупив глаза и опустив руки.— Теперь всему конец, — сказал он.Я посмотрел на оружие. Это был морской кольт с потертой рукояткой из орехового дерева. И не 44-го, а 41-го калибра. Теперь вопрос Кэролайн показался важным и мне.— Брет, где ты взял пистолет?Брет еще ниже опустил голову.— Это пистолет вашего мужа? — спросил я Кэролайн.— Я его никогда не видела. Все оружие Бейли я сдала сразу после похорон Генри Макинтайру. Я не хотела, чтобы Брет прикасался к нему.— Он сорок первого калибра. Из сорок первого был убит ваш муж. Это очень редкий калибр.Я открыл барабан. В нем было четыре патрона.— Где ты его взял, Брет?— Нашел, — ответил он, уставившись в пол.— Что вы сказали? — глаза Кэролайн округлились.— Я говорю, что, возможно, это тот самый пистолет, из которого убили вашего мужа.— Это просто смехотворно. Таких в округе найдется тысячи.— В нашем штате ни одного пистолета сорок первого калибра не зарегистрировано.— Да, Господи Боже мой, что это доказывает? Брет не мог убить собственного отца.— Конечно нет. А то, что этот пистолет у него, не служит доказательством того, что это сделал Брет. Но я очень хотел бы знать, где он его взял.— Нашел, — повторил Брет.— Где?— На земле.— Где на земле? — наступал я на него.— Возле библиотеки.— В снегу?— Угу.— Тогда почему там, где никель стерся, нет никакой ржавчины?— Не знаю.С каждым ответом голос Брета звучал все тише и неувереннее, глаза неотрывно изучали красно-синий плетеный коврик на полу.— Думаю, ты лжешь, Брет, — сказал я.— Нет.— Да. Ты лжешь.Брет засопел.— Нет, — прогундосил он, всхлипывая.— Хватит, — вмешалась Кэролайн. — Это семнадцатилетний ребенок, и я не дам вам мучить его. Он ничего плохого не сделал, а вы обращаетесь с ним, как с преступником.— Кэролайн, он перевозит кокаин. Он угрожал мне заряженным оружием. И у него пистолет, из которого, возможно, было совершено убийство.В глазах Кэролайн стали собираться слезы.— Брет... — простонала она.— Прости... Прости, мама. Прости меня.И они оба заплакали, что-то бессвязно бормоча сквозь рыдания.Я вынул из кольта четыре патрона и опустил их в карман брюк. Сунув пистолет за ремень, подошел к окну и невидящим взглядом уставился на покрытый снегом газон.Чем дальше, тем интереснее! У меня за плечами истерично рыдает недавно овдовевшая мать и осиротевший сын. Может, на бис мне пристрелить собаку?!За спиной послышалось:— Ничего, мой родной. Ничего. Мы все уладим. Все будет хорошо. Вот увидишь.Я повернулся. Кэролайн смотрела на меня, неловко обнимая свое невероятно раскормленное чадо.— Нам нужно это уладить, — сказала она.— Я знаю. Уладим. Но мы должны знать, что нам нужно улаживать. Брет должен сказать, где он взял ствол.— Брет, скажи мне, — попросила мать. — Можешь говорить громко. Можешь сказать шепотом. Просто прошепчи мне и все.Брет покорно кивнул. Она подставила ухо, и он шепнул ей что-то. Она кивнула.— Хорошо. Теперь я скажу это мистеру Спенсеру. Тоже шепотом.Она подошла ко мне и прошептала:— Эстэва.— Боже мой, — прошептал я в ответ. Глава 22 Я сидел в машине Лундквиста, стоявшей на площадке за библиотекой. «Кольт» лежал в бумажном пакете на полу «мустанга», припаркованного рядом.— Нужно провернуть один трюк, — сказал я. — Возможно, что в моих руках пистолет, из которого убили Роджерса. Надо проверить, действительно ли пули, всаженные в Роджерса, выпущены из него.— Нет проблем.Стоял великолепный день. Яркое солнце играло лучами на снегу, подтапливая его. С карапузов капало.— Может быть. Но дело в том, что я не хочу говорить, откуда он у меня.— Теперь я понял, какого рода проблемы могут возникнуть, — сказал Лундквист.— Предположим, окажется, что это именно тот пистолет — а я буду очень удивлен, если будет иначе, — и вам захочется узнать, чей он. И если я скажу это, вам захочется узнать, откуда я знаю, что это именно так. А для того, чтобы сказать и это, мне придется рассказывать о вещах, о которых я рассказывать не хочу.— Но раз мы знаем, что он у вас, то мы можем вроде как и настоять на этом.— Верно.— И вы знаете, как мы умеем настаивать, если нам захочется.— Тоже верно. Но, с другой стороны, о том, что он у меня, вы знаете пока только с моих слов. И если я заберу свои слова обратно, что тогда?— Тогда, пожалуй, мы могли бы прижать вас немножко.— Угу.— Но я так понимаю, вас уже прижимали.— Угу.— У вас есть какой-нибудь план?— Я отдаю вам пушку, вы выясняете, действительно ли Роджерс был убит из нее, и говорите мне. От этого и будем плясать дальше.— Направление известно?— Нужно выяснить еще кое-что.— Что?Я покачал головой. Лундквист скосил глаза на небольшой скверик перед библиотекой и мягко забарабанил толстыми бледными пальцами по баранке руля.— Хуже, чем сейчас, уже не будет, — сказал он.Я вылез из патрульной машины, открыл дверцу своей и, взяв бумажный пакет с пистолетом, вернулся и отдал его Лундквисту. Тот открыл пакет и заглянул внутрь.— Отпечатки пальцев? — спросил он.— Нет. Я протер его. Тщательно.— Отлично!— Я говорил, что дело не совсем чистое.— Кажется, мне многое придется придержать при себе.— Мне тоже, — сказал я и захлопнул дверцу, оставшись снаружи.Лундквист положил пистолет в бумажном пакете рядом с собой на сиденье, завел машину и тронулся. Проследив взглядом, как он проехал по Норт-стрит до подножия холма и свернул на Мэн, я забрался в «мустанг» обдумать сложившуюся ситуацию.В том, что баллистическая экспертиза покажет, что Бейли Роджерса убили из этой пушки, я не сомневался. Еще один 41-й калибр в том маленьком мирке, где я кручусь, — это чересчур. А значит, Роджерса убил Эстэва или же заставил сделать это кого-то другого, что доказать будет не так-то просто даже теперь — тут и дураку ясно. Оружие не зарегистрировано, и другого способа повесить его на Эстэву, кроме как с помощью показаний Брета, нет. Рассчитывать на показания Брета нельзя — так вскроется его причастность к грязным делам Эстэвы, — а с этим парень не справится. Я не знаю, с чем он вообще в состоянии справиться. Не выдержит и его мать. Итак, что я имею, покрывая Брета? Обоснованную, но недоказанную уверенность в том, что Роджерса убил Эстэва. Если бы не Брет, у меня было бы обоснованное, но недоказанное подозрение, что Роджерса убил Эстэва. Наверное, я мог бы подловить Эстэву на кокаине, но и тут требуется помощь Брета. А его трогать я не мог. Без показаний Брета Эстэве ничто не грозило.— Черт возьми! — Я выскочил из машины и бросился в библиотеку.За конторкой сидела бледная девушка в очках.— Могу я видеть миссис Роджерс?— Она в кабинете, — ответила девушка. — За картотекой, слева.Я прошел в кабинет. Кэролайн Роджерс просматривала за библиотечным столом каталожные карточки. При виде меня у нее округлились глаза.— Где Брет? — спросил я.— На работе. Мы подумали, что так будет лучше, — не сидеть, не мучиться мрачными раздумьями.— Позвонить ему можете?— Конечно могу. Но зачем?— Если Эстэве станет известно, что мы знаем про него и про пистолет...— О Боже, — побледнела она. — Брет ни за что ему не расскажет.— Давайте позвоним.Она крутанулась на стуле, взяла телефон на столе позади себя и набрала номер.— Брета Роджерса, пожалуйста, — попросила она, дождавшись, когда кто-то ответил.На подставке за столом стояла кофеварка, в одном из кофейников почти вся вода уже выкипела, в кабинете стоял сильный запах жженого кофе.— Его нет? — спросила Кэролайн. — Вы уверены? Спасибо... — Повесив трубку, она развернулась ко мне. — Сказали, что его нет, что он не приходил на работу.Она снова подняла трубку и набрала другой номер. Я прошел к кофеварке и снял кофейник с плитки.— Не отвечает, — сказала Кэролайн. — Я еду домой.— Я отвезу вас.Она хотела что-то сказать, но передумала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19