Но отступать было поздно.
Все трое шли в ряд – покрытая татуировкой Парис с одной стороны от Керри, Рори – с другой, впереди бежали собаки. Как только группа приблизилась к воротам, прерывающим забор из проволочной сетки, выскочила еще одна стая собак, и псы начали энергично облаивать друг друга и злобно скалить зубы. Керри почти прижалась к Рори – собаки выглядели такими свирепыми, что у нее участился пульс.
– Не беспокойся, – сказала Парис, заметив ее испуг. – Они просто ругаются. Если бы ты одна попыталась войти на их территорию, тогда другое дело, а со мной вы в безопасности.
Она распахнула одну створку ворот, сопровождавшие их собаки бросились внутрь и мгновенно сцепились с теми, кто поджидал изнутри. Но Керри сразу же поняла, что драка больше напоминает дружескую возню, и вздохнула с облегчением. Никто из четвероногих сторожей не собирался разорвать ее в клочья.
Парис жестом пригласила Рори и Керри пройти дальше, и вскоре они были представлены всем собравшимся на лужайке перед трейлером.
Казалось, что ни у кого из присутствовавших не было фамилий, только имена. Хозяином свалки автомобилей был пожилой седеющий мужчина по имени Мот. При знакомстве он молча кивнул и окинул Рори, а затем и Керри подозрительным взглядом. Немолодая женщина в замасленной спецовке и с собранными в хвост волосами, ее звали Анита, оказалась более дружелюбной. На лице женщины мелькнула та же тень узнавания, как и у Парис при первой встрече, но не последовало никаких признаков гнева.
– Трудно поверить, что вы так сильно похожи, – сказала она после того, как вытерла ладонь о свою одежду и пожала Керри руку.
А сама Керри никак не могла унять дрожь. Нелегко встретить стольких людей сразу, знавших ее сестру, и это после того, как Керри окончательно убедила себя в том, что Кэти была плодом ее воображения. Чувство вины из-за исчезновения Кэти усиливалось с каждой минутой. Надо было поговорить с сестрой, когда та появилась в ее новой квартире, а не отворачиваться от нее. Раз уж ее так часто обманывали в клинике Баурмета, почему же она поверила им насчет Кэти? Почему она поверила родителям и врачам, а не собственным чувствам? Да, она прекрасно понимает враждебность Мота. Керри не могла найти себе оправдание даже в собственных глазах.
Парис продолжала знакомить ее и Рори со своими друзьями, и Керри заставила себя прислушаться. Анита занималась починкой машины вместе с парнем по имени Бенни, который, по мнению Керри, был скорее похож на бухгалтера, чем на механика. Он коротко кивнул гостье и снова склонился над мотором.
Последним оказался Терри, брат Парис, приятный молодой человек с восточным типом лица, примерно одного возраста с Керри. На его коже не было татуировок, по крайней мере насколько она могла видеть, зато, похоже, всегда была наготове дружеская улыбка.
Очень скоро Керри поняла, что означали слова Парис о ее семье. Безо всякого сомнения, между присутствующими здесь людьми не было кровных уз, но они относились друг к другу с большим пониманием и уважением, чем родители Керри к своей родной дочери.
– Так ты говоришь, что девчонки-вороны за нее поручились? – спросил Мот, выслушав рассказ Парис о причинах, приведших Керри к автобусу Джека.
– Ты хочешь сказать, что они настоящие? – Терри выпрямился в своем пластмассовом кресле. – Я всегда считал их только персонажами из историй Джека.
– Мы все знакомы с ними только по его рассказам, – пояснила Парис Керри. – Вероятно, они выглядят весьма необычно.
– На самом деле они очень похожи на обыкновенных подростков, – сказала Керри.
На мгновение задумавшись, девушка переменила свое мнение. Она вспомнила прикосновение пальцев Мэйды, которое помогло ей справиться с приступом паники. Керри сосредоточилась на огоньке свечи в своей груди. Хотя он и не уменьшил чувства вины за исчезновение Кэти, переносить присутствие незнакомых людей стало немного легче.
– И все же, мне кажется, в них, несомненно, есть нечто таинственное, – добавила она.
Терри покачал головой:
– Тебе кажется? Послушайте, да это же все равно что встретить Элвиса и сказать, что он неплохо поет для парня, который умер много лет назад.
Все, кроме Мота, заулыбались после его слов.
Лишь хозяин автомобильного кладбища не дал сбить себя с толку.
– Ты говоришь, что приехала всего несколько дней назад? – спросил он.
Керри кивнула.
– И после этого началась вся эта неразбериха.
Керри с тревогой посмотрела на Мота. Этому человеку она определенно пришлась не по душе.
– Ради Бога, Мот! – воскликнула Анита. – Не смотри на нее так сердито. Вряд ли она имеет какое-то отношение к нашим несчастьям.
– Это она так говорит.
Анита ободряюще взглянула на Керри:
– Не обращай внимания. За последнюю неделю у нас произошло несколько необычных событий, так что все мы немного нервничаем. – Она обернулась к Моту. – Дай-ка мне твой телефон. Я попытаюсь разыскать Хэнка.
– Кто такой Хэнк? – спросила Керри.
– Он работает на одного адвоката по имени Мартин Кейн, – впервые за все время заговорил Рори. – И наверно, здесь тоже.
– Откуда ты это знаешь? – удивился Мот.
– Я встречался с ним в конторе Кейна.
– Теперь я тебя вспомнил, – кивнул Мот. – Ты ведь журналист, верно?
– И это тоже.
– А чем ты еще занимаешься?
– Я ювелир.
При этих словах Парис оживилась:
– Ты не шутишь? А с чем ты работаешь?
– С золотом и серебром, когда могу это себе позволить, и с чем угодно, когда нет средств на благородные металлы.
– Я бы хотела взглянуть на твои изделия.
– Можешь как-нибудь зайти ко мне.
Этот небольшой разговор чуть не свел Керри с ума. Они же должны разыскивать Кэти! А вместо этого устроили инсценировку судебного заседания вперемежку со светской беседой на автомобильной свалке.
– Я нашла его, – сказала Анита. Чтобы поговорить без помех, она отходила на несколько шагов, а теперь вернулась и протянула Моту мобильный телефон. – Хэнк был в кабинете Марти, но я оставила ему сообщение у секретаря.
– Хэнк во всем этом разберется, – сказала Парис, ничуть не сомневаясь в способностях своего друга.
Но приезд Хэнка не внес никакой ясности. Джек не нашелся, Кэти тоже, а уровень враждебности Хэнка по отношении к Керри лежал где-то посередине между неприятием Мота и дружелюбностью Аниты. Его холодная сдержанность обжигала Керри и только усугубляла чувство вины и смущение. Кроме того, у Хэнка были и свои проблемы.
Керри сочла Хэнка достаточно привлекательным, и при других обстоятельствах была бы только рада познакомиться с ним, но сейчас он немного пугал ее своей сдержанностью и видимым напряжением, не давая сосредоточиться. Когда он начал рассказывать о человеке по имени Эдди, который заставил окружного прокурора снять обвинения, и о том, что Мот должен поговорить с ним, Керри показалось, что она присутствует на встрече каких-то мафиози.
И почему они разговаривают об этом при посторонних?
Та же самая мысль, очевидно, пришла и в голову Хэнка. Он внезапно оборвал разговор, и наступило неловкое молчание. Керри заставила себя подняться с кресла. Нет смысла дольше оставаться здесь. Несмотря на дружелюбие, проявленное к ним Анитой и Терри, они с Рори явно не самые желанные участники этого странного сборища. Хэнк был удивлен встречей с Рори, но, очевидно, это удивление было не слишком приятным для него.
– Нам лучше уйти… – сказала Керри.
Звук подъехавшего автомобиля не дал ей договорить, и рядом с черным «фольксвагеном», на котором прибыл Хэнк, остановилась еще одна машина.
– Привет, Лили!
Рори и Хэнк одновременно поздоровались с женщиной, вышедшей из подъехавшего автомобиля, а потом посмотрели друг на друга.
– Мы с Лили очень давно знакомы, – сказал Рори.
Хэнк только молча кивнул.
– Я ездила к старому автобусу, хотела повидать Джека, – заговорила Лили, обращаясь в основном к Хэнку, – но потом заметила твою машину и подумала… – Она умолкла, наконец заметив Рори, сидящего рядом с Керри. – Рори?! – воскликнула Лили, явно удивленная его присутствием.
Последовали очередные представления, а потом Керри совершенно отключилась от происходящего. Она переминалась с ноги на ногу, пыталась прислушаться к разговору, но так ничего и не смогла понять, когда Лили принялась рассказывать о волшебном сосуде и каких-то кукушках. Что больше всего смущало Керри, так это серьезное внимание к ее словам со стороны всех остальных людей. В клинике подобный разговор закончился бы для нее внеочередным посещением изолятора.
Наконец Керри тихонько подошла к Парис и тронула ее за плечо.
– Как ты думаешь, я могу посмотреть на ту машину, где жила Кэти? – спросила она.
– Конечно, – ответила Парис. – Но она не жила там. Как мне кажется, никто из нас не знал, где она обитает. Просто Анита и Мот видели ее там в последний раз.
– И все же мне хотелось бы взглянуть.
– Да, – кивнула Парис. – Я понимаю.
Керри хотела было сказать Рори, куда она уходит, но он казался таким же увлеченным странным рассказом Лили, как и все остальные. Скорее всего он даже не заметит ее недолгого отсутствия.
– Пойдем, – позвала ее Парис.
По извилистой тропинке между трехметровых завалов проржавевших машин, сложенных штабелями, Парис привела ее к ярко-желтому «вольво», который выгодно отличался от своих соседей. Конечно, автомобиль едва ли мог бы тронуться с места, поскольку мотор лежал рядом на земле, но все стекла в окнах были целыми, так же как и обивка сидений в салоне.
– А у тебя тоже есть татуировка, как у Кэти? – спросила Парис.
– Я даже не знала, что Кэти сделала себе татуировку.
– У нее на предплечье был такой классный японский иероглиф. Я выяснила, что он означает «младшая сестра».
От мысли о том, что Кэти навечно оставила на своей коже свидетельство их родства, у Керри болезненно сжалось сердце.
– Нет, – тихо сказала она, – у меня нет никакой татуировки.
– Мне кажется, по характеру вы очень сильно различаетесь между собой.
Керри согласно кивнула:
– А ты… Все эти рисунки на коже, они для тебя что-то значат?
– Они для меня как дневник, который никто не сможет украсть и прочитать.
В клинике Керри встречала девушек, которые резали себе вены и прижигали кожу горящими сигаретами с той же целью. Они могли рассказать целые истории, о которых им напоминал тот или иной шрам. Если рисунки на коже Парис – ее дневник, каким грустным он должен быть. Большинство татуировок на ее теле казались такими мрачными, что не могли напоминать о счастливых событиях.
– А что ты будешь делать, когда не останется свободного места? – неожиданно для себя спросила Керри.
– Наверно, тогда я умру, – сказала Парис. – Это шутка, – быстро добавила она, заметив испуганное выражение на лице Керри. – Мне кажется, что у меня не возникнет подобной проблемы. Уже не возникнет. Эти рисунки свидетельствуют о самых глубоких моих падениях в жизни. Теперь я выбралась из пучины, и у меня нет никакого желания продолжать вести этот мрачный дневник. – Лицо Парис стало задумчивым. – Хотя все может измениться, – медленно произнесла она.
Керри дотронулась пальцами до ее татуированного плеча.
– Не сдавайся, – сказала она.
Эти слова произносили все пациенты клиники Бомера, по крайней мере, те, кто мог связно разговаривать. Как правило, пожелание оказывалось бесполезным, но не становилось от этого и хуже.
– Я над этим работаю, – заверила ее Парис. – Не меньше часа каждый день.
Керри кивнула и спрятала руки в карманах.
– Послушай, – обратилась к ней Парис, – не пора ли нам вернуться? Мне бы хотелось дослушать эту историю о кукушках и всем прочем.
– А можно я ненадолго останусь здесь?
– Да оставайся хоть на целый день, – с улыбкой сказала Парис. – Только не пытайся взобраться наверх. Эти развалюхи только на первый взгляд устойчивы, но пару раз мне приходилось видеть, как они рассыпаются без всякой на то причины.
– Я хотела посидеть только в той машине, где спала Кэти.
Парис с пониманием взглянула на нее.
– Не тревожься, – сказала она. – Мы ее отыщем.
Керри чувствовала, что Парис в этом вовсе не была уверена, но все же ее слова приятно было услышать.
Она посмотрела вслед удалявшейся по тропинке девушке, а потом снова повернулась к желтой машине. Бедняжка Кэти. Вынуждена спать в брошенном автомобиле, а могла бы разделить диван с сестрой в ее квартире на Стэнтон-стрит. Конечно, она пришла сюда не по своей воле.
Керри подошла вплотную к машине и положила руку на капот.
– Как мне кажется, обычные извинения тут не помогут, – сказала она. – Возможно, ты даже не слышишь меня. Или не хочешь слышать, и я не могу тебя винить за это.
Керри наклонилась и заглянула внутрь. На заднем сиденье лежало шерстяное одеяло. Она представила себе фигурку Кэти с наброшенным на плечи одеялом, защищавшим от ночной прохлады. Днем все еще было не по сезону тепло, но Керри помнила, что прошлым вечером было довольно холодно. Как тяжело думать о том, что у Кэти не было дома и ей приходилось ночевать в машине на автомобильной свалке.
Слезы, подступившие к горлу с момента встречи с Парис, наконец прорвались наружу, и Керри почти ослепла из-за них. Она с трудом нащупала ручку двери и скользнула на заднее сиденье, где в последний раз видели Кэти. Керри прижала к груди одеяло и уткнулась в него лицом. В его складках ей чудился запах сестры, и слезы потекли еще сильнее, а плечи задрожали от рыданий. Керри было так грустно, что, казалось, она никогда не перестанет плакать. Она оплакивала пропавшую сестру, и себя, и их несостоявшуюся дружбу.
– Я… Я бы все отдала… – пробормотала Керри сквозь рыдания.

5

– Как-то странно, – сказал Хэнк.
Лили озадаченно взглянула на него:
– Что странно?
– Ну, похоже, мы получили все, чего добивались. Можно считать, что разборки с семейством Куто в прошлом и теперь кукушки оставят нас в покое.
– Ты не видел волшебного сосуда, – сказала ему Лили. – Я не могу допустить, чтобы он остался у них в руках и послужил каким-то ужасным замыслам. Это выше меня.
Мот повернулся в своем кресле и привлек их внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69