— Между нами не должно быть секретов, — проговорила Эдана. — Иногда тьма полезна, но между матерью и любящим сыном должно царить полное доверие, правда? Может, начнем с тебя? — В ее тихом голосе зазвучали опасные нотки. — Я уверена, ты хочешь кое-что мне рассказать. Некий секрет, которого я не знаю.
Траггет побелел.
— Я... я не знаю, о чем ты. Я всегда старался быть честным с тобой.
— Старался, не сомневаюсь. — Эдана подошла ближе. — Так же как я долгие годы старалась защитить тебя, позаботиться о тебе и не выдать остальным твой секрет.
Траггет моргнул и с трудом повторил:
— Секрет?
— Да. — Эдана сверху вниз смотрела на сидевшего на кровати Траггета. — Секрет. Что ты — один из Избранных, сын мой, и так же безумен, как все избранники.
Траггет невольно задрожал.
— Я н-не знаю, о чем ты говоришь!
— Не разочаровывай меня, сын, после всего, что я для тебя сделала, — резко велела Эдана. — Я уже много лет знаю, что ты — один из них! А почему, как по-твоему, ты всегда получал разрешение удалиться, когда являлось Око Васски? Благодаря мне! Твой сан защищает тебя от подозрений — кто станет подозревать инквизитора? Об этом тоже позаботилась я. Да, мать за тобой присматривала, сынок. А теперь настала пора тебе добиться всего, чего я всегда тебе желала.
— Матушка, — покорно произнес Траггет, — я не знаю, что мне делать.
— Что делать? Ты должен встретить уготованную тебе судьбу! — воскликнула Эдана. — Ты должен овладеть этой странной силой и подчинить драконов, как тебе предначертано! И тогда мы больше не будем служить им — они будут служить нам! Пентак только подозревает о существовании этой силы, но его члены ничего не знают о тебе. Подумай — мы вдвоем сможем спасти весь Пир! Знамения твоей судьбы явились в сонном дыму самого Васски! Теперь ты научился силе от этого дурака Галена, значит, пора прикончить его и его спутников, прежде чем они бросят тебе вызов.
— Бросят вызов? — удивился Траггет. — А чем они могут мне угрожать? Они хотят только одного — вернуться домой и зажить мирной жизнью...
Тыльной стороной затянутой в перчатку руки Эдана ударила Траггета по щеке.
— Мирной жизнью? Владея такой силой? Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем им наскучит мирная жизнь? Сколько времени пройдет, прежде чем они появятся у ворот храма с обученными ими Избранными, с мистиками, стремящимися уничтожить величие Пир? Только мы должны владеть этой силой, иначе нам придется всю жизнь озираться в страхе.
— Да, матушка, — ссутулившись, сказал Траггет. Эдана с минуту смотрела на него, потом сняла перчатки и, теребя их, проговорила:
— Я давно знаю, что ты собрался в Мнумантас. Я каждую ночь наблюдала за тобой, читала твои сны и слушала твое бормотание. Гален и его спутники много дней шли к старым руинам — и мои абот-секи тоже.
Эдана подняла голову. Траггет совсем сник.
— А теперь ответь, только сперва хорошенько обдумай свой ответ, дитя.
«Голова или сердце», — подумал он.
— Ты куда-то собирался. Куда?
Голова или сердце?
— Я думал найти Галена, — ответил Траггет, глядя в пол. — Хотел привезти его сюда.
— Хороший мальчик! Умница! — Эдана взяла в ладони его мокрые щеки, повернув к себе его лицо. — Ты — судьба Пир, сын мой. Я видела это! Тебе больше не нужен тот дурак. Мы позаботимся о нем и о его друзьях, как того требует их судьба.
Над Храмом раздался рев дракона. Васска не спал, он парил в ночи.
— Ты исполнишь свое обещание и отправишься в Мнумантас, — сказала Эдана с жутковатой улыбкой, — и караван тебе не понадобится. Я знаю, как попасть туда быстрее.
Беркита стояла на балконе, сжимая в руке записку, которую ей только что передали, и смотрела в ночь. Южные степи отсюда были еле видны, и все равно она смотрела туда, куда она вскоре отправится. Туда, где ее ждет Гален.
На плечи Беркиты был накинут дорожный плащ, все свои вещи она уже уложила. Скоро Траггет придет за ней, и кошмар ожидания кончится. Она отправится к Галену, а потом они вместе вернутся домой. Может, тогда ее недомогание пройдет.
Она смотрела в ночь и ждала стука в дверь.

Я снова стою на берегу залива Миррен. Мне больно видеть громадный город из стеклянного кружева там, где некогда стоял мой городок. Город этот так прекрасен, что я не могу на него смотреть. Я иду прочь по берегу, направляясь на восток.
Крылатая женщина парит над прибрежным песком, над холодным голубым пламенем. Камни, что я дал ей, разложены кольцом на берегу. Это хорошо, потому что вокруг беснуется дюжина демонов. Они хотят разорвать крылатую женщину, но камни не позволяют им приблизиться.
Однако демоны хитры. Они не могут пересечь круг камней, но могут прикасаться к ним. Они катят камни по песку, приближаясь к крылатой красавице, надеясь рано или поздно до нее дотянуться.
Я вынимаю меч из ножен. С Ш'Шниктом в руке я бросаюсь на демонов на берегу. Я прыгаю в круг, на мгновение удивляясь, почему он меня пропускает, а демонов — нет. Крылатая женщина хватает меня за руку, опускает мой меч в голубое пламя, и его окутывает странный ореол. Демоны приближаются, я нападаю на них, не выходя из круга. Но мой меч еще не успевает поразить цель, как с него срывается голубое пламя. Оно окружает демонов, и у них отваливаются руки, их головы катятся по песку, из животов вываливаются внутренности. Чудовища падают на землю.
В этот миг я вижу Траггета, стоящего на берегу.
— Траггет! — кричу я ему. — Я нашел кое-что новое!
Он отворачивается и идет прочь.
Я не понимаю почему — ведь еще недавно он хотел присоединиться ко мне.
— Траггет!
Я бегу за ним, а вокруг все больше темнеет.
— Траггет! Подожди!
(«Книга Галена» из «Бронзовых кантиклей», том IV, манускрипт 1, листы 56—57)
Гален внезапно проснулся.
— Гален, постой, не шевелись!
То был голос Реа.
Не понимая, в чем дело, Гален попытался сесть, но почувствовал болезненные уколы — в его горло упирались острия мечей. Он медленно лег обратно.
— Она права, Гален. Лучше не шевелись.
Этот голос юноша помнил со дня Праздника Избрания, и он до сих пор его пугал... Первосвященница Эдана! Гален начал лихорадочно соображать, как она их нашла.
Траггет!
— А где остальные? — негромко поинтересовался Гален.
Собравшиеся вокруг аботы, вооруженные мечами, были в капюшонах, поэтому он не видел их лиц.
— О, они ждут тебя... точнее, тебя и эту женщину, — все так же негромко сказала Эдана. На ее лице играли отсветы костра. — Гном доставил нам хлопот, но ему не очень сильно досталось, чего нельзя сказать о двух моих аботах.
— Извините, — сказал Гален, — мы не ждали гостей.
— Ах, как остроумно, — улыбнулась священница.
— Зачем вы вообще нас разбудили? — спросил Гален, охваченный отчаянием — холодным, как земля, на которой он лежал. — Почему не убили во сне?
— Убить? — повторила Эдана. — Верные считают грехом убийство своих соплеменников. Нет, я пришла поблагодарить тебя за оказанную Пир услугу, Гален. Благодаря тебе мы будем править много поколений.
Гален взглянул на мечи, готовые перерезать ему горло.
— Вы странно выражаете благодарность.
— Тогда позволь представить тебе кое-кого, кто хотел бы тоже тебя поблагодарить, — сказала Эдана.
Она повернулась и издала несколько странных зловещих звуков.
Гален пришел в ужас.
Из темноты за спиной Эданы появилось нечто огромное, черное. Даже аботы быстро попятились от этой чудовищной тени. Широко раскинулись громадные кожистые крылья, и свет костра потускнел. Потом Гален увидел мощную грудь, покрытую блестящей чешуей. Над длинным изгибом чешуйчатой шеи из ночной тьмы возникла голова — от нижней челюсти до роговых выступов на лбу в ней было футов десять. Тусклые безжизненные глаза величиной в две ладони уставились на Галена. Потом распахнулась ужасная пасть, и юноша увидел двойные ряды острых зубов, длинные клыки и прожорливую глотку, из которой исходил смрад смерти.
Pea закричала.
Грудь дракона выпятилась — громадное чудовище сделало глубокий вдох... И взревело. Гален никогда еще не слышал такого звука и даже не мог представить себе ничего подобного. Из остатков древней стены на поляне посыпались камни. Рев гремел и гремел, отдаваясь в ушах Галена; казалось, он никогда не смолкнет.
И вдруг воцарилась мертвая тишина.
— Васска лично благодарит вас за то, как вы показали себя на великой войне, — с кривой улыбкой сказала Эдана — Гален едва расслышал ее слова. — Да, вышла небольшая задержка, но теперь вам пора погибнуть в славной битве — чем скорее, тем лучше!

МАНУСКРИПТ 3
Мистики
42
ИГРАЛЬНЫЕ ФИГУРЫ
Дуинуин разбудила головная боль.
Она села на постели, отбросив мягкое теплое одеяло. Ее так и тянуло снова лечь и понежиться еще, но Искательница подавила это желание. Мир вокруг нее был полон опасностей, и она хотела встретить их лицом к лицу.
Они с принцессой находились в овальной, скупо обставленной комнате. Айслинн все еще спала на одной из двух больших постелей, завернувшись в свои прекрасные крылья. Сон принцессы был неспокойным, иногда она дрожала. Справа и слева от входа в комнату высились узорчатые колонны, но сама дверь, сделанная из грубых досок, обитых железом, свидетельствовала о грубом насилии над деревом. Стены сверкали алебастром, над широким окном тянулся изящный фриз в виде волн. Но и окно с низким подоконником было забрано толстыми железными прутьями.
Комната была роскошной клеткой, и к пленницам пришел посетитель.
— А, мои гостьи наконец проснулись, — сухо заметил Зиан.
— Где мы? — спросила Дуинуин, потирая лоб в отчаянной безуспешной попытке прогнать боль.
— Вы в башне... как у вас называлось это место? — Зиан на мгновение задумался, прислонившись плечом к стене возле колонн и сложив крылья. — Ах да, замок Киен Веррен. Я специально приказал подготовить для вас эту комнату. Что скажешь?
— Здешняя обстановка сковывает, — не задумываясь отозвалась Дуинуин.
Зиан улыбнулся.
— Отлично. Я знал, что тебе понравится.
— Я не помню, как сюда попала, — сказала Дуинуин, на мгновение прикрыв глаза.
Она чувствовала легкое головокружение, и ей требовалось время, чтобы собраться с мыслями.
— Неудивительно, — заметил Зиан, скрестив на груди руки. — Ты была без сознания. Похоже, твой вчерашний фокус слишком хорошо сработал. Мы не сумели вас убить, это верно, но в ваше убежище не проникали не только мечи, но и воздух. Перед тем как ты потеряла сознание и упала, ты говорила странные и забавные вещи.
— Какие именно? — холодно поинтересовалась Дуинуин.
Зиан поднял бровь.
— Не важно. Может, я расскажу тебе об этом как-нибудь в другой раз.
Он оттолкнулся от стены и заложил руки за спину.
— Ты ведь понимаешь меня, правда, Искательница? Кстати, а что такое «Искательница»? Это твой титул, ранг или должность?
Дуинуин уставилась на кирее. Его длинное лицо и уродливые крылья казались ей отвратительными. Она не должна говорить ему ничего важного.
— Чем ты занимаешься, Искательница? — Зиан мотнул головой.
Дуинуин молчала.
— Похоже, я зря теряю время. — Пожав плечами, Зиан повернулся к закрытой двери. — Следовало бы разобраться с вами, пока вы были без сознания.
— Почему же вы этого не сделали? — спросила Дуинуин.
Зиан остановился, мгновение молча смотрел на нее, потом ответил:
— Потому что мне так захотелось.
— Ты лжешь, — ответила она.
Он прищурился.
— Что?
— Вы пожалели нас не из прихоти, — сказала Дуинуин. — Мои наблюдения опровергают эту гипотезу.
Айслинн проснулась и при виде Зиана ахнула и отодвинулась по постели как можно дальше, съежившись в изголовье.
— Ты не права, фаэри. — Зиан улыбнулся, не разжимая губ. — Я многое делаю именно из прихоти.
— Я верю, что вы убиваете ради удовольствия, — серьезно сказала Дуинуин, — но не верю, что вы отказываетесь от убийства без веской причины.
— Ты ничего не знаешь о причинах, которые мною движут, — тихо ответил Зиан. — Ты ничего не знаешь о моем народе и о наших страданиях. Пока ты всего этого не поймешь, Дуинуин из Кестардиса, лгать будешь ты, а не я.
Он снова повернулся к двери.
— Стража! Откройте! Эти дворняжки мне надоели.
Раздался скребущий металлический звук, дверь задрожала, распахнулась, и Зиан шагнул в проем.
— Подождите, — сказала Дуинуин.
Зиан обернулся, стоя в дверях.
— Что, мошка?
— Вы правы, мы очень мало о вас знаем, — быстро сказала Дуинуин, лихорадочно соображая.
Ей требовались ответы на такое множество вопросов! Кирее являлись для нее загадкой и, насколько она знала, для всех фаэри тоже. Похоже, кирее служили делу фамадорийцев, но при том яростно отрицали, что имеют с ними что-либо общее. С севера Кестардису угрожали фамадорийцы, с юго-запада — лорд Феон. Но что представляла собой неизвестная угроза с юго-востока? Дуинуин надо было выяснить это.
— Например, я не знаю, любите ли вы игры?
— Что? — удивленно фыркнул Зиан.
— Игры, мастер Зиан. Символы истины. Они учат нас тому, о чем мы раньше даже не догадывались. Они раскрывают нам тайны.
— Тайны? Продолжай.
— И у вас, и у меня есть немало тайн, мастер Зиан, — быстро сказала Дуинуин. — Я — ваша пленница и не понимаю, почему так случилось. Для меня это тайна, верно?
Зиан усмехнулся.
— Я знаю, почему вы попали ко мне в плен. Вот чего я не знаю — так это зачем вы сюда явились.
— Конечно не знаете, — проговорила Дуинуин серьезно. — Для вас это тайна. У нас обоих есть тайны, мастер Зиан. Но, насколько я могу судить, игра часто позволяет игрокам достичь взаимопонимания... И тогда они могут поделиться друг с другом своими тайнами.
— Хочешь сыграть? — усмехнулся Зиан.
— Да, хочу.
Кирее шагнул обратно в комнату, и тяжелая дверь за ним закрылась; раздался звук запираемого снаружи замка.
— И что я выиграю? — спросил он.
— Что вы имеете в виду?
— Отвечать вопросом на вопрос — это часть твоей игры? — спросил Зиан. — Я хочу знать, что я получу, если выиграю?
Дуинуин удивленно моргнула.
— Ну, вы узнаете о стратегии, с помощью которой можно победить. И во время игры у нас будет время коснуться в разговоре наших тайн.
Зиан покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49