— Ваше величество...
Донг Махадж-Мегонг даже не взглянул на техника-надзирателя. Он скалился, глядя на Гиник, и вертел пухлыми пальцами. Наконец Донг улыбнулся так широко, что сверкнули острые зубы.
— Здравствуй, Гиник! Рад видеть тебя при дворе.
Сихир не спускала с Гиник злобных глаз, но та не обратила внимания на королеву.
— А я в восторге оттого, что предстала пред вами, ваше величество. — Гиник ослепительно улыбнулась, и ее скрипучий голос заставил всех в тронном зале задохнуться либо от вожделения, либо от зависти. — Я пришла со своим добрым другом Лирри. Мы хотим показать вам кое-что интересное, государь.
— Да, ты наверняка можешь показать мне много интересного, — ухмыльнулся Донг.
Королева Сихир стукнула его длинным скипетром, и Донг угрожающе зарычал в ответ.
Гиник сделала вид, что ничего не заметила.
— Да, мы принесли много интересного. Лирри, покажи свое открытие повелителю.
Лирри кивнул. Вот он, его звездный час!
Он повернулся к Мимику и хрипло прошептал:
— Давай Устройство!
— Минутку, господин, мне надо снова натянуть плащ на голову так, чтобы...
— Брось плащ, идиот, и давай сюда Устройство.
— Как скажете, Лирри.
Лирри выхватил Устройство из рук Мимика.
Тик. Тик. Тик.
Лирри повернулся к Донгу.
Донг подался вперед, заинтересовавшись сокровищем, которое держал в руках Лирри.
Гиник улыбнулась.
Сихир прищурилась.
Лирри протянул Устройство Донгу.
Тик. Тик. ТАК. Вррр...
Устройство остановилось.
Донг нахмурился.
Гиник прищурилась.
Лирри отважно улыбнулся.
— Извините, ваше величество. Ха-ха. Устройство довольно капризное и иногда ни с того ни с сего останавливается.
Лирри слегка встряхнул Устройство. Молчание. Ничего не произошло.
— Мимик! — вполголоса рявкнул Лирри. — Иди сюда.
Мимик послушно приблизился.
— Заставь его снова пойти! — скомандовал Лирри технику четвертого класса.
Устройство осталось недвижным, как камень.
Взяв Устройство обеими руками, Лирри шваркнул его о металлическое возвышение. Из механизма выскочило несколько колесиков и покатилось по полу.
— Ваше величество, — сказал Лирри. У него тряслись руки. — Прошу прощения. Я уверен, что через минуту заставлю его работать...
— Государь, он лжет.
Лирри в ужасе поднял голову.
Это сказал Мимик.
Донг Махадж-Мегонг повернулся к маленькому технику.
— Что ты сказал?
— Государь, — дрожащим голосом повторил Мимик, изумляясь собственной дерзости. — Государь, Лирри не может заставить Устройство работать. Он никогда этого не умел.
— Заткнись, Мимик, — прорычал Лирри, — не то я тебя так поколочу, что ты больше не проснешься!
Мимик сделал еще шаг вперед, продолжая следовать своему тщательно разработанному плану. Каждое движение он репетировал перед зеркалом каждую свободную минуту уже много недель подряд.
— Только я могу заставить Устройство работать, государь, только я.
Лирри с воплем бросился на Мимика.
И уронил Устройство.
Мимик слишком часто получал оплеухи от Лирри и знал все приемы своего босса. Он молниеносно увернулся от более массивного гоблина. Лирри врезался в возвышение, на котором стоял трон, и растянулся плашмя. Когда он перевернулся на спину, он увидел, что над ним стоит Мимик и держит Устройство.
Тик. Тик. Тик.
Гиник перевела глаза на Мимика и немедленно шагнула вперед. Держа в одной руке посох, который купил ей Лирри, другой она обняла Мимика.
— Государь, со свойственной вам безграничной мудростью вы поняли, кто является настоящим самым гениальным мастером-техником!
И лежащий на полу Лирри увидел, как механизм, укрепленный на верхушке посоха Гиник, вдруг начал сам собой вращаться. Некоторые приборы в зале затрещали, заскрипели и тоже пошли.
Среди собравшихся в зале гоблинов, гремлинов, карликов и бесенят пробежал шепоток изумления.
— Мимик, ты получишь такую награду, какой не получал еще ни один гоблин в истории нашего королевства, — произнес Донг. — Ты и впрямь лучший мастер-техник всего королевства.
Мимик с благодарностью поклонился.
— Я выражаю тебе свое восхищение, — сказал Донг Махадж-Мегонг с широкой улыбкой. — Скажи, что ты хотел бы получить в знак моей благожелательной поддержки?
— Если позволите, ваше величество, я хотел бы получить комнаты Лирри и все его имущество, — сказал Мимик с заученной легкостью. — В конце концов, он приобрел их благодаря моему таланту.
— Что ж, это почти справедливо! Повелеваю — да будет так. А что нам делать с этим идиотом Лирри?
Донг задал вопрос Мимику, однако ответила королю Гиник:
— Мне кажется, государь, у этого идиота Лирри в вашем городе полно долгов. Может, просто отдать его кредиторам?
Гвардейцы подхватили Лирри и подняли с пола. Теперь он наконец получит все, чего заслуживает.
40
БАШНЯ МНУМАНТАС

Мы шагаем по опустошенной долине. Небо пылает, озаряя все вокруг алым сиянием. Над нами нависли густо-розовые тучи, опаленные огненным рассветом. Это место мне знакомо — и в то же время незнакомо. Пепел взлетает из-под ног и тут же уносится прочь, подхваченный горячим ветром. Мы на мгновение останавливаемся на краю ущелья, на дне которого серые воды лениво бьются о выступ скалы.
— Где мы, Траггет? — спрашиваю я своего спутника.
— В другом месте или эпохе, наверное, — отвечает он.
Инквизитор поворачивается и указывает на север.
— Я мог бы поклясться, что вон там Повелители Митлана. Я всю жизнь прожил у их подножия, но теперь эта гора почему-то ниже и выплевывает огонь и дым. Однако если это и впрямь Повелители Митлана, тогда мы — в Южных степях. Но... будь мы в Южных степях, вокруг было бы множество процветающих ферм Пира. А река внизу... Она течет туда, куда текла река Индунаэ.
— Возможно, мы видим далекое прошлое, — предполагаю я, — или даже будущее?
— А может, ни то и ни другое. — Траггет пожимает плечами. — Здесь столько непонятного, Гален. Трудно решить, с чего начать.
Я качаю головой и оглядываюсь.
— Ну, с чего бы мы ни начали, то и будет началом. И все равно здесь нет никого, кто заявил бы, что мы делаем не так.
На это Траггет смеется от души.
— Вот это да, — замечаю я. — Я и не знал, что ты умеешь смеяться. Похоже, мне нравится твой смех.
Траггет смущенно опускает глаза.
— Похоже, мне самому он нравится.
Мы идем на восток, туда, где вдалеке высится множество статуй — железные и бронзовые человеческие фигуры.
— Как Беркита? — спрашиваю я осторожно.
— Неплохо, учитывая сложившиеся обстоятельства, — не задумываясь отвечает Траггет, шагая по голой пыльной земле. — Правда, ей одиноко с тех пор, как ушел гном. Наверное, для гномов такое поведение в порядке вещей. Я никогда раньше не встречался с этим народцем, но мне говорили, что им нельзя доверять. Хочешь, чтобы я нашел его? Это важно?
— Наверняка у него были веские причины, чтобы уйти, — отвечаю я, — настолько честно, насколько могу себе позволить.
Я не хочу, чтобы Траггет искал Сефаса, поэтому тороплюсь сменить тему:
— Что ты думаешь о тех железных фигурах? Это чьи-то статуи?
Траггет останавливается, нахмурясь.
— В чем дело? — спрашиваю я.
Инквизитор открывает рот, мгновение колеблется и наконец говорит:
— Гален, я вел странную, хотя и обеспеченную жизнь. Я вырос в Храме. О моих родителях не полагалось говорить, мое детство было обманом. Ко мне приводили других детей, чтобы я с ними играл, но никто из них не знал, кто я такой на самом деле. — Он пожимает плечами и смотрит на горизонт. — Наверное, я и сам не знал, кто я. Это нелегко — жить во лжи.
Может, и я тоже жил во лжи?
— Знаю, — отвечаю я. — Мы оба это знаем.
— Наверное, я просто никак не мог довериться кому-нибудь и почувствовать себя свободным. — Траггет грустно смотрит на меня. — Я всегда боялся, что моя тайна будет раскрыта, и всегда держался настороже. Ты понимаешь, о чем я?
— Понимаю.
Я тоже смотрю на горизонт.
— Странно, что мы пришли в такую странную и чужую землю, чтобы наконец обрести покой, — говорю я. — Раньше мне было ненавистно это место, а теперь я думаю — только здесь мы и можем быть честными и откровенными.
— Да, — отвечает Траггет и поворачивается ко мне. — Разве тебя это не тревожит?
— Еще как тревожит.
— И все-таки мы можем многому здесь научиться.
Я вздыхаю.
— Давай попробуем сделать кое-что прямо сейчас. Считай это небольшим подарком. Помнишь ту ночь, когда мы были в Цитадели Васски, только не в нынешней Цитадели?
— Да, — говорит Траггет. — Все дома были ниже, чем сейчас, и готовы были рухнуть. И там царила темнота.
Пока мы говорим, засыпанная пеплом равнина у нас под ногами покрывается высокой травой. Гора, изрыгающая огонь, вновь становится привычным двойным пиком — тихими Повелителями Митлана. Пылающее небо быстро гаснет, и когда исчезает солнце, наступает глубокая ночь.
— Мы стояли у основания башни. Кости мертвых подпирали стены...
Мир вокруг становится другим. Горы устремляются к нам и застывают на востоке. Вокруг встают обветшавшие стены Митанласа. Перед нами появляется покосившаяся башня.
Я не знаю, будет ли в этой башне крылатая женщина, но открываю дверь, и мы входим внутрь.
Я поворачиваюсь к Траггету.
— Я тогда спросил, как тебя зовут, помнишь?
— Да, и я сказал, что не могу ответить.
— Ты сказал, что ответишь, когда наступит подходящий момент.
— Да.
— Ну так сейчас, — говорю я, — момент самый что ни на есть подходящий!
Снова поднимается сильный ветер, но на этот раз подхватывает нас обоих. Он поднимает нас в башню, где кое-что изменилось. Крылатая женщина все еще там, но она спит в железном шаре, который я для нее смастерил. Я удивлен. Я беру Траггета за руку и веду сквозь оставшиеся решетки на верхушку башни.
Мы с Траггетом стоим под кроваво-красным солнцем. Свет слепит и обжигает нас. Но на этот раз однако, я сам протягиваю руку и снимаю солнце с неба.
— Как ты этому научился? — восторженно спрашивает Траггет.
— Даже не знаю, как объяснить. Я просто гляжу на вещи и вдруг понимаю... Вот что тебе нужно. — С этими словами я разрезаю солнце пополам и протягиваю черную сердцевину Траггету. — Я еще многое могу тебе рассказать, и мы оба можем многому научиться. Но я начал с этого, значит, с этого можешь начать и ты.
(«Книга Галена» из «Бронзовых кантиклей», том IV, манускрипт 1, листы 53—55)
Из-за деревьев виднелась древняя башня Мнумантас, по обеим ее сторонам высились пики Гнемот.
На сердце у Галена было легко, когда они шли сквозь густой лес. Их нелегкое путешествие подходило к концу, и это не могло его не радовать.
Три дня назад он и его спутники покинули дорогу Императрицы и зашагали через лес Мнумат, где давно уже не селились люди. Если верить Маддоку, единственным поселением за Мнуматом был поселок Пир Дорожный у подножия дальнего отрога горной цепи Ресхатеи. За этим поселком кончались земли Пир; Энлунд и Проклятые горы уже считались землями Панаса и Сатинки.
Pea не хотела уходить с дороги Императрицы и не скрывала этого. Пока они держались обжитых земель, у них оставался шанс раздобыть хоть какую-то еду. Но теперь, вдали от поселений, их припасы начали быстро уменьшаться, а найти пропитание в лесу Мнумат было очень непросто. Гален, однако, не обращал внимания на ее тревогу. В Мнумантасе их встретит Траггет. Он привезет еду, одежду, все, что требовалось для путешествия, и, самое главное, привезет его дорогую Беркиту.
Гален легко пробежал по ложбине и поднялся на холм. Он все еще не мог разглядеть сквозь кусты и деревья подножие башни, зато видел сквозь осеннюю листву ее верхушку.
Положив руку на эфес меча, он нетерпеливо вгляделся туда, куда ему не терпелось попасть.
— Гален! Подожди нас! — окликнула Pea.
Она и Маддок еще не спустились в ложбину. В последние дни муж Pea становился все более несговорчивым, и сегодня с ним было особенно трудно сладить.
— Думаю, лучше оставить их здесь, — сказал Ш'Шникт. — Двинемся вперед и проверим, все ли спокойно.
— Хорошая мысль, — согласился Гален. — Но не стоит уходить слишком далеко. Я не уверен, что смогу снова отыскать их в этих зарослях.
— Ну, тогда хотя бы вытащи меня из ножен и держи наготове, — фыркнул меч. — Ты совершенно не готов встретить опасность! Будешь держаться настороже — дольше проживешь.
— Ты вечно советуешь держать тебя в руке, — насмешливо сказал Гален. — По-моему, ты просто любишь покрасоваться, тебе нравится выглядеть грозным и страшным.
— Дело не в том, — возразил Ш'Шникт, — хоть порой я и впрямь люблю драматические эффекты. Просто чем осторожней мой нынешний владелец, тем позже я перейду в руки следующего. Стоит мне кого-то обучить, как его убивают. Эта тенденция мне не нравится.
Pea и Маддок наконец взобрались по склону туда, где стоял Гален. Маддок тяжело опирался на руку жены. Он был бледен и смотрел в пространство. Pea тяжело дышала.
— Гален, надо остановиться и передохнуть хотя бы немного.
— Понимаю. Посидите здесь, — встревожено предложил Гален. — Кажется, я вижу впереди просвет, не очень далеко отсюда — может быть, там поляна. Я пойду погляжу.
— Гален. — Pea, задыхаясь, опустилась на землю. — Не уходи далеко. Пожалуйста.
Гален улыбнулся.
— Не уйду. Я скоро вернусь.
Он помахал и двинулся через лес, с беззаботным видом шагая между деревьев. Сквозь древесные кроны пробивались солнечные лучи, под ногами золотисто-коричневым ковром лежали опавшие листья. В воздухе пахло осенью, и от этого на душе Галена становилось легко. Он замурлыкал песню без слов.
И вдруг остановился.
Возле башни в небо поднялся тонкий столб дыма. Теперь Гален почувствовал и запах костра. Похоже, дым поднимался с опушки, от которой его отделяло всего несколько дюжин футов.
Гален облегченно улыбнулся.
— Это, должно быть, Траггет. Он пришел раньше, чем собирался!
— Знаешь, осторожность никогда никому не мешала, — заметил меч, — зато беспечность убивала людей и получше тебя.
— Да замолчи ты, — весело сказал Гален, прибавив шагу, — не то я засуну тебя в мешок и ты пропустишь самое интересное.
— Ну, пока я немногое пропустил, — заметил меч. — Сплошная беготня по лесам и холмам да сбор ягод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49