Он заявил, что, определяя в подзорную трубу цель, заметил там какого-то человека, одетого в странные, красные с белым, полосатые подштанники и сюртук коричневого цвета, человек этот пытался водрузить на куче камней жердь с флагом. Попадание было точное, и когда дым рассеялся, от человека не осталось и следа.
Показания Джона Эванса были включены в сводку о ходе боевых действий, но позже, как не имеющие никакого значения, преданы забвению.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ,
в ней читатель наконец попадает на остров Бимхо
Когда дядюшка Бонифаций, лавируя на «Святой Лючии» в виду бухты Ракушечной, обнаружил на южном горизонте английскую эскадру и увидел, что нос флагманского линкора повернут прямо к нему, он сказал в раздумье:
– Не нравится мне, когда у корабля вместо мачт – башни, а вместо рей – пушки. Лучше от таких подальше. Как ты считаешь, Франтик?
Потом обернулся к штурману Гопкинсу и распорядился:
– Ведите «Святую Лючию» по южному берегу, пан Гопкинс. Пристанем с другой стороны.
Пан Гопкинс так и сделал. «Святая Лючия» раздула паруса и, осторожно обходя рифы, поплыла вдоль южного берега, держа курс на восток. Миновав несколько бухт, слишком мелких, чтобы бросить в них якорь, она незадолго до полудня вышла из-за скалистого мыса, которым остров Бамхо вдавался далеко в море.
И когда «Святая Лючия» обогнула мыс, все увидели в неполных двух милях перед собой вторую мощную эскадру, по всем признакам не выражавшую никакого желания удалиться.
– Стадо моржей! Что бы это могло значить? – пробормотал дядюшка, и лицо его омрачилось. – Неужто старушка Каролина вздумала созвать гостей? Да еще в обеденный час!
В эту минуту один из крейсеров окутался дымом, прогремел выстрел и на вершине острова взметнулся к небу фонтан черной земли.
– Это они в тетушку стреляют?! – в ужасе закричал Франтик.
– Не могу тебе сказать, Франтик, – вздохнул дядюшка Бонифаций, попеременно то краснея, то бледнея. – Однако, я думаю, не повредит, если мы поскорей пристанем и разыщем ее. Эй, пан Гопкинс, держите курс к берегу!
Но не суждено было «Святой Лючии» бросить якорь. На крейсере затрепетали сигнальные флажки и передали дядюшке следующий ультиматум:

Немедленно удалитесь от острова, иначе пустим ко дну!
В то же время на расстоянии неполных ста ярдов от левого борта «Святой Лючии» взлетел высокий белый фонтан, и всем стало ясно, что этот сигнал не похож на приглашение вступить в приятную, дружескую беседу.
– Ничего не поделаешь, Франтик, придется подчиниться, – сказал дядюшка Бонифаций, и его нос, обычно имеющий оттенок румяной зари, заметно побледнел.
Дядюшка Бонифаций был человеком реалистически мыслящим. И Франтик тоже. Только реализм может принимать различные формы и не всегда проявляться абсолютно одинаково. Это обнаружилось в ближайшую же секунду. Дядюшка отдал пану Гопкинсу приказ изменить курс «Святой Лючии» и идти в открытое море. А Франтик прыгнул вниз головой через борт и поплыл к берегу.
– Нашел время дурачиться, Франтик! – закричал дядюшка Бонифаций и так навалился своим толстым животом на борт, что он затрещал.
– Я плыву спасать тетушку, – ответил Франтик, переходя на кроль – этот стиль ему больше всего удавался.
– Сейчас же вернись! – приказал дядюшка строго и с беспокойством поглядел на крейсер, орудия которого угрожающе поворачивались в сторону острова.
– Никогда того не будет, чтобы…
Историческую фразу, к сожалению, захлестнула волна, она покрыла Франтика до носа и не дала договорить. А когда ему наконец опять удалось глотнуть воздуха, «Святая Лючия» была слишком далеко и повторять ее не имело смысла.
Дядюшка Бонифаций следил некоторое время за удаляющимся племянником со смешанным чувством страха и гордости и затем тяжело вздохнул. «Похоже, дела начинают осложняться…» – подумал он.
И был совершенно прав.
* * *
Известие, что на острове Бамхо, кроме пальм, песка и пестрых бабочек, имеется уран, произвело на командование обеих эскадр впечатление, подобное удару грома.
– Что нам предпринять? – спросил на линкоре «Миролюбивый» адмирал Геннинг своего советника по правовым вопросам сэра Антони Сиверта.
– Немедленно оккупировать остров, – ответил не задумываясь сэр Сиверт.
Точно такой же вопрос задал адмирал Снэки на линкоре «Хижина дяди Тома» своему дипломатическому советнику мистеру Корсу и получил такой же недвусмысленный ответ.
Корабли одновременно радировали на остров:

Через тридцать минут высаживаемся. Вышлите на берег своих представителей.
Радиограммы были перехвачены обоими линкорами, и адмиралы, к своей досаде, имели полную возможность убедиться, что действуют по одному плану. В данном случае такое единомыслие могло привести к самым неприятным последствиям.
Адмиралы выругались в одно и то же время, и каждый пожелал эскадре, стоявшей по другую сторону острова, пойти ко дну. К сожалению, такое пожелание нельзя было сопроводить действием без согласия вышестоящих властей. Обсудив положение со своими советниками, оба адмирала решили запросить высшее командование.
Тотчас заработали обе радиостанции, и эфир вокруг острова Бамхо закипел от летящих в разные стороны радиограмм.
* * *
В 14.15 в Лондоне получили первое сообщение о том, что на острове Бамхо найден уран.
В 16.05 собрался узкий состав правительства его величества, а десятью минутами позже слово взял лорд Честерфильд. Речь, произнесенная им, была коротка, но новизна идей и широта дипломатического кругозора оратора заставляют нас воспроизвести ее полностью:
– Джентльмены, я уже старый человек, но никогда, даже в самые тяжелые мгновения, меня не покидала вера в возможность дружеского согласия между народами. Сегодня господь послал мне радость – мне выпало счастье дождаться минуты, когда вера эта, которую разделяет со мной вся империя, будет подтверждена фактом.
Джентльмены, на острове Бамхо найден уран. Как все вы знаете, этот остров принадлежит республике Патагонии. Никто не сомневается в том, что республика Патагония является государством, достойным самого большого уважения и восхищения. К сожалению, она слишком незначительна и слаба, чтобы взвалить на свои плечи огромную ответственность, связанную с добычей урана и его использованием. Для успешного выполнения этой задачи у нее недостаточно материальных средств и опыта.
Великобритания хорошо понимает, что трудности, с которыми столкнулась республика Патагония, превосходят ее силы, поэтому она решила взять на себя бремя эксплуатации урановой руды, а также ответственность за то, чтобы полученная энергия была использована по назначению. Я не сомневаюсь, что бескорыстные жертвы, на которые идет Британская империя, будут должным образом оценены как правительством Патагонии, так и всем населяющим ее народом.
Джентльмены, открытие урановой руды в самом сердце Великого, или Тихого океана является событием, которое не может оставить равнодушным ни одного демократически мыслящего гражданина нашей страны. Господу богу угодно, чтобы именно наша родина использовала эту благородную руду в своих не менее благородных целях, и нет на свете силы, которая могла бы помешать нам…
Когда лорд Честерфильд дошел до этого места, дверь тихо отворилась и в помещение проскользнул сэр Стэрди, помощник государственного секретаря по иностранным делам. Подойдя к лорду Честерфильду, он что-то шепнул ему. Лицо лорда Честерфильда слегка перекосилось. Но вскоре он овладел собой и продолжал твердым голосом:
– …помешать нам осуществить эти цели, в справедливости которых никто не посмеет сомневаться. Как мне только что стало известно, правительство Соединенных Штатов пытается доказать целесообразность… э-э… совместного с нами управления островом Бамхо, но я верю, что это всего лишь недоразумение, которое вскоре рассеется. Не напрасно в виду острова Бамхо стоят на якоре наши мощные морские корабли общим водоизмещением двести сорок тысяч тонн. Цвет британского флота, потомки участников победоносных сражений с Испанией, Францией, Голландией, бивших врага у Трафальгара и на всех морях мира…
В эту минуту снова открылась дверь и на пороге показался мистер Робинзон, секретарь помощника государственного секретаря по иностранным делам. Он держал в руке бланк, который с почтительным поклоном подал оратору. Лорд Честерфильд взглянул на текст, и его лицо приняло землистый оттенок. С минуту он стоял неподвижно. А когда поднял глаза, в них снова светилась энергия, отличающая этого государственного деятеля.
– Джентльмены, – сказал он голосом, преисполненным чувства достоинства, – правительство Соединенных Штатов уведомляет нас, что оно только что отдало приказ всем своим морским силам в Тихом океане на крейсерской скорости идти к острову Бамхо. Прекрасно. Помешать им никто не может. Но, господа, к счастью, вопрос не стоит в плоскости грубой военной силы. Финансы также играют не последнюю роль. Нельзя забывать, что республика Патагония должна нам девятнадцать миллионов сто восемьдесят тысяч триста фунтов, девять шиллингов и семь с половиной пенсов. Если бы мы захотели, этот долг…
Лорд Честерфильд не докончил, в дверь прошмыгнула мисс Смоллет, ведавшая секретной перепиской. Она подала лорду Честерфильду сложенный лист и быстро удалилась. Лорд пробежал глазами строчки и огласил следующее:
Правительство Соединенных Штатов позволяет себе напомнить правительству его величества, что одни лишь проценты долга правительства его величества за минувший год составляют 328 миллионов долларов. Само собой разумеется, мы не требуем немедленной уплаты процентов, тем более погашения всего долга. Однако в случае возникновения нежелательных трудностей при переговорах с правительством его величества относительно притязаний его на остров Бамхо мы будем вынуждены…
Минуту стояла тишина. Затем лорд Честерфильд сложил бумагу и сказал дрогнувшим голосом:
– Джентльмены, имею честь сообщить: дипломатические переговоры вступили в фазу открытых действий. Я старый человек… Позвольте, однако, заверить вас, что меня никогда не покинет вера в возможность дружеского согласия между народами!..
В тот же день вечером, после обмена дипломатическими нотами, было достигнуто следующее джентльменское соглашение:
Правительства Великобритании и Соединенных Штатов, исходя из принципов равенства и традиционного тесного сотрудничества в вопросах внешней политики, заключили настоящий договор в том, что обе подписавшие его стороны принимают участие во всех акциях, касающихся острова Бамхо, в справедливой пропорции 50:50, а именно:
1) Морские силы Великобритании и США принимают участие в военной акции против острова Бамхо на равных началах.
(Неофициальное добавление: морские силы США оккупируют остров Бамхо, в то время как морские силы Великобритании укрепят свои позиции в Сингапуре.)
2) Военное и гражданское управление островом осуществляется в равной мере соответствующими органами Великобритании и США.
(Неофициальное добавление; правительство Великобритании признает исключительное право США трактовать этот пункт договора по его усмотрению.)
3) Эксплуатация урановой руды будет производиться на равных началах британским обществом «Атомик Нейшнл» и американской компанией «Уран Писмэкинг К°».
(Неофициальное добавление: правительство Великобритании согласно с тем, что решающий голос в данной области принадлежит американской компании «Уран Писмэкинг К°».)
4) Правительство Великобритании и правительство США пользуются в одинаковой мере всеми правами, преимуществами и привилегиями, связанными с использованием атомной энергии.
(Неофициальное добавление: правительство Великобритании оставляет за правительством США право изменить этот пункт в том смысле, что все права без исключения переходят к правительству США.)
5) В виде особого преимущества правительство Великобритании приобретает право содержать на острове на собственный счет:
а) одного тюремщика,
6) одного мороженщика на правах государственной концессии.
(Неофициальных добавлений не имеется.)
Текст этого соглашения был на другой же день опубликован в правительственных газетах и вызвал повсюду благоприятные отклики. Даже самым отъявленным скептикам стало ясно, что дружба с таким могучим и притом бескорыстным союзником приведет страну к небывалому расцвету и благосостоянию.
* * *
Под синим небом прокатились, замирая, последние раскаты орудийного залпа, и тетушка Каролина пришла в себя от испуга.
Она огляделась вокруг и увидела, что осталась одна. Мелькнула спина мистера Тернболла, нагруженного ящиком с радиоаппаратурой, и скрылась в чаще леса. Все бросились вниз, на берег, ближе к страшным железным чудовищам, совсем недавно изрыгавшим огонь и дым.
Никто о ней больше не думал. Теперь она никому не нужна. С одной стороны, тетушку Каролину это обрадовало, но в то же время она почувствовала, что происходит что-то ужасное, непоправимое. Нагнувшись, она подняла с земли камень, который минуту назад держал в руке профессор Швабе. Он был обрызган кровью. Еще недавно этот обыкновенный камень спокойно лежал в земле. А теперь на нем кровь… Тетушка Каролина вздрогнула и отшвырнула его подальше от себя.
Потом огляделась. Казалось, не произошло никаких изменений. Голая вершина острова, вырисовывающаяся косой линией на пылающем небе. Зеленые стебли трав. Цветы, стволы молодых пальм, сгибаемые ветром. Из далекой синевы выпорхнул листок – пестрый мотылек сел на землю и расправил яркие крылышки, подставляя их солнечным лучам. Ничего не изменилось. И вместе с тем все было по-другому… Веселый голос барабана, доносившийся из деревни, давно умолк. Остров притих и насторожился.
Безграничная печаль и одиночество вдруг сжали душу тетушки Каролины. Словно у нее что-то оторвали от сердца. Она уже знала, что и остров и люди, которые здесь живут, ей не принадлежат. Ее остров был в другом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48