Внезапно грохот прекратился, но Хума не сразу ощутил, что настала тишина. Он был в центре арсенала и вертел теперь головой во все стороны. Куда же идти?
Он увидел впереди мерцающий свет и услышал, что неведомый кузнец возобновил работу.
На пути рыцаря была массивная дверь. Хума хотел толкнуть ее, но она вдруг сама распахнулась перед ним. Распахнулась с почти невыносимым для человеческих ушей скрипом.
Рыцарь удивился, что кузнец не прерывает работу, словно он совсем не слышит этого жуткого скрипа.
Кузница была огромной. Для закаливания заготовок стоял массивный бак с водой. У горна – разглядел Хума с трудом – сновали неясные силуэты.
Удары молота внезапно стихли.
Хума отвел глаза от раскаленного, как солнце, горна и огляделся. Наковальня доходила Хуме до пояса и была раз в десять тяжелее всех его доспехов. Покрытая сажей фигура, стоящая рядом с ней и легко державшая над головой в одной руке огромный молот, обернулась к рыцарю. Все в кузнице тотчас прекратили работу.
Кузнец опустил молот и пошел к Хуме. Тот не сразу смог взглянуть ему в глаза, так как неотрывно смотрел на руку кузнеца, что сжимала молот. Молот сделан из сверкающего металла, напоминающего тот, в какой превратился Огнедув. Наконец, переведя взгляд на лицо кузнеца, Хума увидел: оно, как и все тело, покрыто сажей. И в этом лице причудливо переплелись черты эльфов, людей, гномов и еще каких-то неведомых существ.
Кузнец оглядел Хуму с головы до ног и спросил на удивление негромко:
– Вы пришли за Копьем Дракона?

Глава 21

Хума в замешательстве посмотрел на кузнеца и спросил:
– Пришел… за чем?
– За Копьем Дракона. Ведь вы тот, кого мы давно ждем?
На лице гиганта был написан неподдельный интерес. Его глаза сузились в ожидании ответа, тонкий рот, характерный для эльфов, казался на большом лице узкой щелью. В лице кузнеца сочетались уродство и необыкновенная привлекательность. Второго такого лица не встретишь, пожалуй, на всей земле.
– Я выдержал все испытания, как сказал мне маг в сером.
– Он в самом деле так сказал? Значит, это вы, одолели Огнедува? – Не дожидаясь ответа, кузнец продолжал: – В последнее время в логове дракона стало совсем тихо. Это так непривычно – не слышать его бреда! Я не могу припомнить ни дня, когда бы он мог угомониться. Ну что же, теперь с ним покончено.
Рыцарь пожал плечами и спросил – удивленно и насмешливо:
– Вы удовлетворены моим ответом?
Хуме не хотелось ни слушать вопросов, ни отвечать на них.
– Да, я удовлетворен, – прошептал кузнец скорее для себя, чем для рыцаря, – вполне. Вдруг гигант добродушно рассмеялся:
– Великий Реоркс! Я уж и не думал, что доживу до этого дня! Наконец кто-то посторонний сможет по достоинству оценить мою работу. Знаете, как давно я ни с кем не говорил о своем творении?!
– А с ними? – Хума показал на молчаливые фигуры, стоящие позади кузнеца.
– Это – мои помощники. Они просто обязаны любить мою работу. А оценить Копье Дракона по достоинству может только рыцарь. Паладайн! Я наконец-то дождался этого часа!
Голос гиганта отдавался в глубине пещеры эхом.
– Но я увлекся. – Кузнец внезапно замолчал, и лицо его стало суровым. Хума понял, что гиганту свойственны резкие перепады настроения. – Позвольте представиться. Я – Дункан Золотые Руки, главный кузнец, оружейный мастер и ученик самого Реоркса. Я думал, что вы не придете сегодня… Многие годы мне даже казалось, что вы вообще не появитесь, но все же я надеялся…
Кузнец протянул рыцарю руку. Хума пожал ее и вдруг почувствовал: металл.
Дункан увидел, что Хума смотрит на его искусственную руку с удивлением и ухмыльнулся:
– Много лет назад, когда я был еще неопытным юнцом, мне откусил руку Огнедув. Ну, откусил и откусил, чего жалеть-то?! Я сделал себе серебряную. Поверьте: серебряная гораздо лучше настоящей. Было бы просто отлично, если бы и все мое тело было выковано из металла. – Дункан Золотые Руки спохватился, осознав, что отклоняется от темы. – Пожалуй, не будь у меня серебряной руки – у меня не было бы той силы и твердости, которые необходимы, чтобы перековать огромную гору в Копье Дракона.
– А что такое это Копье Дракона? Если оно предназначено для меня, могу ли я взглянуть на него?
Дункан с досадой поморщился:
– Ну и ну, я, значит, еще не показал вам его?
Он хлопнул себя по лбу ладонью и еще больше перепачкал сажей все лицо.
– Конечно же нет! Вот дурная голова! Скорее идемте. Мы посмотрим вместе на чудо, в которое заключена вся ваша отвага и все мое умение – и что-то еще сверх того.
Кузнец повел рыцаря в темноту, в глубь пещеры.
Четверо помощников, словно тени, неслышно последовали за своим господином. Казалось, что сами их тела растворились в темноте, и Хума видел только четыре пары устремленных на него глаз.
Дункан Золотые Руки, шедший впереди всех, насвистывал мелодию, которая напомнила Хуме строевую песню Соламнийских Рыцарей. Хума подумал: какое отношение к рыцарям Соламнии имеет кузнец? Сейчас Хума даже и не удивился бы, если бы снова оказался вдруг в Вингаардской Башне…
Подойдя к дальней двери, кузнец остановился и повернулся к Хуме:
– В эту дверь войдете только вы. У меня слишком много работы, я должен вернуться к наковальне. Отсюда вы сможете также выйти наружу, к вашим друзьям.
«К друзьям? Как Дункан узнал о Кэзе и Магиусе?» – подумал Хума.
– А где же Копье Дракона?
– Вы узнаете его, когда увидите, мой друг.
– Где?.. – Хума повернулся к кузнецу, но того и след простыл.
Хума сделал к двери несколько неуверенных шагов в темноте и с отвращением почувствовал, что попал в паутину, невероятно пыльную и густую. Выплевывая попавшие в рот хлопья паутины и пыли, он пытался осмотреться во мраке. Здесь скопилась пыль веков. Она лежала толстым слоем на мечах, доспехах, инструментах. Все эти вещи были оставлены здесь, вероятно, столетия назад.
Рыцарь пробился сквозь толщу паутины. Наконец, смахнув ее с лица, Хума дотянулся до двери. Ручка на ней была ржавой и зазубренной. Вот дверь с трудом открылась, поднялось облако пыли.
Медленно, с внезапно охватившим его душу благоговением, рыцарь вошел в зал.
В зал, где хранилось Копье Дракона.
И было рыцарю видение.
Он увидел могучего боевого коня, покрытого попоной из чистой платины. Конь фыркал огнем и, казалось, готов был взлететь. На нем сидел рыцарь, держащий в руке копье. Рыцарь был в доспехах из платины и в шлеме с изображением величественного дракона. На груди у него была видна эмблема Триумвирата Короны, Меча и Розы. Из прорези забрала, закрывавшего лицо, лился свет – яркий и животворящий. Хуму осенило: это же – Паладайн!
Огромный конь вдруг высоко подпрыгнул и развернул могучие крылья. Его голова удлинилась, шея изогнулась и вытянулась.
Видение было божественно прекрасным.
Конь… конь превратился в платинового дракона.
Темный зал озарился светом, исходящим от копья… От Копья Дракона! Оно светилось столь ярко, что тьма мгновенно расступилась перед ним. Это была сама мощь, сама сила добра и света.
Дракон опустился перед Хумой, благоговейно стоявшим на коленях. Рыцарь, сидящий на драконе, протянул Копье Хуме. Тот нерешительно встал с колен и смущенно принял Копье Дракона в свои руки.
Дракон и его наездник тотчас исчезли, оставив Хуму наедине с чудесным подарком.
А он высоко поднял Копье и закричал от восторга.
Пот лил с него ручьями. Он почти обессилел. Свершилась самая заветная его мечта. Рыцарь знал, что подобного восторга в своей жизни он больше никогда не испытает.
Он лежал на полу, купаясь в белом, чистом сиянии.
Поднявшись на колени, Хума вновь почувствовал благоговейный трепет.
Над ним возвышался огромный дракон. Казалось, он только что приземлился. Глаза его были устремлены вниз, на смертного человека. Скульптура была сделана из чистой платины человеком, который своим мастерством мог соперничать с богами. Громадные расправленные крылья простирались почти на весь зал. Скульптура поистине была прекрасна. Если бы дракон вдруг ожил – Хума не удивился бы этому. Казалось, что всадник тоже вот-вот соскочит с дракона. Его доспехи были сделаны столь же тщательно, что и чешуя дракона.
Лучистое сияние струилось по залу – оно действительно исходило от Копья Дракона. Узкое, длинное и гладкое Копье превосходило Хуму по высоте примерно в три раза. Оно сужалось к концу, превращаясь в тончайшее острие. Перед иглой наконечника были два зубца. Любой удар Копьем будет стоить врагу жизни.
На другом конце Копья был защитный щиток, впаянный в шею дракона. Из пасти дракона вырывалось пламя. Рука платинового рыцаря протягивала Копье… да, да, Хуме. А Хума никак не мог решиться взять Копье. О, столь совершенна и величественна была скульптура!
Наконец он решился и залез на дракона. Но как он сможет вынуть Копье из металлических пальцев наездника? Хума слегка дотронулся до них, и пальцы статуи тотчас разжались. Рыцарь крепко сжал Копье обеими руками. Как и следовало ожидать, оно было тяжелым.
Восторг переполнял душу рыцаря. Он опустился на колени и возблагодарил Паладайна за свершившееся чудо. Копье Дракона засветилось еще ярче.
Когда благоговейный трепет стал проходить, Хума осмотрелся и увидел: у стены еще несколько Копий. О, Паладайн, несомненно, предусмотрителен! Рыцарь насчитал двадцать Копий, девятнадцать были как две капли воды похожи на то, какое он сжимал в руках, а одно – поменьше, хотя светилось оно не слабее остальных. Рыцарь почему-то сразу же понял: это Копье – для пехотинца.
Хума внимательно рассмотрел каждое Копье. О да, это было грозное оружие. Оружие, что давало Кринну надежду на избавление от Королевы Драконов. Любой рыцарь будет рад стать копьеносцем!
Но как унести Копья из пещеры? Найти их и не суметь отдать рыцарям Соламнии?! Что может быть досаднее?!
Неужели здесь нет какого-либо выхода прямо на поверхность земли?
В поисках ответа на этот вопрос Хума снова взглянул на рыцаря, сидящего на драконе. Тот смотрел вверх, словно видел Что-то в углу потолка. Хума тоже стал глядеть вверх. Вначале он ничего не заметил, потом, присмотревшись внимательнее, увидел какую-то дверцу.
Хума озабоченно посмотрел на Копья, которые он уже сложил на полу. Как ни жаль, придется оставить их здесь. Одному ему Копья сейчас не вытащить – нужна помощь Магиуса и Кэза.
Рыцарь стал осторожно карабкаться вверх. Добраться до люка оказалось не столь трудно, как думалось вначале. Однако открыть дверцу лаза оказалось делом нелегким. Рыцарь снял рукавицы и понадежнее ухватился за выступ возле дверцы. Он содрал кожу на ладонях, один раз чуть не сорвался вниз – дверца все не поддавалась.
Но, слава богам, наконец-то дверца открылась. Рыцарь перевел дух.
Он просунул в люк руку и почувствовал, что пальцы обдало холодом. Ощупав пальцами землю возле люка, Хума ощутил: ее покрывает что-то мягкое… Возможно, снег. Ухватившись за края проема, рыцарь подтянулся.
На земле был день. Ярко сияло солнце, заснеженные горы сверкали ослепительным светом.
Хума высунулся из люка по пояс и замер: он наслаждался красотой земли и солнца. Когда в последний раз видел он солнце? Хума даже не мог и припомнить! Горы, залитые солнцем, были прекрасны! Возможно, фортуна, наконец улыбнется соламнийцам?
Снег вокруг был девственно чист. На нем не было видно никаких следов. Небо – удивительно голубое. Неужели небеса и впрямь голубые?
Хума наконец ступил на землю, осмотрелся внимательнее. Надо запомнить: рядом с люком в подземелье высокая скала…
– Я верила, что вы выдержите все испытания! Я молилась за ваш успех. Если бы вы погибли, я… я не знаю, что я с собой сделала бы!..
– Гвинес! – Из груди рыцаря вырвался радостный крик.
Она была в плаще серебристого цвета, волосы ее развевались на легком ветерке. Женщина, вошедшая в его жизнь тогда, в больничной палатке, стояла сейчас рядом как волшебное видение. Какая роль отведена ей в разгадке тайны?!
– Да, я не напрасно побывал в пещере, Гвинее! Под нами, совсем рядом, оружие, которое избавит мир от Королевы Драконов!
Она улыбнулась и подошла к рыцарю. Ее ноги, казалось, не касаются заснеженной земли. Хума видел: следов на снегу она не оставляет…
– Расскажите мне обо всем, что с вами было.
Ему и самому хотелось рассказать ей обо всем, но слова не могли выразить то, о чем он пытался рассказывать. Рассказ звучал слишком неправдоподобно. Хума даже стал сомневаться, действительно ли все это с ним происходило. Как мог Огнедув превратиться в огромную сверкающую глыбу? Было ли видение, явившееся ему в пещере, где хранились Копья Дракона, реальностью, или оно было лишь плодом его воображения?
Гвинес слушала его с неподдельным вниманием. Когда она смотрела на Хуму, ее взгляд порой становился загадочным.
Когда он закончил свой рассказ, Гвинес задумчиво кивнула и произнесла:
– Я благодарю судьбу за то, что она подарила мне встречу с вами. В вас есть то, чего не хватает многим из смертных. Вы по-настоящему преданы народу Кринна. Многие другие хотели бы считать себя такими же, каким являетесь в действительности вы, но оказывалось, что превыше всего для них всегда было их собственное честолюбие.
Хума обеими руками схватил руки Гвинес, словно пытаясь удержать ее.
– Сейчас вы исчезнете, как исчезли серый маг и кузнец?
– Да, я должна уйти. А вам надо разыскать своих друзей. Впереди вас ждет еще одно испытание. Вам надо еще встретить того, кто окажет вам необходимую для вас помощь.
– А где Кэз и Магиус?
– Поблизости. Они тоже ищут вас. – Она улыбнулась: – Я даже удивляюсь, как это они смогли столь долго терпеть друг друга.
– Я должен их обязательно найти, – решительно сказал Хума.
«О, Гвинес, Гвинес! Почему мы должны расстаться?!»
Сейчас Гвинес уйдет… Но они непременно вскоре встретятся вновь. Разве нет?
В ее глазах появилось беспокойство, она осторожно отстранила его руки, пытавшиеся удержать ее. Улыбка с ее лица еще не исчезла, но она стала едва заметной.
– Ваши друзья там. – Она показала рукой на восток. – Вам лучше всего пойти к ним сейчас же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43