Осматривая серебряную глыбу, рыцарь вспомнил: в пасти чудовища должен быть меч, которым он убил Огнедува. Хума почувствовал, что меч, как и прежде, неудержимо влечет его к себе. Голова погибшего титана была перевернута, и нижняя челюсть чудовища находилась над верхней. Казалось, меч, находящийся внутри серебряной глыбы, совершенно невозможно достать.
В отчаянии Хума ударил кулаком по пасти
чудовища и удивился самому себе. Он понял, что не успокоится, пока не: добудет меч. Рыцарь ударил, по глыбе сапогом.
Раздался нежный металлический звон, и, посмотрев под ноги, Хума увидел меч, который искал.
С криком удивления от упал на колени и как зачарованный: начал ласкать меч руками. Как только рыцарь дотронулся до меча, тот вновь стал светиться. Хума ощущал неземное блаженство от этого свечения, оно успокаивало рыцаря, заставляло забыть о страшных бедах прошедших дней.
С большой неохотой Хума убрал меч в ножны, затем вскарабкался на шею мертвого дракона. Ему верилось, что по ней он сможет добраться до одного из верхних тоннелей в пещере и отыскать таинственного кузнеца.
Груды золота и сверкающие холмы изумрудов не привлекали внимания рыцаря. Самое главное из сокровищ Огнедува – меч – уже было у него. Зеркало, конечно, притягивало взгляд Хумы, но взять его с собой сейчас рыцарь не мог. Он утешал себя мыслью, что вернется за ним, когда отыщет кузнеца.
Держа руку на эфесе меча, Хума, спокойный и уверенный, шел по длинной-предлинной шее Огнедува. Входы в верхние тоннели тоже светились, но в них самих было темно.
Рыцарь слез с шеи Огнедува и вошел в один из тоннелей.
Долго блуждал по нему Хума, пока наконец не понял, что попал в лабиринт.
Гвинес говорила ему, что он может выбрать три коридора. Один привел его к Огнедуву. Где же два других пути? Что ожидает его там?
Рыцарь погладим эфес чудесного меча. Может быть, не стоит уже и думать о пещере? С таким мечом можно не бояться даже целой армии! И этот мечу него. У рыцаря Хумы! Что может быть лучше, чем оружие такой мощи?
И тут в его воображении пронеслись картины одна удивительнее другой. Он командует корпусом. За боевые заслуги государь Освал награждает его. Ведь Хума не только подарил рыцарям замечательное оружие, он также разоблачил Ренарда и спас жизнь самому государю Освалу. И вот ему доверяют уже командование целой армией!
Мечтательная улыбка озарила лицо рыцаря.
– Остановитесь, ни шагу вперед.
Хума не сразу разглядел серую фигуру, облаченную в длинный плащ, – она была почти незаметна в окружающем мраке. Незнакомец был очень похож на старика, которого он встретил в горах. Такое же серое лицо, такие же желтые зубы.
– Вы? – Хума обрадовался, встретив мага, если это и в самом деле был маг; наконец-то можно было поделиться с кем-то радостью, обуревавшей его. – Я вышел победителем из всех испытаний. И мне причитается награда!
– Конечно. Оставьте свой меч, где вы стоите сейчас, и идите вперед.
– Мой меч?
Незнакомец мог попросить выполнить все, что угодно, но только не это.
– Ваш меч! Я всегда считал, что акустика здесь превосходная. Разве в первый раз вы не расслышали, что я сказал?
Лицо мага было таким же бесстрастным, как когда-то лицо Ренарда.
– Но почему?
Нет, Хума ни за что на свете не выпустит этот меч из рук!
Старец был скорее всего слугой Владычицы Тьмы. Пожалуй, теперь, когда меч у Хумы, даже боги станут бояться мощи рыцаря. А почему бы и нет?!
– Этим оружием нельзя сражаться здесь. Его вообще не следует применять нигде.
– Таким замечательным мечом нельзя сражаться? – Рыцарь держал перед собой свое волшебное оружие и любовался ярким свечением, идущим от него. Старинный меч завораживал Хуму своей красотой и могуществом. Отказаться от меча? Нет, Хума будет бороться за него!
– Оружие, которое вы сейчас держите в руке, известно как Меч слез и страданий. Это – реликвия из века мечтаний. Именно им Такхизис подчинила своей воле людоедов. Утверждают, что именно с этим оружием в руках воин тьмы бросит вызов силам света в решающей битве. Этот меч – зло, которого надо избегать, если желаешь сделать добро.
– Вы ошибаетесь. Это ключ к нашей победе. Посмотрите сами на меч!
Незнакомец нахмурился:
– Я видел его много раз. Его свечение уже сотни лет колет мне глаза.
Хума направил меч на старца:
– Да? Может быть, вы вообще избегаете света? Я думаю, что опасен не меч, а вы.
– Если бы вы сейчас могли видеть свое лицо!
– Мое лицо? – Хума рассмеялся. – Вы сказали «Меч слез и страданий»?! Пожалуй, он оправдает свое название, когда Владычица Тьмы, оказавшись перед более могущественной силой, чем она, прольет слезы!
В глазах старика читалась, досада.
– О, я вижу, что страшное оружие не теряет своей завораживающей силы.
Хума с гордостью посмотрел на меч – никто не сможет отнять у него это прекрасное оружие!
– Мы, однако, заболтались. Позвольте мне пройти.
– С мечом – нет.
Засмеявшись, Хума ударил мечом по стене тоннеля. Лезвие вошло в скалу, словно в масло, вспыхнув к тому же изумрудным светом. Рыцарь легко вытащил меч из стены, которая сразу же осветилась в том месте, куда вонзился меч. А на его лезвии не осталось ни малейшей царапины.
Старик поморщился и сказал насмешливо:
– Ударьте-ка еще разочек. Может быть, это успокоит вас.
Хума посмотрел на старика в упор:
– Я спрашиваю последний раз: вы пропустите меня?
– С мечом – нет.
– Тогда мне придется расчищать себе путь как раз этим мечом.
– Ну что ж, если сможете.
Рыцарь поднял над головой Меч слез и страданий. Меч, как бы в предвосхищении удара, озарился ослепительно ярким изумрудным светом. Хума шагнул вперед. Старец, отступив на несколько шагов, бросил свой посох ему под ноги.
Остановившись от неожиданности, рыцарь спросил:
– Вы не намерены пропустить меня? Старец решительно покачал головой:
– И если вы всетаки хотите пройти дальше – вам придется убить меня.
«Убей его!» – чей-то властный голос зазвучал в мозгу Хумы, и весь тоннель озарился изумрудным светом меча. Голос повторял все настойчивее: «Убей его!»
Но рыцарь все еще не решался взмахнуть мечом. В его мозгу звучал и другой голос: «Нет! Ты не должен его убивать!»
Старец сказал спокойно:
– Отбросьте меч, Хума. Только тогда вы сможете свободно пройти.
– Нет!
Возглас вырвался из уст рыцаря, но казалось, что исходит он от меча – тот настойчиво заставлял Хуму поднять руку на беззащитного старца.
Рыцарь сопротивлялся этому призыву.
– Нет! – На этот раз говорил сам рыцарь. И это было другое «нет».
Прислонившись спиной к стене тоннеля, он с внезапно охватившим его отвращением и ужасом взглянул на оружие в своей руке. Свечение меча жгло глаза, это свечение даже мага заставило отвернуться.
Властный голос все призывал: «Возьми меня! Владей мной! Мне от века предназначено проливать кровь! Я завоюю весь мир для моей госпожи!»
– Нет!
Голос рыцаря зазвучал теперь более решительно, чем минуту назад; глаза Хумы были полны гнева. Он смог стряхнуть с себя злые чары волшебного оружия. Меч требовал от него невозможного – убить человека, который не только не заслуживал смерти, но даже сопротивляться не пытался. Хума не смог убить вооруженного Ренарда, тем более не сможет он убить безоружного старика.
Мощный поток энергии вырвался из меча, рыцарь вскрикнул. Будто волной взрыва его бросило на каменные плиты пола. Ему» показалось, все тело разрывается на части. Хума видел изумрудное свечение и чувствовал невыносимую боль. В его мозгу не прекращал звучать голос Меча слез и страданий. Этот голос все еще пытался подчинить себе волю рыцаря.
– Хума!
Другой голос – такой знакомый! – зазвучал в его мозгу. Он старался помочь рыцарю.
– Вы должны освободиться от власти меча полностью! Иначе этот демонический меч завладеет вашим телом и вашей душой.
«Мне надо навсегда расстаться с мечом?» Хума боролся с болью, пронизывающей все его существо. Он теперь начал понимать: меч преследует только свои собственные коварные цели и никогда не будет ему верным слугой. Осознав это, Хума воодушевился и решительно произнес:
– Я отрекаюсь от тебя!
Рыцарь держал меч в вытянутой руке и чувствовал отвращение к нему.
– Я отрекаюсь от тебя полностью и навсегда, ты никогда не будешь властвовать надо мной!
Боль утихла, и Хума почувствовал, как он обретает новую, прекрасную силу. Он отказался от меча, проклял его и теперь был уверен, что меч потерял над ним свою власть. Он победил волшебные чары, и изумрудное свечение меча разом угасло.
– Господин! – голос исходил от меча. – Вы, только вымой настоящий господин!
Меч подчинился его воле.
И тут в мозгу Хумы мелькнула новая мысль:
«Власть меча побеждена. Может быть, теперь я могу использовать меч, не опасаясь его власти?»
Но Хума тут же отбросил эту заманчивую мысль.
«Нет!»
По его лбу струился пот, лицо рыцаря побледнело. Хума с силой швырнул демонический меч в глубину коридора. Ему показалось, что он услышал – но он скорее почувствовал – душераздирающий крик. Меч ударился в стену и упал на пол. Свечение полностью исчезло.
– Никогда, – Хума стоял прижавшись к стене, с бешено бьющимся сердцем, – ни за какие сокровища в мире!
Старец неслышно подошел к нему, его сильная рука опустилась на плечо рыцаря.
– Теперь ничего не надо бояться. Меч слез и страданий теперь ничто, не больше чем дым на ветру. Вы меня поняли?
Хума посмотрел в глубь тоннеля. Демонический меч, колыхаясь, исчезал среди камней. Через несколько секунд от него не осталось и следа.
– Где он?
– Надеюсь, там, где был рожден. У этой вещи – собственный разум, вы сами могли убедиться в этом. Думаю, что теперь я спрятал его в надежное место. Будет весьма нелегко достать его снова.
Рыцарь посмотрел на мага:
– Вы спасли меня и мою душу.
– Я?! – Старец, казалось, удивился. – Я лишь дал вам несколько дружеских советов. Вы сами победили в нелегком сражении с самим собой.
– И что теперь?
Хума замер. Голова и все его тело болели. Вряд ли сейчас он способен хоть на что-то. Обессиленный, Хума вновь прислонился к стене.
– Теперь? – Голос мага выражал неподдельное удивление. Хума никак не мог понять, что это так удивляет его. – Теперь… Путь свободен. Идите и получите свою награду. Вы преодолели все три препятствия.
– Преодолел? – Рыцарь печально покачал головой. – Вы ошибаетесь, я просто спасал свою жизнь и мало заботился о спасении души.
– Да, вы остались живы. Вы боролись за жизнь. Но ведь жизнь это и есть главная цель.
– Огнедув. Меч слез и страданий. Только два испытания… Третьего не было. – Хума говорил искренне.
Лицо мага тронула печальная улыбка.
– Ваше путешествие сквозь зеркало не было случайным. На рыцарство легло пятно позора, и кто мог смыть его, кроме рыцаря? Я думаю, что многие были бы рады убить Ренарда. А вы хотели спасти его. Любовь к жизни – это то, во имя чего действительно создано рыцарство, и это ценится превыше всего.
Хума выпрямился, пристально всмотрелся в глубину казавшегося бесконечным коридора и неожиданно спросил старца:
– Вы – Паладайн?
Маг озорно улыбнулся:
– Я мог бы сказать «да», но не стану. Скажу так: равновесие между добром и злом должно сохраняться, и я – один из тех, кто избран следить за этим. Очень похоже на ту миссию, что возложена на вас, но моя по сравнению с вашей ничтожна. – Он говорил, не позволяя Хуме вставить хоть словечко. – Пора вам пройти вот через этот последний тоннель, – маг указал рукой, – и вы получите свою награду. Как я уже говорил, вы должны быть безоружны. Вашим оружием может быть только вера.
Хума взглянул на руку мага. В ней было два кинжала. Взглянув на свой пояс, он с удивлением обнаружил: двух его кинжалов там уже нет. Теперь они принадлежали магу.
Волшебник исчез, и Хума оказался один на один перед зияющим чревом тоннеля.
Рыцарь решительно шагнул в его темноту.
Идя по тоннелю, Хума обратился с молитвой сначала к Паладайну, а затем к Гилеану, богу Книги.
Рыцарь не мог бы сказать, сколько времени он был в пути – хотя чувствовал, что шел довольно долго, – пока наконец не услышал удары молота. Но откуда слышались удары? Громкость звуков не менялась. Они не были столь оглушительными, как в большой пещере. Где Огнедув испытывал от них адские муки.
Они скорее напоминали те звуки, которые Хума слышал в Вингаардской Башне. Во время учебы рыцари осваивали основы ремесел. Каждый рыцарь должен был уметь привести в порядок доспехи и подковать лошадь. Как говорили рыцарям, хороший кузнец может сделать все, если у него есть молот, наковальня и раскаленный металл.
Тот, кто сейчас стучал по наковальне, был необычайно силен.
Ритм ударов свидетельствовал о том, что молот поднимают на большую высоту. Мог ли такой кузнец быть человеком? Не сам ли Реоркс является этим кузнецом?
Хума знал: здесь – место богов и титанов.
Ему могло вот-вот открыться что-то совершенно необычное…
Погруженный в раздумья, рыцарь не заметил, как оказался в огромном арсенале. Великое множество орудий войны висело, стояло или лежало повсюду – насколько позволял видеть тусклый свет подземелья. Здесь были мечи всех форм и размеров – изогнутые и прямые, легкие и тяжелые, богато украшенные драгоценными камнями и простые, односторонние и обоюдоострые. А такого разнообразия доспехов Хуме никогда прежде не приходилось видеть. Здесь было все, начиная с примитивных нагрудных лат до великолепных доспехов, которые мог бы с гордостью носить император Эргота. На щитах, висевших над доспехами, были представлены все геральдические знаки Ансалона, включая и рыцарей Соламнии.
Хума понимал: он вошел в огромный музей воинства. Но казалось, здесь собрано отнюдь не старое оружие. Ни один из предметов не. был изъеден временем. Все, казалось, было сделано только вчера – так остры были грани мечей и так гладки были поверхности щитов. Никаких следов ржавчины. Но Хума был уверен, что эти творения были более древними, чем даже залы, которые он видел в лабиринте подземных ходов. Правда, он не смог бы объяснить, откуда у него такая уверенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43