Магиус отдал Хуме более сильного коня.
Когда отъехали, маг наконец заговорил:
– Поначалу будем гнать вовсю. Надо стороной обойти сторожевую заставу соламнийцев.
«Сторожевую заставу соламнийцев?» – удивился про себя Хума.
Он не ослышался? Как могли рыцари Соламнии оказаться в Эрготе?
– А те вспышки света… Это ты устроил такую иллюминацию?
– Да, – ответил Магиус. – Я все объясню позже, когда буду уверен, что нас никто не преследует. Эйвандейл, несомненно, уже пустился в погоню.
Хума натянул поводья, остановил коня:
– Почему мы бежим от Эйвандейла?
Маг гневно сверкнул глазами:
– Ты слепец! Думаешь, он помогал тебе просто по доброте душевной?
Хума едва сдержался, чтобы не вспылить в ответ. Да, он доверился Эйвандейлу. Ну и что из этого?
– Ты рассказал ему о вершине, так ведь? Ты указал ему дорогу туда!
– Магиус, ты порешь чушь. Я не знаю туда дороги.
По лицу Магиуса было видно, что он ляпнул что-то не то. Однако вскоре его лицо вновь стало бесстрастным, и маг продолжил:
– Ты сказал ему, что на юго-западе есть вершина, которая таит разгадку победы над Такхизис, Эйвандейл – из древнейшего Эрготского рода. Любой из правителей Эргота сделает все возможное, лишь бы укрепить свою власть и престиж. Подумай, что ты ему сообщил! Если он сумеет принести долгожданный мир в Ансалон, какой награды удостоит его император?! Эйвандейл теперь не остановится ни перед чем.
И слова, и тон, какими они были сказаны, действовали на Хуму гипнотически. Рыцарь еще не сомневался, что государь Эйвандейл – благородный человек. Правда, в нем соединилось несоединимое: преданность императору и желание помочь Хуме. Он предложил Хуме помощь… Но что из этого следует?
Хума решил до поры до времени таить в себе свои мысли и сомнения. Сейчас он хотел только одного: он должен найти вершину. И сейчас они идут к ней, поворачивать назад бессмысленно.
Он не увидел злой усмешки на лице колдуна, так как тот снова повернулся к нему спиной.
Путь, которым вел его Магиус, проходил по степям и лесам к юго-западу от Каэргоса.
На рассвете они остановились на берегу небольшого лесного озера. Привязали лошадей к деревьям на лужайке.
Маг почти тотчас уснул, так и не объяснив ничего. Хума сидел, прислонившись спиной к дереву, и любовался озером. Он думал о том, что Дракос теперь является злейшим врагом как для него, так и для Магиуса. От волкодлака осталась лишь горстка пепла. Галан Дракос лишился шпиона, он теперь – по крайней мере в ближайшее время – не сможет подсматривать за Хумой и Магиусом. Но ведь шпионов у него повсюду полным-полно.
Хума подозревал: Дракос знал не меньше, чем он сам, а возможно, и больше о том, что конкретно ищет Магиус, и, значит, со временем они снова где-нибудь наткнутся на шпионов Дракоса. Рыцарь даже не сомневался, что рано или поздно Галан Дракос сам лично займется своими врагами.
От нечего делать Хума бросил в озеро несколько камешков и посмотрел на круги от них. Потом он решил встать, но сделать это оказалось невозможным.
«В чем дело?» – недоумевал рыцарь.
Неожиданно над водой возникла женская головка. Несмотря на зеленоватый цвет лица, женщина была очень миловидной. Хума взглянул в ее узкие глаза – словно она только что пробудилась ото сна. У нее был маленький, острый нос и красивые пухлые губы. Когда женщина вышла из воды, Хума увидел: она стройная и длинноногая, ростом невысокая – по плечо Хуме. На плечах ее была тонкая мокрая накидка.
Нимфа!
Рыцарю не раз приходилось слышать о нимфах. Рассказывали, что они появились в век Мечтаний. Вряд ли их было много. Увидеть их удавалось очень редко.
– Привет тебе, доблестный воин.
У нее был певучий голос, как у маленькой птицы. Она улыбнулась, и Хума покраснел. Нимфа была привлекательной, но перед мысленным взором Хумы тотчас возник образ другой женщины – Гвинес.
Рыцарь все так же безуспешно пытался встать на ноги.
– Привет.
Но ответил Хума не сразу. Нимфа не только очаровала его – она внесла в его душу беспокойство. Как гласила одна легенда, эти игривые существа таили в себе смертельную опасность. Тот, кто попадался в их любовные сети, погибал.
Рука Хумы легла на рукоять меча. В нимфе было колдовское очарование. Хотя Хума и дружил с магом, он, как и большинство рыцарей, с недоверием относился к колдовству.
Рыцарь посмотрел на Магиуса, лежащего рядом, и удивился: он все спит и спит. При мысли о том, что маг усыплен, Хума содрогнулся.
Нимфа загадочно улыбалась.
– Если честно, я ожидала увидеть вместо вас другого. Но вы мне тоже нравитесь.
– Да? – Хума изо всех сил старался казаться беспечным, хотя сердце его бешено колотилось. – А почему вы ожидали увидеть другого?
Если здесь должен кто-то появиться, то надо скорее уходить отсюда. Как можно скорее.
А вдруг из озера выйдут еще нимфы?
Он непроизвольно сжал рукоять Меча.
– Вы похожи на Бьюрна. И у него такой же дурацкий меч. Он должен был сегодня прийти ко мне. Хотите посмотреть, где я живу?
Глаза Хумы округлились. Ее дом, как он понимал, может оказаться и на дне озера. Если она решила завлечь его…
– Нет, благодарю вас, торопливо ответил он. – Я не хотел бы вас затруднять.
– У вас даже голос такой же, как у Бьюрна, – сказала она, обидевшись.
– Вы ждете встречи с ним сейчас?
Хума быстрым взглядом окинул берег озера, надеясь увидеть фигуру в доспехах.
Нимфа стояла на берегу.
Рыцарь повернулся к Магиусу, но тот продолжал спать.
– Он не проснется, пока я не позволю. Мне не нравятся колдуны.
Хума нахмурился:
– Вы его знаете?
Нимфа с досадой махнула рукой:
– Не его самого. Я видела его изображение.
– Где?
Хума не знал, как следует вести себя, общаясь с нимфой. Она казалась хрупкой, но ведь силы ее колдовства оказалось достаточно, чтобы усыпить Магиуса. Может быть, она не смогла бы сделать этого, не будь Магиус таким уставшим? И все же она доказала свое могущество.
– Я видела его в своем зеркале. Оно рассказывает мне, о чем думают другие. Иногда это так надоедает. И однажды я проглядела приход строителей пещеры.
– Строителей пещеры?
– Тех, что роют землю. Бессмысленное занятие. Вы их знаете? Такие маленькие забавные человечки.
Гномы! Хума был ошеломлен.
Нимфа стояла рядом с ним, прикасалась к нему, и это сильно беспокоило рыцаря.
– Вы уверены, что не хотите заглянуть ко мне? Но я не отстану от вас, пока вы не надоедите мне.
Это была настоящая ловушка. Сколько мужчин покорилось ее чарам и последовало за ней на дно озера?
Хума шептал про себя молитву Паладайну.
Нимфа отошла в сторону.
– Я не хочу, чтобы вы делали это!
Она не поклонялась силам зла, но она не поклонялась и ни Паладайну, и ни Гилеану, Богу Книги. Значит, молитвы, обращенные к ним, могли защитить Хуму от ее чар.
Хума хотел уже было извиниться, но тут услышал: поблизости сквозь чащу продирается всадник.
Он снова попытался встать и стиснул пальцами, рукоятку меча.
– Сюда едет Бьюрн. Я надеюсь, вы сразитесь с ним. Никогда еще я не видела схватки двух рыцарей. А это, наверное, так интересно!
Наконец всадник выбрался из чащи, окружающей озеро, на лужайку. Под развевающимся плащом поблескивали доспехи.
Сначала Бьюрн не заметил их, а затем, увидев, открыл от удивления рот и не отрываясь смотрел на Хуму.
Когда он подъехал ближе, Хуме удалось хорошенько рассмотреть его доспехи. Он несколько раз переводил взгляд с лица всадника на доспехи и обратно. Он вспомнил: Магиус обмолвился о сторожевой заставе на юге Эргота. О заставе рыцарей Соламнии!
Нимфа мило улыбалась:
– Теперь вы понимаете, почему я приняла вас за Бьюрна? Вы даже носите почти одинаковые доспехи.
Она была права. Бьюрн был рыцарем ордена Короны.

Глава 13

Бьюрн обернулся к нимфе.
Его обветренное, с крупными чертами лицо не было ни красивым, ни безобразным. Глаза казались очень грустными. Усов у него не было, только черная борода, подстриженная точно так же, как у лорда Эйвандейла.
Хуме хотелось узнать, давно ли рыцарь Соламнии живет здесь.
– Оставь нас вдвоем, – сказал Бьюрн нимфе.
– А что, вы будете сражаться? Удивившись ее вопросу, Бюрн ответил:
– Нет. Это один из моих собратьев. Мы будем не драться, а мирно беседовать.
– Жаль, – нахмурилась она и тотчас спросила: – А с магом ты будешь драться?
Посмотрев на спящего Магиуса, рыцарь ответил:
– Он, должно быть, слишком устал. Спит как убитый.
– Это она усыпила его, – объяснил Хума.
Бьюрн вздохнул; казалось, его уже ничто не удивляет.
– Почему ты это сделала?
Нимфа ответила с обидой:
– Он мне не нравится. Это как раз его сны я показывала тебе в зеркале.
– Какие сны? – Бьюрн весь напрягся.
– Когда он все время умирает.
Хума прищурился. Однажды Магиус сказал ему, что во сне он постоянно видит свою смерть. Нимфа не могла слышать их разговор. Неужели она действительно видит в своем зеркале сны других людей?
– Освободи его от чар, – приказал Бьюрн.
– А ты не хочешь посидеть рядом со мной?
Ее вопрос прозвучал слишком откровенно. Бьюрн покраснел:
– Нет. Оставь нас. Нам предстоит важный разговор.
Уперев руки в бока, грациозная обитательница водных глубин метнула на него сердитый взгляд:
– Я тебя больше не люблю и не хочу, чтобы ты ко мне приходил.
Она побежала к воде и скрылась в озере.
Нимфа почти ничем не отличалась от человека, разве что зеленоватым оттенком кожи и особой плавностью движений. Хума никак не мог сообразить, как же она дышит под водой.
Бьюрн пробормотал:
– Она никогда не помнит, что говорит. Сколько уже раз она сердилась, и, не успеешь и глазом моргнуть, она забыла об обиде. Должно быть, все нимфы такие, хотя не видел ни одной, кроме нее.
Видя, что Магиус все спит и спит, Хума спросил:
– А она не забудет освободить мага?
– Не беспокойтесь, все будет в порядке. Вы уже знаете мое имя, брат по ордену. А как зовут вас?
– Я – Хума, рыцарь ордена Короны, из Вингаардской Башни.
– Вингаард! – Это слово было произнесено, как имя Паладайна. – Как там обстоят дела? Близится ли эта проклятая война к концу?
Хума, глядя в землю, покачал головой. Вкратце он рассказал Бьюрну, что произошло за последнее время.
Лицо Бьюрна омрачилось. Показав жестом на озеро, рыцарь сказал:
– Есть у нее развлечение: возьмет зеркало, покачает его и смотрит, чьи сны она поймала. Сны слуг Владычицы Тьмы ужасней, чем можно увидеть в самом кошмарном сне.
– Она всегда жила здесь?
Бьюрн вздрогнул. Он не любил, когда его спрашивали о нимфе. Связь с нимфой рыцарство ему никогда не простит.
– Когда меня отправили на сторожевую заставу, она уже жила здесь. Сокровища у нее невероятно древние. – Рыцарь сделал паузу. – Встретился я с ней случайно. Другие рыцари не уходили так далеко от заставы. Я гнался за оленем, хотел устроить на заставе пиршество. Неожиданно конь споткнулся, и я, вылетев из седла, ударился головой о землю. Когда пришел в себя, передо мной стояла она, нимфа.
Хуме показалось: рыцарь смутился.
– Не беспокойтесь, брат. Я никому не расскажу об этом озере.
Бьюрн продолжал:
– На заставе обо мне знают почти все. Я ничего не скрывал. Да и скрывать-то нечего, мы только сидели с ней рядом. Она не совсем настоящая нимфа. Мне, конечно, хотелось бы чего-либо иного.
Магиус стал ворочаться. Бьюрн посмотрел на мага:
– Ваш волшебник просыпается. Вряд ли он будет в хорошем настроении, когда узнает, что с ним приключилось.
Пока Магиус не проснулся, Хума предупредил Бьюрна:
– Не надо ему рассказывать всего, что вы рассказали мне.
Глаза Бьюрна благодарно сверкнули в ответ. Хума понял: рыцарь относится к нимфе более нежно, чем старается показать.
Магиус, почувствовав, что рядом с Хумой кто-то есть, вскочил на ноги и уставился на Бьюрна.
– Приветствую вас, маг Красной мантии: – Бьюрн всем своим видом старался показать: он с почтением относится к магу, путешествующему вместе с его собратом.
Магиус после сна чувствовал себя бодрым. Он низко поклонился и ответил:
– И я приветствую вас, рыцарь Соламнии. Я и не предполагал, что благородные рыцари продвинулись так далеко на юг.
Хума и вида не подал, но ему очень не понравилось, что Магиус снова неискренен. Он хорошо помнил: маг совсем недавно говорил ему о том, что надо объехать стороной заставу соламнийцев.
Бьюрн ответил колдуну так:
– Здесь поблизости находится наша застава. Она небольшая, и о ней мало кому известно. А скоро она, вероятно, вообще перестанет существовать.
Магиус, казалось, не проявил никакого интереса к словам рыцаря. Он пристально смотрел то на место, где только что спал, то на озеро.
– Прошу извинить меня за то, что я не проснулся раньше. Это не похоже на меня. Не подумайте, что я столь невежлив.
Конь Бьюрна стал нервно переступать ногами, – видимо, почувствовал волнение хозяина.
– Вам не за что просить извинения. Видимо, здесь такое уж место. Я сам не раз на этом берегу оказывался во власти глубокого сна.
– Все же это не извиняет меня.
– До заставы далеко? – неожиданно спросил Хума. Его вопрос заставил Магиуса насторожиться.
– Не более часа. Конечно, вам следует к нам заехать. Несмотря на плохие известия, которые вы не должны скрывать, на заставе вам будут рады.
Бьюрн говорил, а Магиус загадочно улыбался. Рыцарю это явно не понравилось, но он сделал вид, что не заметил усмешки колдуна, и продолжал говорить, показав рукой на привязанных лошадей:
– Похоже, ваши лошади сильно устали и еще не отдохнули как следует. Но они смогут отдохнуть на заставе.
Он не расспрашивал Хуму о его планах, полагая, что тот сам все расскажет, когда сочтет нужным.
Магиус согласился с предложением:
– Очень хорошо. Однако мы пробудем у вас недолго. Нам предстоит дальний путь, и мы спешим.
Магиус и Хума отвязали лошадей и сели на них. Когда все были готовы, Бьюрн сказал, показывая рукой на запад:
– Поезжайте вперед. Я догоню вас через минуту.
Кивнув в знак согласия, Хума и Магиус поехали через лес.
Хума, ехавший сзади Магиуса, оглянулся и увидел: Бьюрн слез с лошади и достал из дорожной сумки какую-то фигурку, вырезанную из дерева. Водная гладь всколыхнулась, и над ней возникла голова нимфы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43