– А я согласен с Ванессой, – сказал Эрик. – Джонни должен играть в мяч, ловить лягушек и гоняться за девчонками. Нельзя превращаться в робота.
Ванесса засмеялась:
– Да-да, он должен играть в мяч и ловить лягушек. Правда, я пока сомневаюсь насчет последнего пункта. Мне кажется, Джонни еще несколько маловат для того, чтобы гоняться за девчонками. – От глаз Ванессы не укрылось промелькнувшее на лице Скотта разочарование.
– Значит, я больше ему не нужен? – заключил Скотт.
– Господи, что ты такое говоришь? – воскликнула Ванесса. – Ты нужен ему как друг. И мне ты нужен. Для тебя всегда будет место в нашей жизни. Просто сейчас Джонни должен немного отдохнуть от живописи. Я хотела сказать только это, вот и все.
Скотт кивнул. Казалось, ее слова несколько утешили его. Мужчины посидели с Ванессой еще какое-то время, а когда появился Джонни, они пожелали ему счастливого Рождества и вручили свои подарки. Потом попрощались и быстро ушли.
Ванесса вспомнила совет Кристиана «присмотреться к своим знакомым» только тогда, когда они с Джонни сели в машину, чтобы ехать к Эбботам.
Разумеется, Скотт знал, что красное платье от Диора ей подарил Джим и что Джиму очень нравилось, когда она надевала это платье. Знал Скотт и о том, какие цветы обычно дарил ей Джим. Ему было известно и о ее проблемах с алкоголем. У него были ключи от ее дома. Правда, после того как сменили замки, ключей от дома у него уже нет.
Неужели это Скотт? Но зачем ему было издеваться над ней?
Может, он считал ее виноватой в смерти Джима? В самом начале их совместной жизни с Джимом Ванессе казалось, что ее мужа и Скотта связывают не только дружеские отношения. Но она решила для себя, что не станет акцентировать внимание на своих ощущениях. Вполне возможно, что в прошлом у ее мужа действительно существовала связь с его другом. Но это было в прошлом, которое не стоило ворошить.
Ванессе было очень неприятно подозревать в убийстве кого-нибудь из родственников, знакомых или коллег. Знать, что с тобой рядом постоянно находится человек, который ненавидит тебя и желает тебе зла, непросто. От этого почва под ногами становится зыбкой, а в любые отношения закрадывается холодок недоверия.
Праздничный день в семье Эббот прошел как всегда – Аннетт целый день возилась на кухне, а Дэн весь день просидел в кресле перед телевизором. Брайан, Стив и Гарретт вели себя так, будто отбывали повинность. Дети же радостно визжали и носились по дому с удвоенной энергией.
За стол все садились бесчисленное количество раз. Гарретт не выпускал из рук бокала с вином. В три часа Брайан и Стив сбежали, сославшись на срочную работу, что в Рождество выглядело не очень правдоподобно.
После того как они ушли, Бетани, Дана, Аннетт и Ванесса устроились на кухне и стали разговаривать о мужчинах, детях и жизни в целом.
Ванессе было трудно сконцентрировать свое внимание на том, что обсуждали женщины. Ее мысли все время вращались вокруг братьев Джима. Может ли быть так, чтобы кто-то из них преследовал ее и убивал одного за другим друзей Джима?
Она просто не могла представить никого из них в этой роли. Эти люди были рядом с ней, когда умер Джим. Они всячески поддерживали ее, помогали с Джонни. С какой стати вдруг кто-то из них станет преследовать ее? И зачем им отнимать у нее Джонни?
И тем не менее, Ванесса не могла отделаться от своих подозрений. Когда Гарретт предложил Джонни сходить с ним в кино, посмотреть недавно вышедший фильм ужасов, она решительно запротестовала. Потом, когда Брайан позвал Джонни к себе домой с ночевкой, Ванесса под благовидным предлогом отказалась от предложения.
Теперь каждый раз, выходя из дома, она обязательно смотрела по сторонам. Ей казалось, что где-то в темном углу ее поджидает Джим или кто-то другой. Это ощущение тревоги, грозящей опасности измучило Ванессу до предела. Боялась она и за Джонни. И конечно, еще она ненавидела того, кто сеял страх, заставлял ее все время чего-то бояться.
Рождество Ванесса провела с Кристианом, а Джонни она отправила к своим друзьям, у которых тоже был десятилетний сын, приятель Джонни. Этим людям она бесконечно доверяла. Новый год начался для Ванессы и Кристиана с удовольствия – они занимались любовью, не торопясь, без суеты.
Новогодние каникулы пролетели незаметно, и Джонни уже должен был возвращаться в школу. Праздники прошли идеально, но настало время вернуться к реальной жизни.
Когда Ванесса ехала на работу, небо заволокли тяжелые серые тучи. По всей видимости, в самое ближайшее время должен был пойти снег. Всю прошедшую неделю она думала о Скотте. Он любил Джима и прощал ему любые выходки. И еще Скотт знал все подробности ее интимной жизни с Джимом. Мог ли он стоять за всем тем, что с ней происходило? Был ли он причастен к тем трем убийствам?
Хотя сердце Ванессы хотело верить в невиновность Скотта, рассудок не позволял ей этого. Если это не Скотт, то кто тогда? Если предположить, что Джим все-таки погиб два года назад, то подозреваемым номер один становится Скотт.
Но если Джим все-таки выжил? Когда она думала об этом, ее сердце сжималось и подскакивало куда-то к горлу. В последние годы жизни Джим пугал ее своим поведением и полной отрешенностью от реальной жизни. Если он жив, то один Бог знает, что происходит с ним, с его психикой, какие мысли роятся в его голове и что он намеревается делать в самое ближайшее время.
Как только Ванесса вошла в офис, она сразу поняла, что ее ожидает неудачный день. Веки Алисии были темно-серого цвета, вместо лица – маска, ни тени улыбки. Она даже не посмотрела в сторону Ванессы, когда та вошла в комнату.
– Полагаю, праздники прошли превосходно? – не поднимая глаз от бумаг, спросила Алисия, с трудом сдерживая свою злость.
– Да, все прошло хорошо. – Ванесса сняла пальто и направилась к своему столу. – А как дела у вас? Надеюсь, тоже все неплохо?
– Даже если у меня все прошло дерьмово, это никого не касается, – огрызнулась Алисия.
«Все, хватит с меня, – подумала про себя Ванесса. – Достаточно подобных комментариев и плохих настроений. Сейчас я ей все скажу». Ванесса уже была готова разразиться гневной тирадой и поставить Алисию на место, но в эту минуту в офис вошла Хелен.
– Всем привет. Ух, холодина на улице! – воскликнула она и вдруг замолчала.
Внимательно посмотрела на Алисию, потом на Ванессу и, вероятно, уловив в воздухе напряжение, подошла к Ванессе и, потянув ее за руку, заставила подняться.
– Идем выпьем кофе и поговорим о том, как включаться в работу после длительного отдыха.
Ванесса позволила увести себя в комнату отдыха. Устроившись в кресле, она стала наблюдать за Хелен, которая принесла чашки и начала разливать кофе.
– Тебе с сахаром? – бодро поинтересовалась она.
Ванесса молча кивнула, стараясь погасить гнев, который клокотал в ее груди. Хелен передала Ванессе чашку кофе.
– Спасибо. Думаю, сейчас ты с блеском выполнила свой гражданский долг, – отметила Ванесса.
– Неужели?
– Да. Ты предотвратила убийство одной грязной сучки-блондинки.
Хелен ухмыльнулась:
– Все ясно. Когда я вошла в комнату, атмосфера была такой накаленной, что того и гляди ударит молния.
Теперь улыбнулась Ванесса. Гнев постепенно улетучивался и уступал место усталости.
– Плохие праздники? – спросила Хелен.
– Вообще-то праздники были у меня восхитительные. Я провела все рождественские каникулы с двумя любимыми мужчинами.
– Кажется, с появлением нового мужчины твоя жизнь стала налаживаться.
Ванесса пригубила кофе и откинулась на спинку стула.
– Я даже представить себе не могла, что такое в жизни случается. Оказывается, любовь – это не всегда сплошной кошмар. Я тебе рассказывала, что у меня за жизнь была с Джимом. А с Кристианом все по-другому. Знаешь, с ним очень просто, он ведет себя совершенно естественно, все понимает с полуслова.
– Тогда почему у тебя такой вид?
Ванесса вдруг поняла, что Хелен знала ее гораздо лучше, чем могло показаться. Немного поколебавшись, Ванесса все же рассказала Хелен обо всех своих перипетиях, которые осложняли ее жизнь в последнее время. Рассказала она и о том, что ей казалось, будто за этой чередой неприятностей стоит Джим.
Когда Ванесса сказала, что полиция подозревает Джима в убийстве трех человек, Хелен тихо вскрикнула и прижала ладонь к губам.
– Господи, Ванесса, какой кошмар. И что полиция со всем этим делает?
– Полиция ищет убийцу. А я поменяла в доме все замки и поставила сигнализацию. Больше пока ничего сделать нельзя.
– А ты не думаешь, что это мог сделать кто-то другой? Не Джим?
Ванесса пожала плечами.
– Я постоянно думаю об этом, просчитываю все возможные варианты. Я устала подозревать всех родственников и знакомых. Меня уже тошнит от этого. – Она наклонилась к Хелен и прошептала. – Я теперь думаю, не Алисия ли, часом, портит мне жизнь?
Ванесса ожидала, что Хелен тут же отвергнет эту идею, но Хелен вдруг нахмурилась, и выражение ее лица сделалось задумчивым.
– Алисия с удовольствием ставила бы тебе палки в колеса, если б это было в ее власти. Вполне возможно, что это действительно она посылала тебе розы и звонила по телефону. Даже, думаю, и платье могла разрезать. Она ведь знала, что это платье тебе дорого. Но вот чтобы убивать… Не могу представить себе ее с бейсбольной битой в руках, кидающуюся на очередную жертву.
– И я не могу, – призналась Ванесса.
– Ты не хочешь переехать с Джонни куда-нибудь, пока идет следствие? Можете перебраться ко мне и оставаться у меня столько, сколько хотите. Я буду только рада.
Ванесса едва сдержалась, чтобы не расплакаться. Ее переполняло чувство благодарности. Хелен протягивала ей руку помощи в такой тяжелый момент. Она не испугалась, не отвернулась от нее. Хелен настоящий друг. Ванесса накрыла своей ладонью руку Хелен.
– Спасибо тебе, но мы останемся дома. Не волнуйся, с нами все в порядке. И еще я хочу, чтобы ты знала – для меня очень много значит твоя поддержка.
Хелен сжала руку Ванессы, снова долила ей кофе.
– Ты стала сейчас совсем другой. После смерти Джима ты сильно изменилась.
– Что ты имеешь в виду? – с любопытством спросила Ванесса.
Хелен вернулась к столу.
– Когда ты только пришла работать в агентство, ты была очень замкнутой, отстраненной. Держалась со всеми холодно. Казалась неприступной – так просто к тебе не подойдешь, не поговоришь. Но вместе с тем ты выглядела очень одинокой.
– Да, так и было. – Ванесса вздохнула.
Что и говорить, живя с Джимом, она чувствовала себя невероятно одинокой. Некому было даже пожаловаться. Эбботы никогда бы не поняли ее проблем. Она была замужем за психически неуравновешенным человеком, которого обожали его родственники и всячески стимулировали к достижению успеха.
Болезнь Джима отрезала ее от внешнего мира. Она боялась приглашать в дом друзей, общаться с кем-то посторонним, потому что никогда нельзя было сказать, как это скажется на настроении и состоянии Джима.
Только сейчас вся картина собственной жизни отчетливо предстала перед ее глазами. Долгие годы она была узницей человека, которого уже не любила. И она захотела освободиться от своих цепей, чтобы окончательно не погибнуть в этом безумии.
– Мне нужно идти работать, – сказала она и встала. – В десять у меня встреча с Уэртами. Если сегодня они наконец не купят «дом своей мечты», я попрошу их подыскать другого риелтора. Я и так потратила на них слишком много времени.
Хелен добродушно улыбнулась:
– Иди, конечно, работай.
Ванесса торопливо допила кофе и затем пошла к своему столу. Открыла компьютер и стала ждать Уэртов. Присутствие Алисии она старалась игнорировать.
Скотт Уоррен был сильно расстроен и обеспокоен тем обстоятельством, что в ближайшее время по настоянию Ванессы Джонни сделает перерыв в своих занятиях живописью. Со смерти Джима прошло уже два года, но Скотт так и не смог оправиться от потери друга. И регулярные занятия живописью с Джонни стали для него тем чудодейственным лекарством, которое помогало ему сохранять иллюзию присутствия в его жизни Джима.
Скотт видел, что у Джонни большой талант. Его талант нужно было развивать и направлять в определенное русло. И то русло, в которое Скотт старательно направлял талант Джонни, очень сильно напоминало фарватер его отца. Это подсознательное стремление превратить Джонни в Джима частично уменьшало боль потери для Скотта.
Скотт любил Эрика, их связь с годами становилась все прочнее и дарила обоим вдохновляющее чувство единства судьбы. Проблема заключалась в том, что Эрик не был артистом, художником по своей сути. Страсть, одержимость, неистовство, непредсказуемость не были знакомы ему. Скотт же просто без всего этого задыхался. А Джим был олицетворением всех этих качеств, к которым прибавлялась еще и его гениальность.
Он подтянул к самому подбородку вязаный крючком афганский плед и достал из пачки бумажный носовой платок. Теперь к его депрессии добавилась еще одна неприятность – он простыл.
Скотт не мог вспомнить, когда он болел последний раз. Два дня назад утром он понял, что с ним что-то неладно. Голова раскалывалась, его била дрожь, и во всем теле была такая слабость, что казалось, еще мгновение, и он потеряет сознание. Пришлось лечь в постель.
– Ну, я пошел, – сказал Эрик, входя в гостиную, где на диване лежал Скотт.
Скотт бросил взгляд на своего любовника, отметив про себя, что Эрик был бесподобен в своем сером элегантном костюме и белой рубашке в тонкую синюю полоску.
– Хорошо выглядишь, – буркнул Скотт себе под нос.
Эрик засмеялся, чуть запрокинув свою красивую голову и обнажив ряд белых и ровных, как зерна кукурузы, зубов.
– А ты выглядишь просто чудовищно, – с сочувствием отметил Эрик.
– А чувствую я себя гораздо хуже, чем можно предположить, – промычал Скотт и громко высморкался в платок. Затем он смял платок в маленький комок и бросил его в корзину для бумаг, стоявшую неподалеку от дивана. – Ты можешь зайти в аптеку и купить мне что-нибудь от простуды?
– Не волнуйся, я все куплю и привезу тебе в обед, если мне только удастся вырваться с работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38