Потом Ванесса спросила Кристиана:
– Ты общаешься со мной из-за секса? Потому что тебе хорошо со мной в постели?
Он обнял ее, прижал к себе. Его глаза сделались серьезными.
– Я общаюсь с тобой, потому что ты смешная… Потому что мне с тобой весело… Потому что ты красивая и заботливая… Потому что никто и никогда в жизни мне не дарил воздушные шарики – только тебе пришло такое в голову. А постель – это лишь глазурь на торте.
Его мягкий голос, нежность в глазах растрогали Ванессу. Она готова была заплакать. Если раньше она считала, что только влюблена в Кристиана, то теперь она была абсолютно уверена в том, что это не влюбленность, а настоящая любовь.
Потом Ванесса подумала о том, что по идее забеременеть она не должна была, хотя они и не предохранялись. Она уже привыкла принимать противозачаточные таблетки. И после смерти Джима Ванесса не изменила свои привычки.
Когда Дана и девочки вернулись, двери танцевального зала распахнулись и служащий отеля пригласил посетителей на выставку. Ванесса взяла Джонни за руку и отвела в сторону. Она собиралась перед открытием выставки дать ему последний совет. Предполагалось, что понравившуюся картину жюри отметит ленточкой, и Ванесса хотела еще раз предупредить сына о том, что его работу могли и не отметить.
– Джонни, – сказала она ему, – я всегда буду тобой гордиться. Твой успех или неуспех на выставке никак не повлияет на мое к тебе отношение. Я знаю, что ты очень талантливый и обязательно заявишь о себе рано или поздно. Поэтому то, что произойдет сейчас, всего лишь этап в твоем творчестве. Иногда неудача способствует большему росту, чем удача. Помни об этом.
Джонни улыбнулся, его глаза смотрели на нее по-взрослому. Это был уже практически взрослый человек, который прекрасно ориентировался в сложившейся обстановке.
– Мам, я все знаю. Не волнуйся, я правильно ко всему отнесусь. Правда.
Она продолжала внимательно на него смотреть. В его взгляде Ванесса ощутила твердость, и это ее успокоило.
– Что ж, хорошо. Тогда пойдем на выставку.
Ванесса и Джонни вернулись к Кристиану, который их терпеливо ждал.
– Все в порядке? – спросил он и обнял Джонни за плечи.
Кристиан хотел показать мальчику, что поддерживает его. Джонни благодарно улыбнулся Кристиану. Ванесса была довольна тем, что ее сын и любимый мужчина стремились наладить отношения. Они, по крайней мере, внешне, вели себя как любящий заботливый отец и почтительный сын.
В зале оказалось на удивление много народу. Были здесь и репортеры из местных газет.
Экспонируемые работы были разделены на группы. Картины и скульптуры пяти-шестилетних детей располагались в начале зала. Работы детей постарше, в возрасте от десяти до пятнадцати лет, были дальше, в конце зала.
Ванесса с Джонни прошли сразу туда, где висели картины детей старше десяти лет. Она так разволновалась, что ее сердце снова начало бешено колотиться в груди, а ладони повлажнели. Но Ванесса старалась не показывать беспокойства, она не должна вселять в сына неуверенность и сомнения. «У Джонни все должно получиться, – подумала она, – потому что ему это очень нужно».
Подойдя к картине Джонни, они сразу же увидели приколотую к раме голубую ленточку. Не золотую, означающую первое место в своей подгруппе, а голубую. Третье место. Ванесса посмотрела на сына. Его глаза потемнели – он был явно разочарован.
– Я не знаю, кто входит в состав жюри, но эти люди явно ничего не смыслят в искусстве! – воскликнул Гарретт, опрокинув в рот остатки вина.
Все Эбботы стояли перед картиной Джонни и молча смотрели на нее и на голубую ленточку.
– Что ж, это не последний конкурс, он будет проводиться и в следующем году, – разочарованно заметила Аннетт.
Кристиан дотронулся до плеча Джонни.
– Хочешь пойти со мной посмотреть работы других детей?
– Да, – ответил Джонни и взглянул на мать.
Ванесса поняла, что сейчас ее сыну на некоторое время нужно сбежать от Эбботов, и оценила предложение Кристиана.
– Идите, конечно, – бодро сказала она, – а я тут останусь со всеми.
Кристиан и Джонни направились к противоположной стене зала. Рука Кристиана по-прежнему лежала на плече Джонни.
Кристиан молчал. Он надеялся, что мальчик заговорит первым. Но Джонни тоже продолжат хранить молчание.
– Смотри, сколько здесь работ, – наконец сказал Кристиан, когда они начали смотреть картины. – И ты в своей подгруппе младше всех.
Джонни ухмыльнулся.
– Не нужно меня утешать. Со мной все в порядке. Я действительно очень хотел победить в конкурсе. Но этого не случилось, и я не слишком огорчен.
Кристиан с уважением посмотрел на Джонни. Хотя они пока не так много времени провели вместе, ему определенно нравился этот мальчишка. Джонни его поражал споим взрослым отношением к жизни, своей зрелостью, которая никак не соответствовала его возрасту.
– Знаешь, я не слишком хорошо разбираюсь в живописи, но твоя картина произвела на меня впечатление. В ней есть что-то такое, что заставляет испытывать волнение. И поверь, это не комплимент, которым я просто пытаюсь исправить тебе настроение.
– Спасибо.
Они остановились около глиняной скульптурки дракона.
– Однажды я тоже решил сделать скульптуру. Мама купила мне глину, я попытался кое-что из нее вылепить, но у меня вышла какая-то ерунда.
Кристиан засмеялся:
– А вот я никогда не пробовал рисовать. Думаю, обезьяна сделала бы это лучше.
Джонни улыбнулся:
– Мама тоже не умеет рисовать. Ни красками, ни карандашом.
Кристиан и Джонни внимательно рассматривали одну задругой все картины и наконец оказались перед работой, на которой была золотая ленточка. Джонни какое-то время смотрел на картину молча, а потом сказал:
– Эта работа, конечно, лучше моей и заслуживает первого приза.
Кристиан промолчал. Ему показалось, что Джонни хочет что-то еще добавить.
– Мне нравится, как он наложил тени. Посмотри, Кристиан, вон на тот край, где деревья, и на воду. Надо показать это Скотту. Он должен научить меня этому.
Кристиан почувствовал, как напряглись мышцы на плечах Джонни. Потом он вздохнул, и его лицо стало озабоченным.
– Я хотел победить для того, чтобы он мной гордился.
– Кто? Скотт? – Кристиан убрал руку с плеч Джонни.
Джонни помотал головой.
– Нет, мой отец. – Он как-то напряженно засмеялся. – Глупо, да? Я понимаю, он умер, и все такое… Но я думал, что, возможно, он посмотрит на меня с неба и будет гордиться мной.
Кристиан вдруг растерялся. Он не знал, что сказать на это. В голосе мальчика была тоска – глухая, неутоленная, давнишняя. Интересно, как складывались отношения между Джимом Эбботом и его сыном? Кристиану была знакома такого рода тоска. Он сам всегда испытывал подобные чувства рядом со своим отцом.
– Джонни, я уверен, что твой отец, когда был жив, гордился тобой, – наконец сказал Кристиан.
– Наверное, – как-то не очень уверенно заметил Джонни. – Хотя обычно он просто забывал о том, что у него есть сын. Он рисовал. Он всегда только рисовал.
Затем последовал тихий печальный вздох. Кристиан внутренне напрягся. В этом мальчишке он узнавал себя и свое неутоленное желание иметь отца. Его отец тоже всегда был занят. Он играл на рояле, всегда только играл и играл… – Надо возвращаться к маме, – сказал Джонни.
Пока они пробирались сквозь толпу и искали семью Эббот, Кристиан пытался понять, каким человеком был на самом деле Джим Эббот. Ванесса почти ничего не рассказывала о муже, и, возможно, он еще не знает чего-то очень важного.
Кристиан снова посмотрел на своего маленького спутника. Похоже, у них есть много общего. Гораздо больше, чем он мог предположить вначале. Кристиан очень хорошо знал, каково это чувствовать себя «невидимкой», находясь рядом с человеком, который нужен тебе больше всех на свете. О, ему были очень знакомы эти муки – постоянное желание быть признанным, замеченным, любимым.
Кристиан остановился и снова взглянул на Джонни.
– Знаешь, есть мужчины, которые не могут быть хорошими отцами. Мой отец тому пример. Он никогда не обращал на меня внимания, ни разу не сказал, что он мной гордится. Он предъявлял ко мне такие требования, которым я никогда не мог соответствовать.
– Он был художником? – поинтересовался Джонни.
Кристиан улыбнулся:
– Нет, он был музыкантом, пианистом.
Джонни поднял голову, его черные глаза внимательно смотрели на Кристиана. Казалось, он ищет ответ на мучающий его вопрос.
– А у тебя, Кристиан, есть дети?
– Нет. Я никогда не был женат, и у меня нет детей. А почему ты задал мне этот вопрос?
– Я думаю, ты будешь хорошим отцом.
Эти простые слова, произнесенные невинным мальчиком, произвели неизгладимое впечатление на Кристиана. Горечь, которую он всегда носил в своей душе, внезапно исчезла, от нее не осталось и следа.
– Спасибо, Джонни. Мне очень приятно это слышать. Я знаю, что если мне доведется когда-нибудь выступать в этой роли, то я приложу все усилия к тому, чтобы стать хорошим отцом. – Он снова положил руку на плечо Джонни и повел его к Ванессе.
Увидев Кристиана и Джонни, Ванесса вздохнула с облегчением. Ей тоже хотелось поскорее удрать от семейства Эбботов. Она уже порядком устала от их шпилек, стонов и сокрушений по поводу того, что Джонни не занял первое место.
– Это они сделали специально! – воскликнул Гарретт, его глаза зло вспыхнули. – Они решили, что Джонни повторил какую-то картину Джима, и поэтому лишили его приза.
Стив кивнул. Он нервно постукивал пальцами по своему бедру.
– Кучка идиотов – вот что такое это жюри.
Брайан обнял Гарретта за плечи.
– Нам всем нужно успокоиться. Не стоит устраивать сцены и смущать Джонни.
Ванесса бросила на него благодарный взгляд.
– Ну что, все осмотрели? – спросила она Кристиана и Джонни, когда те вернулись.
– Мы собираемся угостить девочек мороженым и хотим взять с собой Джонни, – сказала Дана. – Он может остаться у нас на ночь.
– Джонни, не волнуйся, мы не станем заставлять тебя играть с девчонками, – заметил с ухмылкой Брайан. – Если захочешь, мы поиграем с тобой в шахматы.
Джонни посмотрел на мать:
– Можно?
Ванесса колебалась. Но потом кивнула в знак согласия. Она никогда и практически ни в чем не могла отказать сыну.
Джонни улыбнулся Брайану:
– Сыграем и посмотрим, кто сегодня выиграет.
Ванесса была благодарна Брайану и Дане за то, что они взяли к себе Джонни. Общение с ними всегда приводило Джонни в хорошее настроение. А теперь, после выставки, ему особенно нужна была их поддержка и дружеское участие. Вечер, проведенный в этой семье, пойдет Джонни на пользу.
– У Джима очень интересная семья, – сказал Кристиан Ванессе, когда они садились в его машину.
Ванесса засмеялась. Ей показалось очень забавным это определение «интересная семья». Кристиан хотел быть «политкорректным», и она оценила его такт.
– Они шумные, самоуверенные, безапелляционные, но ко мне и Джонни относятся очень хорошо.
Кристиан завел мотор и посмотрел на Ванессу.
– Джонни согласен с тем, что ему присудили третье место.
– Я знаю, что он очень расстроен.
– Не столько из-за себя, сколько из-за отца.
Ванесса нахмурилась, она явно была смущена.
– Из-за отца? Что это означает?
– Если пообещаешь ничего не говорить Джонни, я расскажу тебе, что он сказал мне, пока мы смотрели картины. – Кристиан вопросительно посмотрел на Ванессу. Она, соглашаясь, кивнула. – Так вот, Джонни сказал, что, если бы он победил в конкурсе, его отец улыбнулся бы ему с небес и стал бы им гордиться.
Ванессе вдруг стало очень грустно, ее сердце снова заныло. Так случалось каждый раз, когда она начинала думать об отношениях Джима и Джонни.
– Хотя Джим физически почти всегда присутствовал дома, фактически можно считать, его не было. В его жизни ничего, кроме живописи, не существовало.
Холодные пальцы Кристиана коснулись ее подбородка.
– Для него не существовала даже его жена?
Ванесса отвела его руку от своего лица.
– Это прошлое, Кристиан, и нет смысла его ворошить.
Он внимательно посмотрел на нее, потом отвернулся, включил печку. Приятное тепло стало наполнять салон машины.
– Хочешь заехать куда-нибудь попить кофе?
Ванесса с радостью отметила про себя, что тон Кристиана был ровным и спокойным, ее слова не обидели его. В ее прошлом были моменты, о которых ей совсем не хотелось вспоминать. Теперь Ванесса мечтала лишь об одном – начать новую жизнь, в которой не будет места для кошмаров прошлого.
– Мы можем выпить кофе у меня, – предложила она.
На его лице появилась улыбка.
– Это лучшее предложение за сегодняшний день.
Ванесса тоже улыбнулась:
– Надеюсь, оно было единственным.
К дому они подъезжали в полном молчании. Эта пауза, хотя она и была долгой, не казалась тягостной. Просто у Ванессы появилась возможность подумать о чем-то своем. И она вновь задумалась о неприятных событиях последнего времени. О телефонных звонках, о социальных работниках, о неожиданном появлении куртки Джима на диване в гостиной.
Она не стала рассказывать братьям и матери Джима о том, что к ней приходили из Службы зашиты детей. Ей не хотелось никого волновать, да к тому же вопрос уже можно было считать решенным. Но, тем не менее, она продолжала размышлять над тем, кто все-таки мог послать это письмо по поводу Джонни. И еще ее очень удивляло то обстоятельство, что автор письма, как выяснилось, очень хорошо ее знал.
О мрачном периоде ее жизни, когда она злоупотребляла алкоголем, знали и многие ее коллеги из агентства недвижимости.
– О чем ты думаешь? – спросил Кристиан, бросив на Ванессу быстрый взгляд. – Я чувствую твое напряжение. Ты чем-то озабочена?
– Извини, я просто думала о том, кто мог сообщить в Службу защиты детей о моих проблемах с алкоголем?
– Надеюсь, меня-то ты не подозреваешь в этом?
– Если честно, ты сейчас единственный человек в моей жизни, кому я могу полностью доверять, – ответила она.
Кристиан был рядом, поддерживал ее. Она должна просто выбросить все это из головы. Она не позволит мрачным мыслям полностью завладеть ею. Кристиан с ней, и это главное.
Ванесса собиралась пригласить Кристиана к себе, поэтому заранее навела в доме порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38