Прыщавый мистер Фрамптон, которого так и звали Прыщ, являлся старшим сыном барона. И наконец, мистер Оулдстон, наследник сэра Томаса, которого природа одарила выпученными глазами – семейная черта, – носил прозвище Жаба. Все трое посещали один университет и, как показалось Чарлзу, умудрились окончить его, не засорив мозги даже ничтожной крупицей знаний.
Где его тетка сумела найти таких идиотов? Если эти юнцы и глупенькие мисс и есть сливки высшего сословия, Британию ждет печальная участь. Взгляните-ка, Щекач, Прыщ и Жаба затеяли кидаться друг в друга лютиками. Их сюртуки и брюки покрылись репьями. Глупые девицы наблюдали за происходящим с таким восторгом, словно в жизни не видали ничего занятнее.
– Не пройти ли нам вперед, мисс Петерсон?
– Это было бы чудесно.
– Эмма, вы обязаны спасти меня от этих идиотов, – сказал он, когда они отошли подальше, где их никому не было слышно.
– Они еще слишком молоды.
– Молоды? В Испании я командовал ребятами, которые были намного моложе, чем та троица. Некоторые были совсем юны, но сражались так храбро, что все восхищались ими.
– Думаю, на войне люди быстро взрослеют.
– Да, тут вы правы. – Он посмотрел вдаль, поверх озерной глади, припоминая время, когда в последний раз шел по этой дорожке. Ему тогда было немногим меньше, чем этим троим фиглярам. Неужели он был таким же болваном?
Чарлз закрыл глаза, отгоняя воспоминания. Вероятно, он был ничуть не умнее. Да и невинной его глупость тоже никак было не назвать. После университета он не знал, куда себя деть, и злился на весь мир. Нужно было что-то делать – и успокоение находилось в пьянстве, игре и разврате.
Когда Сара, жена Джеймса, американка и ярая сторонница республиканцев, поносила британскую систему первородства, Чарлз спорил, доказывая, что не все таковы, как негодяй Ричард, двоюродный брат Джеймса. Тот был готов убить за титул! Чарлз утверждал, что не завидует брату.
Он говорил искренне, И лгал одновременно.
Чарлз помог Эмме перебраться через корни дерева, перегородившие тропинку.
Он никогда не мечтал заполучить титул, это так. Но он завидовал Полу. Пол знал, в чем его предназначение! У него с детства была определенная цель. Двадцатилетний Чарлз, успев узнать, чего стоит высший свет, отчаянно завидовал миссии брата.
– Не отправился бы я в армию вслед за Джеймсом, не знаю, что бы со мной было. Вероятно, превратился бы в бездумного распутника.
– Неправда. Уверена, вы нашли бы свой путь. Стоило лишь попытаться.
Он взглянул на девушку. Она говорила так просто и ненаигранно, словно была уверена – ему действительно все по плечу.
– Вы и вправду в это верите?
– Конечно. – Ее чистые карие с золотом глаза посмотрели на него из-за стекол очков. Ему вспомнилось, как она девчонкой смотрела на него. С обожанием, как на героя. Теперь ее взгляд изменился. В нем появилась уверенность взрослой женщины. Она верила в него.
Конечно, ее вера ни на что не опиралась – только на свои ощущения. Она же совсем его не знала. Не видела, как он жил эти двадцать лет. Но Чарлзу очень хотелось думать, что она права в своей вере. Эта девушка должна быть рядом, заражая его своей уверенностью, – рядом всегда.
– Выходите за меня, Эмма! Пожалуйста.
Наверное, он слишком настойчив. Она должна счесть его сумасшедшим. Но разве ей было бы плохо? Чарлз понизил голос:
– Наш брак прекрасно всех устроит. Избавимся от лондонских шутов, племянницы получат маму, а у вас будет собственный дом. Ваш отец сможет жениться на миссис Грэм, не доставляя вам ни малейшего стеснения. – Он улыбнулся и склонился к уху девушки. – А я бы получил возможность – много замечательных возможностей – произвести на свет наследника. Что скажете?
Звонкая пощечина была ему ответом.
– Клади рыбу на подушку, Клер! Так будет лучше всего.
Изабелл стояла возле постели в спальне леди Каролины с Королевой Бесс на руках. Ее величество любезно согласилась последовать за девочками, после того как Изабелл угостила ее кусочком форели. Сейчас кошка мяукала и пыталась вырваться. Изабелл схватила ее покрепче.
– Потерпи, кисонька. Сейчас Клер приготовит тебе чудесную закуску.
– Мяу!
– На подушку, Клер! Клади на подушку. Туда леди лежит лицом.
– Знаю. – Клер улыбнулась. – Я хочу, чтобы лицо у нашей свинки раздулось.
– Правильно, но не клади слишком много! Если она почувствует, что пахнет рыбой, то заподозрит неладное. И не ляжет на подушку.
– Кухарка сказала, что рыбка свежая. – Клер выложила еще пару аппетитных ломтиков на подушку. – Все, готово!
Изабелл отпустила Королеву Бесс. Ее величество не спеша прошла по покрывалу, подобралась к подушке и аккуратно слизала угощение, все до кусочка. Походила вокруг в поисках лакомства, но ничего больше не нашла. Поэтому облизала лапы, зевнула, потянулась, спрыгнула с кровати и выскользнула за дверь.
Изабелл сказала:
– Должно получиться!
Клер вприпрыжку побежала к двери.
– Скорее бы свинка вернулась с озера!
Эмма была так рассержена, что не видела, куда идет. Чарлз звал ее, но она не оборачивалась. Затем с ним заговорила одна из лондонских прелестниц. Надо думать, свинообразная леди Каролина. Так ему и надо – пусть надутый болван наслаждается обществом гарпии!
Жаль, нет под рукой фарфоровой собачки. Она бы разбила ее о голову лорда Высокомерие! Выйти за него, чтобы облегчить ему жизнь? Избавить его от искательниц счастья, подарить наследника? Самонадеянный дурак, баранья голова, пустоголовый осел! Он еще осмеливается говорить о миссис Грэм! Да в чем тут проблема? Отец и без того никогда не женится на этой женщине. Слишком уважает свою семью.
Жаль, что она сейчас не дома. Она должна заботиться об отце. Но она нужна и Клер с Изабелл! Не бросать же их на произвол бессердечных, язвительных, злобных лондонских девиц.
Что, если Чарлз женится на ком-нибудь из них? Что будет тогда с бедными Изабелл и Клер?
Она могла бы выйти за Чарлза только для того, чтобы уберечь его племянниц, но стоит ли?
Запинаясь, она шла по берегу озера к гроту. Она всегда любила его мирный покой. Сейчас ей просто необходимо уединиться в тишине и обрести душевное спокойствие.
К несчастью, она оказалась не единственной искательницей уединения. Эмма замерла у входа в грот, увидев рядом со статуей Посейдона мистера Стокли, который вел себя престранным образом. Сначала он что было сил дергал трезубец Посейдона, потом попытался скрутить статуе руку, постучал богу в грудь, заглянул ему в рот. Даже сунул руку в маленький бассейн у ног Посейдона и пошарил в воде. Наконец мистер Стокли выпрямился, вытер ладони о брюки и, недовольно пожав плечами, подошел к стене и сунул палец в щель между камнями кладки.
Он явно не хотел быть увиденным. Эмма повернулась, чтобы уйти, но ногой зацепила камушек. Он поскакал и ударился о каменную стену. Мистер Стокли ахнул и быстро повернулся к Эмме.
– Простите, сэр. Я не хотела вас беспокоить. Мне казалось, тут никого нет. Я уже ухожу.
– Нет, прошу вас, мисс Петерсон. – Мистер Стокли шумно вздохнул и одернул сюртук. – Никак не ожидал. Вы застали меня врасплох. – Он улыбнулся самым противным образом, а голос вдруг сделался тягучим, как масло. – Входите же, – он многозначительно приподнял брови, – я тут один.
Неужели он вообразил, что она пришла сюда за ним? Очевидно, лорд Найтсдейл не единственный высокомерный тупица в округе.
– Нет-нет, право, я не…
Мистер Стокли придвинулся ближе. Эмма подавила нервный смешок. Он был похож на петуха, который выступал на заднем, дворе. С другой стороны, что-то змеиное было в этом человеке.
– Вот не думал… Вы же не поощряли… – Мистер Стокли скривил рот. – Вам нужен мужчина, не правда ли?
– Что-о-о?
– Мужчина. Все вы, леди, одинаковы. Чопорные снаружи, но страстные внутри! Особенно такие, как вы.
– Как я? – Эмма почти кричала. Она отступила было назад, но мистер Стокли схватил ее за руку.
– Да, как вы. Сколько вам лет – тридцать?
– Двадцать шесть. – Она ответила не с целью уточнить, а чтобы ей не прибавляли лишние годы.
– Двадцать шесть. Старая дева. Вряд ли вам удастся утолить свои порывы на супружеском ложе. А вас ведь мучают порывы, не так ли?
Эмма боялась, что кивнет против воли. Ни за что не призналась бы она в таком вульгарном предположении. Порывы? Может быть, тоска… Хорошо, пусть даже она испытывала иногда страстные, порывы с тех пор, как Чарлз ее поцеловал, а особенно после свидания в оранжерее. Теперь она только и мечтала, чтобы открыть дверь, соединяющую их спальни.
– Мистер Стокли, понятия не имею, о чем вы.
– Тогда позвольте вам объяснить.
Но объяснение мистера Стокли вышло вовсе не словесным. Он схватил ее за плечи и прижал к себе. Затем впился губами в ее рот.
Эмме стало любопытно, ведь, кроме Чарлза, ее никто не целовал. Поэтому она решила выяснить, поцелуй сам по себе увлекательное занятие или все дело в умении того, кто тебя целует.
С маркизом Высокомерие ей сейчас точно не хотелось целоваться. Не внесет ли мистер Стокли приятное разнообразие? Может даже, он станет противоядием, которое избавит ее от досадного влечения к лорду Пустой Голове.
Ничего не вышло.
От мистера Стокли несло луком и капустой, а еще потом. Он больно сжимал руки и чуть не кусал губы. Ничего хотя бы отдаленно напоминающего то чудесное жаркое чувство, что испытывала она в объятиях Чарлза. Ей было скучно и неудобно. Надо уходить. Она плотно сжала губы. Скорее бы он закончил.
– Приходите ночью ко мне в спальню. – В устах мистера Стокли слова прозвучали особенно пошло. – Я вывешу на дверь специальный знак, чтобы вам меня отыскать. – Его руки принялись блуждать по ее телу. Эмма попыталась выскользнуть, но сопротивление, казалось, его лишь раззадорило. Девушка испугалась.
– Эмма?
Мистер Стокли отдернул руки и отскочил, словно ужаленный.
– Вы здесь, Эмма?
– Да. – Эмме пришлось откашляться и сделать пару глубоких вдохов, чтобы голос обрел обычное звучание. – Да, лорд Найтсдейл. Я здесь с мистером Стокли.
У входа в грот появился Чарлз. Казалось, он оценивает расстояние между нею и мистером Стокли. Она проглотила стоящий в горле комок.
– Мы просто це… хм… целую гору камешков отсюда убрали, чтобы никто не споткнулся. – Она посмотрела вниз, чтобы найти подтверждение своим словам, но, как назло, под ногами не было даже крошечной гальки. – Мистер Стокли очень интересуется старыми де… деревьями. А еще всякими скульптурами. Я поры… хм… помогала ему найти здесь, знаете ли, какую-нибудь интересную… статую, что ли.
Она чувствовала, что заливается краской, а щеки пылают так, что вполне могут осветить самый дальний уголок темного грота. Чарлз и мистер Стокли посмотрели на нее во все глаза. Эмма невинно улыбнулась.
Потом Чарлз повернулся к статуе Посейдона.
– А эту статую в центре вы заметили?
– Заметили. Но мы хотели найти другие, – ответила Эмма и опустила глаза.
Чарлз осмотрел маленькую пещерку.
– Здесь, внутри?
– Нет, конечно, нет. Я имела в виду – вообще. Как-нибудь потом. То есть где-нибудь еще.
– Да, где-нибудь еще, когда-нибудь потом. – Мистер Стокли поклонился. – Позвольте удалиться, милорд.
Чарлз кивнул. Мистер Стокли выскочил из грота.
– Эмма, – сказал Чарлз, когда они остались одни, – будьте любезны, объясните, что вы тут наговорили?
Эмма широко улыбнулась:
– Ничего.
Что-то здесь было не так. Эмма явно нервничала, словно необъезженная лошадь. Чем же они тут с мистером Стокли занимались? Неужели она целовалась с этим болваном?
Чарлз шагнул к ней. Эмма отступила.
– Эмма, с вами все в порядке?
– Конечно, все прекрасно. Разве может быть иначе?
– Не знаю. Вам, кажется, не по себе? Неужели Стокли вас чем-то смутил?
– Нет! – Эмма глубоко вздохнула, отчего ее грудь соблазнительно приподнялась. – Клянусь вам, мистер Стокли нисколько меня не смутил. Все было замечательно. Что за странные мысли у вас, милорд?
– Хм… и он не пытался вас поцеловать?
– Поцеловать? – Эмма сорвалась на крик, когда Чарлз сделал еще шаг вперед. Она отступила и уперлась спиной в стену грота.
– Теперь вам некуда идти, дорогая.
– Что за чепуха? Я вовсе не собиралась уходить.
– Нет? – Он наклонился вперед, и его ладони оперлись о стену по обе стороны от лица. – Рад слышать, милая. Нам как раз нужно поговорить! Почему вы меня ударили?
Эмма рассматривала его галстук.
– Простите. Глупая выходка с моей стороны.
– Вы не ответили на мой вопрос, Эмма. – Ребром ладони он приподнял ее подбородок. – Я не оскорбил вас тогда?
– Нет, конечно, нет. – Она храбро встретилась с ним взглядом, потом опустила глаза и сказала тихо, почти шепотом: – Не следует ли нам вернуться к остальным? Леди Каролина наверняка гадает, куда вы пропали.
– Я уверен, что так и есть. Весьма вероятно даже, что в эту самую минуту она топает по тропинке прямо сюда. Взяла след.
Эмма права – их могут найти с минуты на минуту. Его ладонь скользнула по щеке девушки. Может быть, еще миг – и кто-нибудь нарушит их уединение. Зачем терять драгоценные мгновения на разговоры? Он еще успеет выяснить, отчего она дала ему пощечину. Чарлз улыбнулся. Пусть лучше ударит снова. Он готов заплатить такую цену. Глупо быть рядом, наедине, и не сорвать поцелуй.
Он склонился к ее губам, вдыхая ее аромат, сладкий, свежий. Она пахла лимоном и лавандой. Какая мягкая у нее кожа! И как изящно очерчен подбородок! Он пощекотал языком ее губы, и она тихонько застонала. Ее руки легли ему на грудь. Сначала он далее немного испугался – не собирается ли она толкнуть его? Затем пальцы Эммы поднялись вверх, к шее, потом запутались в его волосах.
Он привлек ее к себе. Мягкие груди распластались по его груди. Он очертил ее губы языком, дразня и лаская. Она раскрыла рот, и его язык скользнул внутрь.
У нее был чудесный ротик. Теплый и влажный. Язык Чарлза скользил по восхитительному нёбу, а затем вдоль ее языка. Она была слишком невинна и не знала, что делать. Зато он знал и был готов научить. Поцелуи сделались настойчивее, и она тихо, но страстно застонала. Ее голова откинулась назад, на его руку, рот раскрылся шире, приглашая продолжать увлекательное путешествие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33