– Что?
Она оторвала взгляд от окна. Эмма стояла у двери ее спальни, одетая в нарядное платье, предназначенное для свадьбы. На руках она держала Генри. Подозрительно тихого Генри.
– О Боже! – Мэг поспешно подошла к ней и приложила ладонь ко лбу малыша. Он не пошевелился: головенка его лежала у Эммы на плече, и он сосал палец. Он весь пылал. – Генри тоже заболел?
Эмма кивнула и поцеловала мокрые от пота волосы ребенка.
– Я собиралась прийти и поговорить с тобой вчера поздно вечером, но Чарли рвало, а утром началось у Генри. Хорошо, что у Чарлза кризис уже позади. Он в детской с няней, спит.
– Бедняжка Чарли. – Мэг погладила Генри по щечке, и он вяло улыбнулся. – Бедняжка Генри. – Мэг посмотрела на Эмму. У ее сестры глаза были красными, лоб прорезали морщинки. – Бедняжка Эмма.
Эмма слабо улыбнулась:
– Ненавижу, когда мальчики болеют. Я так тревожусь!
– Конечно, тревожишься. Ты же их любишь!
Эмма запечатлела на лобике Генри еще один поцелуй.
– Тебя я тоже люблю, Мэг.
Мэг снова вспыхнула. Ей показалось, что в комнате слишком жарко.
– Знаю. – Она отвела взгляд и откашлялась. – Извини, что я причинила тебе столько беспокойства, Эмма. Я не хотела, чтобы ты тащила в Лондон мальчиков и Изабеллу с Клер.
– Знаю. – Эмма вздохнула. – А ты извини меня за то, что тебе приходится выходить замуж в такой спешке, но тут уж ничего не поделаешь. Если бы ты могла появиться в свете вчера или сегодня, – она бросила выразительный взгляд на волосы Мэг: личная горничная Эммы их немного подровняла и уложила, но они все равно оставались безобразно короткими, – ты увидела бы, насколько все ужасно. О мистере Паркере-Роте говорят ужасные вещи!
Мэг закрыла глаза. Ее снова захлестнула волна жара, а глаза наполнились горячими слезами. Не хватало только, чтобы она сейчас расплакалась и появилась на свадьбе с покрасневшим носом и покрытым пятнами лицом!
– Мне очень жаль, что мистер Паркер-Рот вынужден жениться на мне, чтобы выбраться из той ужасной ситуации, в которую попал из-за меня.
Эмма возмущенно фыркнула:
– Вот уж об этом тебе жалеть не следует. Он от тебя без ума. Не понимаю, почему он раньше не уговорил тебя принять его предложение. – Эмма нахмурилась: – Если только… Мэг, ты ведь не питаешь к нему антипатии? Неужели все дело в этом? Нам с Чарлзом казалось, что это не так, но… – Она вздохнула: – Мне очень жаль, если дело в этом, потому что сейчас уже ничего нельзя изменить.
Мэг прижала ладони к пылающим щекам.
– Нет, я не питаю к нему антипатии. Просто… – Она пожала плечами. У нее начала болеть голова. – Это слишком сложно объяснить.
Генри тихо захныкал, и Эмма потерла ему спину, убаюкивая его:
– Ш-ш, малыш! Ш-ш!
Неужели через год у них с Парксом появится младенец и Мэг будет его убаюкивать?
Сейчас она не в состоянии об этом думать!
– Не пора ли спуститься вниз?
Мэг захотелось, чтобы все поскорее закончилось.
– Да. Но сначала нам надо поговорить. Я собиралась зайти к тебе вечером, но Чарли разболелся. – Эмма продолжала легонько похлопывать Генри по спине.
– Так что ты хотела мне сказать? – спросила Мэг. Эмма покраснела.
– Это довольно деликатный вопрос.
– Деликатный?
Эмма еще сильнее покраснела.
– Весьма. – Она откашлялась. – Не хочешь ли ты спросить о том, что происходит в первую брачную ночь? – Эмма кивком указала на кровать Мэг. – Ну, ты сама знаешь.
Мэг ничего не знала. Ей было очень любопытно и очень неловко. Какая нелепость! Сейчас не время жеманничать. Женщинам следует обсуждать такие вещи – незамужняя женщина, такая, как она, должна определенно знать, что ее ждет, когда она ляжет на супружеское ложе. Неженатые мужчины, в частности Паркc, конечно же, знают всё. И уже приобрели опыт в таких… делах.
У нее снова свело живот. Паркc ждет ее внизу.
Мэг нервно облизнула губы. У нее есть вопросы. И она должна задать их прямо сейчас. Надо только набраться смелости.
От страха у Мэг перехватило дыхание. Она судорожно сглотнула.
– Ну, если у тебя нет вопросов, – с облегчением произнесла Эмма, – увидимся внизу. Я только отнесу Генри в детскую.
Мэг внезапно обрела дар речи.
– А это… э-э… это больно?
Эмма остановилась, уже взявшисьза дверную ручку, и снова густо покраснела.
– Может быть, чуть-чуть, в первый раз, – ответила она. – А вообще это приятно. Уверена, мистер Паркер-Рот будет внимательным мужем. Он с такой любовью относится к своей матери.
Почему-то мысль об этом Мэг нисколько не успокаивала. Эмма повернулась и посмотрела Мэг в глаза:
– И ты, кажется, не жаловалась в гостиной у леди Палмерсон или перед особняком лорда Фонсби. – Она улыбнулась. – Так что тебе не о чем беспокоиться.
В дверь постучали.
– Миледи, милорд просит, чтобы вы и мисс Петерсон спустились в синюю гостиную. Мистер Паркер-Рот и его мать уже приехали.
– Спасибо, Альберт. – Эмма снова посмотрела на Мэг: – Ну, иди. Скажи Чарлзу, что я несу Генри в детскую, ладно?
– Скажу.
– Не нервничай. Все будет хорошо.
Эмме легко говорить: у нее все позади, а Мэг через несколько минут предстоит стать женой практически незнакомого мужчины. Как назло, у нее разболелась голова. Она потерла лоб. Желудок сжался в тугой комок. Мэг чувствовала себя совершенно больной.
Она сделала несколько глубоких вдохов. Ей нужно справиться со своими нервами. Она уже устроила достаточно большой скандал – не хватает только, чтобы ее вырвало прямо на жениха!
Мэг медленно спустилась с лестницы, судорожно цепляясь за перила. Не такой она представляла себе свою свадьбу! Она полагала, что все будет так же, как было у Эммы: венчание в знакомой ей с детства приходской церкви, которое провел бы се папенька. А вместо этого она выходит замуж в Лондоне, в гостиной ее зятя, в спешке, среди скандальных слухов.
– Мэг! – Лиззи стояла у последней ступеньки и с улыбкой смотрела на нее. – Ты красавица!
Лиззи хочет сказать ей приятное. Мэг прекрасно знала, как выглядит: она видела себя в зеркале. Кожа у нее совершенно бесцветная, под глазами пролегли черные тени.
– Жаль, что папеньки здесь нет. Лиззи ее обняла.
– Чарлз отправил за ним свою самую быструю карету. Может быть, твой отец еще успеет приехать вовремя.
Мэг шмыгнула носом. Глаза у нее защипало от слез.
– Ж-жаль, что мы не могли п-подождать. – Лиззи снова ее обняла.
– Вам надо выехать уже через час, чтобы успеть в гостиницу до темноты.
Мэг кивнула. Они решили, что, принимая во внимание характер скандальных слухов, им с Парксом лучше всего уехать из Лондона немедленно.
Приспосабливаться к супружеской жизни и без того будет трудно – ей совершенно не нужно, чтобы члены светского общества наблюдали за каждым ее вздохом.
Эмма шумно спускалась по лестнице у нее за спиной.
– Как Генри?
– Спит. – Эмма улыбнулась. – Доброе утро, Лиззи. Извини, что задержалась. Чарли и Генри заболели.
Лиззи нахмурилась:
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Нет. Чарли поправляется, а Генри разболелся только нынче утром. – Эмма убрала со лба выбившуюся из прически прядь и повернулась к Мэг: – Ты готова?
Мэг молча кивнула, не в силах произнести ни слова.
Следом за Лиззи и Эммой она прошла в голубую гостиную. Там уже были Чарлз, Робби, герцог и герцогиня Элворд, миссис Паркер-Рот, мисс Уизерспун, Изабелла и Клер.
Мистер Паркер-Рот гневно смотрел на пастора. Мэг направилась к нему. Он переключил внимание на ее наряд. Поскольку у Мэг не было времени заказать себе подобающее свадебное платье, она надела вечернее, в котором была на балу у Истхевенов. Было ясно, что платье ему не понравилось, потому что его лицо, и без того хмурое, стало еще мрачнее.
«Чудесно, – подумала Мэг, здороваясь с пастором. – Что еще может пойти не так?»
Обычно Паркc не был подвержен хандре, но сегодняшний день стал исключением. Ему хотелось все бить и крушить.
Пастор, стоявший рядом с Парксом, прокашлялся. Он пытался завязать с ним разговор с той минуты, как Паркc приехал, – лицемерный святоша! Неужели этот дурак не видит, что Парксу не до болтовни?
Хорошо, что в этой катастрофе его никто не винит, хотя, возможно, гнев и осуждение были бы приятнее, чем смущение и жалость. Лорд Найтсдейл и Уэстбрук отнеслись к нему слишком снисходительно. Да, мисс Петерсон не следовало разгуливать по Лондону в мужском, наряде, но ему не следовало ее целовать, особенно в столь шокирующе публичном месте. Он запустил язык ей в рот и хватал ее за ягодицы! Он, несомненно, заслуживает осуждения!
Паркc закрыл глаза и живо представил себе влажное тепло ее рта и мягкие округлости ягодиц. Его бросило в жар. Жезл Паркса пришел в полную боевую готовность. Проклятие! Гнев определенно будет самым безопасным чувством, которое поможет ему выдержать этот день.
– А вот и ваша невеста.
Святой отец прикоснулся к его плечу и провел ладонью вдоль его рукава.
Какого черта? Паркc отдернул руку.
– Когда вернетесь в Лондон, зайдите ко мне. – Чертов пастор понизил голос почти до шепота: – Я знаю множество осмотрительных мужчин со сходными интересами.
Паркc сейчас что-то разобьет. Или кому-то что-то разобьет.
– Вы ошиблись адресом, святой отец! – прошипел Паркc. Преподобный извращенец испуганно отступил:
– Прошу прощения. Я подумал…
Паркc так сильно сжал зубы, что не мог произнести ни слова, но пастор его понял. Хорошо бы преподобный мерзопакостник замертво шлепнулся на пол. К сожалению, мертвый священник не в состоянии совершить церемонию бракосочетания.
Паркc заставил себя отвернуться. Мисс Петерсон уже приближалась к ним. Если он не ошибся, то на ней надето то же самое платье, в котором она была на балу у Истхевенов. В особняке того самого Истхевена, который пытался затащить его в чертовы кусты. Оказывается, Лондон буквально кишит содомитами!
Но Паркc к их числу не относится. Он скользнул взглядом по бердам и талии мисс Петерсон, по ее дивной груди и шее. Прилив желания, который он при этом ощутил, оказался успокаивающим. На самом деле мир не сошел с ума. Он мужчина, с подобающими мужчине мыслями и желаниями. Впрочем, «подобающими» не то слово, скорее, естественными. У него совершенно естественная, мужская реакция на привлекательное женское тело. Его жезл, большой и сильный, всегда в полной боевой готовности.
Он сосредоточился на лице мисс Петерсон. Она выглядела не очень хорошо. Бледная, под глазами – тени. Она казалась усталой и напряженной.
Видимо, рассчитывала совсем на другую свадьбу.
Ну что ж, сама виновата. Не надо было вести себя как сорванец, тогда к свадьбе можно было подготовиться спокойно, без спешки. Его имя не трепали бы во всех гостиных Лондона, не презирали бы его как содомита. Не исключили бы из клуба «Уайтс» и из Общества садоводов.
И преподобный мерзавец не терся бы сейчас о его панталоны. Паркc снова с гневом посмотрел на преподобного, когда пастор бормотал мисс Петерсон какие-то набожные банальности. Вот уж действительно гроб повапленный! Этот пастор-извращенец просто не имеет себе равных.
Самое гадкое в этом скандале, однако, было то, как он отразился на его матушке. Многие аристократы порвали с ней отношения, хотя, по ее мнению, это было даже лучше, чем ядовитые высказывания, которым мог поделиться с ней.
Ярость вскипела в нем при одной мысли oб этом. Он сщурил взгляд на матушку, которая разговаривала с леди Найтсдейл, и та радостно улыбнулась ему в ответ.
Видимо, она считала потерю своего места в светском обществе мелочью, но взамен получала в награду его женитьбу.
К ним подошел Найтсдейл:
– Начнем?
Мисс Петерсон подняла голову:
– А нельзя еще немного подождать? Мне так хочется, чтобы папенька приехал!
Паркc взял ее за руку, и Мэг улыбнулась ему. Он чуть сжал ее пальцы.
– Подожди, – сказал Паркc. Найтсдейл вздохнул:
– Мы ведь решили, что вы покинете Лондон сегодня же. Если вы этого не сделаете…
– Мы успели?
Мисс Петерсон стремительно повернулась:
– Папенька!
Мэг бросилась к отцу. и обняла его. Рядом с ним седовласая женщина небольшого роста. Преподобный Петерсон обнял Мэг.
Паркc с отвращением посмотрел на преподобного Содома:
– Полагаю, ваши услуги нам не понадобятся.
– Я счастлив удалиться.
Видимо, он все-таки повысил голос, поскольку почувствовал, что на плечо ему легла ладонь Найтсдейла. Слава Богу, хоть он не пытался его гладить!
– Но…
– Спасибо вам, преподобный Филлипс, – сказал Найтсдейл, – но я полагаю, что вы можете теперь спокойно уйти. Мисс Петерсон предпочтет, чтобы свадебный обряд совершил ее отец. – Найтсдейл улыбнулся: – Конечно, ваша потеря времени будет компенсирована.
– Гм… – Пастор откашлялся. – Если вы уверены…
– Разумеется.
Тон у Паркса был угрожающий, поскольку Найтсдейл и пастор изумленно на него посмотрели.
– Итак, решено. – Маркиз взял пастора за локоть. – Пройдите сюда, преподобный Филлипс, мы быстро уладим вопросы, и вы сможете удалиться по своим делам.
– Что случилось?
Уэстбрук подошел к Парксу и встал рядом с ним. Оба наблюдали за тем, как Найтсдейл провожает преподобного Филлипса из гостиной.
– Тебе это не интересно.
– Ладно. Надеюсь, ты не питаешь отвращения ко всем священникам.
– С какой стати?
– Конечно, из-за твоего будущего тестя. – Уэстбрук кивнул кому-то, находившемуся за спиной у Паркса: – Преподобный Петерсон, очень приятно снова видеть вас.
Боже правый! Паркc медленно повернулся к отцу мисс Петерсон. Во рту у него было сухо как в пустыне. Казалось, этот человек должен его ненавидеть, но, судя по его виду, этого нельзя было сказать. Возможно, мисс Петерсон объяснила ему. Но что она могла объяснить?
– Папенька, это мистер Паркер-Рот, мой… мой… – Мисс Петерсон слабо улыбнулась и чуть пожала плечами.
– Доброе утро, сэр.
Паркc протянул руку, и преподобный Петерсон ее пожал. Это было огромным облегчением: хотя бы он не станет делать вид, будто с ним не знаком.
– Обстоятельства весьма необычные, к сожалению, ваша дочь объяснила…
Если мисс Петерсон не стала объяснять ситуацию, то Паркc и подавно не станет этого делать.
– Не совсем. Позвольте представить вам мою жену. – Миссис Петерсон улыбнулась и протянула Парксу руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36