Ей казалось, что ему нравится ее общество, но на самом деле его энтузиазм пробудили растения. Она единственная из всех гостей готова была обсуждать вопросы садоводства. Если бы леди Беатрис интересовалась пейзажными парками или разведением растений, он с таким же удовольствием ходил бы по саду с ней.
Ей хотелось с ним пококетничать, но она не умела этого делать.
Он наклонился за своим сюртуком, который снял перед игрой. Он был не таким высоким, как Робби, но сложен был мощнее. Плечи у него…
Господи, но она же не станет пускать слюнки на его плечи! Этот мужчина невыносим. Неужели он не мог ей объяснить, что именно лорд Беннингтон делал в саду лорда Истхевена? Он мог удовлетворить ее любопытство, сказав всего несколько слов.
Очень ловко. М-м… Никто из тех джентльменов, которые выходили с ней в сад, не применял свой язык столь властно. Она почувствовала себя… наполненной. Это какое-то странное чувство.
Если бы кто-то описал ей эти действия до того, как она их испытала, она решила бы, что это отвратительно. Чтобы язык, другого человека оказался у тебя во рту? Но это было приятно. Даже сейчас, стоя на траве при ярком свете солнца и на при еме, куда явился чуть ли не весь свет, она ощутила его волнующий жар – силу его рук, твердость его груди, нежное прикосновение его губ, влажное вторжение его языка.
Она содрогнулась, обхватив себя руками за талию. Господи! Внизу у нее снова появилась влага и пульсация. Что это очначает?
Наверное, Паркc смог бы ответить ей и на этот вопрос.
– Мисс Петерсон?
– Ой!
Она резко обернулась. Громадная женщина стояла всего в трех шагах от нее.
– Прошу прощения. Я вас испугала.
– Нет, конечно же.
Женщина выгнула бровь.
Ладно: она лжет. Ну и что? Люди, которые задают глупые вопросы, должны ожидать глупых ответов. И вообще – с чего эта женщина вдруг подошла к ней? Разве она не видит, что Мэг предпочитает оставаться одна? Никто не уходит в укромный уголок парка во время пикника, если он ищет общества.
Ее совесть – почему у ее совести всегда был голос Эммы? – потребовала, чтобы она начала вежливый разговор. Мэг велела совести заткнуться. У нее нет настроения обмениваться любезностями. Она настроена агрессивно.
Мэг скрестила на груди руки и воззрилась на женщину.
В ответ та смерила ее возмущенным взглядом. Чудесно!
Кто она такая? Незнакомка была ростом примерно с Паркса, пышнотелая, с чудесной фарфоровой кожей, волосами цвета меди, пухлыми губами, маленьким носиком и зелеными глазами. Не классическая красавица, но весьма хороша собой. Лицо женщины показалось Мэг знакомым. Она где-то ее уже видела.
На балу у Палмерсонов – вот где. Она была с очень рослым мужчиной. Мэг не обратила на них особого внимания: она была сосредоточена на том, чтобы увлечь лорда Беннингтона в сад. Не видела ли она ее и на балу у Истхевенов? Тот вечер прошел словно в тумане, но если как следует вспомнить… Да – она видела, как эта женщина возвращалась из сада с тем же рослым мужчиной. Видимо, мужем. По крайней мере о них никто не сплетничал.
Почему вдруг она решила подойти к Мэг?
Этого женщина не сказала. Она вообще ничего не сказала. Молчание затянулось.
– У вас ко мне какое-то дело, мисс?..
– Леди Доусон.
Она не была американкой, как герцогиня Элворд. Она не считала, что единственный титул мужчины должен звучать как «мистер», но она все-таки полагала, что благородство духа перевешивает благородство рождения.
– Но вы же обо мне должны были слышать? – вопросила леди Доусон.
– Боюсь, что не слышала. – Мэг попыталась взять за образец леди Истхевен, которая была воплощением снисходительности, когда приветствовала Мэг у себя на балу. Она позволила себе чуть улыбнуться и пожать плечами. – Мы вращаемся в разных кругах. Моя сестра – маркиза Найтсдейл, знаете ли, а близкая подруга – графиня Уэстбрук.
Брови леди Доусон стремительно опустились.
– Мне известны ваши связи. Ваш отец – викарий, не так ли?
– Так.
Мэг не станет напоминать, что ее отец – сын графа, это ниже ее достоинства. Но возможно, леди Доусон уже известна родословная ее папеньки. Может, она интересовалась ее происхождением? Эти сведения совсем не сложно получить, но зачем они ей?
– Вы выезжаете в свет всего второй сезон, не так ли?
– Да.
– Тем не менее вы давно вышли из того возраста, когда девушка обычно появляется в обществе.
Кажется, эта женщина назвала ее старой? Да как она смеет?!
– Леди Доусон, я не хочу показаться невежливой, по крайней мере не более чем вы, но вы что-то хотели сказать?
– Если на то пошло – да!
Леди Доусон выпрямилась во весь свой рост.
Мэг тоже выпрямилась, гордо подняв голову и глядя леди Доусон в глаза.
– Мисс Петерсон, вижу, вы не осведомлены о моей дружбе с мистером Парксром-Ротом.
– А почему я должна быть о ней осведомлена? Мистер Паркер-Рот – всего лишь дальний знакомый.
Леди Доусон снова нахмурилась:
– Вот как? А судя по разговорам, это не так.
– Леди Доусон, неужели вы слушаете сплетни?
– Я бы сказала, что это не просто сплетни, мисс. Вы приглашали мужчин в сад весь сезон! – Леди Доусон покачала головой: – Удивительно, что вас все еще принимают в приличном обществе. Не будь ваша сестра замужем за маркизом Найтсдейлом, вас вряд ли принимали бы в свете.
Мэг тоже в этом сомневалась, особенно после презрительных взглядов, которые на нее бросали во время сегодняшнего пикника. Она снова кашлянула, надеясь, что не настолько сильно покраснела, как ей кажется.
– Я действительно очень увлекаюсь садоводством и ботаникой.
Леди Доусон фыркнула:
– Ботаникой? Готова поспорить, что в кустах вы изучали не ботанику, а анатомию.
Эта женщина бросает ей в лицо оскорбления. Кто дал ей право?
– Леди Доусон…
– Мисс Петерсон, извольте меня выслушать. Я не могу спокойно смотреть, как вы играете чувствами мистера Паркера-Рота.
Мэг рассмеялась:
– Успокойтесь. Чувства мистера Паркера-Рота в целости и сохранности! Он относится ко мне точно так же, как вы! – Леди Доусон застыла с открытым ртом.
– Вот как? – Она похлопала себя пальцем по губам. – Думаю, вы ошибаетесь.
Этой женщине место в Бедламе!
– Не ошибаюсь!
– Готова признать: его чувства сложно прочесть. Боюсь, это моя вина.
– Ваша вина? Объясните.
– Вы действительно не слышали нашу историю?
– Какую историю?
– Я думала, кто-то вам ее уже рассказал, поскольку вы практически помолвлены с Джоном.
– Что? – Она помолвлена с Парксом? И почему леди Доусон зовет Паркса по имени?
– Я не помолвлена с мистером Паркером– Ротом и не предвижу такой помолвки. Слушайте внимательно, потому что мне надоело это повторять: этот джентльмен не имеет абсолютно никакого желания на мне жениться!
– Бо-моему, вы ошибаетесь. – Мэг была вне себя от ярости.
– То есть как это ошибаюсь?
– Джон наблюдает за вами.
– Что за абсурд!
Эта женщина наверняка сбежала из сумасшедшего дома.
– Я заметила это на балу у Истхевенов. Как только Джон вошел в бальный зал, он начал искать вас глазами.
– Вам показалось.
Если Паркc и пытался ее найти, то лишь для того, чтобы с ней не сталкиваться.
– Мне не показалось. Я виновата перед Джоном. Бы уверены, что никогда не слышали нашу историю?
Мэг кипела от ярости.
– Да, я уверена, что не слышала никакой истории. Почему бы вам не рассказать?
– Вы совершенно уверены, что Джон ни разу обо мне не упоминал?
– Леди Доусон, я пыталась вам объяснить. Мы с мистером Паркером-Ротом не беседуем друг с другом.
Паркc использует язык не для разговоров, а совсем для других вещей.
Мэг сжала губы. Она ведь не произнесла эту последнюю мысль вслух? Похоже, что нет. Леди Доусон не бросилась бежать, с воплями зажав уши, и не впала в истерику. Вместо этого она тяжело вздохнула:
– Наверное, мне не следовало удивляться. Видимо, ему все еще больно об этом вспоминать.
Терпение'Мэг было на пределе.
– Вспоминать о чем, леди Доусон? Ее собеседница отвела взгляд.
– Я… то есть мне… ну… – Она начала кусать губы. – Об этом трудно говорить.
Возможно, ей лучше не слышать этой истории. Нечто болезненное, во что были вовлечены леди Доусон и «Джон», пожалуй, лучше обойти молчанием.
– Не считайте, что вы должны…
– Нет, я должна. Я в долгу перед Джоном. – Леди Доусон сделала глубокий вдох и посмотрела прямо на Мэг. – Видите ли, я бросила его у алтаря.
Мэг показалось, будто кто-то изо всех сил лягнул ее в живот.
– Вы сделали – что?
– Я оставила Джона ждать меня у алтаря четыре года назад. – Тут леди Доусон отвела глаза. – Это было нехорошо с моей стороны.
К Мэг еще не вернулась способность дышать – и теперь сердце у нее колотилось так, словно она пробежала целую милю.
Паркc был помолвлен с леди Доусон. Он чуть было на ней не женился. Он ее любил.
Продолжает ли он и сейчас ее любить? Возможно, именно поэтому он и не хочет жениться?
Ей необходимо обдумать услышанное. Но в настоящий момент она не в состоянии сосредоточиться.
Леди Доусон внимательно наблюдала за ее реакцией. Мэг сжала кулаки. Она не покажет этой женщине, насколько сильно расстроилась.
А с чего, собственно, ей расстраиваться? Это не конец света. Она по-прежнему стоит в тени раскидистого дуба в парке герцога Хартфорда. Дамы по-прежнему прогуливаются по газону, джентльмены продолжают играть в крокет. Дети весело бегают, младенцы плачут. Жизнь нисколько не изменилась после того, что ей рассказала леди Доусон.
Теперь ей совершенно ясно, что мистер Паркер-Рот ее не любит.
Для Мэг это не новость. Он не сделал ни малейшей попытки встретиться с ней после того, как она уехала из поместья лорда Тинуэйта. Не искал встречи с ней, когда вернулся в Лондон в этом сезоне. Их связывало только неприятное стечение обстоятельств, когда они оказались не атом месте и не в то время. Он сделал ей предложение – да, но это предложение было навязано ситуацией, а также Эммой и Чарлзом, но это ничего не меняет. Любовь тут ни при чем.
Надо выбросить все эти мысли из головы.
Правильно.
Она совершенно не умеет врать.
Но если говорить честно, она не осознавала масштабов своего чувства – своей глупости – до последнего мгновения.
Она откашлялась. Разговор. Ей надо о чем-то заговорить прежде, чем леди Доусон сможет распознать всю глубину ее глупости.
– Значит, вы бросили мистера Паркера-Рота у алтаря? Вы ушли…
– Нет. – Леди Доусон смотрела на свои пальцы. – Я даже не пришла.
Все было даже хуже, чем она подумала сначала.
– Вы вообще не пришли в церковь? – Леди Доусон кивнула.
– Но конечно же, вы предупредили его об этом. Чтобы не поставить в неловкое положение перед своими родственниками, друзьями, гостями.
Неужели его буквально оставили стоять перед храмом, а когда стало ясно, что невеста не появится, он был вынужден вытерпеть все вопросы, жалость и перешептывания?
И теперь она сделала его объектом новых пересудов. Неудивительно, что он так раздражен! Конечно, у него нет никакого желания затевать новую свадьбу, как бы сильно на него ни давили Эмма и Чарлз.
– Это было низко с моей стороны, я знаю, но я не понимала… – продолжала между тем леди Доусон. – Я думала, что мой отец… – Она покачала головой, подалась вперед и ткнула пальцем в Мэг: – Но главное – это то, мисс Петерсон, что я не допущу, чтобы Джону снова причинили боль. Так что если вы задумали играть его чувствами, то советую вам этого не делать!
Мэг не понравился тон леди Доусон. Почему эта женщина вздумала читать ей нотации?
– Леди Доусон, поверьте мне: чувства мистера Паркера-Рота не находятся в моем распоряжении.
– Как я уже сказала, я не уверена, что могу поверить в это.
– Ну так постарайтесь.
Они снова молча уставились друг на друга, как собаки, дерущиеся из-за одной кости – хотя обе не могли заявить на нее какие-то права.
Леди Доусон моргнула первой и отступила на шаг.
– Я буду за вами следить, мисс Петерсон. Пусть у вас и есть знатные друзья, я тоже обладаю неким влиянием. Мой муж – барон, а мой отец – граф Стэнден. Я выезжаю в свет гораздо дольше, чем вы. Я знаю, в чье ухо пошептать, чтобы история быстро разлетелась по всем гостиным. Я могу испортить вам репутацию, мисс Петерсон, – и я это сделаю, если вы прпчи – ните Джону зло. Можете в этом не сомневаться.
Леди Доусон резко повернулась и зашагала к другим гостям. Мэг даже не посмотрела ей вслед. Она была слишком зла.
Эта женщина невыносима! Обвинить Мэг в том, что она играет чувствами Паркса…
Гром и молния! Нет слов, чтобы выразить свое возмущение по этому поводу!
– Мисс Петерсон, как я рада вас видеть! – На мисс Уизерспун сегодня было надето сари цвета терракоты, а волосы украшены двумяжелтыми перьями. Она улыбнулась Мэг, накладывая себе на тарелку целую гору пирожков с омаром. Схватив последний она виновато посмотрела на Мэг, замерла, не донеся пирожок до своей тарелки, и со вздохом отпустила свою добычу. – Попробуйте пирожки с омарами, пока они не закончились.
– Вы их рекомендуете?
Мэг осмотрелась. Кроме мисс Уизерспун и ее самой, в комнате, где были приготовлены закуски, никого не оказалось.
– Да, безусловно. Они самые лучшие из всего, что мне приходилось пробовать, а я, поверьте, настоящий знаток!
– Понятно. – Мэг снова посмотрела на стол. Она всмотрелась в одинокий кусочек теста с начинкой из омаров. Обычно ей нравилось это блюдо, но сейчас она все еще была слишком взбудоражена встречей с леди Доусон и не могла даже помыслить о еде. – К сожалению, мне не хочется есть.
Мисс Уизерспун схватила последний пирожок раньше, чем Мэг успела закончить фразу.
– Может, вы отведаете тушеного угря?
– Нет.
Мисс Уизерспун положила себе на тарелку порцию угря.
– Не могу понять, зачем вы пришли сюда, если вам не хочется есть, мисс Петерсон.
– Э…
Мэг не нашлась что ответить. Просто ей было необходимо как можно дальше уйти от леди Доусон и площадки для. Крокета. И как можно дальше от Паркса. Господи! Пытаясь не столкнуться с леди Доусон, она едва не наткнулась на него: он разговаривал с Чарлзом у декоративного пруда.
Может, бокат лимонада поможет ей успокоить нервы.
– Эти аристократические собрания довольно скучны, вы не находите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36