– Мисс, ответьте лично мне на один вопрос, – обратился к Рейвен князь Рудольф. – Если вы не использовали ваше жалованье для первоначальных вложений, как утверждаете, откуда вы брали деньги?
Рейвен взглянула на старшего из князей и лукаво улыбнулась отцу.
– Играли на бегах, – ответила Рейвен.
Три князя и герцог изумленно уставились на нее. Только князь Степан оставался невозмутимым, поскольку был в курсе дела.
– Блейз умеет разговаривать с лошадьми, – объяснила Рейвен и, подождав, пока стихнет смех, продолжила: – Она и Блисс, наши финансовые гении, переодевались мужчинами и отправлялись на бега. Рысаки сообщали Блейз, – мужчины опять засмеялись, – которая из лошадей придет первой, и тогда наш дружелюбный сосед, живущий через дом от нас, делал ставку.
Герцог снова уставился на девушку долгим взглядом.
– Блейз когда-нибудь ошибалась?
– Никогда.
– В этом году Блейз будет посещать бега со мной, – улыбнулся герцог.
Князь Рудольф прочистил горло.
– Я бы составил вам компанию.
– Пожалуйста, – сказала Рейвен.
– Почему вы против моей женитьбы на вашей сестре? – спросил ее Михаил.
– Я не против, – ответила Рейвен. – Но Белл вам откажет, если подумает, что вы делаете это из жалости к ней.
– Я встречусь с ней как бы ненароком, – сказал Михаил, – и пущу в ход свои чары, чтобы склонить к замужеству. – Он подмигнул девушке, заставив ее покраснеть.
Его братья засмеялись над его самоуверенностью. Михаил знаком велел им замолчать.
– Белл отказывается принимать посетителей, – напомнила ему Рейвен.
– Рокси предложит ей коттедж на отшибе Примроуз-Хилл, – подключился к разговору герцог. – Там она сможет адаптироваться в течение нескольких дней. Гарантирую, моя жена сумеет уговорить Белл.
– Она может отказаться, опасаясь второго нападения, – возразила Рейвен.
Михаил пил свой виски, размышляя над проблемой, затем поставил стакан на стол.
– Белл может взять собаку для защиты.
– Где, когда и как вы встретитесь, не имеет значения, – сказала Рейвен. – Главное, чтобы сестра поверила в вашу любовь.
– Но для этого Михаил должен с ней встретиться, – сказал Степан. – И разумеется, будет смотреть на нее.
– А если Михаил будет смотреть на нее, – сказал Виктор, – она подумает, что ее жалеют.
– Только слепой может не увидеть ее шрама, – заметил Рудольф.
Князь Степан тут же опроверг его:
– Не думаете же вы, что Михаил себя ослепит, чтобы… – Степан умолк, когда Михаил внимательно посмотрел на него.
– Я прикинусь жертвой грабителей, – сказал Михаил с улыбкой. – Притворюсь на время слепым и потерявшим память.
– Потеря памяти не проблема, – сказала Рейвен. – Но симулировать слепоту не так просто. Белл поймет это по вашим глазам.
– Я знаю, как расфокусировать взгляд. У меня была длительная практика на университетских занятиях.
– Неудивительно, что ты так плохо успевал, – заметил Виктор.
– Лучше всего надеть солнцезащитные очки с темными стеклами, – произнес Степан.
– Это может сработать, – согласилась Рейвен. – А как вы докажете, что на вас напали грабители?
– Нам придется его поколотить, – хихикнул князь Рудольф.
Князь Виктор кивнул:
– Несколько хороших синяков убедят вашу сестру.
– Вчера ночью из Москвы приехали три кузена, – сказал Рудольф. – Драко, Лайкос и Гюнтер охотно помогут.
– Ваше совместное пребывание с Белл погубит ее репутацию, – сказал герцог Инверари по некотором размышлении.
– Я женюсь на ней по доверенности, до того как прибыть туда, – сказал Михаил.
Герцог заулыбался:
– Добро пожаловать в нашу семью, Михаил.
– Фэнси не любит аристократов, – сказала Рейвен. – Она все расскажет Белл, если узнает о наших планах.
– Я увезу Фэнси в Сарк-Айленд, в поместье Рудольфа. – Степан перевел взгляд на герцога. – Она никогда не простит меня, что я женюсь на ней по доверенности. Но вы можете объявлять о нашей помолвке, как только мы уедем из Лондона.
– Как долго ты сможешь продержать Фэнси в Сарке? – спросил Михаил.
– Возможно, две или три недели.
– Добровольно Фэнси не поедет, – сказал герцог.
– Я знаю травы, которые ускоряют засыпание, – сказала Рейвен. – Вам нужно уговорить Фэнси принять их. Под любым предлогом.
– Тогда все в порядке. – Степан улыбнулся Михаилу. – Когда каждый из нас женится, кем мы будем друг другу? Шуринами или братьями?
– Иногда ты поражаешь меня своим слабоумием, – сказал ему Михаил.
Степан ухмыльнулся.
– Я тебе не говорил, что наша будущая золовка, – он жестом показал на Рейвен, – передвигает предметы усилием воли?
Михаил перевел взгляд с младшего брата на свою будущую золовку. И расхохотался.
В это время его бокал, стоявший на краю стола, приподнялся, и не успел Михаил соскочить с кресла, как содержимое выплеснулось ему на брюки.
– Вот так! – сказала Рейвен и весело подмигнула Михаилу.
Сонная деревушка с ее идиллическим покоем располагалась в дальнем конце Примроуз-Хилл. Коттедж, окруженный изгородью из кустарников и деревьев, находился в конце аллеи. Дом состоял всего из трех комнат – большой гостиной и двух маленьких спален.
Общая комната служила одновременно и кухней, где на одной и другой стороне имелись два очага – один для приготовления пищи, другой для обогрева.
Это не Парк-лейн, подумала Белл, окинув взглядом коттедж. Но он устраивал ее. Здесь по крайней мере никто не будет смотреть на нее с любопытством, смешанным с жалостью.
– Если захочешь, – сказала Рейвен, разгружая на кухонном столе коробку, – я могу привезти Паддлза для защиты от негодяев.
Белл вышла на кухню.
– Паддлз будет их лизать, пока не залижет насмерть.
– Я представляю себе заголовки газет, – улыбнулась Рейвен. – Сторожевой пес обслюнявил преступника до смерти.
Белл захихикала:
– Негодяй утонул в собачьей слюне.
Рейвен рассмеялась.
Сестра выглядела веселой, однако Белл чувствовала, что Рейвен чем-то обеспокоена. Видела это по ее глазам. Однако Белл прогнала эту мысль прочь и открыла коробку с книгами, среди которых были романы Джейн Остен, позаимствованные из библиотеки герцога.
Рейвен извлекла из коробки две бутылки:
– Спиртное.
– Ни водка, ни виски мне не нужны, – заявила Белл. – А это еще что?
– Lunette de soleil. – Рейвен передала сестре очки с темными стеклами. – Его светлость послал их тебе, будешь надевать во время работы в саду.
Белл нацепила очки, заправив дужки за уши, и улыбнулась, когда они соскочили на кончик носа.
– Видимо, у отца голова побольше твоей, – сказала Рейвен. – Без сомнения, от высокомерия голова становится толще. Как долго ты планируешь здесь оставаться?
– Мне нужно обрести душевное равновесие, – сказала Белл. Она снова заметила, что сестра чем-то встревожена. – Что с тобой? Тебя расстроил Александр Боудд?
– Нет. – Рейвен натянуто улыбнулась. – Я приеду через несколько дней, привезу еще съестного.
– Повар прислал так много, – заметила Белл, – что хватит на двоих на целый месяц.
– За свою безопасность можешь не беспокоиться, – сказала Рейвен, игнорируя ее замечание. – Окрестности патрулируют агенты отца.
– В этом нет необходимости. – Белл не хотела никому доставлять лишние хлопоты.
– Отец хочет спокойно спать, не беспокоясь о тебе. – Рейвен порывисто обняла сестру. – Береги себя.
Белл проводила Рейвен до калитки, подождала, пока та сядет в карету герцога, и помахала на прощание, когда карета повернула.
Она осталась одна. Впервые в жизни. Распаковав одежду, Белл обнаружила несколько не принадлежавших ей вещей – спальный халат, мужскую рубашку и брюки.
Очевидно, их по ошибке положила одна из горничных. Ночью кто-то из слуг будет искать свой спальный халат.
Два шага – и она оказалась у окна маленькой спальни. Сад занимал небольшую территорию, но был так запущен, что, казалось, его не убирали много лет.
Сегодня она собиралась обойти свои владения, чтобы обнаружить неполадки, а на следующий день их устранить.
Белл вышла из коттеджа. Ярко светило солнце. В ясном голубом небе не было ни облачка.
Белл обошла по периметру крошечный сад, граничащий с лесистой местностью. Лужайка заросла сорняками.
Белл заметила жмущиеся под серебристой березой одиночные анютины глазки. Опустилась на колени и потрогала кустики, шепча молитву.
– На помощь!
Не может быть. Белл уставилась на анютины глазки. Цветы не умеют разговаривать.
– На помощь!
Она прислушалась, пытаясь определить, откуда донесся призыв.
– Помогите!
Белл резко повернулась.
К дому, пошатываясь, шел незнакомый мужчина, весь в синяках и кровоподтеках. Он ухватился за дуб и в полном изнеможении прислонился к нему.
Белл бросилась к незнакомцу, обхватив его одной рукой за плечи, а другой за спину.
– Обопритесь на меня, – сказала Белл. – Я смогу лучше помочь вам внутри коттеджа.
Она повернулась к дому, поддерживая мужчину, хотя нее подкашивались ноги под его весом. Но ей стало легче, прежде чем она двинулась, будто их обоих подхватили кие-то невидимые руки. Мелкими шажками вдвоем с мужчиной она двинулась к двери. Когда он случайно спотыкался и боль сопровождалась стоном, Белл притормаживала.
Наконец они добрались до дивана. К этому времени по лицу ее катились капли пота. Она привалила мужчину спиной к подушкам и опустилась на пол на колени.
– Закройте глаза, – сказала она ласковым тоном, успокаивающим, как бальзам. – Дышите медленно и ровно.
Раны оказались поверхностными. У мужчины была разбита нижняя губа. Она опухла и кровоточила. На скулах и под глазами темнели большие синяки и кровоподтеки.
У мужчины была смуглая кожа. Даже избитый и окровавленный, он был привлекательным. Перед таким ни одна женщина не устоит.
– То, что я вижу, не представляет угрозы для жизни, – заверила его Белл. – У вас есть повреждения где-то еще, кроме лица?
– Везде. – Мужчина застонал.
– Острая опоясывающая боль в грудной клетке?
– Нет.
– Значит, ребра не сломаны, – сказала Белл. – Сейчас я промою ваши раны. Как вас зовут?
Мужчина открыл глаза – темные, с растерянным взглядом.
– Я вас не вижу.
– Вы видите только черноту? – встревожилась Белл.
– Все расплывается перед глазами.
Белл притронулась к его руке:
– Это говорит о том, что у вас временная потеря зрения.
Только слепой может полюбить женщину со шрамом, мелькнула мысль, Белл прогнала ее прочь.
– Я Белл Фламбо. А вы кто?
– Я… я… не могу вспомнить.
Потеря памяти испугала Белл больше, чем расстройство зрения.
– Память вернется к вам вместе со зрением. Но как мне вас называть?
– Имя Мик кажется мне знакомым, – сказал мужчина.
– Хорошо. Тогда Мик. – Белл ободряюще сжала ему руку. – Я покину вас на несколько минут, чтобы согреть воды и взять бальзам.
Мужчина крепко взял ее за руку:
– Вы не принесете мне какой-нибудь лоскут? Я завяжу глаза, чтобы вы их не видели.
– Сначала я обработаю ваши раны. – Белл приложила ладонь к его щеке. – Поверьте, это облегчит вашу боль.
Глава 4
Его невеста носила косу.
Сдерживая улыбку, Михаил наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Добрая, ласковая, спокойная, смышленая девушка. Светская леди из тех, что Михаил знал, не стала бы помогать избитому незнакомцу.
Даже Ленор, его покойная жена, не бросилась бы незнакомцу на помощь.
Михаил попробовал переменить положение, но при движении болел каждый мускул. Его братья и кузены хорошо потрудились. Но когда-нибудь дочь скажет ему спасибо за это самопожертвование ради подобающей мамы. Он надеялся также, что его невеста в конечном счете оценит предпринятые им крайние меры, чтобы жениться на ней.
Белл поставила на плиту кастрюлю с водой. Затем взяла баночку и несколько кусков полотна.
Михаил закрыл глаза, когда она повернулась к нему, через минуту он почувствовал ее присутствие, а затем лоскут коснулся его губ.
– Подержите вот так, чтобы остановить кровь.
Михаил сделал, как ему было сказано, но, как только она отошла, открыл глаза. Его привлекало естественное окачивание ее бедер.
Она вылила закипевшую воду в миску, взяла в руку корзинку и вернулась к нему.
– Сядьте, Мик. – Белл присела на край дивана и достала лоскут. – Кровотечение почти прекратилось.
Она окунула в воду чистую салфетку и легкими прикосновениями освежила ему лицо, начиная со лба, с предельной осторожностью обходя разбитые скулы и синяки под глазами.
Сделав паузу в работе, Белл внимательно изучала его лицо.
Даже такой, как сейчас, в синяках и с разбитой губой, ее пациент был самым красивым мужчиной, какого она когда-либо видела. Мужественное лицо обрамляли густые черные как смоль волосы. Резкость его черт смягчала ямочка на подбородке.
О Каспере Уингейте вспоминать не хотелось.
Сейчас для нее существовал только этот мужчина. Они были здесь одни. Что-то в нем ей казалось знакомым.
– Мы случайно не встречались раньше? – спросила Белл.
– Я бы запомнил встречу с ангелом, – ответил он. От его хрипловатого голоса у нее пробежала дрожь вдоль позвоночника.
Белл густо покраснела. А он льстец, подумала девушка.
– Что вы собираетесь делать со мной дальше? – спросил он. – Расклеите по всему Лондону объявления о вашей находке?
Она засмеялась:
– Ромашковый бальзам поможет вам выздороветь. – Белл окунула палец в баночку и наложила мазь на разбитую губу. – А вы говорите с акцентом.
– Правда?
Белл кивнула.
– Вы иностранец?
– Я не могу вспомнить, кто я.
– Извините. – Белл покраснела и надела пациенту очки. – Они защитят вас от любопытных взглядов.
– Я не имел в виду ваши взгляды. Просто я чувствую себя неловко.
Белл коснулась его щеки.
– Я тоже не люблю, когда на меня смотрят.
– Вы кажетесь мне прекрасной.
– Если вы откинетесь на подушку, я облегчу вашу боль, – сказала Белл, игнорируя комплимент.
Теперь, в очках с темными стеклами, Михаил мог за ней наблюдать. Его брат прав. Она прекрасна и наружностью, и душой. У нее черные как смоль волосы, фиалковые глаза и доброе сердце. Что же до шрама, то он со временем станет почти незаметным.
Белл прошептала молитву, коснулась груди, затем лба и плеч.
Когда она склонилась над Михаилом, он ощутил исходивший от нее чувственный розовый запах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33