– К сожалению, не все в Англии думают так же, как кардинал. Вы слышали о герцоге Глостере, родном брате покойного Генриха V и герцога Бедфорда. Глостер – за продолжение войны.
– Значит, он просто дурак.
– Вероятно. Он доставил англичанам много горя. Из-за него они чуть не рассорились со своими союзниками бургундцами.
– Вот было бы здорово!
– Для Франции, но не для Англии. Однако хорошо, что кардинал приехал. Он человек очень образованный и верно служит своей стране.
Маргариту представили высокому гостю. Кардинал сразу же проникся к принцессе явным интересом. Они немного поговорили о политике, и Бофор слушал рассуждения юной девушки так почтительно, будто она была по меньшей мере королевским министром.
Впоследствии кардинал говорил всем, что дочь неаполитанского короля – весьма интересная леди и к тому же необычайно хороша собой.
– Я вижу, вы совсем очаровали нашего кардинала, – сказала королева Мария. – Как вам это удалось?
– Мы немного поговорили о бедствиях, которые несет с собой война.
– Представляю, как его это позабавило. Ведь вы так мало знаете о войне.
– Кое-что все-таки знаю, тетушка. Ведь я не слепая и не глухая. Во всяком случае, Бофор слушал меня с интересом.
Королева засмеялась.
– Что ж, Маргарита, вы явно пользуетесь успехом. Родители могут вами гордиться. Попрошу мать, чтобы она отпускала вас сюда почаще. Вы уже слишком взрослая, чтобы сидеть взаперти в своей деревне.
– Благодарю вас, мадам, – взволнованно ответила Маргарита.
Но пришла пора возвращаться в Анжер, и вновь потянулись тоскливые дни. Иоланда заметила произошедшую в девушке перемену и внутренне была этим довольна. Маргарита умна, создана для великих дел. Нужно почаще ездить ко двору, и тогда, глядишь, в нее влюбится какой-нибудь знатный сеньор. Может быть, даже смирится с тем, что у девочки нет приличного приданого.
Да, ко двору следует ездить почаще, решила Иоланда.
Летом бабушка и внучка вновь отправились в путь. Поездки ко двору возвращали герцогине силы. Ей нравилось общество Карла, она радовалась тому, как возмужал и окреп король. Много времени Иоланда проводила с дочерью, с Агнессой. При дворе она просто молодела.
– Хорошо, что я дожила до этих благословенных времен, – сказала она королю. – Франция снова становится великой. Если б у англичан было хоть немного здравого смысла, они убрались бы восвояси.
– Этому противятся сторонники Глостера, – вздохнул Карл. – Но мне кажется, что партия Бофора возобладает. Англичане устали оплачивать войну, от которой им никакого проку. Вот увидите, скоро наступит мир.
– А как вам понравилась моя внучка?
– Маргарита? Красавица и к тому же очень умна. Похоже, со временем из нее получится вторая Иоланда, а это, по-моему, лучший из комплиментов.
Неудивительно, что герцогине так нравилось бывать при дворе.
* * *
Зима выдалась суровая. Рано выпал снег, навалив у стен замка высоченные сугробы. В каминах и очагах пылал огонь, но холод все равно пробирал до костей. Никогда еще Иоланда так не мерзла. Возможно, из-за того, что ее движения утратили былую резкость. Герцогиня чувствовала себя нездоровой.
В начале декабря она слегла. Теофания была просто в отчаянии.
– Это так не похоже на ее милость, – причитала она.
Старая няня варила целебные отвары, но они уже не могли помочь герцогине. Она прожила бурную, насыщенную событиями жизнь, и теперь эта жизнь была на исходе.
Четырнадцатого декабря вконец обессилевшая от болезни Иоланда мирно почила.
Младший из ее сыновей, герцог Мэн, приехал, чтобы подготовить похороны. Иоланда завещала, чтобы ее погребли рядом с мужем, перед алтарем Анжерского кафедрального собора.
Маргарита наблюдала за церемонией похорон в скорбном онемении. Она чувствовала, что теперь в ее жизни все переменится.
Дядя Карл де Мэн затеял с племянницей разговор о ее будущем. Ей уже тринадцать, пора устраивать свою жизнь.
– Вам нельзя здесь больше оставаться, – сказал он. – Я отправил письмо вашему отцу, и скоро он наверняка даст о себе знать.
– Может быть, родители приедут сюда?
– Это было бы мудрее всего, – кивнул Карл. – Неапольская авантюра ни к чему хорошему не привела. Подождите здесь, так будет разумнее.
– Хорошо, – согласилась Маргарита.
Герцог остался доволен беседой. Иоланда воспитала внучку должным образом, а значит, девочка сумеет справиться с ситуацией.
Карл де Мэн оказался прав. Рене и Изабелла действительно поставили крест на неаполитанских делах. Письмо застало их уже в Марселе. Родители сообщили, что немедленно выезжают в Сомюр.
Это радостное известие смягчило для девушки боль утраты. Трудно было поверить, что старой герцогини больше нет. В замке все оставалось по-прежнему: Иоланда так вымуштровала слуг, что даже смерть хозяйки не нарушила заведенный распорядок.
Маргарита с нетерпением ждала приезда родите-лей. Вскоре счастливый день настал: дозорные закричали со сторожевой башни, что приближается кортеж.
Принцесса бросилась к воротам встречать долгожданных гостей.
УКРАДЕННЫЙ ПОРТРЕТ
Встреча была бурной. Сколько же лет Маргарита не видела мать? Восемь, напомнила Изабелла. А отец заезжал в замок четыре года назад.
Несмотря на всеобщее ликование, особых причин радоваться у Рене не было. Когда он прибыл в Неаполь, местное население встретило его весьма радушно, но стоило его сопернику Альфонсо Арагонскому начать боевые действия, как сразу стало ясно, что у Рене шансов на победу нет. Он понял, что нужно уносить ноги, иначе придется распрощаться с жизнью. Продолжать войну было не на что. Рене вообще ненавидел кровопролитие, а корона была ему даром не нужна. Со временем даже Изабелла смирилась с неизбежностью поражения.
– Когда появилась возможность зафрахтовать генуэзскую галеру, мы немедленно отправились обратно во Францию, – рассказывал Рене. – Как я рад, доро-гая моя дочь, что снова вижу тебя.
Нужно было обсудить очень многое, причем семейные дела занимали Рене куда больше, чем ускользнувшая корона. Титул короля неаполитанского остался при нем, так что Маргарита по-прежнему считалась принцессой – для будущего замужества факт немаловажный.
Ей хотелось задать родителям столько вопросов! Как дела у Жана, женившегося на Марии де Бурбон? Как Иоланда, проживающая в семье своего суженого Ферри де Водемона? Скоро ли приедет Луи?
Как чудесно было вновь оказаться вместе с папой и мамой!
Зачем они вообще расставались, спрашивала себя Маргарита. Много ли счастья принесли отцу бесконечные войны? Выходит, он человек мудрый. Лишь мнение окружающих да неумолимые законы рыцарства заставляли его отправляться на бой. Если б Рене был предоставлен самому себе, он, конечно же, остался бы дома – писал картины, сочинял музыку, пел перед восхищенными слушателями, строил дороги и мосты. Его заветной мечтой было превратить анжуйские города в очаги культуры, чтобы люди со всего мира приезжали сюда полюбоваться живописью, послушать стихи и музыку.
Сейчас Рене намеревался заняться переустройством Анжера, а затем взяться и за всю провинцию Анжу. Но сначала надо было освободить ее от англичан.
Семья переехала в Анжер, потом в Тараскон, ибо Рене являлся еще и графом Прованским и должен был управлять всеми своими ленными землями.
Несколько месяцев Маргарита просто наслаждалась жизнью, забыв обо всем на свете. Но вскоре приключилась беда.
Ее старший брат Луи внезапно заболел дизентерией и скончался – как раз накануне отъезда к родителям. Эта утрата стала тяжелым потрясением для всей семьи. Замок погрузился в траур. Рене почти не выходил из мастерской, с головой уйдя в живопись. Изабелла махнула на мужа рукой, поняв, что ей больше не удастся подбить его на военные подвиги.
Жизнь шла своим чередом до того дня, когда у ворот замка появились посланцы герцога Бургундского.
* * *
Поговорив с гостями, Рене и Изабелла послали за Маргаритой. Она встревожилась, отлично понимая, что может означать подобная торжественность.
Войдя в залу, девушка сразу же заметила, что Рене глубоко расстроен. У Изабеллы вид был более спокойный, но она всегда считала, что политические соображения превыше эмоций.
– Маргарита, дитя мое, – сказал Рене, – наши гости присланы его светлостью герцогом Бургундским, который сделал нам лестное предложение.
У Маргариты сердце забилось учащенно. Она догадалась, о какого рода предложении идет речь.
– Герцог предлагает нам союз, который, несомненно, пойдет нашему роду на благо.
Девушка ждала продолжения, но Рене замолчал. Вся эта затея ему решительно не нравилась. Изабелла права, что этот брак выгоден и что нельзя оскорблять Бургундца отказом, но выдать девочку за старика? Ей нужен молодой, красивый жених, чтобы был ей достойной парой.
Он тяжело вздохнул. Нельзя делать глупости – он и так слишком часто в прошлом давал волю чувствам.
– Герцог хочет, чтобы ты стала женой его племянника графа Неверского.
– Понятно, – коротко ответила Маргарита.
– Он будет тебе хорошим супругом. Первая жена была с ним счастлива. А нам не мешает подружиться с Бургундским домом. Великий герцог очень настаивает на этом браке. Это его личное предложение. Наверное, нам следует радоваться. Ведь мы с твоей матерью давно уже подыскиваем тебе достойного жениха. Вот он и нашелся.
Рене поглядывал на дочь с тревогой, ожидая возражения, но Маргарита, у которой на душе и в самом деле скребли кошки, улыбнулась ему ободряюще.
Она давно уже мечтала о браке, но не со стариком. Ей представлялся молодой красавец, человек добрый, умный, приятный – одним словом, похожий на Рене, а стало быть, нуждающийся в поддержке и наставлении. Племянник Бургундца пожилой граф де Невер этому представлению никак не соответствовал.
– Прекрасная партия, – уныло сказал Рене.
– Да, батюшка, несомненно.
– Ты станешь важной дамой, графиней Неверской.
– А сейчас я принцесса…
– Принцесса? Ну да, ведь твой отец считается королем. Пусть королем без королевства, но все-таки… Граф хочет получить в приданое пятьдесят тысяч ливров.
– Вам никогда не собрать столько денег! – с явным облегчением воскликнула Маргарита.
– Ничего, как-нибудь образуется, – пожал плечами легкомысленный Рене.
И все решили, что принцессе Маргарите суждено стать супругой графа де Невера.
* * *
Несколько дней спустя в Тарасконский замок явился неожиданный гость. Он путешествовал в сопровождении двух слуг. Прибыл путник издалека, очень устал и попросился на ночлег.
Путешественникам благородного происхождения в подобной просьбе отказывать было не принято, а этот рыцарь оказался увлекательнейшим собеседником.
Звали его Ги де Шаншеврье, и был он родом из Анжера. Хозяева усадили его за стол, и гость принялся развлекать их рассказами о сражениях, в которых ему довелось принимать участие. Судьба обошлась с ним жестоко – он попал в плен к англичанам и теперь должен был выплачивать выкуп своему пленителю, сэру Джону Фастольфу. Слышали ли их милости об этом рыцаре? Нет? А о Битве Селедок под Орлеаном? В этом не слишком кровопролитном сражении сэр Джон показал себя молодцом.
– Его единственный подвиг, – хмыкнул гость. – Если, конечно, не считать взятия в плен господина де Шаншеврье.
В Англии анжерец прожил несколько лет. Бывал при дворе, встречался с королем Генрихом, который проникся к пленнику дружеской симпатией.
– Ему нравилось слушать, как я рассказываю про Францию.
– А что за человек Генрих Английский? – спросил Рене.
– Хороший человек, очень благочестивый. Пожалуй, его можно назвать красивым, хоть он пошел и не в Плантагенетов – те были длинноногие, золотоволосые. Король не употребляет бранных слов, не распутничает. В общем, он – хороший человек, и этим все сказано.
– Пора подыскать ему жену, – заметила Изабелла.
– О да, мадам, переговоры уже идут. Причем одновременно – о дочери нашего короля и о дочери могущественного графа Арманьяка. Так или иначе невестой должна быть француженка. Этот брак скрепит намечающийся мир.
– Однако Генрих V женился на Екатерине Французской, а к миру это не привело, – напомнила Маргарита.
– То был позорный брак! – воскликнула ее мать. – Наш бедный безумный король согласился отдать Англичанину свою страну.
– Ничего, с тех пор мы у них страну отвоевали, – сказал де Шаншеврье. – А брак поставит в войне последнюю точку. Я слышал, что к Арманьяку отрядили специального художника, чтобы написал портреты с графских дочерей. Их три, и король намерен выбрать самую красивую. С художником я знаком. Зовут его Ганс, он родом из Голландии и превосходно владеет кистью. Ему велено писать портреты достоверно, не приукрашивая, а девицам запрещается принаряжаться.
– Очевидно, у короля серьезные намерения. Значит, он намерен выбрать лучшую из дочерей?
– По-моему, это унизительно! – не выдержала Маргарита. – На месте дочерей графа Арманьяка я бы отказалась позировать.
– И лишили бы себя шанса стать английской королевой, мадемуазель?
– Да, лишила бы, только бы не подвергаться столь оскорбительной процедуре.
– У вас дочь с характером, мессир, – заметил гость и принялся рассказывать об английском королевском дворе. Вечер прошел с приятностью.
На рассвете рыцарь отправился дальше, сердечно поблагодарив за гостеприимство. А через несколько дней Рене вдруг обнаружил, что исчез портрет Маргариты, недавно написанный им собственноручно.
Картина получилась премилая: очаровательная девушка в простом платье с распущенными по плечам пышными, чуть рыжеватыми волосами. Рене очень любил этот портрет.
Сначала он разозлился, однако почти сразу же пришел в веселое расположение духа.
– А ведь портрет украл этот мошенник Шаншеврье, – задумчиво молвил он. – Должно быть, Маргарита ему очень понравилась.
* * *
Ги де Шаншеврье был очень доволен собой. Король скажет ему спасибо. Портрет чудо как хорош, а еще важнее благодарности короля признательность лорда Саффолка. Вильям де ля Поль герцог Саффолкский был самым могущественным человеком в королевстве после кардинала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49