https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/Italy/
Я хорошо знаю своего дядю. Если он сказал, что таково непременное условие, то будет стоять на своем. Он не шутит.
– Я знаю, что он не шутит. Если бы мы разговаривали с ним с глазу на глаз, я бы сказал: «Забирайте себе Мэн и не будем больше воевать. Зачем губить человеческие жизни, зачем разорять народы налогами?» Но что скажут мои подданные? Мой отец одержал столько побед, англичане не привыкли к неудачам.
– Однако в последнее время поражений было не так уж мало.
– Да, с тех пор, как появилась Дева. Но англичане считают, что это явление временное. Война продолжается уже столько лет, то стихая, то разгораясь с новой силой. Сейчас для Англии период неудачный, но многие полагают, что со временем мы вновь одержим верх.
– Однако платить подати никто не хочет.
– Кому же нравится платить налоги? Народ хочет, чтобы война закончилась, но закончилась победоносно.
– Генрих, англичане разбиты.
– Так можно говорить, лишь когда проиграно последнее сражение.
– Не нужно нам больше никаких сражений. Они ничего не дадут.
– Знаю. Пустая трата человеческих жизней и денег. Людям нужно не воевать, а радоваться бытию. Однако как же мне быть?
– Отказаться от Мэна, – тихо сказала Маргарита.
* * *
Глостер торжествовал. Кардинал Бофор занедужил и был вынужден отойти от государственных дел. Одним врагом меньше!
Теперь можно было спокойно заняться Саффолком.
Саффолк – приятель французов. Он привез в Англию проклятую француженку. Он готов отдать королю Карлу все английские завоевания, лишь бы Генрих мог миловаться со своей французской кошечкой.
Неужели народ будет смотреть на все это спокойно? И Глостер решил, что пора начинать подготовку – следует распустить кое-какие слухи. Нужно подорвать репутацию Саффолка, а заодно нанести удар по королю и королеве. Как знать, что произойдет дальше? Возможно, давняя мечта осуществится – ведь Глостер стоит к престолу ближе, чем кто-либо иной.
Правда, Йорк тоже считает, что у него есть права на престол. Якобы дом Йорков стоит выше дома Ланкастеров! Какое честолюбие! Пока Генрих вел переговоры о свадьбе с Маргаритой, Йорк тоже вступил в переписку с французским королем, желая женить своего старшего сына Эдуарда на одной из дочерей Карла. При этом Эдуарду было всего три года. Да, Йорк амбициозен и поглядывает на корону. Но все это пока неважно, ибо Йорк ненавидит Саффолка.
И Глостер договорился с Йорком о встрече. В последнее время они прекрасно ладили между собой. Так всегда бывает, когда у союзников есть общий враг, даже если конечная цель видится им по-разному.
– Что вы думаете о переговорах? – спросил Глостер.
– Французы хотят заполучить Мэн и Анжу.
– Вы ведь солдат. Что, по-вашему, означал бы такой исход?
– Это значило бы, что мы окончательно отказываемся от французской короны.
– И я так считаю. Однако король женился на французской принцессе, а за Маргариту и мир придется расплачиваться.
– Маргариту мы и так уже заполучили. Цена мира – Мэн.
Оба немного помолчали, потом Глостер заметил:
– Наша маленькая королева явно неравнодушна к Саффолку.
– Еще бы, ведь это он устроил ее брак.
– Я хочу сказать, что она явно отличает Саффолка по-особенному.
– Как и его жену.
– Но Саффолка – в первую очередь.
– Уж не хотите ли вы сказать…
– А что здесь такого? Королева юна и похотлива, а Генрих вряд ли способен быть хорошим мужем. – Нет, это невозможно. Саффолк предан своей жене, а она – лучшая подруга королевы.
– Какое все это имеет значение. Близость Маргариты с Саффолком слишком подозрительна.
– Но он уже в летах.
– Девчонкам нравятся зрелые мужчины, особенно, если муж – зеленый юнец.
– Короля зеленым юнцом уже не назовешь.
– Держится он именно так.
– Нет, я в это не верю.
– Как же объяснить близость королевы с Саффолком?
– Он привез ее в Англию, устроил брак, он первый англичанин, который отнесся к ней по-доброму… Он и еще кардинал. Ведь кардинала она тоже любит.
– А я уверен, что между Саффолком и Маргаритой существует связь.
Йорк нетерпеливо пожал плечами. Глостер слишком безрассуден, подумал он, вечно ввязывается во всякие авантюры. Вот и сейчас увлекся какими-то бредовыми фантазиями.
И все же некоторое время спустя в тавернах начали перешептываться: «А вы слышали?.. Похоже на правду… У меня есть знакомый служитель при дворе… И с кем бы вы думали – с Саффолком!»
Королева – любовница Саффолка! Невероятно! Ведь она такая юная, такая невинная.
– Не забывайте, – говорили другие. – Ведь она француженка. Сами знаете, какие они, французы.
– Люди говорят, что французы хотят вернуть себе все, что завоевал король Генрих. Бедняга перевернется в гробу.
– Ничего они у нас не получат. Об этом позаботится герцог Глостер.
В народе крепло убеждение, что в Вестминстере затевается недоброе. Министры короля ведут тайные переговоры с французскими послами, и от этих секретов добра не жди.
Королева наверняка убеждает мужа принять условия французов. Еще бы – ведь она дочь вражеского народа.
Маргариток уже никто не носил. Общественное настроение переменилось, теперь во всех бедах винили королеву.
Французам доверять нельзя, говорили люди. И недолгой популярности Маргариты настал конец.
* * *
Когда до Саффолка дошли тревожные слухи, он сразу догадался, где их источник. Дружба Йорка и Глостера внушала маркизу серьезные опасения. Эти двое заключили союз против него. Сплетня о любовной связи Саффолка с Маргаритой могла означать только одно: враги решили поссорить маркиза с королем.
Тянуть время не имело смысла. Было совершенно очевидно, что Мэн все равно придется отдавать. Королева изо дня в день убеждала в этом короля, а король был готов на что угодно ради мира – и ради того, чтобы ублажить свою королеву.
Иного выхода не было. Саффолк придерживался того же мнения, но боялся спешить, ибо знал, какое воздействие на народ произведут условия мира. Уж Глостер позаботится о том, чтобы всю вину свалили на него, Саффолка. Герцог замышлял недоброе – в этом можно было не сомневаться.
И Саффолк отправился к королю. Запугать Генриха оказалось нетрудно, тем более что он всегда готов был подозревать Глостера в самом худшем. История с колдовством герцогини произвела на Генриха самое зловещее впечатление. Он был уверен, что рано или поздно дядя устроит переворот, убьет его и сам усядется на престол.
Поэтому долго убеждать короля Саффолку не пришлось.
Недавно Глостер произнес в Парламенте длинную речь, в которой призывал разорвать перемирие. Он всячески разжигал антифранцузские настроения, и удар этот прежде всего был направлен против королевы.
– Вы видите, государь, что медлить больше нельзя, – сказал маркиз. – Не сомневаюсь, что Глостер действует заодно с Йорком. Он замышляет против вас недоброе.
– Это меня не удивило бы, – ответил король. – Его жена хотела меня извести, и, скорее всего, Глостер был с ней заодно. Теперь он снова взялся за старое.
– Государь, предлагаю выдвинуть против Глостера обвинение. Пусть держит ответ перед Парламентом.
Король заколебался. Как жаль, что кардинал все болеет и уединился у себя в Уолхеме. Можно было бы, конечно, и навестить старика, но тот в последнее вре-мя совсем отошел от государственных дел.
Придется принимать решение самому.
– А где Глостер сейчас? – Мне говорили, милорд, что он в Уэльсе.
– В Уэльсе? И что он там делает?
– Мутит воду, разумеется. Мне доносят, что герцог собирает там войско.
– Чтобы выступить против меня! О, как же мне надоел мой дядя! Сколько я себя помню, он всегда был мне врагом.
– Заставьте его явиться в Парламент и дать исчерпывающий ответ на все обвинения. Заседание Парламента состоится десятого февраля. Если вашему величеству угодно, Глостеру будет послан вызов.
– Да, такова моя воля.
И герцогу был отправлен приказ короля явиться на заседание Парламента, чтобы дать объяснения по поводу своих действий.
* * *
Вся страна была потрясена. Герцог Глостер скоропостижно скончался. Во всех городах и деревнях говорили только об одном: Глостера, конечно же, умерт-вили.
Рассказывали следующее. Герцог следовал из Лавенхема в Бэри. Многие его видели: такой же красивый, веселый, великолепный, как всегда. Люди встречали его восторженно, ибо он был в народе популярен, хоть и считался горячей головой. В народе говорили, что король – святой. Однако не всякий может быть святым, да и вообще с грешниками как-то спокойнее. Англичане любили Глостера, прощали ему все выходки и безрассудства. Особую популярность герцогу сыскала женитьба на женщине низкого происхождения, а также та преданная любовь, с которой Глостер к ней относился. Даже сейчас, когда герцогиня была обличена в государственном преступлении, он не оставлял попыток добиться ее освобождения. Популярность герцога не вызывала сомнений.
Так что же произошло? По дороге в Бэри герцога задержали королевские стражники и велели ему вернуться в свой замок. А через несколько дней герцог вдруг скончался – заболел и почти в одночасье умер. Никто не хотел верить, что смерть была естественной.
Правда, стояли холода и многие в ту зиму простужались, болели, умирали. Даже старики не помнили таких лютых морозов. Замерзла Темза, почти все реки в стране покрылись льдом. Герцог был уже не молод, жизнь вел беспутную, и все же невозможно было представить, что он умер от обычной болезни.
На следующий день после смерти тело усопшего было выставлено для обозрения, чтобы лорды, члены Парламента и народ убедились – никакого преступления не было. Однако многие вспомнили об Эдуарде II, который в свое время так же загадочно скончался в замке Беркли. Убийцы вонзили ему в зад раскаленный железный прут, от чего Эдуард и умер, а на теле не осталось никаких следов – лишь маска застывшего страдания на мертвом лице.
Король и его советники могли сколько угодно изображать скорбь, герцога похоронили в роскошном склепе, в королевском соборе Сент-Олбанс, однако подозрений это не рассеяло. Несчастного Глостера умертвили – в этом никто не сомневался.
Подозрения были усугублены еще и тем, что в доме Глостера арестовали всех слуг. Их обвинили в том, что они участвовали в заговоре, собираясь возвести покойного на престол. Незаконного сына Глостера – его звали Артур – и еще четверых дворян приговорили к смертной казни.
Король чувствовал себя глубоко несчастным. С одной стороны, он испытал неимоверное облегчение, когда узнал о смерти своего заклятого врага, однако расправа над остальными привела его в ужас.
– Эти люди замышляли покушение на вашу жизнь, – напомнила ему Маргарита.
– Ну и что? Они всего лишь выполняли приказы Глостера. Он один был во всем виноват.
– Он уже расплатился за свои прегрешения.
– Что вы имеете в виду? – быстро спросил Генрих.
– Я имею в виду, что теперь он держит ответ за свои грехи перед Господом.
– Надеюсь, с ним рядом в последний час был священник?
– Ах, Генрих, – засмеялась Маргарита. – Как можно до такой степени любить своих врагов?
Короля и королеву посетил Саффолк. Ему не хотелось рассказывать о слухах, будораживших страну, ибо эти сплетни задевали его лично. Какой абсурд – утверждать, будто он состоит в любовной связи с королевой! Алису подобные пересуды лишь повеселили бы, однако неизвестно, как к этому отнесется король.
Не следовало арестовывать людей Глостера. Если обвинить покойного в заговоре, то все еще больше уверятся, что Глостера убили.
Саффолк изложил свои соображения королю.
– Герцог умер так же, как и жил. Я имею в виду, что даже своей смертью он доставил нам сплошные неприятности. Не сомневаюсь, что против вашего величества существовал заговор. Однако расследование лучше прекратить, иначе будут говорить, что герцога… казнили без суда. А ведь мы знаем, что это не так. Пусть уж лучше не будет никакого заговора, и тогда слухи об умерщвлении Глостера прекратятся. Милорд, я думаю, лучше всего освободить задержанных.
Король охотно согласился. Обойтись без этих кошмарных казней? Что может быть лучше!
– Да-да, – сказал он. – Давайте их освободим. Они и так уже достаточно наказаны, ведь они находились на волосок от смерти. Отпустите их, и забудем о заговоре. Дядя умер от старости и беспутного образа жизни.
Домочадцев Глостера освободили, но слухи от этого не утихли.
Англичане упрямо твердили, что Глостера убили. Он был врагом Саффолка, королева тоже его ненавидела. Это она замыслила преступление, шептались в народе. Может, сама она и не убивала, но главная вина – на ней.
Давно ли лондонцы встречали Маргариту восторженно, бросали в воздух маргаритки. Теперь же ее называли неверной женой, убийцей или – еще того хуже – просто француженкой.
* * *
Маргарита не понимала, с чего вдруг подданные ее разлюбили. Когда она выезжала в город, никто больше не приветствовал ее, маргаритки исчезли, королева ловила на себе угрюмые, брошенные исподлобья взгляды.
В обиженном недоумении она спросила у Алисы:
– Почему меня винят в смерти Глостера?
– Без этого люди не могут, – сказала Алиса. – Моего Вильяма они тоже считают убийцей.
– Я действительно ненавидела Глостера, – сказала Маргарита. – Но ведь не я одна.
– Людям свойственно видеть в своих правителях злодеев, – вздохнула маркиза.
– Это расстраивает меня… и пугает.
Ничего удивительного, подумала Алиса, а вслух сказала:
– Вам нужно проявлять осторожность. Не показывайте виду, что смерть герцога вас радует.
Маргарита лишь пожала плечами. Ей всегда было трудно скрывать свои истинные чувства, а смерть Глостера действительно пришлась как нельзя более кстати.
Королева отправилась в Графтон повидаться с кардиналом. Пусть старик поможет ей советом.
Однако, увидев Бофора, Маргарита пришла в ужас. Со времени последней встречи кардинал очень изменился. Он был совсем плох. Маргарита поняла, что говорить с ним о делах невозможно. Из последних сил Бофор пытался изобразить веселость, приезд королевы был ему приятен.
Маргарита сказала, что он ей очень нужен. Попросила быстрее поправляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Я знаю, что он не шутит. Если бы мы разговаривали с ним с глазу на глаз, я бы сказал: «Забирайте себе Мэн и не будем больше воевать. Зачем губить человеческие жизни, зачем разорять народы налогами?» Но что скажут мои подданные? Мой отец одержал столько побед, англичане не привыкли к неудачам.
– Однако в последнее время поражений было не так уж мало.
– Да, с тех пор, как появилась Дева. Но англичане считают, что это явление временное. Война продолжается уже столько лет, то стихая, то разгораясь с новой силой. Сейчас для Англии период неудачный, но многие полагают, что со временем мы вновь одержим верх.
– Однако платить подати никто не хочет.
– Кому же нравится платить налоги? Народ хочет, чтобы война закончилась, но закончилась победоносно.
– Генрих, англичане разбиты.
– Так можно говорить, лишь когда проиграно последнее сражение.
– Не нужно нам больше никаких сражений. Они ничего не дадут.
– Знаю. Пустая трата человеческих жизней и денег. Людям нужно не воевать, а радоваться бытию. Однако как же мне быть?
– Отказаться от Мэна, – тихо сказала Маргарита.
* * *
Глостер торжествовал. Кардинал Бофор занедужил и был вынужден отойти от государственных дел. Одним врагом меньше!
Теперь можно было спокойно заняться Саффолком.
Саффолк – приятель французов. Он привез в Англию проклятую француженку. Он готов отдать королю Карлу все английские завоевания, лишь бы Генрих мог миловаться со своей французской кошечкой.
Неужели народ будет смотреть на все это спокойно? И Глостер решил, что пора начинать подготовку – следует распустить кое-какие слухи. Нужно подорвать репутацию Саффолка, а заодно нанести удар по королю и королеве. Как знать, что произойдет дальше? Возможно, давняя мечта осуществится – ведь Глостер стоит к престолу ближе, чем кто-либо иной.
Правда, Йорк тоже считает, что у него есть права на престол. Якобы дом Йорков стоит выше дома Ланкастеров! Какое честолюбие! Пока Генрих вел переговоры о свадьбе с Маргаритой, Йорк тоже вступил в переписку с французским королем, желая женить своего старшего сына Эдуарда на одной из дочерей Карла. При этом Эдуарду было всего три года. Да, Йорк амбициозен и поглядывает на корону. Но все это пока неважно, ибо Йорк ненавидит Саффолка.
И Глостер договорился с Йорком о встрече. В последнее время они прекрасно ладили между собой. Так всегда бывает, когда у союзников есть общий враг, даже если конечная цель видится им по-разному.
– Что вы думаете о переговорах? – спросил Глостер.
– Французы хотят заполучить Мэн и Анжу.
– Вы ведь солдат. Что, по-вашему, означал бы такой исход?
– Это значило бы, что мы окончательно отказываемся от французской короны.
– И я так считаю. Однако король женился на французской принцессе, а за Маргариту и мир придется расплачиваться.
– Маргариту мы и так уже заполучили. Цена мира – Мэн.
Оба немного помолчали, потом Глостер заметил:
– Наша маленькая королева явно неравнодушна к Саффолку.
– Еще бы, ведь это он устроил ее брак.
– Я хочу сказать, что она явно отличает Саффолка по-особенному.
– Как и его жену.
– Но Саффолка – в первую очередь.
– Уж не хотите ли вы сказать…
– А что здесь такого? Королева юна и похотлива, а Генрих вряд ли способен быть хорошим мужем. – Нет, это невозможно. Саффолк предан своей жене, а она – лучшая подруга королевы.
– Какое все это имеет значение. Близость Маргариты с Саффолком слишком подозрительна.
– Но он уже в летах.
– Девчонкам нравятся зрелые мужчины, особенно, если муж – зеленый юнец.
– Короля зеленым юнцом уже не назовешь.
– Держится он именно так.
– Нет, я в это не верю.
– Как же объяснить близость королевы с Саффолком?
– Он привез ее в Англию, устроил брак, он первый англичанин, который отнесся к ней по-доброму… Он и еще кардинал. Ведь кардинала она тоже любит.
– А я уверен, что между Саффолком и Маргаритой существует связь.
Йорк нетерпеливо пожал плечами. Глостер слишком безрассуден, подумал он, вечно ввязывается во всякие авантюры. Вот и сейчас увлекся какими-то бредовыми фантазиями.
И все же некоторое время спустя в тавернах начали перешептываться: «А вы слышали?.. Похоже на правду… У меня есть знакомый служитель при дворе… И с кем бы вы думали – с Саффолком!»
Королева – любовница Саффолка! Невероятно! Ведь она такая юная, такая невинная.
– Не забывайте, – говорили другие. – Ведь она француженка. Сами знаете, какие они, французы.
– Люди говорят, что французы хотят вернуть себе все, что завоевал король Генрих. Бедняга перевернется в гробу.
– Ничего они у нас не получат. Об этом позаботится герцог Глостер.
В народе крепло убеждение, что в Вестминстере затевается недоброе. Министры короля ведут тайные переговоры с французскими послами, и от этих секретов добра не жди.
Королева наверняка убеждает мужа принять условия французов. Еще бы – ведь она дочь вражеского народа.
Маргариток уже никто не носил. Общественное настроение переменилось, теперь во всех бедах винили королеву.
Французам доверять нельзя, говорили люди. И недолгой популярности Маргариты настал конец.
* * *
Когда до Саффолка дошли тревожные слухи, он сразу догадался, где их источник. Дружба Йорка и Глостера внушала маркизу серьезные опасения. Эти двое заключили союз против него. Сплетня о любовной связи Саффолка с Маргаритой могла означать только одно: враги решили поссорить маркиза с королем.
Тянуть время не имело смысла. Было совершенно очевидно, что Мэн все равно придется отдавать. Королева изо дня в день убеждала в этом короля, а король был готов на что угодно ради мира – и ради того, чтобы ублажить свою королеву.
Иного выхода не было. Саффолк придерживался того же мнения, но боялся спешить, ибо знал, какое воздействие на народ произведут условия мира. Уж Глостер позаботится о том, чтобы всю вину свалили на него, Саффолка. Герцог замышлял недоброе – в этом можно было не сомневаться.
И Саффолк отправился к королю. Запугать Генриха оказалось нетрудно, тем более что он всегда готов был подозревать Глостера в самом худшем. История с колдовством герцогини произвела на Генриха самое зловещее впечатление. Он был уверен, что рано или поздно дядя устроит переворот, убьет его и сам усядется на престол.
Поэтому долго убеждать короля Саффолку не пришлось.
Недавно Глостер произнес в Парламенте длинную речь, в которой призывал разорвать перемирие. Он всячески разжигал антифранцузские настроения, и удар этот прежде всего был направлен против королевы.
– Вы видите, государь, что медлить больше нельзя, – сказал маркиз. – Не сомневаюсь, что Глостер действует заодно с Йорком. Он замышляет против вас недоброе.
– Это меня не удивило бы, – ответил король. – Его жена хотела меня извести, и, скорее всего, Глостер был с ней заодно. Теперь он снова взялся за старое.
– Государь, предлагаю выдвинуть против Глостера обвинение. Пусть держит ответ перед Парламентом.
Король заколебался. Как жаль, что кардинал все болеет и уединился у себя в Уолхеме. Можно было бы, конечно, и навестить старика, но тот в последнее вре-мя совсем отошел от государственных дел.
Придется принимать решение самому.
– А где Глостер сейчас? – Мне говорили, милорд, что он в Уэльсе.
– В Уэльсе? И что он там делает?
– Мутит воду, разумеется. Мне доносят, что герцог собирает там войско.
– Чтобы выступить против меня! О, как же мне надоел мой дядя! Сколько я себя помню, он всегда был мне врагом.
– Заставьте его явиться в Парламент и дать исчерпывающий ответ на все обвинения. Заседание Парламента состоится десятого февраля. Если вашему величеству угодно, Глостеру будет послан вызов.
– Да, такова моя воля.
И герцогу был отправлен приказ короля явиться на заседание Парламента, чтобы дать объяснения по поводу своих действий.
* * *
Вся страна была потрясена. Герцог Глостер скоропостижно скончался. Во всех городах и деревнях говорили только об одном: Глостера, конечно же, умерт-вили.
Рассказывали следующее. Герцог следовал из Лавенхема в Бэри. Многие его видели: такой же красивый, веселый, великолепный, как всегда. Люди встречали его восторженно, ибо он был в народе популярен, хоть и считался горячей головой. В народе говорили, что король – святой. Однако не всякий может быть святым, да и вообще с грешниками как-то спокойнее. Англичане любили Глостера, прощали ему все выходки и безрассудства. Особую популярность герцогу сыскала женитьба на женщине низкого происхождения, а также та преданная любовь, с которой Глостер к ней относился. Даже сейчас, когда герцогиня была обличена в государственном преступлении, он не оставлял попыток добиться ее освобождения. Популярность герцога не вызывала сомнений.
Так что же произошло? По дороге в Бэри герцога задержали королевские стражники и велели ему вернуться в свой замок. А через несколько дней герцог вдруг скончался – заболел и почти в одночасье умер. Никто не хотел верить, что смерть была естественной.
Правда, стояли холода и многие в ту зиму простужались, болели, умирали. Даже старики не помнили таких лютых морозов. Замерзла Темза, почти все реки в стране покрылись льдом. Герцог был уже не молод, жизнь вел беспутную, и все же невозможно было представить, что он умер от обычной болезни.
На следующий день после смерти тело усопшего было выставлено для обозрения, чтобы лорды, члены Парламента и народ убедились – никакого преступления не было. Однако многие вспомнили об Эдуарде II, который в свое время так же загадочно скончался в замке Беркли. Убийцы вонзили ему в зад раскаленный железный прут, от чего Эдуард и умер, а на теле не осталось никаких следов – лишь маска застывшего страдания на мертвом лице.
Король и его советники могли сколько угодно изображать скорбь, герцога похоронили в роскошном склепе, в королевском соборе Сент-Олбанс, однако подозрений это не рассеяло. Несчастного Глостера умертвили – в этом никто не сомневался.
Подозрения были усугублены еще и тем, что в доме Глостера арестовали всех слуг. Их обвинили в том, что они участвовали в заговоре, собираясь возвести покойного на престол. Незаконного сына Глостера – его звали Артур – и еще четверых дворян приговорили к смертной казни.
Король чувствовал себя глубоко несчастным. С одной стороны, он испытал неимоверное облегчение, когда узнал о смерти своего заклятого врага, однако расправа над остальными привела его в ужас.
– Эти люди замышляли покушение на вашу жизнь, – напомнила ему Маргарита.
– Ну и что? Они всего лишь выполняли приказы Глостера. Он один был во всем виноват.
– Он уже расплатился за свои прегрешения.
– Что вы имеете в виду? – быстро спросил Генрих.
– Я имею в виду, что теперь он держит ответ за свои грехи перед Господом.
– Надеюсь, с ним рядом в последний час был священник?
– Ах, Генрих, – засмеялась Маргарита. – Как можно до такой степени любить своих врагов?
Короля и королеву посетил Саффолк. Ему не хотелось рассказывать о слухах, будораживших страну, ибо эти сплетни задевали его лично. Какой абсурд – утверждать, будто он состоит в любовной связи с королевой! Алису подобные пересуды лишь повеселили бы, однако неизвестно, как к этому отнесется король.
Не следовало арестовывать людей Глостера. Если обвинить покойного в заговоре, то все еще больше уверятся, что Глостера убили.
Саффолк изложил свои соображения королю.
– Герцог умер так же, как и жил. Я имею в виду, что даже своей смертью он доставил нам сплошные неприятности. Не сомневаюсь, что против вашего величества существовал заговор. Однако расследование лучше прекратить, иначе будут говорить, что герцога… казнили без суда. А ведь мы знаем, что это не так. Пусть уж лучше не будет никакого заговора, и тогда слухи об умерщвлении Глостера прекратятся. Милорд, я думаю, лучше всего освободить задержанных.
Король охотно согласился. Обойтись без этих кошмарных казней? Что может быть лучше!
– Да-да, – сказал он. – Давайте их освободим. Они и так уже достаточно наказаны, ведь они находились на волосок от смерти. Отпустите их, и забудем о заговоре. Дядя умер от старости и беспутного образа жизни.
Домочадцев Глостера освободили, но слухи от этого не утихли.
Англичане упрямо твердили, что Глостера убили. Он был врагом Саффолка, королева тоже его ненавидела. Это она замыслила преступление, шептались в народе. Может, сама она и не убивала, но главная вина – на ней.
Давно ли лондонцы встречали Маргариту восторженно, бросали в воздух маргаритки. Теперь же ее называли неверной женой, убийцей или – еще того хуже – просто француженкой.
* * *
Маргарита не понимала, с чего вдруг подданные ее разлюбили. Когда она выезжала в город, никто больше не приветствовал ее, маргаритки исчезли, королева ловила на себе угрюмые, брошенные исподлобья взгляды.
В обиженном недоумении она спросила у Алисы:
– Почему меня винят в смерти Глостера?
– Без этого люди не могут, – сказала Алиса. – Моего Вильяма они тоже считают убийцей.
– Я действительно ненавидела Глостера, – сказала Маргарита. – Но ведь не я одна.
– Людям свойственно видеть в своих правителях злодеев, – вздохнула маркиза.
– Это расстраивает меня… и пугает.
Ничего удивительного, подумала Алиса, а вслух сказала:
– Вам нужно проявлять осторожность. Не показывайте виду, что смерть герцога вас радует.
Маргарита лишь пожала плечами. Ей всегда было трудно скрывать свои истинные чувства, а смерть Глостера действительно пришлась как нельзя более кстати.
Королева отправилась в Графтон повидаться с кардиналом. Пусть старик поможет ей советом.
Однако, увидев Бофора, Маргарита пришла в ужас. Со времени последней встречи кардинал очень изменился. Он был совсем плох. Маргарита поняла, что говорить с ним о делах невозможно. Из последних сил Бофор пытался изобразить веселость, приезд королевы был ему приятен.
Маргарита сказала, что он ей очень нужен. Попросила быстрее поправляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49