По крайней мере, я хочу, чтобы все так думали. Я даже напишу об этом брату, поскольку прекрасно осведомлена, что все мои письма к нему просматриваются врагами. И вот, пребывая в Линлитгоу, я устрою похищение своих детей и наше бегство через границу, а вы мне поможете!
План поправился лорду Хьюму, поскольку, сумей он спасти королевских детей, Олбани наконец поймет, сколь опрометчиво поступил, лишившись такого друга.
Итак, барон с головой погрузился в подготовку побега. Решили, что Маргарита ускользнет в Танталлан, имение Дугласов около границы, а тем временем приграничники Хьюма подожгут городок у Стерлинга. Олбани наверняка придется послать часть стражи замка, где живут королевские дети, на защиту городка. Хьюм тогда воспользуется случаем похитить мальчиков и отвезти в Танталлан, где королева будет их ждать, чтобы увезти в Англию.
Теперь, когда план действий окончательно созрел, настроение Маргариты улучшилось, и она перестала плакать, потому что верила: еще совсем немного – и она вместе с мужем, детьми и новорожденным младенцем окажется под защитой могущественного брата Генриха в Англии, где никто не посмеет причинить им вред.
Маргарита написала брату письмо, заранее зная: оно будет перехвачено и показано Олбани и его министрам.
«Мой дражайший Генрих!
Я пишу вам в это тягостное время, дабы рассказать, что предполагаю удалиться в свои покои и пролежать во дворце Линлитгоу ближайшие двенадцать дней, ибо мне осталось ждать времени родов всего восемь недель. Дела в Шотландии при новом регенте идут хорошо, и для меня это сейчас великое утешение. Я молю Иисуса даровать мне благополучное разрешение от бремени и не оставить вас, мой дражайший брат, без своих милостей…»
Маргарита невольно улыбнулась, представив, как Олбани читает и комментирует это письмо. Герцог порадуется, что она совладала с истерическим желанием оставить детей при себе, и, без сомнения, назовет здравомыслящей женщиной.
«Здравый смысл, как же!» – подумала королева.
Ее комната в Линлитгоу была сплошь затянута гобеленами, и даже окна закрыты ими, поскольку бабка Маргариты, графиня Ричмонд, имея большее влияние на своего сына, чем кто-либо другой, установила незыблемое правило, как обращаться с дамами королевской крови, когда оные готовятся произвести на свет ребенка, и одно из первых правил гласило: комнату следует полностью закрыть от света и воздуха; однако гобелены на окнах надо повесить так, чтобы их можно было легко отодвинуть, ибо у беременных женщин часто возникают странные желания, в коих отказывать неразумно. Посему, если у роженицы вдруг возникнет тяга к свежему воздуху и свету, ей необходимо пойти навстречу, сколь бы нежелательно это ни было. Все, кого она видит во время этого заключения, должны быть женщинами; поэтому обязанности дворецких, привратников и прочие, в иной ситуации выполняемые мужчинами, надобно передавать женщинам. Только в случае крайней необходимости в комнаты может быть допущен мужчина.
Такая атмосфера идеально подходила для целей Маргариты: в занавешенных комнатах дворца Линлитгоу ничто не мешало ей строить планы.
Королева твердо решила бежать, но ее беспокоило одно: как оставить Ангуса? Маргарита мучительно по нему тосковала, уже успев простить предательство. «Ангус так молод, – говорила она себе. – Должно быть, для него стало страшным потрясением увидеть своего деда в тюрьме. Наверняка бедняга уже стыдится своего отступничества и, во всяком случае, не присоединился к походу против меня».
Королева жаждала увидеть Ангуса, но предполагалось, что ее окружают одни только женщины, так каким образом вызвать сюда супруга? Но способ существовал. Если Маргарита, чувствуя себя на краю гибели, попросит повидаться с мужем, его приезд никого особенно не удивит.
Очень скоро шотландцы заговорили о болезни несчастной королевы и о том, какие страдания всегда приносит ей беременность. «Бедная леди, – говорили они, – она всякий раз бывала на грани смерти, даже при спокойной жизни подле короля. Что же станется теперь, когда она в таком состоянии?»
Все с часу на час ожидали вести, что королева умерла.
Ангус прискакал в Линлитгоу, повинуясь ее призыву.
Маргарита приняла мужа в завешенных гобеленами покоях. Ангуса явно мучил стыд, по королева быстро успокоила его, обняв и заговорив О том, как сильно скучала и как счастлива снова видеть милое и дорогое лицо.
Стоило Ангусу понять, что никаких упреков Не последует, как он испытал несказанное облегчение. Молодой человек тоже обнял жену и стал уверять, будто безумно рад.
– И ты останешься со мной, пока не родится ребенок, – объявила Маргарита.
– Каким образом? – удивился он. – Разве ты не велела, чтобы тебя окружали только женщины?
Королева рассмеялась:
– Таков закон моей бабушки. А я устанавливаю свои собственные. Не сомневаюсь, что наше дитя родится в Англии.
Ангус вновь перепугался:
– Как же так?
– Дело в том, любовь моя, что сегодня мы собираемся ускользнуть из Линлитгоу. Поедем в Танталлан, а там переберемся через границу.
– Но парламент…
– Ты думаешь, меня он волнует? Я устала от парламента. Какие бы указы ни принимали эти люди, я королева Шотландии и поступлю так, как мне угодно.
Ангус пожалел, что приехал в Линлитгоу, по сейчас, оказавшись рядом с Маргаритой, чувствовал силу ее характера. Воодушевление королевы всегда было так велико, что увлекало его следом. Так было, когда она изъявила намерение выйти за него замуж. Ангус хотел отказаться, но не смог этого сделать. То же самое происходило с ним теперь.
Маргарита обвила шею мужа рукой и приблизила к нему сияющее лицо:
– Как прекрасно мы проведем ночь в Танталлане! А как только минуем границу, я пошлю брату письмо и попрошу убежища. Мне не терпится побывать при новом английском дворе! Я слышала, он обрел изумительное великолепие после смерти моего отца.
– Ты не можешь оставить своих сыновей в Шотландии!
– Нет-нет. Они поедут с нами. Маргарита звонко расхохоталась. Она была так счастлива снова видеть его прекрасное лицо! И подумала, что любит Ангуса еще больше из-за этого его испуганного изумления. Она испытывала к нему почти такую нежность, как к маленьким Якову и Александру. Арчибальд и в самом деле был совсем мальчиком. Моложе ее по годам… и еще моложе – по опыту.
– Я позабочусь о тебе, – пообещала она. – И сделаю очень счастливым.
– Я ожидал увидеть тебя больной… – пробормотал Ангус.
– Это был только повод, чтобы ты мог приехать сюда, не вызывая подозрений. Я не больна. Мысль о том, что я перехитрю своих врагов, преисполняет меня здоровьем и отвагой. Как мне хочется увидеть их физиономии, когда обнаружится, что пас нет!
Маргарита рассказала, как Хьюм придумал отвлечь охрану, пока он будет похищать мальчиков.
– Завтра в это же время мы доберемся до Танталлана, – заметила она. – А потом… вперед, к границе!
– Ты не в состоянии путешествовать. Я не могу допустить…
Королева потрепала его по щеке:
– Любимый мой, я достаточно хорошо себя чувствую. Быть может, наш сын родится до того, как мы достигнем Лондона. Но мы будем вместе… мой муж и мои мальчики… как и следует!
Ангус понял, что никакими доводами не сумеет переубедить ее. И придется идти вперед, поскольку пути назад не было.
Той ночью, когда стемнело, из дворца Линлитгоу выскользнули несколько фигур в плащах и поспешили к ожидавшим их оседланным лошадям.
«Как восхитительно, – думала Маргарита, – ехать верхом сквозь ночь, рядом с любимым мужем, с его ребенком во чреве». Но все это время она не забывала о Хьюме в замке Стирлинг: как он похищает ее сыновей и скачет с ними в темноте, как она сейчас – с Ангусом.
И тут Маргарита поняла, что, как ни жаждала она власти, было нечто такое, что значило для нее неизмеримо больше всего на свете: семья. Да и могло ли быть иначе, если величайшим стремлением королевы в этот миг было одно – чтобы все они оказались в безопасности под ее крылом, даже если сама Маргарита никогда более не увидит Шотландию.
Королева совсем обессилела, когда они добрались до Танталлана, – путешествие было непомерно тяжелым, учитывая ее состояние, по молодая женщина не отдавала себе в том отчета и нетерпеливо ожидала лорда Хьюма с детьми.
Она спустилась вниз встретить барона, когда он приехал, и, не увидев детей, едва не потеряла сознание от расстройства.
– Милорд! – воскликнула Маргарита. – Король и его брат?..
– Увы, ваше величество, мы оказались бессильны. Олбани, должно быть, обо всем догадался или нас предали. Мы подожгли городок, но ни одного стража не отозвали из замка, и никто не сумел бы добраться до покоев короля и его брата.
Ангус обнял жену, пытаясь поддержать ее. Больше, чем когда-либо, он мечтал оказаться вне всего этого.
Маргарита онемела от горя, и сейчас, когда все надежды пошли прахом, ощутила разом боль и тяготы беременности.
Ангус вместе с женщинами помог жене добраться до спальни, где она легла на кровать в тоскливом молчании. Молодой граф отпустил всех прислужниц и сел у кровати, пытаясь найти слова, чтобы утешить жену.
Но Маргариту нельзя было утешить.
– Мои детки… мои маленькие сыновья… Что с ними станет? – шептала она.
– Да все будет в порядке, – твердил Ангус. – Никто не посмеет причинить зло королю.
– Эдуарду V – посмели, когда заперли его в Тауэре вместе с братом.
– Здесь Шотландия…
– В десять раз более варварская страна, чем Англия!
– Я уверен, что с королем и его братом ничего дурного не произойдет.
– Ты говоришь просто так, чтобы успокоить меня. Но для меня нет покоя. Как они посмели разлучить с матерью таких малюток? О Боже, почему Ты меня оставил? Почему этой ночью дети не со мной, как я надеялась?
– Это был план, обреченный на провал… – начал Ангус.
Маргарита слегка приподнялась и бесстрастно посмотрела на мужа.
– Ты… – пробормотала она. – Ты никогда бы не стал даже пытаться, не так ли? Ты предпочел бы идти к Олбани со шляпой в руке.
– Дугласы никогда ни к кому не ходят за подаянием! – огрызнулся Ангус.
– Я рада, что в тебе остался хоть какой-то боевой дух, – ответила она. – Но, возможно, лишь потому, что перед тобой беспомощная женщина.
Ангус поднялся и вышел с надменным видом.
Маргарита впервые заговорила с ним так, но это ее не волновало.
Она хотела лишь вновь обрести своих малюток, потому как стала опасаться, что больше никогда их не увидит.
Королева тихо плакала, пока не заснула от изнеможения. Однако и тогда сон Маргариты тревожили два маленьких мальчика – не ее сыновья, а дети постарше; и они жили не в покоях замка Стирлинг, но играли вдвоем за серыми стенами лондонского Тауэра.
Им нельзя было терять времени. Теперь, когда стало известно о неудачной попытке похитить короля и его брата и о том, что королева укрылась в Танталлане, регент пошлет армию с приказом захватить ее в плен.
Маргарите необходимо бежать в Англию. Но как посмеет она въехать в страну, не получив сначала разрешения брата?
Она написала Генриху о своем отчаянном положении, но до сих пор не получила ответа. Однако оставаться в Танталлане было бы сумасшествием.
Итак, на рассвете следующего дня королева и ее свита двинулись к границе. Но теперь, когда Маргарита знала, что сыновей придется оставить в Шотландии, приключение совсем утратило для нее прелесть, и все отмечали, что у королевы изможденный вид.
Ангус ехал рядом с женой, и на его красивом лице читалось мрачное недовольство. Продвижение было по необходимости медленным, поскольку королева не могла подвергать опасности нерожденное дитя, путешествуя с большой скоростью.
Вскоре стало ясно, что дальше они ехать не могут вовсе, а поскольку по соседству оказался женский монастырь Колдстрим, они решили там передохнуть. Настоятельница, оказавшаяся кузиной придворной дамы Маргариты, сделала все возможное, чтобы пребывание у нее королевы было удобным.
В Англию к Генриху были отправлены гонцы с сообщениями о бедах его сестры, дабы король спешно прислал столь желанное приглашение ко двору.
Оно пришло не скоро, и Маргарита надолго застряла в монастыре Колдстрим.
Какие тревожные дни королева там провела! Настоятельница была женщиной гостеприимной, но о каких удобствах могла идти речь, если Маргарита каждую минуту гадала, как близко ее враги подошли к монастырю и успеет ли брат прислать приглашение, пока не станет слишком поздно?
Наконец из Англии прибыла помощь. Генрих приказал лорду Дэйкру отправиться в Колдстрим и сопровождать оттуда его сестру до замка Морнет, где ей следует оставаться до разрешения от бремени.
Когда лорд Дэйкр прибыл в монастырь, до родов оставалось всего ничего, и надо было решить, что опаснее: пуститься в трудное путешествие или остаться здесь, рискуя угодить в плен к Олбани.
Маргарита сама приняла решение.
– Я предпочту уповать на милость своего брата, чем стану ждать врагов здесь, в Шотландии, – объявила она.
Так началось утомительное и опасное путешествие.
Лорд Дэйкр – один из лордов Северной Англии, пребывал очень далеко от двора и привык устанавливать для себя собственные законы. Был он человеком надменным, питавшим глубокое недоверие и даже ненависть к шотландцам. Барон согласен был служить королеве Шотландии, так как она англичанка, но держался настороженно с ее шотландскими спутниками.
Дэйкр рассказал Маргарите, что королева Екатерина послала для нее подарки – ткани и всякие вещицы, каковые могут понадобиться ей в таком уединении, и все это ожидало в Морпете. Прибыли также письма от ее невестки – та сама не раз перенесла тяготы деторождения и от души хотела, чтобы испытание прошло для Маргариты как можно легче.
Итак, королева Шотландии покинула Колдстрим, по, прежде чем они отъехали достаточно далеко, стало ясно, что она не в состоянии добраться до Морпета.
Дэйкр быстро принял решение. Неподалеку стояла пограничная крепость Харботтл, и лорд почел за благо остановиться там. Харботтл была одной из английских крепостей на самой границе, и Дэйкр намеревался не допустить в нее ни одного шотландца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42