А после, как торжество заканчивалось, корону или меч укладывали в сундучок, закрывали на ключ и с теми же предосторожностями, под неусыпной охраной, несли обратно в Рентерию, вновь вызывая Камер-Президента, Камер-Советника и Рентмейстера, которые, каждый своим ключом, запирали большой сундук, а офицер ставил подле двери караул при ружьях и саблях, строго-настрого приказав им никого туда не пущать, а буде кто попытается пробиться силой, палить в них из ружей и насмерть колоть штыками, не глядя на их звания, будь то хоть он сам, хоть фельдмаршал!Но таков порядок был, когда нужно было взять яблоко, корону, скипетр, ключ или меч. А если чего поплоше — к примеру, золотую табакерку или украшение для царицы или еще чего, то это мог, своею властью, сделать Густав, оставив о том запись в специальной книге и открыв ключом другой сундук в другой, куда никто, кроме него, доступа не имел, комнате. Но и тогда он должен был призвать дежурного офицера, чтобы тот скомандовал солдатам пропустить хранителя, и, находясь при нем неотступно, глядел, чего он выносит, сличая с подписанной царем бумагой!Ну и как, казалось бы, можно при таком порядке вещей хоть что-нибудь из государевой Рентерии украсть? Никак невозможно!А все одно — умудрились-таки злодеи!.. Глава 34 Возвращение с того света на этот было пренеприятнейшим.Во-первых, ужасно болела голова, которой он треснулся об асфальт и которую, сверх того, пинали нанятые им хулиганы.Во-вторых, болел живот, который тоже пинали и те же самые хулиганы.В-третьих, болело все остальное тело. Которое тоже били, колотили и пинали и чего с ним только, злодеи, не делали!И, наконец, в-четвертых, было почему-то ужасно неудобно. Не в смысле душевного комфорта, а в смысле физического положения в пространстве, потому что ноги его были задраны выше головы, а голова неизвестно где, в какой-то узкой щели.И как все это прикажете понимать?Мишель-Герхард-фон-Штольц попробовал сообразить, где он теперь находится. Напрягся, услышат какой-то шум, почувствовал, что его мотает из стороны в сторону...Выходит, он в автомобиле! Осталось понять — в каком.Мишель-Герхард-фон-Штольц всегда и не без основания гордился своими исключительными аналитическими способностями, которые теперь могли пригодиться как нельзя кстати.Итак — его везут в машине...Это очевидно!В какой?В карете «скорой помощи»? Нет, там бы он лежал куда удобнее, вытянувшись в полный рост на носилках, и видел бы подле себя, в отсветах мигалки, белые халаты.Ничего такого нет. Значит, это не «скорая помощь».Может быть, милиция?Но почему тогда его руки свободны и почему он лежит, хоть и не в самой удобной позе, но не на металлическом полу, а на мягких диванах? И запах!.. В милицейских «воронках» так не пахнет! Там пахнет кирзой, оружейным маслом, мочой и рвотой заключенных. А здесь — духами.Хм... И, между прочим, не какой-нибудь подделкой, а настоящими и очень приличными французскими духами!Отсюда можно сделать вывод, что хозяйка этой машины женщина! Что, кстати, чувствуется по стилю езды — мягкому и плавному. Мужики так не ездят — мужики рвут с места, часто тормозят, разгоняются, мечутся по сторонам, перестраиваясь из ряда в ряд, перегоняют друг друга. А дамы — просто едут...То есть можно предположить, что он находится в машине той самой дамы, которую он пытался спасти от хулиганов. И, между прочим, спас!Что очень хорошо! Ведь его целью было познакомиться с ней, показав себя с наилучшей стороны...Правда, вряд ли с этой... Потому что эта его сторона не самая лучшая. Лучшая — зажата в какой-то узкой щели и уткнута носом в пол.Странно, почему здесь такая невозможная теснота? Почему он едет согнутым в три погибели, если это «Мерседес»? Там ведь очень просторный салон!..Мишель-Герхард-фон-Штольц завозился, пытаясь выдернуть голову из щели и развернуться, Что ему кое-как удалось.Он развернулся и ткнулся разбитой макушкой в крышу.Ай как больно!.. И тесно!.. И как голова болит!..Но тут он вспомнил, что настоящий джентльмен, особенно имеющий целью покорить даму, не должен обращать внимание на такие мелочи, как разбитая вдребезги голова.— Разрешите представиться... Мишель-Герхард-фон-Штольц, — гордо сказал он.Но тут увидел свое отражение в зеркале заднего вида.Ой-ой!Это лицо совершенно не шло Мишелю-Герхарду-фон-Штольцу, больше походя на рожу Мишки Шутова после недельной запойной гулянки и драки стенка на стенку, «наших с городскими». Оно было бесформенным, опухшим, мятым, в синяках, шишках и кровоподтеках.Как с таким можно покорять дам, хоть даже телятниц подшефного совхоза — было решительно непонятно!Машина резко вильнула.— Ой! — радостно ойкнул совершенно очаровательный женский голосок. — Как хорошо, что вы очнулись!За рулем точно сидела дама. Как по заказу — неземной красоты, натуральная, не крашеная блондинка.Но, черт побери!.. Совсем другая блондинка!..И машина была явно не «мерседесовского» класса — была маленькая, с низким потолком, с рубленой топором приборной панелью. В общем — была отечественного кроя «Жигулями». Лишь бы только не «шестеркой»!..Так ведь нет — точно «шестеркой»!«Чудак ты... на известную букву алфавита! — в сердцах сказал быстро все понявший Мишка Шутов. — Это ж надо — мадам перепутать, в упор не узнав!»«Так там же темно было! И потом, разглядывать Даму при первом знакомстве по меньшей мере невежливо!» — попытался оправдаться Мишель-Герхард-фон-Штольц.Хотя точно — маху дал, да еще какого!..— Нда-а! — разочарованно замычал, ругая себя на чем свет стоит, Мишель-Герхард-фон-Штольц.— Вам что — плохо? — испуганно вскинулась блондинка.И верно — угадала! Мишелю-Герхарду-фон-Штольцу было так плохо, что он даже не изображал бодрячка. Как можно так промахнуться! Самого себя заказать и за свои же деньги так себя исколошматить, что ни одного живого места нет! Причем — совершенно зря!И тут Мишель-Герхард-фон-Штольц припомнил в подробностях, как его били. Куда. И с какой силой.И его выдающиеся аналитические способности отметили еще одну несуразность... А зачем они его так сильно лупили? Чего они так усердствовали, если по его же просьбе, за его же деньги?!Этот пункт требовал немедленных разъяснений.— Как я здесь оказался? — удивленно спросил он.— Я с работы шла, а тут хулиганы, — ответила оказавшаяся не той дама. — Я кричала, но никто не остановился, ни один человек! А вы... вы не испугались, вы вступились!— Сдуру! — прокомментировал Мишка Шутов.— Они вас сильно побили, да? — участливо спросила блондинка.«Еще бы — наваляли по первое число! — хотел пожаловаться Мишка Шутов. — А все из-за вас!..»— Ну что вы, пустяки, совсем чуть-чугь, — небрежно отмахнулся Мишель-Герхард-фон-Штольц.«Чуть-чуть?! — возмутился Мишка. — Разделали как асфальтовый каток черепаху! Башку чуть совсем не раскроили! И — живот! Не говоря о всем прочем! И еще неизвестно, как это „прочее“ скажется на любви к дамскому полу!»Это верно — голова, живот и особенно «все прочее» сильно саднили. Как же они так не рассчитали?.. — вновь задался неразрешимым, на первый взгляд, вопросом аналитический ум Мишеля-Герхарда-фон-Штольца. С которым он, тем не менее, блестяще справился, предположив что:Если эта дама оказалась не той дамой, то хулиганы тоже могли быть не теми хулиганами, а другими, настоящими! И все то, что было, было не задуманной им инсценировкой, а нормальной дракой.Если, конечно, предположить, что он перепутал не только дам, но и хулиганов тоже! Отчего его так и били! За то, что он с ними ТАК разговаривал!Как же он умудрился?!«Что — бандитов при первом с ними знакомстве тоже разглядывать невежливо?» — не преминул съязвить Мишка Шутов.Да, неладно получилось!.. Просто так все неудачно совпало — эта дама тоже оказалась блондинкой, тоже высокой и еще более красивой, и на нее тоже напали хулиганы... Тут хоть кто мог ошибиться!«Выходит, мы ее по-настоящему спасли?» — похвалил себя Мишка Шутов.«Получается так!» — был вынужден согласиться Мишель-Герхард-фон-Штольц.«Ну а раз так, то пусть она компенсирует!..» — заявил Мишка, косясь на симпатичный профиль.«Чем?» — удивился Мишель-Герхард-фон-Штольц.«Тем самым!.. Курсом реабилитации! Может, мы из-за нее на всю жизнь пострадали. Если теперь же не принять самых срочных мер! Вот и пусть везет и...»Так ведь уже и везет! А куда, собственно?..— Позвольте полюбопытствовать, куда мы едем? — вежливо поинтересовался Мишель-Герхард-фон-Штольц.— Как куда — в больницу! — удивилась блондинка. — В Склифосовского.В больницу Мишелю было никак нельзя. Узнают свои — засмеют. Причем — в лучшем случае. Потому что в худшем сделают оргвыводы, так как эту встречу он организовал по собственному почину, без одобрения свыше.Нет, в больницу он не согласен!И, похоже, не он один...— Только знаете, у меня будет к вам одна просьба, — тяжко вздохнула блондинка. — Я вас довезу, но можно я не буду заходить в приемный покой?— Почему? — не понял Мишель-Герхард-фон-Штольц.— Ведь вы не упали, вас избили, и врачи обязаны будут сообщить об этом в милицию. Что мне нежелательно.— Почему?! — вновь и еще больше удивился Мишель-Герхард-фон-Штольц.Дама замялась. Но все равно сказала.— Я служу в такой организации, где любые, в которые попадают ее работники, происшествия проверяются. И если что, мне придется писать множество объяснительных.Где ж она работает-то? На Лубянке, что ли?— И можно полюбопытствовать, где вы работаете? — улыбаясь самой обаятельной и неотразимой своей улыбкой, спросил Мишель-Герхард-фон-Штольц.— Нельзя, — мягко ответила дама, заметив в зеркало заднего вида, как побитое лицо ее спасителя перекашивает жуткая, болезненная гримаса.Испорченное башмаками хулиганов природное обаяние не сработало...Но тут свое слово сказал выдающийся аналитический ум Мишеля-Герхарда-фон-Штольца, который, мгновенно сопоставив разрозненные факты, сцепил их в единую цепь причинно-следственных связей и выдал единственно верное решение!— А хотите, я вам скажу, где вы работаете? — игриво предложил он.Дама удивленно вскинула на него глаза.— Попробуйте, — недоверчиво согласилась она, впрочем, совершенно не веря в результат.— Вы работаете в Кремле, — голосом профессиональной гадалки, вещающей о скором конце света, сообщил Мишель-Герхард-фон-Штольц. — В бывшем Гохране, который теперь называется Алмазным фондом. Так?И по тому, как резко вильнул в сторону «жигуль» и как дама открыла свой маленький и очень симпатичный ротик, понял, что угадал!Что на самом деле было не так уж сложно. Если вспомнить и сообразить, что шла она по тому самому маршруту, на ту же самую стоянку, мимо того самого, за которым он притаился, угла! Только, судя по всему, чуточку раньше шла!..— Вы — экстрасенс? — испуганно, зловещим шепотом, подавшись к нему, поинтересовалась блондинка.— В некотором роде!.. — многозначительно ответил Мишель-Герхард-фон-Штольц.Подумав при этом: да и ладно, что не та... Подумаешь... Эта ничуть не хуже той, эта — даже лучше!.. Ему нужно было проникнуть в Гохран, так не все ли равно, с чьей помощью он это сделает.У него не получилось то, что он задумал, но все равно все получилось как надо!— У меня есть предложение! — доверительно приблизившись, сказал он. — Давайте никуда не поедем!— Но как же так, ведь вам обязательно нужно в больницу! — воскликнула, беспокоясь о нем, дама.— Ну что вы, какая больница!.. Никакая больница мне не требуется! — совершенно взбодрился потерпевший. — На мне все заживает, как на Лабрадоре... — И на всякий случай пояснил: — Есть такая, очень популярная в аристократических кругах Старого Света собака.Дама улыбнулась, оценив его шутку.— Ну хорошо, — сказала она. — Только скажите, куда мне вас тогда отвезти?А куда, собственно?Можно было бы поехать к нему, тем более что они от его дома буквально в двух шагах. Но это было бы стратегически неверно. Гораздо лучше было поехать к ней, где получить из ее рук первую медицинскую помощь, что очень сближает. И заодно узнать ее адрес.Правда, его пока еще туда не пригласили...Дама ждала, как заправский таксист.— Даже не знаю, какой адрес вам назвать! — смутился Мишель, шаря рукой, так, чтобы не греметь, по карманам. — Я живу тут, недалеко, но кажется, во время недавней схватки... напомнил он о принесенной им жертве. — ...я потерял ключи!И замолчал, надеясь, что его правильно поймут.И его поняли. Как надо.— Тогда можно поехать ко мне, — предложила блондинка, по вине которой ее спаситель не только потерял здоровье, но и утратил кров. — Правда, это довольно далеко... Но зато у меня есть йод и марганцовка...— А это удобно? — заботясь о репутации дамы, спросил Мишель-Герхард-фон-Штольц. — Все-таки почти ночь!— Удобно! — категорически заявила блондинка. — Тем более что я живу одна.— Да?.. И вы не боитесь приглашать к себе одинокого мужчину?— Нет, ведь он мой спаситель! — улыбнулась блондинка. — Да, кстати, спаситель, как вас зовут?— Я же уже говорил!— Что — серьезно, что ли? — не поверила она.— Совершенно! Мишель... Герхард... фон... Штольц. А вас, по всей видимости, — таинственная незнакомка? — в свою очередь спросил он.Что так и было!— Меня — Ольга Геннадьевна. То есть, я хотела сказать, Ольга... — вновь улыбнулась, поправившись, Ольга.Оля.Оленька...— Тогда больше вопросов нет. Возражений тем более! Тогда — я весь в вашей власти! — притворно капитулируя, задрал руки вверх Мишель-Герхард-фон-Штольц.Надеясь на продолжение столь многообещающего знакомства.А Мишка Шутов на возможную реабилитацию тоже... Глава 35 Мишелю Фирфанцеву снилась Ливадия, где он бывал лишь однажды в детстве, отдыхая с родителями в частном пансионе. Там они имели счастье видеть Государя Императора, который прогуливался в сопровождении небольшой свиты по парку. Отец, чтобы он мог лучше все разглядеть, посадил его на плечи, а стоящая подле них мама, боясь, что он испугается, держала его за руку. Самого императора Мишель не помнил, но запомнил то, почему-то совершенно праздничное и светлое ощущение. Шум моря, оживленную цветную толпу нарядных дам с зонтиками и господ в белых сюртуках, их движение, суету, оживленный разговор, где-то там, внизу, и себя, в матросском костюмчике, вознесенного над всеми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34