— Похоже…Он не знал, как это выразить. Ведь он-то сам не волшебник!— Похоже, никто больше не мог ее увидеть, — наконец, сумел выговорить он. — Она… э… махнула мне рукой. Потом начала душить Лиэйн. А я подумал, что дотрагиваться до нее нельзя, но вот если разбить Длань…Лиэйн поднесла Теноктрис воды, хоть немного смочить горло и губы, пересохшие при произнесении заклинаний.— Я думала, это просто было что-то в воздухе, — удивленно протянула Лиэйн. — Какой-то яд, от которого я едва не погибла.Гаррик неуверенно пожал плечами.— Я и сам не знаю, почему разбил Длань, — произнес он. — Мне никогда не доводилось видеть ничего подобного… такого рода призраков. И мне пришлось уничтожить саму Длань.Так решил он сам, не прибегая к помощи короля Каруса. Простой крестьянский паренёк, не хуже, чем король, понимает: в критической ситуации хуже всего стоять столбом. Но предпринятое Гарриком действие могло означать…— Я мог запереть нас всех ловушке, там, в Заливе, верно? — обреченно выдохнул Гаррик. — Или где-то посредине между тем миром и этим, в темноте.— Гаррик, — мягко вымолвила Лиэйн. Она поднялась и обвила руками его шею. — Эта штука убивала меня. Я бы умерла, если бы ты разрушил ее.— Верно, — согласилась Теноктрис. С помощью обоих молодых людей она поднялась на ноги. — Но самое худшее это существо готовило для самого Гаррика.— Ты знаешь, кто это был? — спросил юноша.Теноктрис покачала головой.— Нет, но, пожалуй, знаю, что она такое. Старая леди криво усмехнулась.— Это тоже миф, к тому же, если я поверю, что Искусительница была послана соблазнить Пастыря и совратить его с пути истинного, тогда мне ничего не остается, кроме как поверить в самих Великих Богов. Разве не так? Что тогда будет с моей верой в разум, спрашиваю я вас?Гаррик осмотрел свой меч. Чуть ниже рукоятки на краю клинка была зазубрина. Вернее, меч там словно оплавился при невероятной температуре, не пощадившей сталь. Как будто Гаррик сражался с шаровой молнией, а не пытался поразить тело из перламутра и древние кости.— Создавшие Залив Эрза были куда сильнее любых волшебников из числа людей. — произнесла Теноктрис. — и при этом отличались куда большей глупостью, чем люди. Всякое я повидала на своем веку, всякое, что касалось человеческой глупости, но… — на лице ее застыло суровое выражение, — …но использовать в качестве святыни такое исчадие ада … создать вокруг него святилище — предел безумия!Гаррик подумал о Родоарде и его приспешниках, о других людях, в особенности, о Лунифре.— Может, я был несправедлив к Родоарду, — мягко проговорил он. — И к Лунифре…— Вряд ли, — ответила Лиэйн. — Он был чудовищем, а она — еще хуже. Им досталось по заслугам.Грац двинулся навстречу людям. Он шел нетвердой походкой.— Теноктрис, ты знаешь, где мы? — задал вопрос Гаррик.— Да. Это что-то вроде моста, как бы я назвала подобное место. И мы можем вернуться к себе. Я должна изучить все очень тщательно, выяснить, каким должен быть наш следующий шаг.— А что будет с людьми из Залива? — тихо спросила Лиэйн. Непонятно было, боится она чего-то или просто беспокоится о них.— Да ничего не будет, — ответила волшебница. — Они сами себе злобные враги.— Это их выбор, — подтвердил и Гаррик. — Он подумал о Джосфреде, лелеявшем мечту о торжестве над Эрза. — Все его сделали, не только Родоард.— Верно, — согласилась и Теноктрис. — Когда ты разрушил Длань, ты запечатал выход из Залива навсегда, с обеих сторон. Туда больше не будут попадать люди, а те, кто живет там, никогда не покинут его. Даже если среди них народится более сильный маг, чем я.— Спасибо Госпоже за Ее милосердие, — сказала Лиэйн. 16-й день месяца Цапли
Шарина проснулась в кромешной темноте, подавив крик. Она не помнила, что ей снилось, но нож намертво застыл в ее онемевших пальцах.Она подождала немного, глубоко и медленно дыша, пока сердце не перестало колотиться, как сумасшедшее, потом выползла из-под тента. Нож из рук все еще не выпускала.— Госпожа! — окликнул ее один из моряков.— Все в порядке, — отозвалась девушка, снова рассердившись на Ноннуса: и вечно-то возле нее телохранители, день и ночь, никакого покоя.Она взглянула на небо. Созвездие Быков стояло над восточным горизонтом, но из всех звезд Пахаря взошла лишь самая яркая, голубая.После заката они причалили к этому безымянном островку. Суденышко покачивалось на волнах, гребцы воткнули весла одним концов в песок. Почти вся команда сейчас спала под навесом из брезента, для Шарины был приготовлен полотняная палатка.Охранявший девушку моряк сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Она обернулась к нему:— Это еще зачем?— Простите, госпожа, — ответил он. Конечно, это не ответ на ее вопрос, но глупо было надеяться услышать что-либо еще. Она быстро двинулась по берегу в сторону, в которую ушел Ноннус после того, как они вместе перекусили.Внутреннее Море так и кишело островами и островками. На некоторых была пресная вода, правда, таких было немного, но кораблям хватало места остановиться на ночлег и поспать на твердой земле. Многие острова заросли кустарником и травой вдоль линии прибоя. На их островке растительность вообще отличалась пышностью, даже фрукты встречались — правда, мелкие и горькие.Шарина заметила красноватую вспышку, лишь когда та исчезла. Она остановилась. Невозможно догадаться, что это означает. Еще когда девушка вылезла из палатки, она заметил странный розовый туман над северной оконечностью острова. Она не успела еще подумать, что бы это могло быть, но инстинкты деревенской жительницы не подвели. Пускай свист моряка заставил вспышку исчезнуть, Шарина догадалась: там происходит нечто, связанное с магией.Она крепче сжала рукоятку пьюлского ножа, скорее для молитвенной защиты, чем для атаки.Из темноты перед ней выступила некая фигура.— Шарина! — произнес голос Ноннуса. — Ты встала слишком рано, девочка.— И ты тоже, — отвечала она. Под ногами хрустела опавшая листва. На многих островках жили поголовья кабанов: раньше их специально разводили в пищу для возможных путешественников, которые остановятся тут на ночлег. Здесь же жили одни крысы. — Мне приснился сон, вот я и встала.Ноннус кивнул.— Я проверял погоду, — сообщил он. Его голос и манеры ничем не отличались от манер и голоса того человека, к которому Шарина привыкла, рядом с которым выросла, каждый день молившего Госпожу о прощении своего прошлого. — Сегодня снова будет ясно. Так что нас ждет хороший день.— Как и прежде? — спросила Шарина. — Когда половина гребцов будет отдыхать и сушить весла не более часа?— Да, это лучший способ пройти далекое расстояние как можно скорее, — заметил Ноннус. — Для них это нелегко, но они — люди привычные.— Куда мы направляемся, Ноннус? — спросила Шарина. — Ну пожалуйста, скажи мне!Они плыли все время к востоку с того момента, как покинули Пандах, но Шарина и представить не могла, куда лежит их путь. Монотонное движение вперед, когда люди непрерывно сменяют друг друга на вахте, ввело бы в замешательство даже опытного моряка, подумалось ей.— Еще не время, детка, — заявил Ноннус. Небо посветлело, и теперь резкие линии его бородатого лица были различимы гораздо лучше. — Просто верь мне.Он жестом велел Шарине повернуться.— Давай же, посмотрим, вдруг каша уже на огне.— Ноннус? — неуверенно произнесла девушка, ибо в голову ей пришла странная мысль. — А ты не хочешь… забрать назад свой нож? Я ведь ношу его только в память о тебе.— С тех пор, как я вернулся помочь тебе, я не касаюсь металла, — уклончиво ответил он. — Держи его у себя, а мои люди и я сам в любом случае уберегут тебя от опасности.Но при свете утреннего солнца под туникой у Ноннуса, за поясом из бечевы, можно было различить очертания некоего предмета.— У тебя там еще один? — спросила она.— Этот? — Ноннус извлек на свет оружие, бережно держа его между большим и указательным пальцами. Его голос звучал слегка раздраженно. — Да, но только он каменный. Вернее, из окаменевших костей. А теперь — пойдем на корабль.— Конечно, — послушно согласилась Шарина. Телохранитель стоял рядом с ней. Она сунула пьюлский нож в нож, не отпуская, впрочем, рукоятку.Каменный нож не был оружием: его рукоять и лезвие покрывали резные символы силы, выполненные в манере школы Старого Королевства. Шарине стало нехорошо, так она разозлилась. Неужели это существо, выдающее себя за Ноннуса, думает, что она не узнала кинжал мага?Он-то явно не желал, чтобы Шарина его увидела, это точно. Она помешала ему творить заклинания, может быть, именно в тот миг, когда он старался «предсказать погоду». Будто бы Ноннус — или любой другой крестьянин из Барка Хамлет — не мог без помощи магии угадать, какой день их ожидает!Похоже, Шарина сама, добровольно сдалась в руки врага, прикинувшегося человеком, более всего заслуживающим ее доверие. Этот островок слишком мал, не спрячешься, даже если ей удастся сбежать от этих людей.Но бежать нужно. Ради нее самой. Ради Кэшела, которого ей пришлось бросить, когда лже-Ноннус позвал ее с собой.А более всего — ради погибшего человека, чью память она предала, доверившись врагу, принявшего его обличье.
Илна оставила дверь открытой на время работы, поэтому слышала, как Майдус сбегает по лестнице вниз. Она протянула последнюю уточную нить, закрыла станок и вышла из-за него, чтобы столкнуться лицом к лицу с парнишкой, ворвавшимся в комнату.— Госпожа Илна! — закричал он. — Там к вам пришли. Какой-то мужчина, он точно из городской охраны, но не из этого района. Мне кажется, он из службы канцлера!Илна бросила взгляд на узор, который ткала до этого: узор ничего, вполне невинный. Она нахмурилась. Если канцлер выслал представителя, чтобы приобретать изделия Илны, минуя лавку Белтара, едва ли он выбрал бы кого-либо пугающей наружности…— Скажи мне, — улыбаясь, спросила она мальчика, — это крепкий, плотный мужчина лет сорока? Солидный такой, а руке у него видавшая виды дубинка?Майдус поскреб в голове:— Ну да, это он, госпожа. Жуткий тип!— Да уж, непростой, это точно, — согласилась Илна. — Его зовут Водер ор-Теттиган. Что ж, я была готова увидеться с ним рано или поздно. А теперь, Майдус, беги. Сегодня я справлюсь сама.Она улыбнулась.— А что он собирается сделать, госпожа? — не унимался парнишка.— Ступай же, Майдус, — спокойно сказала Илна. — Я все равно тебе не скажу.Мальчик покинул комнату, провожаемый бесстрастным взглядом Илны. Она была в гневе, но исказись ее лицо от ярости, все было бы не так страшно, как холодное спокойствие. Это все равно что наблюдать за лицом повара, привычно сворачивающим шею курице.Водер поднялся по лестнице, как только Майдус исчез за поворотом. Представитель охраны тяжело ступал по шатким половицам. Двери вдоль коридора позакрывались. Открытой оставалась лишь дверь Илны.Водер вошел и закрыл ее за собой.— Доброе утро, госпожа, — сказал он, по-хозяйски оглядывая комнату. Пожалуй, он мог бы с первого взгляда подсчитать число нитей в основе. — В последний раз, когда я навещал вас, мне не приходилось подниматься наверх.Он подарил ей ленивую улыбку. Новых шрамов на его лице не прибавилось, но сейчас Водер и не отличался такой толщиной, как в тот раз, когда явился к ней, в ее арендованное жилье на Дворцовой площади. Ему пришлось изрядно похудеть, когда Илна заперла его, чтобы не мешал осуществлению ее планов.— В последний раз, когда мы встречались, мне не нужно было отдавать столько долгов, — произнесла она.Она подошла к станку и вынесла табурет, на котором сидела во время работы.— Я не могу предложить вам настоящего кресла, но, пожалуйста, присядьте. Обычно ко мне не ходят гости.Водер рассмеялся.— Я, вообще-то, достаточно насиделся на службе, хотя теперь меня отправили на улицу. — Он провел рукой по талии. — И иметь такой живот я тоже не привык. Конечно, я теперь уже не молод, так что надо смириться.Илна выпрямилась и скрестила руки за спиной.— Мастер Водер, — начала она, — я подвела вас, и хочу извиниться за это. Теперь вам выбирать, в каком виде получить вознаграждение.Водер покачал головой, все еще улыбаясь.— Я угрожал вам, а потом повернулся к вам спиной. Слишком долго я просидел на месте, иначе лучше понимал бы, как обращаться с такими людьми.Он прошел мимо Илны к окну. Двигался он очень мягко, несмотря на башмаки с тяжелыми подошвами, подбитые гвоздями. Если пнуть кого таким ботинком, жертва будет помнить об этом до завтра — или не будет помнить вообще ничего.— Мы повесили присланный вами занавес на стену, напротив печи, — сообщил Водер, не оборачиваясь. — Вы же знаете, мы много времени проводим на кухне. Имеется в виду, когда я дома. Жена хранит комнату в порядке для гостей, но если я или детишки прокрадемся туда хотя бы на цыпочках — да поможет нам Госпожа!— Такие занавеси идут нарасхват, — призналась Илна. — В любом случае, Белтар постоянно повышает цены на них.— Одна из моих дочек тоже скоро нарасхват пойдет, — плавно поворачиваясь, несмотря на габариты, усмехнулся Водер. — Моя средняя. Настоящая красотка, пускай маленькая. Ни в моем роду, ни в роду моей жены ни разу не было блондинов, но мне ведь лучше не задумываться об этом, верно?Не только жена и дети Водера пострадали, в результате действий Илны, причем, многим пришлось куда солонее. Несмотря на это, ей нелегко было сейчас посмотреть в лицо этому мужчине, думая о тех, кому причинила вред, даже не подозревая об их существовании.Водер улыбнулся. Он был человеком дружелюбным, и улыбка не сходила с его уст, даже когда он доставал из-за пояса тяжелую дубинку.— У жены есть родня здесь, в Эрдине. У меня тоже, — продолжал он, отвечая на молчаливый вопрос Илны. — Они все уладили, когда меня не было дома.Он улыбнулся еще шире.— Жена вечно пилит меня: мол, я лезу на рожон, хотя, будь я проклят, если это так и есть! И удивилась же она, когда меня не только отпустили, но еще и повысили!Теперь он снова смотрел в окно. Потом откашлялся, продолжая.— Я не пришел бы просто поблагодарить, но, раз уж я здесь…— Вам не за что благодарить меня, — сухо произнесла Илна. — Абсолютно.— И все равно — спасибо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69