А милиция? Что милиция... Нам предъявить н
ечего. Захотел и стоит. Земля общая.
Собравшиеся задумались.
Ц Да что вы смотрите, спускайте собак. Кругом Ц ни души. Или хотите, чтобы
и ваши собаки околели?! Ц заорал качок. Ц Я сейчас сам пойду и размажу его
по капоту...
Качок, полный решимости перевести слова в действие, поднял увесистый дры
н, но Николай остановил его криком:
Ц Любезный, вы же не идиот. А если у него оружие? Нож, например. И потом, соба
ки есть собаки. В крайнем случае можно сослаться на то, что он их дразнил. Н
ичего. Пусть слегка потреплют.
Ц Может, разведать сначала? Ц все ещё не решался подполковник, хотя у не
го-то собаки не было.
Ц Внезапность, Ц авторитетно поднял палец Иванов.
Собаки не понимали, зачем их хозяева стоят, смотрят на пустырь и обсуждаю
т что-то, не спускают их с поводков, не снимают жестких намордников, не даю
т порезвиться, сбегать по нужде.
Ц Все согласны?
Ц Давайте, братцы... Ц заныл качок.
Ц Что здесь происходит? Ц спросила Ольга Максимовна, появившись на хол
ме в самый ответственный момент.
Пятью минутами раньше она заметила цепочку людей с собаками, выходящих н
а пустырь. Вел их Иванов с мастифом впереди. Несомненный лидер, решила Оль
га Максимовна и так дернула своего бассета за поводок, что тот с перепугу
чуть не обделался. И вот они здесь...
Бассет с интересом разглядывал людей и собак. Глаза его выражали изумлен
ие и тот же вопрос.
Ц Дражайшая Ольга Максимовна, уйдите отсюда, пожалуйста, и уберите соба
ку, это вам видеть не надо, Ц взял её под локоток подполковник.
Ц Да что происходит-то? Кого травите?
Ц Зайца.
Ц С черной задницей, Ц добавил качок, все ещё сжимающий в руках дрын.

Хозяева отстегнули намордники, и псы заволновались. Быстро осознали, что
их готовят к чему-то более серьезному, чем игра со сдутым, давно прокушен
ным мячом. Да и настроение хозяев, которых тоже настиг азарт, смешанный с г
невом, передается куда быстрее гриппа. Шерсть на кавказце встала дыбом, н
емка так натянула поводок, что пожилая хозяйка еле стояла на ногах. Коман
ды своим питомцам отдавались доморощенные, от «куси» до вполне професси
ональных: «фас», «взять».
И гон на ничего не подозревающего человека начался.
Аслан стоял здесь уже час. Ему сказали время, когда продавщица пойдет сна
чала через МКАД, потом по тропинке вдоль гаражей и наконец свернет \ на пу
стырь. Инструкции исчерпывающие, и ничего трудного он в этом поручении н
е находил. Предложить молчать, будет ерепениться, проинформировать, что
станет с её домом за кольцевой. И все. И больше ничего. Упаси бог трогать ил
и бить.
Он заметил вдалеке на холме скопление людей с собаками, но никак не отнес
их появление там на свой счет. Стоят и стоят. Им бы прогуливать, а они стоят
... Аслан наблюдал за ними потому, что больше ничего интересного вокруг не
происходило. Такую природу терпеть не мог. Другое дело Ц горы. Простор. По
лет. Жизнь.
Потом люди наклонились над собаками. Молятся, что ли, подумал Аслан и ошиб
ся. Собаки вдруг сорвались с места и понеслись вниз с холма. Им предстояло
пересечь полоску кустов. За кустами начинался котлован. Его нужно было о
гибать справа или слева, не будут же собаки прыгать вниз, а потом карабкат
ься наверх. Интересно, куда они бегут?
Качок не выдержал первым. Он бросился вслед за собаками точно по следу. Др
ын из рук не выпускал. Затем вдруг взыграло ретивое у спокойного бассета.
Поводок выскольнул из рук Ольги Максимовны. Но куда угнаться за свирепым
и псами, которые получили приказы от хозяев. Это не тренинг. Это настоящее
. Теперь они могли доказать человеку-богу, человеку-другу, человеку-корм
ильцу, что едят-грызут свои кости, чавкают фарш и «геркулес», хрустят «Чап
пи» не просто так, не для удовольствия или поддержания веса и формы. Они Ц
бойцы, они Ц сторожа, они Ц телохранители.
Стая поделилась надвое. Одни, во главе с мастифом, обходили котлован слев
а, а две доберманши и сенбернар Ц справа. На противоположной стороне сно
ва слились воедино. Возникла небольшая заминка. Сенбернар тяпнул за ляжк
у московскую сторожевую. Назревал скандал. Но тут вмешался мастиф, разъе
динив своим мощным телом оба полюса злобы. Собаки словно очнулись и поне
слись к цели...
Только тут, мысленно вычертив в голове маршрут движения собак, Аслан пон
ял, что конечной точкой является он, и никто другой. Никого другого на пуст
ыре не видно. Собак спустили на него. Аслан дернул ближайшую к себе дверь и
, уже когда дергал, с тоской вспомнил, что поставил её на внутренний блокир
атор. Оставалось акробатическим прыжком перекинуть тело через капот ав
томобиля, сделав упор на руку. Перекатиться в крайнем случае...
Он успел. Аллах помог. Вместе со щелчком замка в дверцу пришелся удар маст
ифа. Девяносто килограммов живого веса на скорости сорок километров в ча
с сделали вмятину на дверце «Лады». А потом началась вакханалия. Даже нах
одясь внутри машины, то есть в недосягаемом для собак пространстве, он вж
ал голову в плечи и стал совершенно не похож на гордого горца.
Кавказец вскочил на капот и от бессильной ярости бросался на стекло. Дво
рники были уничтожены в один миг. Просто переплелись между собой, как два
тонких медных прутика.
Доберманы впились зубами в задние покрышки.
Аслан пытался включить зажигание, но руки ходили ходуном, а противный ли
пкий пот, которым он начал обливаться в тот момент, когда вычислил себя в к
ачестве объекта травли, застилал глаза. Даже включив мотор, он вряд ли бы с
мог уехать. Скорее всего, свалился в котлован.
Остальные бросались и облаивали железное препятствие, не позволявшее в
питься зубами в ненавистное и опасное для хозяев тело, заходились в безу
мстве бессилия. Отвратительный запах бензина, резины, железа и человечес
кого страха, исходящий от «Лады», сводил с ума. Собачьи сердца выбивали ха
отичный, одной природе понятный ритм охоты на человека.
Евсей услышал собачий рык и, подобно среднеазиатскому тарбагану, всякий
раз из любопытства высовывающемуся из норки, чтобы стать мишенью для охо
тника, поспешил к грубо сколоченной лестнице Ц единственному пути наве
рх из его бокса.
Господи, никак, рвут кого-то?.. Или меж собой свара?..
Собак бомж не боялся. Еще в детстве отец объяснил: покажи пустые руки, и от
тебя отстанут, но такая версия поведения годилась для псов деревенских,
которым, кроме двора, защищать нечего. У этих же квартиры находились неве
домо где, в блочной коробке, а защищать надо главным образом хозяев, что ку
да важнее ворот, телеги или молочного поросенка.
Увидеть и оценить происходящее Евсею мешали кусты. Он не стал мешкать, об
ходя по кругу, а вломился в самую гущу. Прямая, как известно, кратчайшее ра
сстояние.
Собаки, поглощенные раздиравшими их чувствами, не сразу обратили вниман
ие на шум в кустах. Наиболее рьяные Ц кавказец и доберманши Ц захлебыва
лись от злобы, как туберкулезные больные от кашля.
Утро не предвещало ничего нехорошего, и потому гвалт, а в нем явственно сл
ышался человеческий крик и звериный рык, вызвал невыносимую боль в голов
е и панику. В прошлом, когда он лишился памяти, где-то на берегах Волги на не
го вот так же напали собаки на свалке химических отходов. Это были лысые т
вари, которым жизнь оставалась протяженностью в один сезон. Он тогда еле
отбился. Но вынес твердое убеждение: если хочешь выжить Ц помогай други
м. Так складывалось по жизни. Когда Евсей никому не был нужен, всегда наход
ился человек, который брал чуть-чуть, а давал взамен неизмеримо больше Ц
участие. Не беда, что многие просто не могли помочь. Для Евсея главным было
, что его слушают. Слушают и не смеются.
Потому-то Евсей вылез из котлована. Впереди, разделяя его и собак, бесформ
енным клубком путались кусты. Он ломился через гущу и пошел вперед, как ме
дведь. Выскочив на лысину, увидел «Ладу», а вокруг скопище тварей. На один
момент, всего на один, в голове мелькнула свалка под Костромой, оскаленны
е морды лысых уродцев, и он кинулся прочь.
Евсей струсил.
Евсей побежал.
Первым его заметила Зира. Бегущий человек сам по себе представлялся ей в
иноватым. Иначе зачем бежит? Зира не могла и не умела лаять. Она просто выд
елилась из стаи и бросилась за Евсеем.
Человек, бежал прытко, высоко подбрасывая ноги, и тратил на это движение л
ишнюю энергию. Догнать его было несложно.
Доберманы, так и не прокусив задние колеса «Лады», заметили движение в ст
ае, на миг всего-то оторвались и бросились вдогонку.
Образовался клубок из человека и зверей, из страха и злобы, из отчаяния и н
енависти.
Евсей успел подумать, что дочь в Донецке устроена.
Для бегущих в обход котлована людей изменился мир. Они превратились в пр
еступников, хотя сами ещё этого не подозревали.
Евсей лежал., запрокинув к небу порванный кадык, и на лице его застыло изум
ление происходящим. Ни крики хозяев, ни лай собак, ни суетливые действия в
округ тела больше его не интересовали. Не могли интересовать, потому что
все земное: документы, дочери, жены Ц отошло к оставшимся. К живущим.
С хозяевами собак началась истерика. Качок с испачканными кровью руками
оказывал первую помощь, совершенно безумно оглядывался вокруг и тверди
л, что не виноват, его собака умерла и не принимала участие в гоне. Хозяйка
немки, увидев окровавленную морду своей собаки, повалилась в обморок. Об
разовался новый очаг смерти, и вокруг суетились более мужественные. Один
Иванов стоял отрешенным Наполеоном к вечеру Бородинского сражения.
Удивительная пустота.
Ни желаний.
Ни действительности.
Вот ОНО!
Кого и как пробило? Или три такта Бетховена, или тремоло Альбани, или незаб
ываемая труба Армстронга, но что-то с ними произошло. Стояли истуканами.

Ц Мы же преступники, Ц выделилось из Ольги Максимовны, Ц мы человека у
били...
Повисла пауза, которую никому не дано было объяснить.
Никому, кроме Иванова.
Ц Так... Ц сказал он, глядя на труп, Ц вот мы все и завязались. Молчать! Ник
то не виноват. Виноватых конкретно нет. Что будем делать?
Ответом Иванову было подавленное молчание.
Ц Он был ничей. Останется ничем. У кого есть лопаты?
Под страшным гипнотическим обаянием Иванова все поняли, что за такое гро
зит тюрьма. Моментально вспомнились родственные отношения: как там они б
ез меня будут?.. Они Ц преступники. Законченные.
Без всяких яких. Вот он лежит, нелепо выкрутив ноги, враскоряку и больше уж
е никогда не встанет! Не намусорит в подъезде, не наплюет в лифте, утром не
будет спорить с воронами за помойку. Нашлась лопата.
Ц Боже, что мы делаем?
Этот вопрос стоял перед всеми, но все Ц это куча, это толпа, это свора. И уже
вырыта яма. И сыплется! земля на открытые в изумлении глаза бомжа. И нет у н
его сил ни сморгнуть, ни поднять руку. Он мертв.
Ц Нет...Я выхожу из вашего общества... Ц сказала Ольга Максимовна, и её нач
ало рвать.
Ц Никто и ниоткуда не выходит. Мы похоронили никчемушного человека. Ни п
аспорта, ни денег. Он даже не был Паниковским. Я не позволю загубить начато
е благое дело. Никто и никогда не убедит меня в том, что дело обходится без
жертв. Всегда было и будет. Надо переступить. Сегодня мы ошиблись. Впредь о
шибки должны быть исключены. Горько говорить такие вещи, но ещё горше нич
его не делать и смотреть, как разворовывают страну, как у нас, истинных хоз
яев державы, отнимают самое дорогое Ц чувство собственного достоинств
а.
Хозяйку немки привели в чувство с помощью валидола.
Сардор плакал.
Ц Всем разойтись! Ц приказал Иванов, и кучка людей подчинилась, потому
что никто не знал, что делать дальше.
Впереди у них была целая ночь раздумий, жалоб, слез и сомнений. Кто-то вспо
мнит детство, кто-то ничего не вспомнит, глядя на плохо отштукатуренный п
отолок, но всеми органически ощутится скверна, проникшая в организм и ра
зрушающая воспоминания о добром, простом и хорошем...
Расходились в молчании. Никто не хотел смотреть на соседа. Почти так же, ка
к дать в долг, а потом стесняться спросить: когда же?
Один Погер ничего не знал и не соображал. Через десять минут после общего
расхода по мастям вышел с Рашей на пустырь в поисках Евсея, но собака прит
ащила ему ботинок бомжа. Ничего более.
Адвокат очень удивился. Ботинок хоть и грубой свиной кожи, но представля
л собой ноский предмет и выброшен просто так быть не мог.

Глава 32

Они собрались на плитах в тот же вечер. Вернее, Хорек собрал их после обеда
. Собрал экстренно. Сообщение предстояло сделать неординарное. И он его с
делал. Решение давалось мучительно. Сначала должны были осмыслить услыш
анное. При всей своей браваде и независимости именно здесь и сейчас выяс
нилось, что никто толком не знает, что надо и что не надо делать, как поступ
ить; Среди них не было даже ни одного доморощенного философа или юриста.

Свое сообщение Хорек начал с болезни матери. Его прервали. Все знали, что и
з-за болезни он уже раз попал на собрание. Тогда они не придали особого зн
ачения объединению собачников, но то, что было рассказано после, просто н
е укладывалось в головах.
Ц Заливаешь, Хорек, Ц усомнилась первой Лолита.
Все облегченно вздохнули, так как не могли переварить даже самого факта.
А факт был таков, что, вынужденный вывести Тобби для отправления естеств
енных надобностей. Хорек наблюдал травлю собачниками сначала хачика, а з
атем как взбесившиеся псы разделались с бомжом. Ему никто не верил. Да, взр
ослые Ц косны и самолюбивы, живут по установленным, нелепым правилам, ха
нжи и лгуны по жизни, но, осознавая свою экономическую зависимость и нена
видя старшее поколение именно за это, тем не менее открытого бунта не под
нимали. Им незнакома была система ошибок, которую прошли родители, да и зн
ать её тинэйджеры не хотели. У них все будет не так.
Долговязый предложил всем пройти на место происшествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39