Еще у него начал подергиваться подбородок.
Подполковник, воспитанием и службой вышколенный на прямых и ясных отнош
ениях с подчиненными, раз и навсегда оговоренных уставами, и непростых, н
о все-таки до определенной степени понятных отношениях со старшими по з
ванию и должности, с самого начала не очень веривший в успех этой миссии, б
ыл сильно взвинчен. Сам того не подозревая, он полностью подтверждал диа
гноз встречи, поставленный Ивановым. К инородцам в армии относился не пр
осто терпимо, а по-отечески. Учить армейской жизни самых темных начинал с
сортира, где первым делом отучал сидеть на унитазе в позе «орла». У него бы
стрее всех в подразделениях аульские парни выучивали команды, без котор
ых армейская жизнь не имеет смысла: строиться выходи, шагом арш, нале-напр
а-кругом, подобрать животы, подтянуть кладила, замудонцы, смирна!
Так вот... Подполковник терпеть мог ещё минуту-две, но Валерий этого не зам
ечал и вновь повторял, как заведенный, просьбу от лица актива.
Ц Валер, кончай, не видишь, они русского языка не понимают.
Бубнов вырвал из рук товарища пакет, перехваченный резинкой, и хлопнул е
го на стол. От удара резинка лопнула, и деньги разного достоинства, но все
купюры не меньше полтинника, легли веером перед глазами присутствующих.

Ц Это вам на лекарства для вашего сукиного сына, который залез под юбку к
уважаемой русской женщине. Больше ничего не получите. Я бы и этого не дал.
Попросили.
Повисла мхатовская тишина. Может, и более раннего происхождения. Ярослав
льского. Когда актер Волков на сцене, вспоминая забытый текст, десять мин
ут натягивал сапоги, а зал, замерев, с интересом наблюдал за процедурой.
Ц Надир, открой... Ц первым нарушил молчание старший и кинул ключи своем
у помощнику.
Тот подхватил связку на лету и отпер дверцу стандартного сейфа. Отперев,
отошел в сторону, давая присутствующим увидеть, что внутри. Внутри лежал
и пачки долларов.
Ц Панятна, да?.. Я свой человек личу сам.
Ц Бери деньги, и пошли, Ц коротко скомандовал подполковник.
Валерий протянул руку, на стоящий сбоку Надир перехватил его за запястье
. Зачем они решили забрать «деревянные», было непонятно. То ли от жадности
, то ли по привычке торгашей. Но бывший старший офицер МВД Бубнов среагиро
вал мгновенно. Схватил своей лапищей руку кавказца и тоже за запястье, сж
ал так, что пальцы Надира, сомкнутые на руке русского, сами собой разжалис
ь. Старший вскочил в рост, с грохотом опрокинув стул, но тут ему в нос уперс
я небольшой никелированный браунинг Бубнова.
Как в кино, мелькнуло в голове Валерия. И откуда он его взял? Наверное, когд
а в шкафу с формой копался.
Ц Забирай, Ц повторил подполковник, продолжая сжимать одной рукой рук
у Надира, а другой держа на прицеле переносицу старшего.
Надир опустился на одно колено и, несмотря на смуглую кожу, пепельно побл
еднел.
Ц И запомни вот что, мил-человек, если волос упадет с головы хоть одного и
з жильцов этого дома, мы вас не только собаками потравим, мы из вас решето
сделаем. Знаешь, что такое дуршлаг? Твоя черная задница первой будет на не
го похожа. Я теперь знаю, кто моего Альберта замордовал... Пошли...
Как в кино, как в кино, лихорадочно мелькало в голове Валерия, пока пятилис
ь к двери, а потом по коридору и лестнице.
На улице Бубнов вытащил из кармана большой ситцевый платок в цветочек и
вытер пот со лба.
Ц Ну ты, отец, настоящий генерал, Ц выдавил Валерий, совершенно не желав
ший шутить, и тут же схлопотал по загривку. Ц Где пушку-то достал?
Подполковник щелкнул спуском, и из ствола вырвался сноп искр.
Ц Не заправлен. Подарок. Я для одного учреждения с длинным цифровым назв
анием систему сигнализации разрабатывал, а там такие умельцы сидят... Что
хочешь сделают. Ребята отбирают понемногу и дарят на сувениры... Кваску бы
... Или окрошки.
Ц Рано для окрошки-то... А я б от водочки не отказался.
Ц Правда? Ц недоверчиво спросил Семен Семенович. Ц Пойдем. Сегодня ж д
евять дней.
Ц Кому? Ц не понял Чуб.
Ц Альберту моему, кому еще, Ц удивился и обиделся подполковник.
Ц А-а-а... Извини. Так он же собака.
Ц А собака не человек? Да у него характер золотой. Свободолюбивый только
. Ведь я знаю, что он все понимает, но делает не сразу. Может, и хочет сразу сд
елать, да гордость не позволяет. Разве не как у нас, у человеков? Я его возле
бассейна, где три березки, похоронил.
Они зашли в магазин, взяли водки и колбасы в нарезке. Еще подполковник куп
ил полкруга ливерной для Альберта на могилку. Валерий советовал сырокоп
ченой. Она вкуснее. Но Бубнов настоял на ливере. Альберт при жизни ливер лю
бил. Он был уже старый и давно выкрошил основные резцы.
Ц Я почему шпица взял, Ц объяснял подполковник под березками. Ц Фильм
посмотрел про даму с собачкой. Вот любовь была. Настоящая. Мороз по коже. Б
аталову веришь, как себе. Теперь не так.
Водка упала на старые дрожжи, и подполковника слегка повело Ц начал рас
сказывать Валерию свою теорию про Бокоруков, и так складно получилось, ч
то Чуб даже задумался.
Ц Скажи, Семеныч, ты это, про собак-то, серьезно или так?
Ц Что про собак? Ц не понял Бубнов.
Ц Чтобы этих собаками...
Ц А-а-а... Это я так. Кто на такое пойдет?
Ц Ну не скажи. Достали ведь.
Ц Вот ты и предложи на собрании. Тебя слушают.
Ц Слушали. Раньше. Геркулес самым-самым был. А этот Зверь его заломал. Я ж
не дурак. Меня ж только из-за собаки и слушали. Теперь этого будут слушать.
Смешно. Я Геркулеса-то только из-за бабы купил, чтоб поближе быть. А потом п
ривык. Полюбил. Переживать стал. Знаешь, сколько потом про собак прочитал?
Все... Нет, слушать теперь Иванова будут.
Ц Сильно он твоего?
Ц Думал, шею сломает. Теперь уже ничего, вставать начал. А первый день пла
стом лежал.
Вздохнули. Налили по последней.
Ц Ты все равно на собрание приходи, Ц убежденно сказал Бубнов, Ц надо.

Ц Раз надо, приду. А сейчас пойду деньги раздавать.
Ц Не спеши. На собрании решим. Раз уж все сдали, пусть фонд будет. На ветери
нара, к примеру, если у кого стеснение в средствах.
На том и порешили.
Впереди ещё был долговязый день, и подполковника клонило в сон.

Глава 27

Ольга Максимовна проснулась рано и не по своей воле. На дворе чудовищно з
аверещала иномарка, и то ли попала в резонанс, то ли кто-то хулиганил, засв
истали на разные голоса ещё две машины. Чуть погодя к разноголосому хору
присоединился «жигуленок» Ц единичка с коричневыми пятнами грунтовки
на боках. Иномарки заткнулись быстро. Видимо, хозяева, выглянув в окно, от
ключили их дистанционно, а вот первенец отечественно-итальянского прои
зводства старался вовсю Ц или хозяин спал, или устройство сам сконструи
ровал. Кулибин.
Ц Зараза, Ц пробормотала она и накрылась подушкой.
Остатки прежнего сна клочками цеплялись внутри головы и всего теплого, б
елого тела секретаря-референта, возбуждая слабые импульсы в нейронах. О
на очень-очень хотела вновь вернуть тот сон из далекой юности... Главное, к
ак говорила мама, если тебя что-то разбудит, не смотри в окно и постарайся
уснуть вновь, чтобы увидеть продолжение.
Именно поэтому и накрылась. А прежде снилось... Луг в цветах. Цветы венком у
неё на голове. Море цветов. И парашютики одуванчиков застревают в ресниц
ах. Она в ситцевом синеньком платье с открытыми красивыми руками, не таки
ми, как сейчас, подбрасывает пук васильков в воздух, и они, не долетев до со
лнца, возвращаются, осыпая её всю фиолетовыми искрами, но Ванечка, курсан
т Ванечка, сын соседей по даче, уже подает новый букет, и тот тоже летит к со
лнцу и тоже падает, повторяя фиолетовый дождь. А потом Ванечка, поборов ус
ловности и собственную, угловатость, неловко обнимает её. Оленька отвора
чивается, а он ищет своими губами её губы. Становится трудно дышать (прокл
ятая подушка). Грудь её не очень больно, а даже приятно упирается в его зна
чки, густо, как у нынешних металлистов, покрывающие гимнастерку. Оленька
видит по Ванечкиным глазам, что тот безумно счастлив, как только может бы
ть счастлив двадцатилетний курсант, вчера из казармы, а теперь на лугу, об
нимающий и целующий Оленьку... Но тут и он и она вздрагивают. И это не труба,
зовущая на ратные подвиги. Это нечто совсем, совсем Другое. Обидное. Зануд
ное (сигнализация во дворе). Но сон продолжается, и теперь это не легкий и в
оздушный мираж, благоухающий свежескошенной травой, а реальный, с ощущен
ием бессильной ватности (ноги запутались в простынях и затекли) и даже ко
шачьей вони.
Она чуть не заплакала. Ах, как жаль, что все так быстро проходит, и надо бы пр
оснуться, потому что ничего хорошего первая же картина лестницы не сулил
а. Почему она не поехала на лифте? Ах, да... Лифт, как всегда, не работал. Но вот
и голоса, пока ещё не различимые, но до омерзения (у неё никогда не было ни м
алейшего позыва к обзаведению детьми) узнаваемые. Это они, они.
Ольга Максимовна сделала отчаянную попытку проснуться, но Морфей цепко
держал свою добычу. Боже, неужели все снова? Ведь это уже было! И Ольга Макс
имовна, подобно какому-нибудь вьетнамскому ветерану или нашему афганцу
, стала переживать постстрессовый синдром...
Опять сидят, услышала она над собой голоса, не январь, могли бы и на улице р
асположиться, вторично подумала спящая.
Сидели трое и ещё один стоял напротив. Спорили... Мнения разошлись в оценке
одной из сторон окружающего мира. У каждого из присутствующих была на эт
от счет своя точка зрения, и он считал своим долгом её высказать. Настоящи
й базар. Курили и говорили одновременно, стараясь перекричать друг друга
. Перед началом дискуссии собравшиеся изрядно «разогрелись». Чувствова
лось и по тону, и по выражениям, и по степени агрессивности изложения свое
го взгляда на проблему.
Ц Молодые люди, разрешите пройти, Ц попросила Ольга Максимовна и тут же
поймала себя: что же я, дура, делаю. Впрочем, сон.
Ответом было полное безразличие к её просьбе со стороны спорящих.
Уйди или протиснись, запаниковала во сне Ольга Максимовна, но тем не мене
е повторила просьбу.
Ц Подождать, что ли, минуту не можешь, Ц рявкнули на нее.
При звуках её голоса сейчас, как и тогда, он вторично просыпал табачно-кон
опляную смесь.
Ц Хорек, может, встанешь, пропустишь её, ведь не отвяжется, Ц предложил с
тоящий у стены.
Ц А почему я, пусть Хмырь пропустит. Он больше места занимает.
Ц Ну а почему я, он с краю сидит, да и помоложе. Лолк, может, ты пропустишь?
Она знала все реплики наизусть. Они ещё тогда, несколько дней назад, навеч
но впечатались в память. Вот сейчас эта полумальчик, полу девица начнет к
окетничать. Умела бы... Надежда Дурова.
Ольге Максимовне даже захотелось отозвать её в сторону и дать пару дельн
ых советов Ц типа девочки так себя не ведут, но с обреченностью кролика с
лушала.
Ц Хорек, не хами, я же тоже женщина, Ц ответила сидящая посередине.
Надо что-то предпринять. Сменить тон.
Ц И долго я буду ждать? Ц с ужасом услышала она свои слова.

Точь-в-точь как тогда.
Ц Шлепала бы на лифт. Нечего молодежь травмировать.
Ц Ты думаешь, что говоришь? Ц искренне возмутилась спящая. Ц Ты с кем ра
зговариваешь?
Ц А откуда я знаю, с кем разговариваю. Скажите, как вас зовут, тогда узнаю.
Народ, кто такая? Ц спросил Долговязый, указывая пальцем.
Ц Ты что, Долговязый, ослеп, что ли? Перед тобой девушка пенсионного возр
аста, Ц ответил за сидящих Хорек, Ц которую нет уже желающих трахать.
Ц Подонки, Ц только и смогла выговорить Ольга Максимовна.
Хорек встал и обошел женщину, как бы внимательно разглядывая.
Ц Ну, что я говорил. Факт налицо, не трахают. Хмырь, ты у нас человек солидн
ый, может, впендюришь этой мымре? Тебе же нравятся девушки постарше, а она
за это кефирчиком угостит, Ц предложил он, заглядывая в сумку. Ц Ты же лю
бишь?
Ц За кефирчик, пожалуй, можно, только сзади, чтобы её крашеную рожу не вид
еть, Ц поднялся Хмырь, начиная расстегивать ширинку.
Ц Хмырь, резинку надень, а то ребеночка, чего доброго, сделаешь, Ц посове
товала Лолита, распечатывая пачку презервативов.
Ц Не, с резинкой трахаться, что розу в противогазе нюхать, Ц со знанием д
ела возразил Хмырь. Ц Да такие уже не могут рожать.
Ц А я бы надел. Эти вот, молодящиеся, СПИД среди нас и распространяют, Ц п
редостерег Хмырь, одновременно перегораживая проход.
Ц Вот и надевай, когда твоя очередь её трахать подойдет, а я так... Ну-ка, пов
оротись, бабуля, к оконцу передком, а к добру молодцу задком, Ц как мог гро
зно, повелел Хмырь.
Ц Прошу, барин, Ц сказал в полупоклоне Долговязый и задрал сзади плащ в
месте с юбкой.
Ц Да вы что, с ума посходили?! Ц закричала она, все ещё не веря в происходя
щее, и стремительно бросилась вверх по лестнице.
Это оказалось выше крыши даже для сна. Ольга Максимовна дернулась, сброс
ила с головы подушку и рванулась встать, но простыни, плотно обвившие бел
ые ноги, стали причиной падения. Она сильно ушибла колено. Да ещё этот прот
ивный гудок за окном. Просто варварский гудок. Он все ещё вспарывал утрен
нюю тишину.
Ольга Максимовна посмотрела на часы. Сон длился не более трех минут. Как и
реальный кошмар на лестнице. Что же теперь, после каждого гудка за окном т
акое будет сниться вновь и вновь? Она встала с колен и, прихрамывая, пошла
в ванную. Взглянув на себя в зеркало, ужаснулась. Неужели плакала во сне? В
еки припухли, щеки опустились. Впервые секретарь-референт четко и безжа
лостно, без самообмана ставила себе диагноз. Но, в отличие от врача-профес
сионала, где-то в глубине души ещё тлел уголек надежды. И уголек этот, твер
до знала, мужского рода.
Валерий отпадал. Был момент. Как раз после оскорбления на лестнице первы
м делом ринулась к нему. А к кому еще? Упасть на грудь мужчине. Пожаловатьс
я. Он разберется. Он поможет. На него можно опереться. А потом в благодарно
сть любовь. И чем черт не шутит, возможно, спокойный остаток жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39