Вы держите меня за дуру, сэр.
Лорелея была что угодно, только не дура. Пора было кончать прогулку с Черным Джеком. Она попробовала выпрыгнуть из повозки, но пират ухватил ее за руку и вернул на место.
– Я же знал, что вы мне не поверите.
Вырываясь, она замахнулась, чтобы ударить его по щеке. Его лицо угрожающе потемнело.
– Не надо. – В одном слове было больше силы, чем в бушующем урагане. Не желая испытывать на себе его жестокость, она уселась и осторожно посмотрела на него.
– Вы же не ждете, что я буду спокойно сидеть, когда меня похищают?
– Именно этого я от вас ожидаю.
– Видимо, вы не слишком часто имели дела с женщинами?
– Достаточно. – Голос был какой-то странный, тусклый.
– Что ж, значит, они не научили вас манерам, – сказала она.
– Я пират, – фыркнул он. – Что же мне, стихи читать?
Получив выговор, она выпрямилась.
– Вчера на приеме вы не были похожи на пирата. Вы были джентльменом.
– Да, но и вы не были похожи на трактирную шлюху, однако...
– Не смейте! – выпалила она, в глазах потемнело – ее во второй раз так оскорбили.
Он опять засмеялся:
– Извините, мисс Дюпре. У меня нет сомнений в вашей невинности.
Ее охватил страх.
– Поэтому вы намерены меня изнасиловать?
Он стрельнул в нее свирепым взглядом:
– Я не собираюсь вас насиловать.
– Тогда к чему такое сложное похищение?
– Почему бы нет? – легкомысленно сказал он. – Вы были там, я был там, лорд Плосколицый был там – прекрасная возможность.
Комок в животе скрутился туже. Повозку сильно тряхнуло на грязной дороге, и Лорелея вцепилась в спинку сиденья.
– Возможность для чего?
Он не отвечал – поворачивал лошадей налево, на дорогу, ведущую к докам. Он оглянулся через плечо, потом посмотрел на нее.
– Давайте считать, что это игра, ладно?
«Он это серьезно? Или он сумасшедший?»
– Игра? Игра во что?
– В шанс и погоню.
Почему этот человек никогда не отвечает на вопрос прямо? В другое время она бы оценила подобную быстроту ума, но сейчас речь шла о ее будущем, и она хотела узнать, что он планирует на ее счет.
– Что это значит?
– Это значит, моя маленькая рыбка-гуппи, что я использую вас как наживку, чтобы выманить акулу из гнезда.
– Не понимаю.
– И не надо. – Его взгляд затуманился. – Скажем, что некоторое время вы побудете у меня в гостях.
Впереди Лорелея увидела доки. Она не собиралась позволить ему затащить ее на его корабль. Она слышала о том, что могут такие, как Черный Джек, сделать с несчастными женщинами, попавшими к ним в руки.
– Благодарю за приглашение, но вынуждена его отклонить.
На этот раз его смех был злобным.
– Боюсь, я вынужден настаивать.
Как только Джек замедлил скорость повозки до безопасной, Лорелея соскользнула с сиденья. Ее не остановил громкий треск разрываемой ткани, когда подол юбки зацепился за телегу, она с глухим стуком ударилась о землю, задохнулась, но, не поддавшись боли, вскочила и побежала. Ноги подгибались, она молилась, чтобы суметь добежать до прохода между складами, прежде чем он ее настигнет.
Ей это не удалось.
Джек схватил ее, и оба повалились на землю. Джек перекатился на спину, чтобы своим телом смягчить падение, они упали в нескольких футах от колес повозки, при этом Джек был внизу.
Упершись локтями ему в грудь, Лорелея попробовала вырваться и встать на ноги, он застонал и сжал руки так, что она больше не могла двигаться.
Лежа на нем, она перестала сопротивляться и посмотрела в холодные серые глаза. Во рту вдруг пересохло – она испугалась того, что он может с ней сделать, когда так крепко держит в руках. К ее облегчению, он разжал руки и встал, потом поднял ее с земли, крепко держа за предплечье.
– Как я сказал, я вынужден настаивать, – повторил он.
Упершись ногами в землю, она попыталась вырваться, он зарычал, подхватил ее и перекинул через плечо.
– Пустите! – завизжала она.
– Я не намерен возобновлять наши гонки. – Он крепко сжал ей ноги, чтобы не лягалась.
Лорелея принялась колотить его по спине, но заметила темное пятно на рубашке. Нахмурившись, она его потрогала, поднесла руку к глазам – это была кровь.
– Если будешь так обрабатывать рану, я исполосую тебе спину кнутом, – предупредил Джек.
Очень хотелось пренебречь его словами и дубасить его и дальше, но она решила, что разумнее будет сдержаться. Это человек, чье имя было символом убийства, увечий и жестокости. К тому же он такой большой, что все, что она сможет, – это разозлить его, а она понимала, что в ярости Черный Джек будет страшен.
Он поднялся по сходням.
– Джек! – раздался мужской голос. – Слава Богу, а то я уж... – Он умолк, когда Джек вышел на палубу. – Какого дьявола! Что ты наделал на этот раз? – потребовал объяснений мужчина.
Не отвечая, Джек пронес ее мимо членов команды, которые смотрели с любопытством и недоверием, и опустил на доски палубы.
Тот человек шел за ними, открывая и закрывая рот, как рыба на воздухе.
Фонари висели на стенах через каждые несколько футов, так что было достаточно светло, чтобы разглядеть кровавое пятно на рубашке Джека. Рана была немаленькая, Лорелея вспомнила звук выстрела перед тем, как Джек столкнул на землю ее несчастного охранника и сел на его место.
Человек, который шел за ними, был красив и молод. Черные волосы, карие глаза, ростом почти с Джека. Она его видела в таверне, он сидел рядом с типом, которого она приняла за шпиона, потому что тот замолкал, когда она приближалась, и нервно оглядывался, когда она их обслуживала. Но этот молодой человек не очень осторожничал.
– Это девушка с вчерашнего приема? – спросил незнакомец.
– Да, – ответил Джек. – Говорил тебе, ты меня еще не знаешь.
– Что у тебя с этой женщиной, Джек? Ты не должен переходить к похищению богатых наследниц! Ты свихнулся?
Джек фыркнул:
– Говорят, да.
– Заставьте его отпустить меня, – взмолилась Лорелея, обращаясь к красавчику. – Пожалуйста, не давайте ему удерживать меня.
Человек открыл рот, собираясь заговорить. Но промолчал.
Лорелея услышала приближающиеся шаги.
– Тарик, – приветствовал пришедшего Джек. – Готовь людей к отплытию. Отходим немедленно.
– Слушаюсь, капитан.
Лорелея попыталась разглядеть новоприбывшего, но Джек держал ее так, что ей были видны только ошеломленные глаза чернявого мужчины. Она встала на цыпочки ударилась головой об фонарь.
– Стой тихо, женщина! – рявкнул Джек. – Не хватает тебе еще сотрясения мозга!
Лорелея сжала кулаки, мечтая обрушить их на негодяя.
– И вот что, Тарик, – грозно сказал Джек, – за нами гнались. Если они появятся в доках, вступай в драку. Делай что надо, но постарайся никого не убить.
– Капитан? – Казалось, приказ его смутил.
– Делай, что говорят. Скажи всем, что оторву башку тому, кто сегодня убьет британца.
– Да, капитан.
Когда Тарик проходил мимо них, Джек повернул Лорелею лицом к стене.
– Пусти! – закричала она, зная, что из этого ничего не выйдет. Но она не могла не попытаться. Чернявый выступил вперед и сказал:
– Капитан, отпусти ее. От нее больше бед, чем ты хотел бы.
В ответ Джек только тихо засмеялся. Следовавший за ними человек выглядел так, как будто не меньше Лорелеи хотел придушить Джека.
– Пожалуйста, втолкуйте ему, – взмолилась Лорелея, надеясь, что незнакомец имеет какое-то влияние на капитана. По крайней мере, он выглядел разумнее этого пирата.
– Кончай, Джек. Отпусти ее.
Джек его игнорировал.
– «Замри, Макдуф, будь проклят тот, кто первым закричит: «Кончай»».
«Шекспир? – изумилась она. – Король пиратов цитирует Шекспира?»
– Очень смешно, Джек, – проворчал чернявый. – Тебе напомнить, чем кончил Макбет? Лишился головы.
Джек больше ничего не сказал, он открыл дверь, вышел на середину каюты и, наконец, отпустил ее. Она тут же кинулась к двери.
– Стоять! – взревел Джек, и ее тело само собой повиновалось.
Он подошел и встал рядом. Глядя на нее без всяких эмоций, он сказал:
– Я устал за вами гоняться, миледи. Если вы сделаете хоть шаг из этой комнаты, я буду вынужден вас убить.
Она конвульсивно сглотнула, вспомнив слухи о его свирепости. Никто из тех, кто становился поперек дороги Черному Джеку, не оставался в живых.
– Лучше смерть, чем насилие, – напряженным голосом сказала она.
Джек вылупил глаза. Повернувшись к чернявому, он спросил:
– Будь любезен, скажи этой ведьме, входит ли изнасилование в список моих преступлений против нации?
– Нет. Но до сегодняшнего дня не входило и похищение.
Таким взглядом, как у Джека, можно было ковать сталь.
– От тебя никакой помощи. Мне некогда с вами возиться. – Джек устремил взгляд на Лорелею. – Вы будете заперты, пока мы не отойдем от Британии. Постарайтесь расслабиться и пригнитесь к полу.
– Пригнуться к полу? – в замешательстве спросила она.
– Да, так у вас будет больше шансов сохранить голову, если снаряд пробьет стену.
– Это шутка? – Он не ответил, и она обратилась к чернявому: – Он шутит?
– Нет.
Джек вынул из кармана связку ключей.
– Не волнуйтесь, если корабль начнет тонуть, обещаю вернуться и отпереть вас, – сказал он с язвительной усмешкой.
Лорелея была так ошеломлена, что не двинулась с места, пока эти двое не вышли из каюты. Она бросилась к двери, стала дергать ручку и кричать:
– Нет! Вы должны меня выпустить!
Бесполезно. Джек запер дверь, и она слышала, как они с компаньоном отошли от ее каюты. Лорелея в отчаянии закрыла глаза. Ее судьба решилась: она была обречена.
– Джек, я знаю, что ты...
– Послушай, – прервал Моргана Джек, поднимаясь на палубу. – Мне нужно, чтобы ты передал сообщение лейтенанту Джастину Уолингфорду.
– И не подумаю, если... – Когда до него дошло имя, он остановился. – Уолингфорду?'
Джек кивнул:
– Она помолвлена с сыном лорда Уолингфорда.
Морган побледнел.
– Ты не должен думать то, что ты думаешь.
Джек потер саднящее раненое плечо. Нужно было выставить Моргана с корабля и полечить руку. Он не хотел истечь кровью до того, как получит шанс свести счеты.
– Морган, мне некогда писать письмо. Это сделаешь ты после того, как я уеду. Скажи Уолингфорду, что я буду ждать его на острове Лос-Алмас-Пердидос.
– Это самоубийство, Джек.
– Нет, – сказал он, хмуро глядя в пол. – Это месть.
Морган несколько секунд разглядывал его.
– Ты знаешь, что Тадеус этого бы не одобрил.
Джек подумал о старике Тадеусе, и у него возник тик – задергался челюстной нерв.
Тадеус был мягкий и добрый человек. Врач по профессии и моряк по прихоти судьбы, он помогал Джеку после того, как тот бежал и устроился в команду пирата Роберта Дрека. Когда Роберт отошел отдел, старик перешел на торговое судно. Судно, которое служило «Патриотам» с тех пор, как разразилась эта чертова война. Судно, которое восемь месяцев назад захватил Уолингфорд. С тех пор он искал этого ублюдка.
Он твердо посмотрел на Моргана:
– Я также уверен, что Тадеус не одобрил бы того, что его привязали к главной мачте «Белой голубки», после чего Уолингфорд ее поджег.
Джек попробовал пройти мимо Моргана, но тот взял его за здоровую руку.
– Джек, я знаю, что ты любил старика, но брось это дело, пока тебя не убили.
Скривившись, Джек выдернул руку.
– Бросить? И это говорит человек, который уничтожил Исайю Уинстона? Сколько времени ты гонялся за этим ублюдком?
– Это другое дело. Он убил моего отца.
– А кем, по-твоему, был для меня Тадеус, черт возьми?! – Джек с ненавистью расслышал боль в своем голосе. Он гордился тем, что его ничто не трогало, кроме Тадеуса. В его исполненной боли жизни Тадеус был единственным целебным снадобьем. Только мудрость и доброта старика поддерживали Джека и позволяли сохранять рассудок.
Временами он ненавидел Тадеуса за то, что тот не пошел в его команду, а примкнул к этим проклятым «Патриотам» и погиб. Тогда никто не выжил – Уолингфорд приказал расстреливать тех, кто спасется из огня.
Морган и Джек постояли, глядя друг на друга, и Морган, наконец вздохнул:
– Извини, Джек. Я, правда, сожалею. Но ты не обретешь мир, так же как твоя смерть не вернет Тадеуса.
Джек вспомнил последнее, что говорил ему Тадеус: «Не дай себя убить и обрети мир в своей душе, парень. Многие продали душу дьяволу, хотя он для этого и пальцем не пошевелил».
Джек не продавал свою душу дьяволу, за него это много лет назад сделали другие. Теперь пришло время исполнить пророчество, которое мать нашептала ему на ухо еще в детстве.
– Ты напишешь записку, Морган? Морган вздохнул.
– Я слишком многим тебе обязан, чтобы говорить «нет». – Он помолчал, потом мрачно посмотрел на Джека. – Черт побери! Никогда не прощу тебе, если ты закончишь, как Тадеус.
Джек хотел что-нибудь сказать, чтобы успокоить Моргана, но слов утешения не было. Судьба – штука переменчивая, они оба это знали. Будет день, когда судьба предаст его, как предавали все остальные.
Он этого ожидает.
– Ступай, Морган. У меня куча дел.
Морган невесело хохотнул:
– Встречай его на острове Заблудших Душ. Черный Джек, ты ненормальный. Может, Господь смилуется над твоей душой.
Джек смотрел, как Морган уходит – единственный из живых, кто знал, что значит для него этот остров. Единственный, кто знал эту часть прошлой жизни Джека.
Эту часть его будущей жизни.
Лорелея сидела за столом в центре каюты, подперев голову руками. Каюта оказалась больше, чем можно было предположить; в углу был умывальник, с другой стороны, слева от нее, – узкая кровать. Перед ней было большое окно, в которое она видела маяк и световую дорожку на темных волнах; береговая полоса Чарлстона все сужалась и сужалась.
Прошел почти час после того, как Джек запер ее, предоставив страшиться за свое будущее. А оно виделось чем-то ужасным. Она трепетала перед неопределенностью. Бедный Джастин, он будет во всем обвинять себя. Не будет знать покоя, пока не отыщет ее, в какое бы состояние ни поверг ее Джек. В глубине души ей хотелось бы обвинить Джастина, но она понимала, что сама согласилась на эту ужасную проделку. И она же опознала Черного Джека.
– Надо было слушаться Джастина! – прошипела она.
Он предупреждал ее об опасности, но она была так самонадеянна, что не послушалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29