– Тристан ухмыльнулся. – Надеюсь, у вас найдется какая-нибудь юная особа, которая смогла бы научить нашего дорогого друга этому полезному искусству. Я имею в виду – терпению.
Ленивый взгляд мадам снова остановился на Тристане.
– Да, милорд, – послышался ее воркующий голос. – Ожидание и предвкушение составляют ровно половину удовольствия. Но, откровенно говоря, я не ожидала вашего появления здесь, мистер Толбот… Оно несколько неожиданно.
– О, я вас прекрасно понимаю, мадам! – Тристан поставил свой бокал на элегантный, инкрустированный эмалью столик, стоявший рядом с его креслом. В его движениях сквозила лень и полное довольство жизнью. – Полагаю, мы не можем дольше занимать ваше время.
На мгновение в глазах мадам появилось нечто, отдаленно напоминающее тепло.
– Вы хотите уже покинуть меня?
Тристан очаровательно улыбнулся:
– Не хочется разочаровывать Гарольда и испытывать его терпение. Я обещал ему волшебную ночь и должен сдержать обещание. Меня в семье считают сибаритом, и я должен поддерживать свою репутацию.
Мадам Вострикова элегантно вспорхнула с кресла.
– Надеюсь, вы еще придете ко мне, милорд? – Слово «один» не было произнесено, но подразумевалось. Все присутствующие прекрасно поняли это.
Федра бросила на Тристана насмешливый взгляд:
– Черт возьми тебя, братец. – Она произнесла это низким голосом и решительно поднялась со своего места. – Я думал, что это отличное место для того, чтобы немного поразмяться!
Проигнорировав возглас своего нетерпеливого кузена, Тристан продолжал с вожделением смотреть на хозяйку борделя.
– Я с удовольствием зайду еще раз, мадам, – сказал он. – Жаль, что работа в министерстве иностранных дел занимает сейчас почти все мое время.
Ее красиво очерченные брови-арки мгновенно вспорхнули вверх.
– И в самом деле очень жаль.
Слегка запрокинув голову, Тристан опять рассмеялся.
– Мне придется расстаться со своей прежней жизнью, которая была пустой тратой времени. По настоянию отца я отправляюсь за границу на несколько недель.
– Но это ужасная новость!
Тристан пожал плечами.
– Да, но ехать я должен, – жалобным голосом проговорил он. – Если я откажусь, то лорд Хокстон тут же урежет размер моих финансовых поступлений. Моему отцу все время кажется, что я слишком много бездельничаю. В этом наши с ним представления о жизни не совпадают.
– Вот как, – сказала мадам. – Но возможно, то место, в которое вы отправляетесь, окажется не таким уж и скучным.
Тристан, казалось, колебался.
– Это всего лишь Варшава, – наконец проговорил он. – В Польше сейчас неспокойно, и мой отец хочет, чтобы я пообещал им помощь в обмен на кое-какие услуги для британского правительства. Он написал мне целую речь, которую я должен буду выучить практически наизусть. Как будто у меня нет собственных мозгов.
– Даже так? – В глазах мадам появился блеск. – Думаю, это очень умно составленная речь.
Тристан снова засмеялся.
– Мадам, вы невероятно добры, – сказал он. – Не могу больше утомлять такую красивую женщину скучными разговорами. Идем, Гарольд. Не забудь свою трость и шляпу. Мы уже и так отняли у мадам слишком много времени.
Мадам Вострикова молчала, потом она взялась за ручку двери. Теперь Федра понимала, что Тристан играл с ней, как он играл на публике со всеми женщинами. Он казался недалеким красавчиком, охочим до плотских утех. И эта его игра выглядела весьма правдоподобной – все именно таким и воспринимали Тристана.
Федра заглянула за дверь, скрестила на груди руки и стала нетерпеливо переминаться с ноги на ногу.
– Когда же и я наконец получу порцию своего удовольствия, кузен? – спросила Федра.
– Я отправлю тебя, пожалуй, к маме Луси, – проговорил Тристан тоном, в котором слышалось раздражение. – И будь добр, дружок, не устраивай сцен. – Он повернулся и положил руку на дверную ручку.
– Подождите, – сказала мадам Вострикова.
Тристан убрал руку и взглянул на мадам.
– Все пошло не совсем по нашим правилам, милорд, – сказала она, мягко улыбнувшись. – Но, принимая в расчет молодость мистера Гарольда и его высокое положение наследника, я пойду вам навстречу. Так неприятно разочаровывать молодых.
Тристан оживленно засмеялся:
– Старых и повидавших виды тоже неприятно разочаровывать, мадам. Правда ведь? – Он широко улыбнулся. – Я надеюсь, вы сжалитесь над нами и все-таки доставите нам удовольствие.
– И мы желаем рыжих, – проговорила Федра низким грудным голосом. – Именно это обещал мне Трис, и именно этого я хочу. Нам надо парочку или лучше троих, если мой брат чувствует себя достаточно бодрым для этого.
У Тристана расширились глаза.
– Что ж, перчатка брошена! – сказал он и снова повернулся к мадам Востриковой: – Мадам, думаю, разыгравшаяся кровь подскажет нам. Так можете вы удовлетворить наши капризы?
Мадам выглядела довольной.
– Вас интересуют только рыжеволосые, милорд? – почти шепотом проговорила она. – Я могу предложить вам кое-что более… экзотическое.
Ну разумеется, что-нибудь такое, после чего сразу можно переходить к шантажу, подумала Федра. Тристан наклонил голову к Федре.
– Скоро, мадам, нам потребуется что-нибудь поострее, – так же тихо ответил он. – Но пока… Пока только женщины для паренька.
Вострикова улыбнулась.
– Я понимаю вас, – сказала она. – Моя помощница мадемуазель Лафой проводит вас наверх. А я пойду и выберу для вас пару девочек. Рыжих, как вы хотели.
Тристан вдруг схватил ее за запястье.
– Прошу прощения, мадам, – проворковал он. – У меня и моего кузена есть особые желания, и наши вкусы, можно так сказать, не совсем обычны. Полагаю, ваши девочки умеют держать язык за зубами?
Губы мадам Востриковой дрогнули, и на ее лице появилась сладострастная улыбка напившегося крови вампира.
– Доверьтесь мне, милорд. Вы не будете разочарованы. И мои девочки обучены всему, что нужно.
– Что ж, дорогой Гарольд, – сказал Тристан, как только дверь за мадам закрылась, – из-за тебя нас чуть не выбросили за дверь этого замечательного заведения.
– Отстань, Трис, – все таким же низким голосом ответила ему Федра. Она села в одно из кресел и забавно нахмурилась, сделавшись похожей на Тони. – Хоть ненадолго я спасся от своего папочки и его проповедей. Поэтому сегодняшней ночью я хочу получить все, что только возможно.
– Представляю себе, – усмехнулся Тристан. – Дядя Тобиас будет тобой гордиться.
– Послушай, Трис, налей-ка мне немного вон того бренди, – сказала Федра. – Мне хочется чего-нибудь покрепче, чем этот розовый компот.
Тристан метнул на Федру свирепый взгляд, но бренди все же налил и принес ей бокал.
– Веди себя прилично, мой мальчик, – сказал он, передавая ей бокал. – Мы приглашены сегодня бесплатно снять пробу, так сказать. В следующий раз тебе придется дорого заплатить за рыжеволосую пышку.
Федра фыркнула и сделала глоток бренди.
– Вострикова и сама неплохо выглядит, у нее превосходные сиськи, – заметила Федра. – Правда, она немного старовата. Годится мне в матери, и тем не менее…
Тристан едва не подавился глотком вина.
– Сиськи, говоришь? – проглотив вино, наконец переспросил он. – Как ты выражаешься! Значит, вот чему теперь учат в Кембридже?
Федра пожала плечами. Бросив на нее взгляд, Тристан принялся ходить по комнате, от его лености не осталось и следа. Теперь в его походке ощущалась скрытая энергия, напряженность и беспокойство.
Они на минуту замолчали, звуки шагов Тристана заглушались толстым восточным ковром, лежащим на полу гостиной. Чтобы справиться со своим собственным волнением, Федра взяла со стола одну из черных книг. По формату книга напоминала альбом, а толстая мягкая кожа была украшена изящным тиснением из золотых римских цифр, Федре стало любопытно, и она открыла книгу. На мгновение у нее пресеклось дыхание.
Тристан быстро подошел к ней.
– О, ради Бога! – прошипел он. – Дай сюда это немедленно!
Пальцы Федры с силой впились в книгу.
– И не подумаю! – пробормотала она слегка дрожащим голосом. Федра быстро просмотрела несколько страниц. К каждой странице было прикреплено по несколько раскрашенных вручную фотографий, ярко подчеркнуты детали, и все это сопровождалось надписями на французском языке. Одна фотография была вульгарнее другой.
– Господи! – воскликнул Тристан, когда Федра открыла очередную страницу.
– Да уж, – пробормотала она. – Посмотри-ка, Трис, ну разве это не занятно?
Тристан сцепил руки за спиной.
– Да, – сквозь зубы процедил он. – Более чем занятно…
– Что это она делает, стоя вот так на коленях? Как ты думаешь? – вежливо поинтересовалась Федра.
– Трудно сказать, – с глубокомысленным видом ответил Тристан.
Федра подняла голову и хитро улыбнулась ему:
– А вот я догадался. Надо взять на вооружение эту технику. Возможно, это скоро мне потребуется.
– Очень может быть, Гарольд. – Пальцы Тристана впились в спинку кресла, на котором сидела Федра.
Федра перевернула еще одну страницу. Здесь была помещена фотография, на которой изображались уже три человека. Один мужчина сидел, откинувшись на гору подушек, и его обслуживала женщина. А второй джентльмен стоял на коленях позади этой самой женщины.
– О! – тихо воскликнула Федра. – Это просто… замечательно.
Тристан вдруг принялся нервно пощипывать пальцами свой нос, словно это как-то могло отвлечь его от происходящего.
– Мне кажется, Гарольд, – сухо заметил он, – эта коллекция фотографий принадлежит мадам.
Тристан наклонился и попытался выхватить книгу из рук Федры. В эту самую минуту дверь открылась. Федра вскочила с кресла, и книга с фотографиями упала на пол.
– Бонжур, джентльмены. – В комнату вошла молодая женщина в черном платье. – Меня зовут мадемуазель Лафой.
– Добрый день, мадемуазель. – Тристан поклонился, поднял книгу и положил ее на столик.
Федра неловко поклонилась и заставила себя не рассматривать вошедшую женщину слишком уж откровенно.
Мадемуазель была одета в некий симбиоз вечернего платья и корсета. При этом корсет не скрывал ее сосков, а, наоборот, направлял их вверх таким образом, что, казалось, это причиняло женщине боль. Ее угольно-черные волосы были туго стянуты в высокий пучок, на губах мадемуазель лежал толстый слой кроваво-красной помады, а в ушах висели тяжелые серьги из оникса. В руке у нее был кнут. Ее взгляд остановился на Федре.
– Мадам сказала мне, что сегодня у нас в гостях дерзкий молодой человек, – проговорила мадемуазель низким грудным голосом. – Скажите мне, милорд, вы хотите, чтобы я преподала ему урок?
В глазах Тристана появились веселые огоньки.
– Что ж, неплохая идея. Отстегайте его кнутиком по голой попке.
– Тристан! – взвизгнула Федра.
– Но лучше, – невозмутимо продолжал Тристан, – сделать это как-нибудь в другой раз. Для начала я обещал пареньку что-то вроде самых примитивных семейных развлечений.
Федра ткнула его в бок локтем.
– Да-да, я не забыл. Нам нужно рыженьких. – Тристан игриво улыбнулся.
Мадемуазель была явно разочарована.
– Как прикажете, милорд. – Она склонила голову и переложила кнут из одной руки в другую. – А теперь, джентльмены, прошу следовать за мной наверх.
Они снова оказались в том же коридоре, по которому пришли сюда, но теперь их повели куда-то в глубь дома. Они свернули направо, затем налево, потом опять стали подниматься по ступенькам. Повсюду им попадались двери. Мадемуазель объяснила, что комнаты расположены здесь без всякой системы, и это сделано для того, чтобы обеспечить клиентам как можно большую секретность.
Неожиданно Федра поняла, что ее задача окажется куда более сложной, чем ей представлялось вначале, и почувствовала раздражение. К тому же все двери оказались заперты. Тут не было ни гостиных, ни каких-нибудь салонов. Только коридоры, коридоры и коридоры. Обставленные элегантными книжными шкафами, в которых лежали книги в черных кожаных переплетах. А верхние полки занимали отвратительного вида предметы, претендующие называться произведениями искусства. На стенах висели картины, изображающие сцены неестественного совокупления самых разнообразных персонажей, начиная от сатиров с козлиными копытами и заканчивая древними римскими воинами, насилующими женщин на фоне горящих развалин.
– Ваше заведение славится тем, что здесь предоставляются разнообразные услуги на самый изощренный вкус, – сказал Тристан, когда они стали подниматься по очередной лестнице. – Вы поставляете и женщин, и мужчин?
– Да, милорд, – сказала мадемуазель Лафой. – И любого возраста. Вы хотите мальчика?
– Нет-нет. – Тристан махнул рукой. – Благодарю вас, мадемуазель. Принимая во внимание мое теперешнее положение и занимаемую должность, я вынужден отказаться от подобного рода удовольствий. Боюсь, понимаете ли, слухов и всего такого.
Мадемуазель Лафой мгновенно переменилась в лице, словно Тристан дал ей пощечину.
– Милорд, я напоминаю вам, что секретность – это главное, на что мы опираемся в своей работе, – ответила она с достоинством. – Вы можете просить мадам о любого рода услугах и быть уверенным в том, что все будет сохранено в глубокой тайне.
Тристан сделал вид, что все еще продолжает колебаться. Мадемуазель бросила сердитый взгляд на Федру. Без сомнения, мадам Вострикова и мадемуазель сочли кузена Гарольда досадной помехой, возникшей на пути стремящегося предаться настоящему пороку Тристана.
– Не сегодня, – наконец ответил он. – Но я более чем заинтригован.
В конце коридора мадемуазель Лафой наконец остановилась, сунула кнут под мышку и открыла ключом дверь, толщина которой оказалась дюйма три. Через мгновение перед взорами Тристана и Федры предстала комната, такая же элегантная, как и гостиная, в которой они пили кларет. Справа стояла невероятно большая кровать, самая большая из всех, какие Федре приходилось видеть. Напротив нее – еще одна маленькая и темная комнатка.
Мадемуазель Лафой подошла к стоящему у окна шкафу и открыла его, продемонстрировав большое количество глубоких ящиков. Там, как оказалось, лежала целая коллекция различных предметов из черной кожи и металла, блеск которого навевал мысли о хирургических операциях и потоках крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39