– По крайней мере пятьдесят тысяч.
– И вот что, Бен... Надеюсь, ты не забыл, что мои финансовые возможности весьма ограниченны.
– Я знаю.
– Бен... – Голос ее дрогнул. – Бен, я не могу, не хочу туда возвращаться. Это не... они не... – Глаза ее наполнились слезами.
Бен обнял ее за плечи.
– Я все понимаю. Что-нибудь придумаем...

Глава 13

Все изменилось со дня последнего визита Бена. Рояль, стоявший у широкого, выходившего на залив окна, переместился в центр комнаты.
Музыкальный центр стоял теперь рядом с белым сосновым шкафом. На окнах висели новые шторы. Появились новые кресла и новая, того же рисунка, обивка на диванах.
– А у вас тут все изменилось, – сказал Бен.
Мать Бена едва заметно кивнула:
– Надо же чем-то заниматься... Ведь дети меня не очень-то балуют своим вниманием.
Уже?.. А Бен-то надеялся, что она начнет этот разговор хотя бы через десять минут.
– В последнее время на меня столько дел навалилось...
Миссис Кинкейд разгладила складки на юбке.
– А предыдущие полгода?
– Но, мам, я же звонил тебе... недавно. Разве ты не помнишь?
– Ты позвонил мне на Рождество, если этот звонок имеется в виду. Тебя едва ли можно назвать «Лучшим сыном года».
– Мама, я прилагаю гигантские усилия, чтобы поднять свою юридическую фирму.
– Я в этом не сомневаюсь. Как не сомневаюсь и в том, что если бы ты поменьше возился с пьянчугами и жуликами, то чаще появлялся бы у меня. Хотя, конечно... Тебе добираться из Тулсы целых два часа!
– Здесь сложная дорога...
– Знаю, ездила.
– Ты приезжала в Тулсу?
– Да, приезжала. – С этими словами она налила в чашку тончайшего китайского фарфора чай из настоя целебных трав. – Я побывала там сразу после Нового года, когда стало очевидно, что ты не собираешься навестить мать в ближайшее время.
И решила сама посмотреть, чем это ты так занят.
– И где же ты была?..
– Ты так и не сообщил мне свой адрес, да и на твоих письмах обратный адрес не значился. Я отыскала только адрес твоего офиса. В «Желтых страницах».
Бен изучал узор ковра.
– Я целый час искала твой офис, – продолжала мать. – Откровенно говоря, я дважды проехала мимо, думала, что ошиблась улицей. Потом наконец сообразила, что это и есть твоя контора...
– Почему же не зашла?
– Хотела зайти, но в это время прямо у твоей конторы началась драка. Две крашеные блондинки в кожаных юбках вцепились друг дружке в волосы.
Бен сразу же сообразил, что это были Хони Чайл и Лэмб Чоп, постоянно сражавшиеся за расширение своих территорий.
Надо же – так неудачно выбрать время!
– Но я собралась с духом и припарковала машину, надеясь все же взглянуть на твой офис. – Она засмеялась. – Знаешь, я не против, когда люди умеренно выпивают, но когда мужчину в замызганном плаще вырвало на автостоянке, прямо мне под ноги...
Она поднесла чашку к губам и легонько подула на поднимающийся пар.
– И я решила, что лучше навещу тебя в другое время.
– Правильно решила. Твой «мерседес» растащили бы по частям за считанные минуты.
– Эта мысль приходила мне в голову. Послушай, Бенджамин, Тулса ведь довольно большой город. Мог бы подыскать для своего офиса место поприличнее.
– Мама, никто не имеет в начале своей карьеры обширной клиентуры. Приходится начинать с малого.
– Да, да. Конечно. Начинать всегда трудно.
– Ты не представляешь себе и половины этих трудностей.
На тебя постоянно давят крупные фирмы, использующие свои связи, и судьи тебе не доверяют, третируют... Потому что понимают: ты один, тебя никто не прикроет.
– Но этого можно было избежать... Я могла бы помочь твоему продвижению.
– Нет, ни в коем случае.
– Я говорила с Джимом Грегори. Он в тебе заинтересован.
– Заинтересован только по одной причине – ты его давняя клиентка и основной источник доходов. Нет, ни в коем случае.
– По крайней мере разреши мне помочь тебе деньгами.
– Нет. Никогда.
– Но у меня же достаточно возможностей.
– Если бы эти деньги предназначались мне... – Он покачал головой. Прикрыл глаза.
– Бенджамин, пожалуйста, не будем опять начинать этот разговор. Ты неправильно истолковываешь намерения своего отца. Твой отец хотел, чтобы ты не нуждался в деньгах.
– Не верю.
– Но это правда, Бенджамин. Он...
– Мам, не расточай понапрасну свое красноречие. Я видел завещание.
– Ты?.. – Глаза ее расширились. – Я этого не знала.
– Теперь знаешь.
Миссис Кинкейд откинулась на спинку дивана:
– Чего же ты хочешь?
Бену захотелось уменьшиться до размеров инфузории.
– Я... Я хотел бы занять у тебя денег.
– И это все? – Она потянулась за сумочкой и вытащила чековую книжку. – Сколько тебе нужно?
– Пятьдесят тысяч.
– Пятьдесят... – Она закрыла книжку. – Бенджамин, что случилось?
– Деньги не для меня.
– В этом замешана женщина?
– Мама, мне уже тридцать лет...
– Бен, ты очень изменился после того ужасного происшествия в Торонто...
– Мама!
Он сделал глубокий вздох и понизил голос:
– Деньги... для клиентки.
– Ты оплачиваешь долги своих клиентов?
– Нет, помогаю внести залог.
– Залог? Это что, в обычае у адвокатов – ссужать деньгами клиентов?
– Нет.
– Тогда я не понимаю, почему...
– Мама, пожалуйста. Для меня это очень важно.
Миссис Кинкейд внимательно посмотрела на сына:
– Договорились. Я попрошу Джима Грегори перевести эту сумму.
– Спасибо, мама. Я тебе очень благодарен.
Он выдернул из блокнота листок и написал на нем несколько строк.

Глава 14

Кристина села в машину и захлопнула дверцу.
– Поскорее бы убраться отсюда.
Бен включил зажигание.
– Теперь уже можно не торопиться. Ты же вышла под залог...
– Чем дальше от этой зловонной клетки, тем лучше... Ну поехали же!
Они выехали с автостоянки.
– Отвезу тебя в департамент здравоохранения – взять кровь на анализ.
– Нет, отвези меня домой.
– Но это же займет всего несколько минут.
– Домой, Бен.
– Тебе совершенно необходимо сделать анализ. И как можно скорее.
– Бен, взгляни, на кого я похожа...
– Кристина...
– Я уже несколько дней не принимала душ. Если, конечно, не считать душем пену для дезинфекции, которой меня опрыскивали. Все мое существо исполнено грусти и печали – «тристес», как говорят французы. – Она уткнулась носом в его щеку. – Бен, я хочу домой. Сейчас же!
– Ну, если ты так ставишь вопрос...
– Да, так!
– Ну что ж, поехали домой, – сказал он, выруливая в сторону Юго-Западного бульвара. – Скажи, когда мы отъезжали, ты не заметила черный «катлас» с дымчатыми стеклами? – Бен глянул в зеркало заднего обзора.
– Нет.
– А я заметил.
– Ну и что?
– А то, что он едет сейчас за нами. Едет за нами с того момента, как мы отъехали от муниципального комплекса.
– Кто же может следить за нами? – удивилась Кристина.
– Мне бы самому хотелось это знать, – пробормотал Бен, въезжая на автостоянку многоквартирного дома в Ривервью.

* * *

Они направились к Кристининой квартире, выходившей окнами на реку Арканзас.
– Что это за парень, который приносил в тюрьму мои вещи?
– Это Джонс, мой секретарь.
– Ты не похож на человека, который держит секретаря-мужчину.
– На кого же я похож?
– Ты напоминаешь мне героя из сериала Донны Рид. Тебе больше подошла бы секретарша, которая кормила бы тебя печеньем во время перерывов между заседаниями, помогала по хозяйству.
– Джонс сначала был моим клиентом, – объяснил Бен. – Я помог взять парня на поруки, когда его бывший работодатель выдвинул против него обвинение в растрате. На самом же деле Джонс однажды «позаимствовал» из кассы десять долларов на ленч и забыл положить деньги обратно. Босс решил, что этот случай послужит примером для других.
– Великий гуманист...
– Я избавил Джонса от неприятностей, но он не мог мне заплатить. У меня же не было секретаря – Кети в очередной раз ушла, – вот Джонс и занял ее место. Я плачу ему, когда заводятся деньги, и он постепенно выплачивает свой долг.
– Он хороший помощник?
– Ну, как тебе сказать... Печатает на машинке двадцать слов в минуту, постоянно все теряет, словом, чудо, а не секретарь. Но относится ко мне прекрасно.
– Значит, он лучше, чем Мэгги?
– Несравненно. И он умеет работать с компьютером. У него только один серьезный недостаток: вообразил себя Шерлоком Холмсом. Ему обязательно надо побывать на месте преступления и заняться расследованием.
Они подошли к двери квартиры номер 210.
Кристина вставила ключ в замочную скважину, затем толкнула дверь.
Едва переступив порог квартиры, Бен вспомнил фото, которое однажды увидел в журнале «Тайм», – фотограф запечатлел разор, учиненный ураганом «Боб». В квартире все было перевернуто вверх дном, разбросано, разлито, разбито вдребезги. На полу валялись диванные подушки вперемежку с книгами, журналами, ящиками от письменного стола и перевернутыми стульями. Висевшие на стене плакаты были сорваны, на подоконнике лежали перевернутые горшки с цветами.
– Этот твой Джонс всегда оставляет такой разгром? – спросила Кристина.
– Ну уж не такой...
– Значит, у меня побывали и другие визитеры?
– Боюсь, что так.
В этот момент они услышали шум. Бен едва успел повернуться, когда из спальни выскочил мужчина, сбивший Бена с ног мощным ударом. Кристина закричала. Мужчина исчез в дверном проеме – входная дверь все еще была распахнута.
Вскочив на ноги, Бен бросился вдогонку.
– Пускай убегает! – кричала Кристина. – Бен, вернись!
Но Бен не слышал ее. Выбежав из квартиры, он понесся вниз по лестнице, затем по тротуару – к автостоянке. Взломщик, уже оседлавший мотоцикл, нажимал на стартер. Бен схватил его за рукав. Мужчина отбивался, но Бену удалось стащить его с мотоцикла и прижать коленом к асфальту. Однако в тот момент, когда он попытался стащить с него черный мотоциклетный шлем, тот сделал резкое движение головой, ударив Бена шлемом в лоб. Откинувшись на спину, Бен схватился руками за голову. Мужчина снова забрался на мотоцикл и нажал на газ.
Когда Бен с трудом поднялся на ноги, тот уже был далеко. За спиной мотоциклиста развевались длинные светлые волосы, выбившиеся из-под шлема.
Бен вернулся в квартиру. Голова его раскалывалась от боли.
– Удрал, – прохрипел он, не глядя на Кристину.
– Зачем ты за ним погнался? Ты же адвокат, а не полицейский.
– Безусловно.
Испытывая отвращение к самому себе, Бен пересек комнату.
– По крайней мере, этот тип не стащил твою французскую коллекцию.
Он подошел к деревянной полке, на которой стояли открытки с видами Сорбонны и картонная Эйфелева башня рядом с картонными же собачкой и кошечкой. Над полкой висели репродукции картин Тулуз-Лотрека.
Бен взял толстую книгу. Прочел ее название: «Суд над Жанной д'Арк».
– Вот уж не знал, что тебе симпатична эта служанка из Орлеана.
– В данный момент больше, чем когда-либо. Похоже, у нас с ней много общего.
– Очевидно, все же потому, что вы обе несправедливо осуждены, а не потому, что обе слышите потусторонние голоса...
– Послушай, может, позвонить в полицию? – спросила Кристина.
– Думаю, что надо позвонить. Что он здесь искал? Какие у тебя на сей счет соображения?
– Понятия не имею.
– Может, что-то прояснится, если составить перепись всего поломанного и перебитого.
– Бен!
– Что? – Он резко развернулся.
– Зверушки! Посмотри, он их всех распотрошил!
Десятка два плюшевых зверушек, которые обычно располагались на диване, теперь валялись на полу в разных углах комнаты. И что самое страшное, в каждой из игрушек зияла дыра размером с кулак.
– Знаешь, Кристина, я слыхал, что контрабандисты иногда прячут наркотики в куклах и мягких игрушках. Вероятно, этот тип искал наркотики.
– Какие наркотики?..
На лице ее появилось выражение ужаса. Она быстро прошла в кухню. Несколько секунд спустя он услышал тихий жалобный плач.
Бен поспешил на кухню и, изумленный, застыл на пороге.
Кристина стояла на коленях, закрыв лицо руками.
– Что случилось?
– Они добрались до моих детишек.
Бен посмотрел на пол, усеянный мелкими осколками керамических и фарфоровых свинок.
– Эти... грязные... Я потратила годы, чтобы собрать коллекцию... – Она подобрала с пола осколок фигурки, на котором черными буквами было выведено «кошон», что по-французски означало «поросенок». – Они разбили даже моего французского малыша! Моего любимца!
Глаза Кристины припухли от слез.
Бен коснулся ее плеча:
– Успокойся, Кристина, будут у тебя другие поросята. Поверь мне, будут!
Бен не знал, что делать. Он мог схватиться и схватился со взломщиком, но вот разбитые керамические свинки поставили его в тупик.
– Эй, Кристина, посмотри-ка, – сказал Бен, пытаясь как-то отвлечь ее. В кухне на линолеуме он увидел грязное пятно, вернее, отпечаток каблука, причем довольно отчетливый. – Это было здесь, когда ты в последний раз уходила из дому?
– Нет, конечно. Не такая уж я неряха...
Она наконец вытерла глаза и принялась рассматривать след:
– Бен, это уже улика!
– Не очень-то она нам поможет.
– Если бы ты был Шерлоком Холмсом, ты бы уже взял пробы и определил, что такую грязь можно найти лишь в одном из районов Тулсы.
– Несомненно. Но я ведь не Шерлок Холмс, я даже на него не похож.
Кристина тяжко вздохнула.
– Но все же попытаемся. Хуже не будет. У тебя есть бумажный пакет?
– Сейчас, обожди. Только знаешь... Профессионалы всегда складывают доказательства в пластиковые, а не в бумажные пакеты.
– Ошибаешься. Профессионалы ни в грош не ставят пластиковые пакеты, потому что в них собирается влага. Профессионалы пользуются только бумажными пакетами и лишь потом, перед судом, перекладывают вещественные доказательства в пластиковые пакеты, чтобы присяжным было удобнее их рассматривать.
Она открыла шкафчик под раковиной и достала бумажный пакетик.
– Я тоже была бы такой всезнайкой, если бы муж моей сестры служил в полиции.
– Он мой бывший шурин, бывший...
Бен осторожно, одним пальцем, протолкнул комочек засохшей грязи в пакет. В последний момент он заметил, что из комка торчит крохотный листик.
– Это вас не наводит на какие-нибудь мысли?
– Прошу прощения, но с ботаникой я не в ладах, – покачала головой Кристина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33