При этом плечи привратницы украшал мех енота. Бен взял одну из лежавших на столе брошюр и стал ее просматривать.
«В 1980 году на космическом корабле Земля биологическая популяция составляла 4,4 миллиарда особей. В 1990-м – 5,2 миллиарда. Человек ежедневно нарушает экологию лесов, океанов, ледников, прерий...»
Так, понятно, подумал Бен и перешел к последней странице брошюры.
«На космическом корабле Земля каждый день исчезают по три вида живых существ. К 1995 году мы, вероятно, будем терять уже по три биологических вида в час. К 2000 году 20 процентов всех живущих в настоящее время видов могут исчезнуть».
– У вас нет чего-нибудь попроще? – спросил Бен.
– Не понимаю, что вы имеете в виду? – насторожилась женщина. – Брошюры раздаются бесплатно. Можете взять столько, сколько вам нужно.
– Спасибо, не надо. Покажите нам, как пройти в птичник.
Птичник представлял собой залитое солнцем строение с прозрачными стеклянными стенами. Внутри был воссоздан девственный лес с высокими деревьями и кустарниками. Птицы всех видов и всех мыслимых расцветок летали под сводами здания, вили гнезда в ветвях деревьев, ворковали.
– Ты смотрел фильмы Хичкока? – спросила Кристина.
– Который из них? «К северу от северо-запада»?
– Нет, глупый. «Птицы». – Она огляделась. – У меня от всего этого мурашки по спине пробегают.
– Не будь смешной. Мы с тобой в зоопарке. Что может быть безобиднее.
И тут Бен заметил низенького толстячка, на каждом плече которого сидело по птице.
– Это, должно быть, и есть Лангделл.
– Пойди поговори с ним, – сказала Кристина. – Боюсь, он замкнется и при мне ничего тебе не скажет. Лучше я подожду тебя здесь.
Бен приблизился к человеку с птицами, протянул ему руку и представился.
– Спасибо, что нашли время со мной встретиться.
– Не стоит благодарности.
У Лангделла были ярко-рыжие волосы и похожий на репу нос. Его неулыбчивое лицо избороздили глубокие морщины.
– Ваш секретарь сообщил мне, что у вас есть для меня важная информация. Он сказал, что речь идет о жестокости в обращении с животными, – сказал Лангделл.
Для начала неплохо, подумал Бен.
– Видите ли, он не в курсе...
– Значит, вы пришли по другому делу? Не по поводу жестокого обращения с животными?
– Собственно, о жестокости я и хотел с вами поговорить.
Правда, в данном случае речь идет о жестокости по отношению к виду хомо сапиенс. Я здесь в связи с убийством Тони Ломбард и.
Лангделл слегка пожал плечами, и птицы взмыли в воздух.
– Я представляю женщину, которую обвиняют в убийстве, – продолжал Бен.
В глазах Лангделла зажглись огоньки.
– Ее вина не ставится под сомнение?
– Напротив, я уверен, что она не убивала Тони Ломбарди, и поэтому пытаюсь найти убийцу.
– Очень хорошо. Так что же вы хотите узнать?
– Зачем вы приходили к Ломбарди в тот день, когда он был убит?
Лангделл, к счастью, не стал запираться.
– Я хотел поговорить с ним.
– О чем, если не секрет.
– Месяцами я писал ему, пытался дозвониться, но тщетно.
Поэтому я и решил с ним встретиться.
– О чем вы хотели с ним поговорить?
– О преступной торговле попугаями.
– О преступной? Вы хотите сказать, что он использовал попугаев как прикрытие для торговли наркотиками?
– Это правда?.. Я об этом ничего не знал, хотя вы меня нисколько не удивили. Нет, я хотел, чтобы Ломбарди перестал так жестоко обращаться с пернатыми.
– Что значит жестоко?
– Должен сказать, что сама практика обращения с импортируемыми птицами ужасна и жестока по сути. Подобный импорт должен быть категорически запрещен. Вы знаете, как их ловят?
Люди Ломбарди, как и все прочие охотники за птицами, идут на все, главное для них – быстро отловить пернатых, и делают они это безжалостно. Ловцы или рубят деревья, чтобы ограбить птичьи гнезда, или ставят силки, в которых птицы беспомощно бьются по нескольку дней. Используется еще один варварский способ: поджигается сера, чтобы создать густое облако дыма, и птицы замертво падают с деревьев, после чего их просто подбирают с земли, как перезревшие фрукты...
– Простите, мистер Лангделл, я и сам люблю животных, но сейчас я хотел бы поговорить о другом.
– Мистер Кинкейд, в мире ежегодно отлавливается в общей сложности тридцать миллионов птиц...
– Сколько? Тридцать миллионов?
– Совершенно верно.
– Но куда же смотрит таможня?
– Они проходят рутинный контроль, а затем тридцатидневный карантин. Это, как правило, ничего не дает. Но много птиц ввозят в страну нелегально.
– Нелегально?
– Совершенно верно, мистер Кинкейд. Ежегодно около четверти миллиона попугаев и других экзотических птиц нелегально ввозится в Соединенные Штаты.
– Каким же образом их привозят?
– Существует множество способов: их зашивают в подкладку пальто, заталкивают в чемоданы с двойным дном, иногда сотни птиц упаковывают в корзины, оставляя надолго без воды и пищи. При этом им накрепко перевязывают клювы, ведь клюв рассерженного попугая опасное оружие.
– Понятно, почему они бывают такими злобными...
– Вы еще и половины не знаете. Из тридцати миллионов отловленных птиц только семь с половиной миллионов выживают после транспортировки и девяносто процентов всех выживших умирают в течение двух лет.
– Действительно, огромные потери...
– Мистер Кинкейд, а известны ли вам результаты исследований? Последние исследования показали, что попугаи обладают интеллектом. До известной степени попугаи понимают значение тех фраз, которые их учат произносить. Возможно, они способны рассуждать и делать соответствующие выводы. Более того: самцы попугаев выбирают себе подругу на всю жизнь. А значит, при потере партнера страдают больше, чем другие пернатые.
– Удивительно. И что, контрабандный провоз попугаев приносит большую прибыль?
– Приносит огромную прибыль. Редкие виды баснословно дороги. Цена на некоторые экземпляры поднимается до нескольких сотен тысяч долларов.
Бен присвистнул.
– Сколько можно получить за императорского амазонского попугая?
– Похоже, вы посетили Квина Рейнольдса, – горько улыбнулся Лангделл.
– Да. Прекрасная птица.
– Ситуация просто ужасная... Он держит эту прекрасную птицу в маленькой клетке, никогда не выпуская. Таких птиц нужно содержать в специальных вольерах.
– Но ведь это очень накладно?
– Рейнольдс может себе это позволить. А если не может, то обязан передать птицу нам.
– Вы считаете, что у вас ей будет не хуже, чем на воле?
– Я считаю, что ее по крайней мере надо забрать у Рейнольдса, который о ней не заботится. Попугаи требуют к себе внимания, любви, ухода. А у Рейнольдса несчастная птица ежедневно получает одни и те же масличные семена. Когда я в последний раз был в его кабинете, то увидел, что бедняжка уже начала выдергивать у себя перья.
– Выдергивать перья?
– Ужасно, не правда ли? Обычно подобные отклонения в поведении возникают у попугаев от однообразной пиши, из-за отсутствия дружеского общения, невозможности купаться... В тропиках попугаи купаются в струях дождя. В полуметровой клетке в кабинете Рейнольдса это, разумеется, невозможно. Поэтому птица, стараясь почиститься, начинает выщипывать свои перья.
И если в жизни птицы не происходит изменений к лучшему, она выдергивает у себя все перья и в итоге погибает.
– Неужели нет закона, регулирующего ввоз редких видов птиц? – спросил Бен.
– Конечно есть. И тем не менее императорские амазонские попугаи находятся под угрозой вымирания. Мы даже не знаем, существуют ли они еще в естественных условиях.
– Нельзя ли напустить на Рейнольдса власти?
– Он утверждает, что не совершил ничего противозаконного. Ваш брат адвокат... Вы ведь находите лазейку в любом законе. «Международная конвенция по торговле животными, поставленными на грань вымирания», заключенная в 1973 году, запрещает торговлю определенными видами, включая и императорских амазонских попугаев. Но Рейнольдс заявил, что он не покупал попугая, что птица – подарок Ломбарди. Чертовски дорогой подарок!
– Но если именно с этим видом такие сложности, почему Рейнольдс держит попугая в офисе?
– Амбиции... Знаменитый адвокат – обладатель редчайшей птицы!
Внезапно раздался крик Кристины:
– На меня напали!
Бен с Лангделлом бросились к ней. Над ее головой кружила огромная птица, норовившая вцепиться в длинные Кристинины волосы.
– Прямо как в хичкоковском фильме, – сказала Кристина. – Что это за монстр?
– Это птица канюк, – улыбнулся Лангделл. – Он на вас не нападал. Просто он вьет себе гнездо, а ваши рыжие волосы похожи на нужный ему материал.
Лангделл, подобрав прутик, отогнал назойливую птицу.
– Благодарю вас. Возможно, вы спасли мне жизнь.
– Сомневаюсь, – ответил Лангделл. – Я всего лишь сохранил вам волосы. У вас еще есть ко мне вопросы, мистер Кинкейд?
– Да. Что произошло, когда вы пришли в квартиру Ломбарди?
– Ничего. Меня впустил охранник. Я поднялся наверх и постучал в дверь квартиры. Ломбарди дома не оказалось. Во всяком случае, мне не открыли. Через несколько минут я ушел, а на следующее утро прочел в газете «Уорлд», что Ломбарди убили. – Немного помолчав, он добавил: – Боже мой!
А что, если он был мертв уже в тот момент, когда я стоял за дверью? Если убийца находился в квартире?
– Скажите, мистер Лангделл, вы ведь очень хотели положить конец торговле попугаями, которой занимался Ломбарди?
– Прошу прощения, адвокат. Если вы собираетесь мою заботу о животных представить как мотив убийства...
– Я просто задаю вопросы. Мне нужно знать все.
– Так вот, я действительно хотел положить конец незаконной деятельности Ломбарди, но я ни за что не пошел бы на убийство. Хотя бы потому, что его смерть ничего не изменила.
У Ломбарди имелись помощники... Какой смысл убивать Ломбарди?
– Что ж, полагаю, я узнал все, что хотел, – сказал Бен. – Возможно, мне придется еще раз с вами встретиться.
– У меня имеется еще много всевозможной информации о попугаях, – сказал Лангделл, запуская руки во внутренний карман плаща. – Вот несколько брошюр...
– Нет, нет, благодарю вас... – Взглянув на обложку одной из брошюр, Бен увидел цветное фото амазонского красавца.
Лангделл был прав: казалось, что это существо действительно обладает интеллектом. – Впрочем, дайте несколько штук, – пробормотал Бен.

Глава 18

Несмотря на то что Джонс был никудышным секретарем, он время от времени удивлял Бена своими способностями.
– Как тебе удалось добиться для меня свидания с Декарло? – спросил Бен.
– Я сделал ему предложение, от которого он не в силах был отказаться, – рассмеялся Джонс.
Бен, безусловно, нервничал, входя в здание «Международного импорта». Он представился очаровательной секретарше, и та направила его на двадцатый этаж, где он увидел миловидную женщину, назвавшуюся личной секретаршей Декарло.
– Я Бен...
– Я знаю, кто вы, – перебила она его. – Пожалуйста, проходите, мистер Декарло только что приехал.
Она нажала кнопку, и двойные двери, обитые деревянными панелями, разъехались в стороны.
Бен вступил во внутренний офис с огромным окном, выходившим на залив. Собственно, почти вся дальняя стена являлась сплошным окном. На стенах, от пола до потолка, висели уставленные книгами полки. Мебель была современной, универсальной, и только тяжелый дубовый стол, стоявший посередине комнаты, являлся исключением. Альберт Декарло, шагнув навстречу Бену, протянул руку:
– Здравствуйте, я Альберт Декарло. Друзья зовут меня Трай.
Надеюсь, вы тоже будете меня так называть.
Бен сдержанно пожал протянутую руку. Декарло был совсем не таким, каким он его представлял. Молодой человек одних лет с Беном, возможно, на несколько лет старше, высокий и стройный, с блестящими черными волосами, зачесанными назад и завязанными сзади в «конский хвост». Декарло был в темных солнцезащитных очках, темном кашне и белом длинном пальто.
Он снял с себя пальто и шарф.
– Присаживайтесь, мистер Кинкейд.
Бен сел на подставленный ему стул. Декарло же вернулся к столу, и Бен сразу понял почему: по обеим его сторонам немедленно возникли два высоких темноволосых охранника, у которых подозрительно оттопыривались карманы пиджаков.
– Это мои вице-президенты, – сказал Декарло. – Джонни и Антонио. Они отвечают за мою безопасность.
И тут Бен увидел в углу комнаты еще одного человека – высокого мужчину с длинными светлыми волосами.
– Еще один из ваших вице-президентов? – кивнул Бен в сторону светловолосого.
– Нет, нет, Винни – мой специалист по особым поручениям.
Бен еще раз взглянул на Винни.
– В тот день, когда Кристину Макколл выпустили из тюрьмы, у меня произошла стычка с блондином такой же комплекции.
– Уверен, что это был не Винни.
– Тот человек был в черном мотоциклетном шлеме, поэтому я не совсем уверен... Но все-таки удивительное сходство.
– Удивительно скорее то, что в Тулсе всего лишь двое высоких мужчин с длинными светлыми волосами. – Декарло положил руку на зеленое сукно письменного стола. – Но как бы то ни было, вы ведь пришли по другому поводу. Ваш секретарь сообщил мне, что у вас ко мне деловое предложение. Он выражался в том смысле, что ваше предложение кардинально изменит вашу деятельность.
Бен мысленно поклялся, что по возвращении серьезно поговорит с Джонсом.
– Это не совсем точно сказано, мистер Декарло.
– Трай. Называйте меня Трай. Так чем же я могу помочь вам, Бен? – Он взглянул на лежавший на столе листок бумаги: – Итак, вы адвокат, кончили юридическую школу при университете в Оклахоме. Ваш офис расположен на Северной Абелин-Драйв, 462, живете вы на Северной Одиннадцатой улице, 2080, на втором этаже. Хозяйка вашего дома – миссис Харриет Мармелстейн. Ваша мать живет в Николс-Хиллз, а сестра в Эдмунде. Я прав, не так ли?
Бен кивнул.
– Вы ездите на «хонде-аккорд», модель 1982 года, номер машины XAU-208. У вас секретарь-мужчина по фамилии Джонс. В прошлом году вас уволили из фирмы «Рейвен, Такер и Табб» при скандальных обстоятельствах. В качестве юриста-одиночки вы не очень-то преуспеваете.
– Все верно, – сдержанно кивнул Бен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33