Попробовали даже в "Бумбиарс".– Да. Классная мысль. Если она беременна, то могла заходить в магазин игрушек.Ребенок заныл, потом вытянул ручки и отклонился назад, упираясь ногами в спину матери.– Кто у нас проснулся?Катрин попыталась успокоить сына.– И никто не узнал ее по фотографии?– Никто.Карли плакал все настойчивее, тогда пожилая женщина обошла Катрин и вынула малыша из "кенгурятника".– Ой, извините. Это Эль. – Катрин показала на компаньонку.Мы с Райаном представились. Эль кивнула, но промолчала, занявшись Карли.– Не позволите угостить вас колой или чашечкой кофе, дамы? – спросил Райан.– Нет. Они повредят генетическому потенциалу, – наморщила носик Катрин, потом улыбнулась: – Но от сока я, пожалуй, не отказалась бы. И Карли тоже.Она покосилась на ребенка и взяла его за ручку.– Мне нелегко приходится, когда ему что-то не по душе. Дом приедет не раньше чем минут через сорок, правда, Эль?– Надо дождаться Дома, – сказала женщина так тихо, что я ее едва расслышала.– Эль, ты же знаешь, что он опоздает. Давай возьмем сока и посидим на воздухе. Не хочется, чтобы Карли ныл всю дорогу.Эль открыла рот, но не успела ничего сказать, потому что Карли извернулся и снова заплакал.– Сок, – повторила Катрин, усаживая малыша к себе на бедро. – В "Блэкстоуне" большой выбор, я видела меню в витрине.Мы зашли в кафе, я заказала диетическую колу. Остальные попросили сока, потом мы уселись за столик на воздухе. Катрин вынула из рюкзака одеяльце, расстелила его у себя на коленях и устроила Карли. Потом достала бутылочку с водой и маленькую желтую кружку с круглым дном и крышкой с носиком. Последнюю до половины наполнила соком "Вери Берри", добавила воды и дала Карли. Он схватил кружку обеими руками и начал глотать из носика. Я наблюдала, вспоминала, и на меня снова накатывалось то же ощущение, что и на острове.Я не совпадала с миром во времени. Тела на Мертри. Мысли о маленькой Кэти. Райан в Бофорте с пистолетом, значком и выговором Новой Шотландии. Все вокруг казалось странным. Пространство, в котором я жила, переместилось из другого времени и Места, но одновременно принадлежало до боли реальному настоящему.– Расскажите мне о группе, – сказала я, усилием воли возвращаясь к действительности.Эль посмотрела на меня, но промолчала.– Что вы хотите знать? – спросила Катрин.– Во что вы верите?– В познание своего разума и тела. В сохранение в чистоте Космической и молекулярной энергии.– Что вы делаете?– Что делаем? – Похоже, вопрос ее озадачил. – Сами выращиваем продукты, не едим ничего загрязняющего.Она слегка пожала плечами. Слушая ее, я вспомнила о Гарри. Очищение через диету.– ...учимся. Работаем. Поем и играем в игры. Иногда слушаем лекции. Дом поразительно умный. Он очень ясно...Эль похлопала девушку по руке и указала на кружку Карли. Катрин забрала ее, вытерла носик о юбку и протянула обратно сыну. Ребенок схватил кружку и постучал по ноге матери.– Давно ты живешь в группе?– Девять лет.– А сколько же тебе лет? – не смогла я сдержать удивленный возглас.– Семнадцать. Родители присоединились к группе, когда мне было восемь.– А раньше?Она наклонилась и направила носик кружки в рот Карли.– Помню, я много плакала. Постоянно оставалась одна и болела. Родители все время ругались.– И?..– Когда они пришли в группу, мы изменились. Через очищение.– Ты счастлива?– Смысл жизни не в счастье, – в первый раз заговорила Эль. В глубоком тихом голосе звучал легкий неузнаваемый акцент.– А в чем же тогда?– В мире, здоровье и гармонии.– Разве их нельзя достичь, не отделяясь от общества?– Мы думаем, что нет.Ее загорелое лицо покрывали глубокие морщины, глаза по цвету напоминали красное дерево.– В обществе слишком много такого, что вызывает у нас отвращение. Наркотики. Телевидение. Собственность. Межличностная жадность. Наша вера существует отдельно.– Эль объясняет гораздо лучше меня, – призналась Катрин.– Но зачем нужна коммуна? – спросил Райан. – Почему бы не уничтожить все и не воссоединиться с обществом?Катрин махнула Эль: мол, тебе отвечать.– Вселенная – это одно органическое целое, состоящее из множества взаимозависящих элементов. Каждая часть неотделима от остальных и взаимодействует с ними. Поскольку мы живем отдельно, наша группа представляет микрокосм реальности.– Не могли бы вы пояснить? – попросил Райан.– Отделением от мира мы отвергаем скотобойни, химические заводы и нефтеочистительные предприятия, пивные банки и автопокрышки, неочищенные сточные воды. Живя вместе, мы поддерживаем друг друга и духовно, и физически.– Все за одного.Эль улыбнулась:– Все старые мифы должны исчезнуть до принятия нового сознания.– Все-все?– Да.– Даже его? – Райан кивнул на проповедника.– Все.Я вернула разговор в нужное русло:– Катрин, если бы ты хотела найти кого-то, где бы ты спрашивала?– Послушайте, – улыбнулась она, – вы ее больше не увидите.Девушка снова забрала кружку у Карли.– Она, наверное, сейчас на Ривьере, намазывает детей солнцезащитным кремом.Я уставилась на нее. Катрин не знает. Дом ничего не сказал. Она пропустила начало разговора и понятия не имеет, почему мы спрашиваем про Хайди и Брайана. Я глубоко вздохнула.– Хайди Шнайдер мертва, Катрин. И Брайан Гилберт тоже.Она посмотрела на меня как на сумасшедшую:– Мертва? Она не могла умереть.– Катрин! – резко прикрикнула Эль.Катрин не обратила внимания.– То есть она такая молодая. И беременная. Была. Ее голос звучал жалобно, как у ребенка.– Их убили меньше трех недель назад.– Вы не собирались забирать ее домой? – Она переводила взгляд с меня на Райана. Я заметила крошечные желтые точки в зеленых радужках. – Вы не ее родители?– Нет.– Они умерли?– Да.– Ее дети?Я кивнула.Рука девушки рванулась ко рту, потом упала на колено, словно бабочка, не знающая, где присесть. Карли дернул Катрин за юбку, она погладила его по головке.– Как это могло случиться? То есть я их не знаю, но как кто-то мог убить целую семью? Убить младенцев?– Мы все уйдем, – сказала Эль, обнимая девушку за плечи. – Смерть – всего лишь ступень в процессе перехода.– Перехода к чему? – спросил Райан.Ответа не последовало. Тут к Народному банку на другой стороне Бэй-стрит подъехал белый грузовик. Эль сжала плечи Катрин и кивнула в сторону машины. Потом взяла Карли, встала и протянула руку девушке, та поднялась на ноги.– Удачи, – пожелала Эль, и обе женщины направились к грузовику.Я посмотрела им вслед, затем допила колу. Когда искала взглядом мусорную корзину, заметила что-то под скамейкой. Крышка от кружки Карли.Я вытащила карточку из сумки, нацарапала номер и схватила крышку. Райан с усмешкой проводил меня взглядом, когда я кинулась к грузовику.Она уже забиралась в кабину.– Катрин! – закричала я посреди улицы.Девушка оглянулась, я помахала крышкой. Часы за грузовиком показывали пять пятнадцать.Катрин заговорила с кем-то внутри грузовика, затем подошла ко мне. Я отдала ей крышку, спрятав под ней визитку. Наши взгляды встретились.– Позвони мне, если захочешь поговорить.Девушка молча развернулась, ушла обратно и залезла в фургон. Когда они проезжали по Бэй-стрит, в кабине я увидела светлую голову Дома. * * * Мы с Райаном показали снимки еще в одной аптеке, затем в нескольких закусочных и поехали к шерифу. Иви Ли сообщила, что ситуация несколько изменилась. Безработный мусорщик забаррикадировался с женой и трехлетней дочерью в своем доме и угрожает всех перестрелять. Бейкер не сможет увидеться с нами до вечера.– Что теперь? – спросила я Райана. Мы стояли на парковке Дьюк-стрит.– Не думаю, что Хайди привлекала ночная жизнь, так что в клубах и барах мы ничего не узнаем.– Верно.– Давай закончим на сегодня. Я отвезу тебя на "Лодку любви".– "Мелани Тесс".– Тесс. Кажется, это едят с кукурузным хлебом и зеленью?– С ветчиной и бататами.– Тебя подвезти?– Конечно.Большая часть пути прошла в молчании. Райан раздражал меня весь день, и мне не терпелось от него избавиться. На мосту он заговорил:– Сомневаюсь, что она ходила в салоны красоты или солярии.– Поразительно. Теперь я понимаю, почему ты стал детективом.– Наверное, нам стоит заняться Брайаном. Может, он где-то работал.– Ты ведь уже проверял. В налоговой ничего, верно?– Да.– Скорее всего он платил наличными.– Это сужает круг возможностей.Мы повернули у "Олли".– Ну, куда дальше? – спросила я.– Я так и не попробовал твой хаш-паппи.– Я имела в виду расследование. Ужинать будешь сам с собой. Я пойду домой, приму душ и сделаю себе восхитительную тарелку макарон. Именно в таком порядке.– Боже, Бреннан, там консервантов больше, чем в трупе Ленина.– Я читала этикетку.– С тем же успехом можно глотать отходы производства. Ты испортишь, – он изобразил Катрин, – свой генетический потенциал.В разум начали просачиваться полузабытые мысли, бесформенные, как утренний туман. Я попыталась сосредоточиться на них, но чем больше я старалась, тем быстрее они рассеивались.– Оуэнсу надо поостеречься. Я буду виться вокруг него, как муха вокруг сахарной булочки.– Какую чушь, ты думаешь, он проповедует?– Что-то вроде экологического Армагеддона и саморазвития через злаковую диету.Когда мы заехали на пирс, небо над водой уже прояснялось. Желтые полосы осветили горизонт.– Катрин что-то знает, – сказала я.– Все мы что-то знаем.– Ты настоящая заноза в заднице, Райан.– Спасибо, что заметила. Значит, ты думаешь, она что-то скрывает?– Она сказала: "Дети".– И?..– Дети.В его глазах сверкнуло понимание.– Черт возьми!– Мы не говорили, что Хайди носила близнецов. * * * Через сорок минут в дверь со стороны пирса постучали. Я была в рубашке, которую оставила Кэти, без белья и в полотенце, искусно завязанном на голове в виде тюрбана. Я выглянула из-за жалюзи.На доке стоял Райан с двумя упаковками банок и пиццей размером с крышку люка в руках. Он оставил дома пиджак с галстуком и закатал рукава рубашки чуть выше локтей.Черт!Я отпустила жалюзи и попятилась назад. Можно выключить свет и не отвечать на стук. Не обращать на него внимания. Послать его к черту.Я выглянула снова и наткнулась прямо на взгляд Райана.– Я знаю, что ты там, Бреннан. Я же детектив. – Он помахал блоком из шести банок: – Диетическая кола.Черт!Не то чтобы Райан мне не нравился. На самом деле я любила общаться с ним больше, чем с кем бы то ни было. Больше, чем могла себе признаться. Мне нравились его преданность делу, сочувствие, которое он испытывал к жертвам и их семьям. Его ум и сообразительность. И история о Райане, парнишке из колледжа, который впал в неистовство и перешел на другую сторону после того, как его побил байкер-наркоман. Крутой парнишка превратился в крутого копа. Романтика и гармония.И мне совершенно точно нравилось, как он выглядит, но шестое чувство приказывало не впутываться.Дьявол! Макароны и синтетический сыр безнадежно проигрывают.Я забежала в свою каюту, схватила шорты и провела щеткой по волосам.Подняла жалюзи, распахнула дверь и впустила его внутрь. Райан сложил на пирсе банки, пиццу, повернулся и забрался на борт спиной вперед.– У меня есть кола, – сказала я, закрывая дверь.– Колы много не бывает.Я показала, где камбуз, он положил на стол пиццу, вынул банку колы для меня и пива для себя, остальные сунул в холодильник. Я достала тарелки, салфетки и огромный нож, пока Райан открывал коробку с пиццей.– Думаешь, она питательнее макарон?– Это для вегетарианцев.– А там что? – Я кивнула на коричневый кусок.– Бекон. Не хотелось останавливаться на одном виде продуктов.– Давай сядем в салоне, – предложила я.Мы разложили еду на журнальном столике и устроились на Диване. Запах воды и мокрого дерева смешался с ароматом томатного соуса и базилика. Мы ели и говорили об убийствах, решали, что может связывать Дома Оуэнса и Сен-Жовит.Постепенно перешли на личные темы. Я рассказывала о Бофорте и своем детстве. Делилась воспоминаниями о том, как проводила лето на пляже. Говорила о Кэти, нашем разрыве с Питом. Райан поведал о своем детстве в Новой Шотландии и недавнем разводе.Разговор шел легко и непринужденно. Я и представить не могла, что могу столько о себе наговорить. В паузах мы слушали море и шелест спартины на болоте. Я забыла о насилии и смерти и сделала то, что не позволяла себе много времени. Расслабилась.– Даже не верится, что я так разговорилась, – призналась я, собирая салфетки и тарелки.Райан потянулся за пустыми банками:– Давай помогу.Наши пальцы соприкоснулись, и по моей коже пробежал огонь. Мы молча собрали посуду и отнесли все в кухню.Когда вернулись на диван, Райан на секунду застыл надо мной, потом сел ближе, положил руки мне на плечи и развернул спиной к себе. Я уже собиралась воспротивиться, но тут он начал массировать мускулы в основании моей шеи, на плечах, руках до локтей. Его руки заскользили вдоль моей спины, потом вверх, большие пальцы выписывали маленькие круги у каждого позвонка. Добравшись до линии волос, он теми же вращательными движениями начал поглаживать впадины ниже черепа.Я закрыла глаза.– М-м-м.– Ты сильно напряжена.Портить ощущения словами не хотелось.Руки Райана спустились ниже спины, большие пальцы принялись за мускулы вдоль позвоночника, надавливая все выше дюйм за дюймом. Мое дыхание замедлилось, я почувствовала, что таю.А потом вспомнила о Гарри. И об отсутствии нижнего белья.Я повернулась к нему, чтобы разрушить наваждение, и наши глаза встретились. Райан замешкался на секунду, потом взял мое лицо обеими ладонями и прижался к моим губам. Провел пальцами по подбородку, зарылся в волосы, притянул меня ближе за плечи. Я начала отталкивать его, потом успокоилась, прижав ладони к его груди. Такой стройный и упругий, мышцы как железные.Я почувствовала жар от его тела, запах его кожи, и соски напряглись под тонкой льняной рубашкой. Упав к Райану на грудь, я закрыла глаза и поцеловала его в ответ.Он крепко прижимал меня к себе, и мы долго целовались. Когда я обняла Райана за шею, его рука скользнула мне под рубашку и затанцевала по коже. Поглаживания были легче прикосновения паутинки, у меня по спине побежали к затылку мурашки. Я выгнулась и поцеловала его еще крепче, открывая рот в такт его дыханию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44