А ты, моя дорогая, отныне становишься главным делом в моей жизни.
– Это легко сказать, но нелегко сделать, Себастьян. И ты это знаешь.
– Я знаю одно: после того, что едва не стряслось с тобой вчера и со мной – сегодня, меня уже ничто не испугает!
– Либерти тоже скрылась…
– Чему же тут удивляться?
– Ее не было с Виком, когда… нет, я не могу сейчас об этом говорить. Мы должны подумать о твоих ранах.
– Все, что мне нужно, – это хороший душ.
– Ты считаешь, что это Вик поджег трейлер?
– Возможно. – Себастьян задумчиво перебирал фотографии. – Интересно, скоро ли нам удастся раскопать прочие подробности?
– Какие, к примеру?
– Я и сам не знаю.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошли двое полицейских.
– Это офицер Вегасан, – представил своего спутника первый из вошедших. – Мисс Лавджой будет с минуты на минуту. – Полисмен не посчитал необходимым напомнить свое имя – его тут и так знали.
Себастьян отпустил Уильяма домой, запер двери кабинета и повернулся к Блисс.
– Ну вот, малышка, теперь мы остались вдвоем, – сказал он и почувствовал, что сейчас запрыгает от радости, как мальчишка. – И у нас с тобой полно дел. Самых приятных дел.
– Теперь мы знаем, что Вик не имеет никакого отношения к пожару в трейлере. И я не могу сказать, что эта мысль мне приятна.
Вряд ли она была приятна и Себастьяну, однако ему хотелось верить, что он способен уберечь Блисс от дальнейших невзгод.
– Либерти всегда плясала под дудку Вика. А он испугался. Он опасался, что в случае нашей женитьбы потеряет уютное гнездышко, доставшееся ему почти даром. И не останется ни малейшей надежды, что он…
– Не смей это повторять! Я сама слышала, чего тут наплел Баллард!
– Ты напрасно пытаешься отгородиться от правды. Вик собирался на тебе жениться. Хотел таким образом упрочить свое положение. А тут появился я – совершенно неожиданное осложнение на его пути. И я склонен верить Либерти, которая постоянно твердила, что Вик тебя любит.
– Бедная Либерти. – Блисс подошла к нему и коснулась пуговицы рубашки. – Женщинам всегда бывает плохо, если их отвергает любимый мужчина.
– Я никогда не отвергал тебя, любимая. – Он терпеливо ждал, пока она расстегнет и снимет с него рубашку. – Блисс, я никогда в жизни…
– Я знала, что ты меня не отвергал.
– Жизнь после побега превратилась для меня в сущий ад. – Он поморщился, когда Блисс потревожила подсохшие раны. – Блисс, я хочу на тебе жениться. И чем скорее, тем лучше. Хоть сегодня!
– Ну, сегодня это вряд ли возможно. Нам придется пройти через все положенные формальности, как и прочим людям.
– Но ведь ты дала слово, что выйдешь за меня? – Он поймал ее руки и прижал к груди.
Ее счастливая улыбка, легкий ореол волос вокруг осунувшегося лица, окончательно испачканный костюм, который она так и не успела сменить… Боже, как же он ее любил!
Себастьян наклонился, чтобы поцеловать Блисс, но она отстранилась:
– Да, я выйду за тебя. А если этого не случится – я буду несчастнейшей из женщин.
– Я не ослышался? – рассмеялся Себастьян. – Ну что ж, в таком случае не пора ли позвонить моему знакомому ювелиру?
– Ни к чему, – качнула головой Блисс. – Ты ведь до сих пор прячешь в бумажнике презерватив самого маленького в мире размера, не так ли?
– Ага!
Блисс сунула руку себе за ворот.
– Я надела ее снова.
В ее пальцах тускло блеснула цепочка – та самая, которую он покупал много лет назад с такой надеждой и любовью… На цепочке висело кольцо с тремя сверкающими бриллиантами. Блисс расстегнула цепочку и подала Себастьяну кольцо. И протянула ему левую руку. – Пожалуй, пора привыкать носить его постоянно.
Но Себастьян все крутил и крутил колечко на своей ладони:
– Ты сохранила его…
– А ты разве сомневался, что я сделаю это?
Он с трудом сглотнул.
– Я не вправе чего-то от тебя ожидать…
– Ладно, надень его мне на палец.
– И ты не хочешь обставить все более торжественно?
– Ни за что! Удивительно, как оно не истерлось за все годы, что я на него глазела.
Кольцо пришлось ей впору, как и когда-то. Себастьян надел его на палец Блисс и поднес руку к губам.
– Я – счастливый человек.
– Но кое-кто все еще думает иначе. Я ведь не принесу тебе ничего, кроме новых неприятностей.
– Ты никогда не приносила мне неприятностей. Все совсем наоборот. – Он пытливо заглянул ей в глаза.
– Теперь ты позволишь мне отвезти тебя в больницу? – Блисс ласково провела рукой по его груди.
– Ни за что. Это всего лишь несколько царапин и ссадин. Заживет само. Но я позволю тебе промыть свои раны, и – немедленно.
Она подошла к громадному, во всю стену, окну и медленно двинулась вдоль него, как бы отсекая дневной свет плотными шторами.
В кабинете установился мягкий полумрак, Блисс шла к Себастьяну, на ходу снимая с себя блузку. Под тонким кружевным бюстгальтером темнели кружки сосков.
Себастьян с трудом подавил безумную вспышку желания.
Блузка с мягким шуршанием легла на стол.
– Твои ссадины следует промыть как можно скорее. Удобнее всего это сделать в душе. Слава Богу, у тебя здесь есть душ.
– Слава Богу, – вторил он, простирая к ней руки. Но она увернулась. – Блисс. Иди же ко мне.
– Ты весь изранен. Боже, у тебя вполне могла быть серьезная контузия. К этому нельзя относиться так небрежно.
– Моя голова в полном порядке. Иди же ко мне, дорогая.
– Ты у меня на попечении. Знаешь, что это значит?
От нетерпения у Себастьяна свело низ живота. Тугая ширинка больно давила на рвавшуюся на свободу обезумевшую плоть.
– И что же это значит, Блисс?
– А то, что ты целиком в моей власти. – Она улыбнулась, блеснув ровными зубками. – Я не говорила тебе прежде, что со мной делают твои зеленые-презеленые глаза?
– Ты просто играешь со мной, верно?
– Они помогли мне открыть новую грань моей натуры. Чилли оттаяла, и затаенное пламя вырвалось наружу. Смотри, как оживает дремавшая на дне души склонность к авантюрам!
Он бы рассмеялся, если бы брюки не сдавили его чресла железными тисками.
– Почему бы тебе не начать демонстрацию? И скорее, как можно скорее!
Ее серьезная гримаска показалась Себастьяну очень забавной. Он скрестил руки на груди.
– Ты немножко испачкался, – сообщила Блисс, обойдя его вокруг. – А я, представь, готова устроить демонстрацию до душа, во время душа и после душа.
И она снова увернулась от его рук.
– Если ты намерена выполнить всю программу, то лучше начинать прямо сейчас. И не смей говорить, что только шутила и все это пустые слова, Чилли!
– Это вовсе не шутки, – заверила Блисс. – Но мне кажется, что с раненым следует быть милосердной. Лучше я промою тебе раны и дам отоспаться.
– Ну уж нет! – выдохнул он. – Я давно готов к демонстрации «до душа»!
– Как, уже? – Блисс расплылась в блаженной улыбке. – А тебе приходилось заниматься любовью на письменном столе?
– Нет, – то ли сморщился, то ли улыбнулся Себастьян. – Послушай, ты меня убиваешь. Раздевайся-ка и залезай на стол. Да побыстрее.
– Как бы не так. – На ходу она уже сняла брюки и отпихнула в угол вазу с китайским садом, украшавшую стол. – Это ты разденешься и залезешь на стол.
Как это ни удивительно, ее предложение заставило Себастьяна густо покраснеть. Конечно, исключительно от возбуждения…
– Ты шутишь. – Блисс же, оставшись в тонком бюстгальтере и трусиках, уселась в кресло, скрестив руки на груди и барабаня пальчиками по локоткам. – Нет, ты не шутишь, пожалуй, – угрюмо бросил Себастьян.
– Я намерена покрыть тебя поцелуями с головы до пят – естественно, чтобы тебе стало лучше, – заявила она.
Едва прикрытые бюстгальтером, ее груди вздымались и опускались излишне часто, чтобы Блисс могла претендовать на ту сдержанность, которую пыталась демонстрировать на словах. Себастьян расстегнул джинсы.
– А когда ты покроешь меня с головы до ног поцелуями, я смогу покрыть поцелуями тебя, чтобы тебе стало лучше?
– Посмотрим. – Блисс закинула ногу за ногу. Узкая резинка едва удерживала ее трусики на самых бедрах. Себастьян запросто мог бы сгрести ее в охапку и вмиг содрать и трусики, и бюстгальтер со строптивицы. А вот тогда она бы посмотрела, кто окажется в чьей милости!
Себастьян скинул туфли, избавился от прочей одежды.
– Надеюсь, ты не будешь слишком тянуть со своими поцелуями…
– Напротив, – сообщила она. – Я буду целовать и целовать тебя без конца. На твоем столе.
– Блисс…
– На столе! Иначе ты рискуешь оказаться среди тех мужчин, которым нужны покорные, безвольные женщины!
Себастьян обошел стол и встал перед ней, на сей раз уже не смущаясь под ее внимательным взглядом. А Блисс открыто любовалась его наготой. Ему же теперь были четко видны темные соски и треугольник волос внизу ее живота, просвечивавшиеся сквозь кружевное белье.
– На стол, Себастьян.
Со вздохом он уселся на прохладное дерево, затем вытянулся во весь рост – и сморщился от боли.
– Это жестоко. Я все-таки раненый.
– Ах, какая жалость. – Она моментально вскочила с кресла. – Я совсем забыла. Пойдем скорее в душ, милый. А с этим можно подождать…
Но его спина болела вовсе не так сильно!
– Боль уже утихла. А поцелуи обязательно мне помогут – если знать, где целовать!
– О, я так и знала. – Ее голубые глаза лучились состраданием. А мягкие губы сложились в такую соблазнительную гримаску… – Ну-ка, дай я погляжу, откуда лучше начать. – И она еще раз медленно прошлась взглядом по его телу.
– Я весь в твоей власти, любимая. Начинай где угодно.
Она откинула голову и с удовольствием любовалась его губами. Затем придержала его руки, когда он хотел ее обнять, и, накрыв его рот поцелуем, стала ласкать его языком. Она целовала его долго и нежно, а ее груди слегка касались его груди. И когда Блисс наконец оторвалась от него, оба дышали тяжело и часто.
У Себастьяна вырвался стон.
Чилли Уинтерс действительно собралась продемонстрировать ему, что начала оттаивать. Она покрывала поцелуями его лоб, нос, прикрытые веки глаз, его щеки, мочки ушей – прежде чем пройтись по чутким раковинам горячим, влажным язычком, отчего Себастьян чуть не взорвался.
– Я больше не могу терпеть, – признался он.
Но она не спеша погладила его по шее и по плечам и шепнула:
– Неправда, можешь…
Она целовала его грудь, мучительно медленно спускаясь к животу. Вот настала очередь пупка, и Себастьян невольно вздрогнул и попытался поднять ноги, но Блисс тут же прижала их к столу, не спеша целуя каждый дюйм, каждую складку и впадину его тела.
– Блисс, – стонал он, выгибаясь всем телом, – Блисс, мучительница, это же пытка! Как ты додумалась до такого? Кто вообще мог придумать нечто подобное!
– Ты – если бы вообще был способен тогда думать.
– Как раз об этом я и размышляю.
– Над тем, что тебе это неприятно?
– Нет, что помру, если ты прекратишь меня пытать.
– Вряд ли тебе грозит такая быстрая смерть!
Блисс на время оставила его живот и занялась ногами. Щекоча каждый палец, она не пропустила ни дюйма его разгоряченной гладкой кожи. А когда осторожно заставила Себастьяна раздвинуть бедра, он тут же попытался сесть. Но Блисс мгновенно отстранилась.
– Чертовка, – пробормотал он. – Ты сущая колдунья.
Себастьян взревел. Он не мог больше терпеть. Он взревел и уселся на столе.
Но Блисс заставила его лечь обратно и взяла в рот напряженную, трепещущую плоть. Она медленно, очень медленно вбирала в рот его копье, заставляя его снова и снова вздрагивать от вспышек страсти.
Он больше не владел собой.
– Блисс! Черт побери, Блисс!
– Не чертыхайся! – Она со смехом спрятала лицо у него в паху. – Я этого не выношу.
– О Господи! Со мной такое впервые в жизни! Господи Иисусе!
– И тебе не нравится?
– Иди сюда. Немедленно.
– Это и было демонстрацией до душа. Теперь можно переходить к процедурам во время душа. Конечно, предварительно дождавшись, пока ты снова будешь готов.
– Ну хватит! – Он схватил ее за талию и усадил на себя. – Сейчас ты увидишь, милая, долго ли тебе придется ждать! Как насчет двойной порции до душа и двойной…
Но тут зажужжал интерком.
Себастьян застыл.
Блисс зажала рот ладошкой и нервно хихикнула.
– Проклятие, я же отправил его домой! – Плато на ощупь протянул руку куда-то за голову и нажал кнопку. – Ну что еще? Уильям, я ведь велел тебе идти домой!
– Я все еще не закончил с делами, что накопились за нынешний день, мистер Плато.
– Можешь звать меня Себастьян. Или ты уже забыл, как спас мне сегодня жизнь?
В динамике раздалось смущенное кряхтенье.
– Благодарю вас. Звонила мисс Полли Кроу.
Блисс открыла было рот, но Себастьян прижал палец к ее губам.
– И что же?
– Она хотела сообщить вам и мисс Уинтерс, что получила работу.
– Прекрасно, – сказал Себастьян. – Спасибо тебе, Уильям.
– А что это за работа? – спросила Блисс, отталкивая его руку.
Он оставил попытки снять с нее трусики и просто сорвал их одним нетерпеливым движением.
Уильям снова смущенно покряхтел.
– Мисс Кроу сообщила, что ее взяли на роль ведущей в детской телепередаче мистера Роджерса. Она звонила крайне возбужденной.
Себастьян нащупал у Блисс между бедер очень теплое и влажное местечко и прошептал одними губами:
– Крайне возбужденной…
Блисс приподнялась и уперлась руками ему в грудь.
– Это отличные новости, Уильям. Я непременно сама поблагодарю Зою.
– Но это был мистер… то есть, я хотел сказать, Себастьян – он устроил прослушивание.
– Все прекрасно, Уильям, – выпалил Себастьян, скрипя зубами, – спасибо. А теперь можешь отправляться домой. – И он выключил связь.
Губы Блисс слегка приоткрылись. Голубые глаза загадочно сверкали из-под копны спутанных волос.
– Ты просто замечательный!
– Ее не взяли бы на работу, если бы она не была классной певицей!
– Я люблю тебя.
– И я люблю тебя. И я уже давно готов. Садись на меня.
Но она не спешила улечься на него, продолжая играть его копьем. Себастьян тем временем нащупал застежку между чашечками ее бюстгальтера и расстегнул ее. Ему открылось волшебство нежной белой плоти, увенчанной темными кружками сосков. Их напряженные, приподнятые вершинки так и манили Себастьяна, оказавшись у его лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47