– Да будет свет! – провозгласил Ларри Уилмен и захохотал. – Вы только подумайте! Пробки в исправности. Просто какой-то придурок выключил свет, вот и все. Простите, друзья. Вечер продолжается.
Блисс осмотрелась. Губы гостей растянуты в улыбках. И все хлопают друг друга по спине, размахивают руками, сверкая драгоценностями на пальцах. Официанты разносят прохладительные напитки.
Как будто остановившиеся часы снова завели, колесики опять закрутились, а фигурки задвигались. Но ни одного мужчины поблизости.
Ей угрожали. Ее жизнь в опасности. Надо рассказать кому-нибудь.
Сначала привидение, появившееся в ее доме, велело ей держаться подальше от Себастьяна. Теперь какой-то маньяк угрожает проделать с ней всякие мерзости и требует того же. Только на этот раз все гораздо серьезнее.
А что она скажет? Какой-то мужчина схватил меня, грозился изнасиловать и убить? Но куда он исчез? Как выглядит? Не знаю, темно было, не успела рассмотреть. В лучшем случае ее рассказ выслушают с недоверием и сочувствием. Все подумают, что она так испугалась темноты, что ей померещилось бог знает что.
Ферн Уилмен набросилась на Блисс словно стервятник. Она затарахтела:
– Чего только не случается в жизни! – Потом внимательно посмотрела на Блисс, нахмурилась и щелкнула пальцами, подзывая официанта.
– Бренди! Принеси бренди, только поскорее.
– Я не люблю бренди, – пробормотала Блисс.
– Кажется, вам это сейчас необходимо, – возразила Ферн. – Дорогая, вы так побледнели. Все мы здесь, к сожалению, пережили несколько неприятных минут. Надеюсь, перебои с электричеством не доведут вас до смерти?
Глава 13
«Не доведут меня до смерти?..»
А он не доведет? С трудом верилось.
– Извините. – Она взглянула на Ферн Уилмен и решительно направилась к выходу.
– Но вам уже несут бренди!
– Большое спасибо, но это ни к чему, – бросила Блисс через плечо. – Благодарю за чудесный вечер. К сожалению, мне необходимо успеть на важную встречу. – То есть убраться отсюда подобру-поздорову, мысленно добавила Блисс. Ей хотелось побыстрее оказаться в безопасности. Если безопасное место вообще существует на свете… Похоже, что отныне страх будет преследовать ее повсюду.
В просторном фойе было людно и оживленно. Только что прибыла большая группа гостей, и гул голосов неприятно резанул слух.
Откуда-то из толпы вынырнул Себастьян и взял ее за руку.
– Прости, Чилли, я задержался по делу.
– Все равно с меня хватит. Я ухожу.
– Постой… – Он придержал ее. – В чем дело?
– Ты и так знаешь, в чем дело. – Конечно, он не знал всего. Но ни к чему ему рассказывать – надо самой во всем разобраться. – Я иду к швейцару, чтобы он вызвал мне такси.
– Нет, ты никуда не пойдешь.
– Пожалуйста, отпусти меня! – Ее по-прежнему бил нервный озноб, и она ничего не могла с этим поделать.
– Ни за что.
– Я не хочу устраивать сцену. Не хочу позорить нас обоих.
– Ты ненормальная.
– Все, Себастьян, довольно! – закричала Блисс. – Я не желаю больше выслушивать твои оскорбления!
Его густые темные брови сошлись в одну линию. Зеленые глаза сощурились и пронзительно сверкали.
– Что случилось, когда я оставил тебя одну?
– Ничего…
Он слишком хорошо знал ее, чтобы поверить в эту ложь.
– По-моему, ты лжешь. – Себастьян покачал головой.
– Мне здесь не место. – Блисс готова была сорваться. – И я не желаю здесь оставаться. А у тебя дела. Вот и займись своими делами.
– Верно, – процедил Себастьян сквозь зубы. – У меня дела. Вернее, дело. Самое важное в моей жизни. – Он отошел с ней в сторону, осмотрелся.
Крепко держа Блисс за локоть, Себастьян увлек ее в угол под лестницей.
– Я хочу уйти, – в отчаянии твердила Блисс.
Он распахнул какую-то дверь и втолкнул ее в душную комнатушку, вероятно, в подсобное помещение. Повернул ключ в замке.
– Я хочу…
– Перестань, помолчи немного, о’кей?
По-прежнему держа ее за локоть, он шарил другой рукой по стене. Наконец нашел то, что искал. Вспыхнула тусклая лампочка, болтавшаяся под потолком на длинном шнуре. Осмотревшись, Блисс поняла, что оказалась в кладовке.
– Хватит, с меня довольно! – выпалила она и потянулась к ключу в замочной скважине. – У меня и так выдался жуткий вечер – не хватало еще оказаться запертой в кладовке!
– Но вместе со мной, – заметил Себастьян. – Вообще-то я полагал, что это туалет, но так даже лучше.
– Неужели?
– Конечно. Меньше вероятность того, что нам помешают.
– Помешают?.. – Блисс похолодела.
– У меня предчувствие: если я сейчас отпущу тебя, не заставив выложить все как есть, то мне придется гоняться за тобой по всему городу. Ведь ты чего-то боишься, верно?
Она боится?..
– А как прошла деловая встреча с той рыжей особой?
– Неплохо. – Он выпятил подбородок.
– Она очень даже ничего.
– Вот как? Не обратил внимания.
– Ты полагаешь, я настолько глупа? – фыркнула Блисс.
– Я хочу поговорить о тебе. О тебе и обо мне.
– Не о чем говорить…
Он решительно шагнул вперед.
Блисс попятилась и уперлась спиной в стеллажи, тянувшиеся до самого потолка. На полу валялся мешок с грязными скатертями.
– Нам необходимо поговорить, – сказал Себастьян. – Поговорить о нашем будущем. Ты нужна мне, а я – тебе, уверен в этом.
– Ты уже не знаешь, что мне нужно. Когда-то знал, но это было давно.
Себастьян провел ладонью по ее щеке. Блисс вздрогнула – холодные края полок врезались в спину. Он пристально смотрел ей в глаза. В тусклом ореоле лампочки казалось, что лицо его исказилось какой-то болезненной гримасой.
– Себастьян, так нечестно… – пробормотала Блисс.
– Нечестно?
– Да, нечестно. Это просто свинство с твоей стороны. Устраиваешь ловушки, запираешь меня в кладовой…
– Ты вовсе не заперта.
– Но ты же сам запер дверь на ключ!
– Я просто заперся за этой дверью, чтобы нам не помешали. Одно твое слово – и ты можешь идти.
Блисс раскрыла рот, но промолчала.
Себастьян смотрел на ее губы.
– Не надо, Блисс, – произнес он.
Господи, сколько вопросов ей хотелось ему задать… Но она боялась, боялась ответа на самый главный из вопросов.
– Скажи что-нибудь, – прошептала она, зажмурившись и прижимаясь лбом к его груди. Чтобы не зарыдать, пришлось до крови закусить губу. Да, да, она любит его. Пусть это глупо, пусть она сошла с ума – она любит Себастьяна Плато!
– Поцелуй меня, – сказал он.
– Это безумие, чистейшее безумие. – Блисс вздохнула и покачала головой.
– Да, безумие. И пусть остается безумием. Но ты нужна мне. – Он погладил ее по волосам. – И на сей раз я не сдамся, Блисс. На сей раз нас ничто не разлучит.
– Я… Недавно погас свет.
– Верно, – кивнул Себастьян.
– И я испугалась. – Она всеми порами впитывала жар, исходивший от его тела.
– Не знал, что ты боишься темноты.
– Я никогда не боялась темноты.
«Расскажи, расскажи ему все, что случилось в оранжерее!»
– Со мной тебе ничего не грозит, – заверил Себастьян.
Так ли это? Или она подвергается опасности, величайшей из опасностей?
– Блисс, я не позволю и волоску упасть с твоей головы. Я хочу до конца своих дней заботиться о том, чтобы ты была счастлива.
Но целых пятнадцать лет он успешно подавлял в себе это желание.
Себастьян осторожно снял с нее очки и спрятал их в нагрудный карман.
– Ты ведь и без них меня видишь, правда?
– Тебя – да.
– А больше тебе и не надо ничего видеть. – Он легонько прикоснулся губами к ее губам. – Поцелуй меня.
Блисс подняла голову, прикрыла глаза и снова почувствовала вкус его губ – теперь он целовал ее долго и страстно – почувствовала, как напряжено его сильное мускулистое тело. Себастьян целовал ее, все крепче прижимая к полкам. Все, кроме него, перестало для нее существовать.
Она ответила на его поцелуй.
И вновь проснулась и забилась в жаркой муке некая тайная – сокровенная часть ее тела. Все чувства и мысли исчезли, осталось только это жаркое пламя, толкавшее ее к Себастьяну, заставлявшее слиться с ним. Да, только Себастьян мог оживить ее, разбудить, наполнить жаром любви.
Он держал в ладонях ее лицо и целовал, целовал бесконечно, и она отвечала ему со всей страстью, все крепче прижимаясь к нему.
Потом он принялся ласкать ее: его горячие пальцы скользили по шее Блисс, по плечам, по груди…
У Блисс перехватило дыхание.
Голоса, раздававшиеся за дверью, казались нереальными, и в эти мгновения Блисс была убеждена, что ничего особенного не происходит, что они с Себастьяном ведут себя совершенно естественно.
Себастьян же, не отрываясь от ее губ, принялся стаскивать с себя смокинг. Блисс вцепилась в его галстук, и они в четыре руки наконец ослабили узел. Она сама расстегнула пуговицы на его рубашке. Вытаскивая ее из брюк, почувствовала под ладонями жесткие курчавые волосы у него на груди и гладкую, горячую кожу.
Себастьян задыхался. Она – тоже.
– Нам надо было поговорить, – прошептал Себастьян.
Он снова целовал ее губы и шею, и она чувствовала его жаркое дыхание.
– Поговорить? – растерялась Блисс.
– Про обручальные кольца и презервативы.
– Я ошиблась… – Блисс залилась краской. Гораздо приятнее было вдыхать запах его мускулистого горячего тела. – Я… перевозбудилась.
Он хмыкнул и поцеловал ямку над ее ключицей. Спросил:
– Угадай, кто сейчас больше перевозбудился?
– Мы оба. – И это было истинной правдой. Блисс чувствовала, что его восставшая плоть упирается ей в бедра; да и она едва сдерживалась. – Что…
Он накрыл губы Блисс своими и принялся ласкать ее груди. Она застонала и обняла его за шею.
– Это все твое вечернее платье, – пояснил он. – Я от него сразу завелся. Вообще-то от твоих красных трусиков я тоже завожусь. – Он рассмеялся.
Блисс же было не до смеха.
Она обнимала его и целовала – и не могла насытиться. Если он казался ей горячим, то ее тело прямо-таки пылало в огне. Себастьян осторожно отвел руки Блисс от своей шеи и опустил лямки ее платья.
– Мы не можем заниматься любовью здесь, Себастьян… – При этом она, задыхаясь от страсти, сама помогала ему снимать с себя платье. Платье с легким шелестом соскользнуло с ее плеч. – Себастьян…
– Нам действительно следовало поговорить, – пробормотал он – и тут же припал губами к ее соску.
Блисс казалось, что она сходит с ума от его ласк.
– О чем поговорить? – Она расстегнула ширинку на его брюках, распустила ремень.
– Об обручальных кольцах…
– …и презервативах, – закончила она. – Зачем? Я ведь просто ошиблась.
– Блисс, я хочу тебя сейчас. И не смогу сдержаться.
– Это невозможно. Только не здесь. – Ее руки уже ласкали живот и ягодицы Себастьяна.
Блисс упивалась его телом, наслаждалась игрой его мускулов. Она провела кончиком языка по его груди и улыбнулась, когда Себастьян охнул.
– Блисс, у меня ничего с собой нет.
– Мы просто остановимся. – Она опустила его брюки.
– Но я не хочу останавливаться. – Он задрал подол платья и, положив ладони ей на бедра, заставил ее приподняться на цыпочки. – А ты? Ты хочешь, чтобы я остановился?
Она молча покачала головой. Густые волосы Себастьяна упали ему на лоб. Его била дрожь желания. Он стащил с ее ноги чулок. Блисс как завороженная следила за игрой его бугрившихся мускулов, когда он освобождал от прозрачного шелестевшего чулка ее другую ногу. Затем его рука легла на ее теплое сочившееся влагой лоно.
– Ох, Блисс, нам все же следовало вести себя иначе…
Она взяла обеими руками его налившуюся силой плоть. Погладила шелковистую кожицу – и затрепетала, услышав его сдавленный стон.
В следующее мгновение ее трусики оказались на полу, рядом с чулками. Себастьян снова принялся ласкать ее, а она поглаживала курчавые волоски у него в паху.
– О Господи, – выдохнул он. – Я не выдержу этого…
– И я тоже… – прошептала она. – Кажется, я вот-вот умру.
– Какая дивная смерть. – Он хрипловато хохотнул и легонько прикусил ее сосок. Блисс громко охнула. – Нам лучше не шуметь, а то выйдет конфуз, – предупредил Себастьян. – Если они взломают дверь, то застанут нас нагишом – не говоря уже о позе!
– Себастьян!.. – взмолилась она, уткнувшись лицом ему в плечо.
Он принялся ласкать ее другую грудь.
Блисс вцепилась в его волосы, еще крепче прижимая к себе.
– Ты хочешь меня, Блисс? – спросил он. – Скажи, что хочешь меня.
– Да, хочу. – Ни о чем ином она даже думать не могла.
Себастьян приподнял ее и сказал:
– Обхвати меня ногами.
Блисс подчинилась. Она готова была сделать все, что он захочет.
Его ладони легли ей на бедра, пальцы проникли во влажные складки, к самому средоточию страсти. Не прекращая ласк, он вошел в нее.
Блисс невольно вскрикнула – такой огромной и твердой оказалась его возбужденная плоть. Но боль тут же прошла, и она с восторгом приняла его в себя.
– Какая ты замечательная, – прошептал он, уткнувшись в ее волосы.
Он держал Блисс на весу, прижимая к стеллажам. И все дальше углублялся в ее лоно.
Блисс ритмично задвигалась. Затем чуть отстранилась и улыбнулась, почувствовав его ответные движения. На лице Себастьяна и на его широких плечах выступил обильный пот.
Он с силой прижал ее к себе, и Блисс ощутила столь острое наслаждение, что едва успела заглушить крик, уткнувшись Себастьяну в плечо. Стиснув зубы, она укусила его; он невольно вскрикнул, но не разжал объятий – напротив, еще крепче прижался к ней.
Наконец оба застонали, по их телам пробежала судорога.
– Милая, – пробормотал он. – Тебе было больно?
– Нет, – солгала Блисс. – Нет, конечно.
– Я знаю, что тебе было больно. Ты такая маленькая.
Он скрипнул зубами, а потом Блисс снова услышала его глухие стоны, сопровождавшие каждый рывок.
И вновь она забилась в судорогах экстаза. Крепко прижавшись к Себастьяну, она почувствовала горячую струю его семени. Он опять устремился ей навстречу – и затих, стиснув Блисс в объятиях.
По щекам ее катились слезы. Она всхлипнула.
– Что? – встрепенулся Себастьян. – Что случилось? Я все-таки сделал тебе больно, да?
Блисс отрицательно покачала головой. Прошептала:
– Ты только полюбуйся на нас.
Он окинул взглядом ее лицо, ее грудь. Осторожно провел ладонью по бедру.
– Я любуюсь тобой. Когда ты в последний раз занималась этим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47