https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/krany-dlya-vody/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Rossmara – 5

«Dj власти желания»: АСТ; Москва; 2001
ISBN 5-17-009395-0
Оригинал: Stella Cameron, “The Wish Club”
Перевод: Т. В. Трефилова
Аннотация
Аристократ Макс Россмара и дочь бедного фермера. Керсти Мерсер в детстве были неразлучны. Повзрослев, Макс едет в Лондон.
Проводит много лет, и, пресыщенный жизнью в высшем свете, он возвращается в свое поместье. Что сулит ему новая встреча с Керсти?
Сумеет ли блестящий повеса покорить сердце неприступной красавицы? Сможет ли детская дружба превратиться в безумную, страстную любовь?
Стелла Камерон
Во власти желания
Пролог
Шотландия, весна 1834 г ., поместье Кирколди
Макс — так его звали с детства. Просто Макс Но он стал Максом Россмара, потому что один хороший человек спас несчастною мальчика, которого ждал лондонский работным дом — это еще в лучшем случае, — и дал ему свое имя. Он был никем, и в то же время его воспитывали как отпрыска знатного рода, воспитывали в надежде на то, что он с честью понесет родовой штандарт.
Хотел ли он назвать этот штандарт своим?
Могли искренне, всем сердцем принять тяготы ответственности? Мог ли заплатить та полученные привилегии?
Да.
И собирался ли это сделать?
Если он снова ответа г «да», то это может стоить ему самого дорогого на снеге.
Макс окинул взглядом окрестности — этот пейзаж он успел полюбить всей душой. На холме возвышался замок Кирколди — массивный, со множеством башен и зубчатым бастионом, необычайно мрачный на фоне хрустально-голубого весеннего неба.
Поместьем Кирколди владели несколько поколений рода Россмара. Теперь здесь жил Арран, маркиз Стоунхейвен, старшин брат его отца.
И Максу — мальчишке, когда-то запускавшему руку в чужие карманы в Ковент-Гардене, — разрешалось гулять по этому замку совершенно свободно, словно он был здесь рожден.
Холодный воздух, насыщенный запахом дрока, напоминал о зиме. От резкого ветра, растрепавшего волосы, слезились глаза. Он повернулся спиной к холму Кирколди и окинул взглядом скромную ферму, где жили Роберт и Гейл Мерсер с дочерью Керсти и сыном Ниллом. Керсти была там, в доме.
Он знал. Он всегда чувствовал, когда она рядом. Она тоже скоро почувствует его присутствие, если уже не почувствовала.
Роберт Мерсер тоже был рядом. Он стоял возле курятника и украдкой наблюдал за Максом — беспокоился за любимую дочку, которую мог обидеть знатный мужчина.
Макс никогда бы не обидел свою милую Керсти, даже если бы у него была такая возможность. А возможность была.
Стараясь ступать как можно осторожнее, он вошел в домик фермера.
Каждый раз, когда он на нее смотрел, на него обрушивался шквал чувств. Он был не так глуп, чтобы искать природу этих чувств исключительно в высоких сферах, — мальчик вырос и превратился в мужчину.
Керсти, склонившаяся над кухонным столом, стояла спиной к нему и что-то тихонько напевала.
Макс пересек кухню н остановился за спиной девушки.
Солнечный свет, струившийся в открытую дверь, создавал ореол вокруг ее светло-русых волос; она заплетала их в косы и укладывала на макушке короной. Несколько колечек-локонов падало сзади на ее изящную шею. Макс, смотревший на девушку как завороженный, внезапно ощутил прилив желания.
На ней было простенькое платье в сине-белую клетку, но даже в нем Керсти казалась необыкновенно красивой. Стройная и изящная, она не унаследовала от матери золотисто-рыжие волосы, однако в ней ощущалось та же внутренняя сила, которой обладала и симпатичная хрупкая Гейл.
Макс невольно сжал кулаки — он вспомнил слова Роберта Мерсера, сказанные десять минут назад.
— Мастер Макс… — проговорил отец Керсти, снимая свою старую шерстяную шляпу, — Мастер Макс, я, конечно же, не вправе это говорить, но вы сделаете мне одолжение, если оставите мою девочку в покое. Вы уже не мальчик, которому надо поиграть и поребячиться. Вы джентльмен. К тому же родственник хозяев этого огромного поместья. Моя девочка… она не для таких, как вы.
Мысль Роберта Мерсера была ясна: он боялся, что Макс, воспользовавшись своим положением, обесчестит его дочь.
Кроме того, он, очевидно, догадывался, что детская дружба Макса и Керсти переросла в нечто большее, и не одобрял этого. Да и отец Макса едва ли это одобрил бы. Что ж, Роберт Мерсер прав. Нынешние отношения Керсти и Макса трудно было бы назвать детской дружбой, но молодому человеку все-таки хотелось большего.
Да и какой он джентльмен? Он незаконнорожденный, приемный сын Струана Россмара, виконта Хансингора.
— Не подкрадывайся, Макс Россмара, — сказала Керсти, не глядя на него. — Я чувствую, что ты стоишь здесь и смотришь на меня.
Еще бы! Они часто признавались, что чувствуют друг друга даже на расстоянии. Вот только он не говорил Керсти о том, что иногда просыпается ночью и тянет руки в темноту, чтобы. заключить ее в объятия.
— Ты чем-то расстроен? — Она вытащила руки из тазика, наполненного мыльной пеной, и повернулась к нему лицом.
Макс улыбнулся — он часто улыбался, когда смотрел в ее. поразительно яркие голубые глаза.
— Нисколько, мисс Мерсер. Я ничем не расстроен. Только озадачен. Почему это вдруг разумная шестнадцатилетняя девушка без всякого толку возится в тазике с водой?
Керсти слегка порозовела и откинула с лица прядь волос..
— Толк есть во всем, мистер Россмара. Если бы у вас были. глаза, вы бы поняли, что я занята важным делом.
Ее чуть хрипловатый голос звучал так, словно она с трудом удерживалась от смеха.
— Вот как? — Макс подошел ближе и склонился над тазом.. — Там что, злые водяные? Ты купаешь водяных?
— Нет, — хихикнула девушка. — Я пускаю мыльные пузыри. Только не смейся, а то я заплачу.
Он выпрямился и внимательно посмотрел в ее светившиеся умом глаза. Макс был старше Керсти, и он, по настойчивой просьбе девушки, научил ее читать, считать и обучал всему, что знал сам. При этом она поразительно быстро все усваивала. Керсти училась в местной школе, но ей было мало школьных знаний, она хотела знать больше.
Макс никогда не целовал Керсти. Ему часто хотелось поцеловать ее, но, глядя в доверчивые глаза девушки, он всякий раз удерживался от этого. Неужели они так никогда и не поцелуются? Неужели никогда не познают даже та кую маленькую интимную радеть.
— Ну что? — спросила она, чуть нахмурившись, — Ты будешь надо мной смеяться?
Макс склонил голову к плечу, любуясь ее прекрасным лицом.
— Я никогда не буду над тобой смеяться.
Он взглянул на губы девушки и понял, что не должен ее целовать, ибо, сделав это, утратит право принимать решения, направляющие их обоих.
Не сводя с него глаз, Керсти подняла руку и, сделав пальцы колечком, легонько дунула на них. Из мыльной пены вылупился подрагивающий пузырек, радужно окрашенный лучами солнца.
Макс в восторге смотрел на сложенные а трубочку пухленькие губки.
— Загадай желание, — прошептала девушка— Ну же, Макс, загадай желание и дунь на пузырь.
— Желание?
— Да. У нас всегда есть какие-нибудь желания. Дунь скорее, пока он не лопнул.
Макс закрыл глаза и дунул. И тотчас же почувствовал на своем лице мелкие брызги.
— Что ты загадал?
— Я думал, это нельзя говорить, Ее губки дрогнули.
— Думаю, ничего страшного не случится, если ты расскажешь мне о своем желании. Это будет наш секрет, согласен?
Макс же думал совсем о другом. О том, что ему двадцать два года, и что он влюблен в шестнадцатилетнюю Керсти, и что это самая сладостная пытка на свете.
— Я тоже думаю, что ничего страшного не случится, — сказал он наконец.
— Тогда скажи, что ты загадал, — улыбнулась Керсти. — Макс скажи, пожалуйста, — упрашивала она.
— Я заедал, чтобы время остановилось. Чтобы остановилось прямо сейчас. Мне хочется вечно стоять здесь, рядом с тобой, хочется вечно смотреть на тебя.
Улыбка девушки померкла. Она судорожно сглотнула.
— Ясно, я поняла. — Она действительно все понимала. — Ты пришел сказать, что опять уезжаешь?
— На несколько месяцев. Отец и дядя Арран хотят, чтобы я поучился в йоркширских поместьях. Там урожаи выше, чем здесь. Мы хотим перенять их опыт.
— Да, понимаю. — Она кивнула и потупилась.
Ему следовало сказать, что им не надо так часто видеться.
Что она должна найти себе мужа.
— Ты будешь читать книги, которые я тебе Принес? Мы поговорим о них, когда я вернусь.
Он, наверное, умрет, если когда-нибудь увидит ее с другим мужчиной — с мужем.
— Я прочту их, — проговорила она с дрожью в голосе.
— А ты загадаешь желание, перед тем как я уйду?
Девушка молча опустила руку в тазик Потом вытянула ее, дунула на пальцы и крепко зажмурилась. Макс увидел, что губы ее шевелятся.
Пузырь отделился от ее пальчиков и лопнул.
— Керсти, что же ты загадала?
Она плотно сомкнула губы и замерла. На глаза ее навернулись слезы.
— О, Керсти! — Не думая о том, что в кухню в любую минуту могли войти. Макс обнял девушку и прижал ее к груди. — Моя милая Керсти, пожалуйста, не плачь.
Она всхлипнула и также обняла его.
— Я загадала то же, что и ты. Я хочу стоять здесь, вот так… и хочу, чтобы это никогда не кончалось.
— Значит, у нас с тобой одни и те же мысли, — сказал Макс. — Нам надо учредить клуб для людей с похожими мыслями.
— Да, клуб для двоих. — Она уткнулась своим остреньким подбородком ему в грудь. — Клуб желаний.
Макс грустно улыбнулся, но девушка не видела его улыбку.
— Это будет клуб «Желание», — сказал он.
Глава 1
Шотландия, лето 1842 г.
Какую выдержку надо иметь, чтобы ежедневно проводить время наедине с женщиной, которой не имеешь права овладеть, хотя безумно этого желаешь! На долю Макса Россмара выпала такая пытка. Его безнадежная любовь длилась больше восьми лет.
И самым мучительным было то, что Керсти его тоже любила — он почти не сомневался в этом, хотя она научилась скрывать свои чувства.
Летом в Кирколди было необычайно красиво. Но он уже забыл эту красоту — вернее, не замечал с тех пор, как перестал видеться с Керсти, и заметил только сейчас, ожидая встречи с ней. За окнами его просторного кабинета в Ив-Тауэр простирались нежно-зеленые холмы с россыпью пестрых полевых цветов и ухоженные поля, разделенные живыми изгородями из ярких виноградных лоз и невысоких кустарников. Макс живо представлял себе аромат мягкой травы и теплые лучи ласкового послеполуденного солнца — когда-то он бродил по этим лугам вместе с Керсти. Это было давно, однако воспоминания до сих пор жгли его сердце.
Он должен привести Керсти Мерсер сюда и поселить в Кирколди. Это нужно ей, а не ему. Здесь ей представится случай проявить свои блестящие способности Он сделает это совершенно бескорыстно. В конце концов, он ничего не выиграет от ее присутствия.
Каждый день она будет приходить сюда, в этот кабинет, и проводить время с ним, вместо того чтобы помогать молодой домашней учительнице Стоунхейвенов.
По ночам она будет спать в стенах этого замка, вместо того чтобы возвращаться домой, под крышу убогого отцовского домика.
К тому же она многому тут научится.
Керсти слишком умна, чтобы отказаться от такой перспективы. Она не откажется. И увидит, как .
Черт возьми, неужели он не может быть честным даже перед самим собой? Впрочем, это очень трудный вопрос. Вопрос, терзавший его бессонными ночами.
Он знал, что о нем говорили люди. Они избегали Макса Россмара, опасаясь его злого нрава. А родственники тревожились за него, но они по крайней мере знали: не следует беспокоить его, когда он не в душе. Каждый человек иногда бывает не в духе.
В комнатах замка даже летом прохладно. В камине потрескивали поленья, но эти звуки не приносили Максу успокоения.
Он знал, что гнев его не украшает. В минуты гнева на него словно опускалось черное облако. Ярость — вот его несчастье.
Ярость, бушевавшая в нем, иногда — по счастью, редко — выплескивалась на окружающих. В такие минуты он понимал, что должен уединиться.
Гнев рождался в нем оттого, что он был лишен любимой женщины — только ее он по-настоящему желал.
Макс пытался забыть Керсти, но не сумел. Отец советовал избегать ее, и Макс годами следовал его совету, но это привело лишь к ожесточению и глубокому отчаянию. Ему оставалось одно: смотреть на нее по возможности чаще, и от такой малости он не мог отказаться — это был бальзам для его израненной души.
Он сотни раз видел Керсти мельком — возможно, поэтому и не мог забыть. Конечно, Макс ни разу к ней не подошел, но иногда, когда их взгляды встречались, он посылал ей коротенькие мысленные сообщения, которые горели в его душе:
«Только подумай о том, что могло быть! Подумай о том, что мы потеряли! Ты всегда будешь в моем сердце, Керсти». И он читал в ее глазах ответы: «Ты перечеркнул наше прошлое. Ты обещал вернуться ко мне, но, приехав домой, перестал меня замечать».
И вот сейчас она должна была прийти на встречу с ним.
Перед тем как назначить время встречи, он тщательно все продумал. Домашняя учительница и ее ученики на несколько недель уехали из поместья, и в их отсутствие Керсти, вероятно, занималась какими-нибудь мелкими хозяйственными делами. А приемные родители Макса, а также его названые брат и сестра гостили у родственников в Корнуолле; там они временно разместились во Франкот-Касл, у герцога Фрайкота. Предполагалось, что Струан потом вернется домой, а приемные родители Макса жили в нескольких милях от замка Кирколди, — а дядя Арран поедет в Корнуолл, чтобы привезти оттуда всех остальных. Макс тоже должен был отправиться на юг, но остался дома, сославшись на неотложные хозяйственные дела.
Он солгал.
Арран знал это. Макс подозревал, что и отец кое о чем догадывается. Значит, никто не ждал неприятностей от его встречи с Керсти. Отец считал, что она прекрасно воспитана. Арран же с большой симпатией относился к Мерсерам, но еще не известно, как дядя отнесется к дружбе племянника и дочери мелкого фермера.
Макс стоял у окна, упершись локтем в высокий подоконник. Он снова думал о Керсти Что же, слава Богу, что он еще не утратил чувства юмора и способен посмеяться над собой, пусть даже этот смех полон горечи. Наконец-то он поддался своей слабости. Но видеть Керсти Мерсер, слышать ее голос, иногда ощущать случайное прикосновение ее руки — этого было недостаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42


А-П

П-Я