Волны счастья, которые он излучал на централов, переполняли его самого. Он радовался всему - голубому небу (на 1 мая никогда не бывает дождя, угадайте почему?), толпам народа в яркой одежде, возможности творить и дерзать, - когда вышедший из-за поворота высокий мужчина негромко позвал его:
- Доран?
Доран, виляя хвостом, побежал к хозяину. Даже думать о том, что ты вот так запросто столкнешься нос к носу с владельцем ста двадцати шести супермаркетов, восьми газет и канала V Дэнисом Гудвином, было смешно. Разумеется, Дорана отследили по системе внутреннего наблюдения и доложили Гудвину, чтобы тот вышел наперехват и якобы случайно с ним встретился. О, какая честь!..
Доран легким шагом подошел к человеку, о возрасте которого можно было только гадать - подтянутый, с матовой кожей, он выглядел так же броско и одновременно ненавязчиво, как парни на рекламе лосьонов. На вид лет сорок пять - сорок восемь. Но только на вид. Доран точно знал, что 60-летний юбилей Гудвин отметил, когда Доран еще не работал на канале. Одежда его говорила о том, что индивидуальный пошив и профессия портного переживут все моды и века, а на безымянном пальце левой руки вспыхивал радугой картенг в двадцать каратов - знак принадлежности к касте низших коргов. Говорил он тихо и спокойно.
- Поздравляю, - сказал Дэнис Гудвин, - две «Золотые Калоши» подряд, не всякому так везет. А формулировка?
- За прямую связь с господом богом.
- Веско звучит. А знаешь ли ты, Доран, почему я здесь?
- Должно быть, - предположил Доран, - чтобы поздравить зрителей канала V с праздником…
- Неплохо, - одобрил предположение Гудвин.
Тут же за его плечом возникла тень - Кармела, личный секретарь магната. Это была дама, одетая в брючный костюм; волосы ее были зачесаны назад настолько гладко, что ее можно было принять за мужчину. Тонкая кожа обтягивала веки выпуклых глаз, острый с горбинкой нос и скулы. В уме она могла держать две сотни переменных, и никто бы не рискнул с ней состязаться. Даже главный компьютер канала V.
- Кармела, ты не могла бы написать короткую речь, минут на семь-восемь?
- Уже готово; вам только остается выбрать вариант и предварительно прочесть четыре раза вслух. - Кармелу ничем нельзя было смутить.
- Замечательно, - без эмоций в голосе ответил Гудвин. - А прибыл я сюда из-за тебя, Доран!
Доран, поняв, что ему не послышалось, решил на всякий случай замереть и попробовать слиться со стеной, очень досадуя, что он не может стать невидимым и на цыпочках, чтобы не топать, удрать отсюда. Хорошее настроение упало на пол, как сырое яйцо.
- Именно сегодня меня выдернули сюда адвокаты - подписывать кучу бумаг для выплаты срочной страховки по поводу ущерба, нанесенного вирусом «Доран-Козел». Общий ущерб составил… впрочем, считать деньги в чужом кармане - пошлое занятие для неудачников. Их радуют только чужие проблемы. Но, возможно, ты захочешь узнать, почему так поздно, три дня спустя. Это касается тебя непосредственно, слушай внимательно. Потому что представители страховой компании заявили, что ты намеренно спровоцировал Эмбер на оскорбление…
- Это не я! - безотчетно вырвалось у Дорана. - Это Гаст!
- Два психолога и пять юристов доказывали это с записями и хронометром в руках. Как ты понимаешь, им это удалось, иначе бы я разговаривал с тобой иначе и в другом месте.
Доран бесшумно перевел дыхание:
- Позвольте спросить?
- Что?
- А не определили, кто запустил вирус?
- Нет. Кое-что я могу сказать, но это строго конфиденциальная информация, не подлежащая разглашению. Предположительно, это все же варлокеры…
Доран азартно вскинул указательный палец. Гудвин проигнорировал этот жест.
- …но убедительных данных нет; просто использован метод, описанный их Пророком. Вирус пришел к нам с пакетом из пресс-центра президентского дворца… - Доран выпучил глаза, - а откуда он попал туда - неясно. И мудрено отследить - туда каждые сутки поступает масса сообщений, в том числе с других планет. Следователи просили не освещать этот факт, чтобы не давать наводки для хакеров, как избежать наказания, да и упаси боже даже предположительно упоминать варлокеров в связи с этой акцией. Мы еще ловко вывернулись, а на Эмбер уже подали около ста двадцати тысяч исков, и это не предел.
- Что-то уж очень много, - не поверил Доран, - столько быть не может.
- Пока ты освещал теракты, все суды в Городе парализованы исками. Энрик призвал своих фанатов не дискредитировать Церковь и не проводить массовых акций, но поскольку они свихнуты на мести и справедливости, то они начали подавать иски о защите чести и достоинства в частном порядке, индивидуально, с требованием компенсации за моральный ущерб. Суды не в состоянии вести такое количество дел. Ее адвокаты - тоже… Эмбер на грани нервного срыва…
- И только я ничего не знаю! - в отчаянии всплеснул руками Доран.
- …по моему приказу. И тебе, Доран, я запрещаю даже касаться этой темы, кроме как озвучивать те тексты, которые тебе даст Кармела - но… Но это не все новости дня. Погляди на эту папку. В ней лежит меморандум от BIC, обвиняющий нас в ведении антирекламы, некомпетентном решении проблем, сознательном раздувании киборгофобии и формировании отрицательного спроса без должного основания. Короче, у них упали продажи, и они собираются возместить ущерб с меня…
- Это наглость! - горячо начал Доран. - Я демонстрировал только фактический материал!..
Дэнис Гудвин движением ладони стер все возражения:
- А я как твой работодатель - с тебя, по закону об ответственности наемного работника перед нанимателем. - Гудвин даже голоса не повысил, но Дорану вдруг почему-то показалось, что опять включили инфразвуковой генератор, который слышит только он. Как и тогда, его прошиб пот, а изнутри начала подступать дурнота. И как тогда, появилось дикое желание бежать прочь, но убежать он не мог. Возражать тоже. - Идея «войны кукол» замечательна, а исполнение - просто выше всяких похвал. У меня за минувшую ночь разнесли четырнадцать магазинов с андроидным персоналом. Доран, ты доказал, что ты прекрасный обозреватель и можешь очень многое. Вот и направь свой талант и энергию на исправление последствий своей акции, иначе я тебе и эти магазины в счет поставлю. И ты не сможешь никуда уйти с канала - я тебя раздену догола, и остаток жизни ты будешь по решению суда работать на меня даром - за харч и шмотки. Вот теперь все. Свободен.
Доран развернулся и пошел в сторону, противоположную той, куда ему было нужно, вздрагивая так, словно его больно и незаслуженно избили.
Поблуждав в прострации по этажам, он немного пришел в себя. В конце концов, в суд на него еще не подали, а только обещают. Обычная рядовая беседа работника с нанимателем - с разбором полетов и раздачей призов. Но с Дораном давно никто так не разговаривал, вот он и отвык малость. Надо исправляться и разгребать ту кучу дров, которую он наломал. Ни на секунду Доран не задумался о том, что действительно сделал, ни о людях, которым грозило временное (пока что временное) увольнение, если остановятся конвейеры General Robots, ни о владельцах киборгов, которые метались в поисках, куда бы пристроить хотя бы на время свою дорогостоящую игрушку, чтобы дети не подняли страшенный вой, ни о толпах вандалов, которым лишь бы найти повод для выброса агрессии, ни уж тем более о несчастных андроидах, которые первыми приняли на себя ответный удар.
Обо всем этом Доран размышлял лишь сейчас, забившись за пальмы в микрооранжерее и рассматривая Город с высоты. Сколько хватало взгляда простирались дома, объединенные в кварталы, прорезанные дорогами, кое-где приземистые, кое-где торчащие ввысь щеткой небоскребов. Дома были серые, мертвенные, унылые, и не было видно ни людей, ни торжественных шествий. Где-то там, в щелях, кишели люди, которые ждали, когда же к ним, в скуку их однообразной жизни, ворвется с экрана он, Доран, и расскажет им, какие они есть. Они ждут его. И он войдет и скажет… Что он скажет, Доран и сам не знал. Он был гений импровизации, любил жизнь со всеми ее неожиданностями, переменами и интригами и наперед ничего не мог рассчитать. Все равно все будет по-другому. Он ждал озарения - и напрочь забыл, что его самого ждет в студии съемочная группа. Из оцепенения его вывел сигнал трэка:
- Доран, это я, Эмбер.
- Здравствуй, голубушка, - со злорадством откликнулся Доран. Ничто так не приводит в тонус, как разговор с человеком, у которого бед больше, чем волос. На его фоне кажешься себе везунчиком.
- Доран, я должна, просто обязана выступить в защите наследия Хлипа!
- Никогда! - проникновенно отрезал Доран. - После того, что ты устроила в дискуссии с «Антикибером» в прошлую пятницу, я не выпущу тебя в «NOW», У меня из-за тебя чудовищные неприятности. Можешь попытать счастья у Отто Луни.
Эмбер отчетливо зарыдала.
- Доран, спаси меня, я в отчаянии! Эти чокнутые фанаты Энрика меня погубят! Я не знала… не предполагала… - Речь прерывалась плачем, очень натуральным. - Доран, на тебя последняя надежда!
- Ладно, - смилостивился Доран, - чего ты хочешь?
Эмбер шмыгнула носом и бойко затараторила:
- Доран, ты включаешь меня в защиту…
- Нет! Ты же поп-певица, а Хлип - идол манхла и сам манхло. Там будет Канк Йонгер. Ты представляешь, как вы будете смотреться рядом? Дикое зрелище!
- Доран, я оденусь в лохмотья! Я прикинусь фанатичкой Хлипа! Я оплачу одну десятую расходов фонда!
- Нет! Канк - это тебе не Гаст. А что будет, если он плюнет тебе в лицо? Он это может.
- Доран, я утрусь! Я заявлю о своем духовном перерождении, о том, что я осознала, что люди должны быть терпимыми…
- А что ты еще собираешься заявить? - скептически спросил Доран.
- Адвокат мне посоветовал, - голос Эмбер стал деловым, но плаксивость не исчезла, из чего Доран сделал вывод, что Эмбер очень не по себе, - попросить публично прощения у варлокеров, в той же программе. Тогда, если дело дойдет до суда - мне даже страшно думать об этом! - у меня будет шанс. В защите наследия это будет удобно сделать - смерть Хлипа, поимка Файри, «я осознала» и все такое.
- Восьмая часть расходов фонда, загодя заготовленный сценарий, который ты выучишь наизусть - я сам проверю, - и бешеная неустойка, если ты ляпнешь хоть слово от себя. Согласна?
- Да!
- Высылай адвоката и сценариста.
- Доран - ты лапушка! Целую, милый!
Доран сложил трэк, представляя себе отвязанного трэша Канка Йонгера за одним столом с размалеванной кривлякой Эмбер. Ну, ее-то он стреножил - но что скажет Йонгер, услышав ее речи об осознании и примирении? «В крайнем случае, - подумал Доран, - шваркну его по голове графином. Главное - сделать это быстро…»
К себе в студию Доран вошел скорым шагом - и бросился в кресло. Сотрудники были все в сборе: операторская группа, монтаж, сценаристы - все смотрели на шефа с выражением готовности. Дел предстояло еще много.
Опять зазвучал трэк. Вообще-то, на этот номер пропускались только архиважные сообщения и звонки от высокопоставленных лиц, поэтому не ответить Доран не мог.
- Да. Доран слушает.
Люди вокруг сразу приуныли. Нет ничего нуднее, чем слушать одноканальный разговор - «Нет. Не знаю. Да ну? А когда будет?» и прочая многозначительная чушь в том же роде.
- Доран… - бесцветный вежливый голос, оказалось, так врезался в память, что Доран сразу почувствовал себя на грани обморока - так еще свежи были впечатления, связанные с комнатой без окон и людьми в респираторах; все эти дни они ждали момента, чтобы хлынуть в потревоженный мозг. Головокружение и тошнота сразу же заняли свои места. - Я - абонент Маникюрный Набор. Вы помните нас?
- Дааа… - протянул Доран, делая жест Сайласу: «Экстренный перехват и запись сообщения!»
- Все это время мы наблюдали за вами…
- Да… - уже неуверенно произнес Доран, до боли в ухе вслушиваясь в голос и стараясь уловить еле заметный звук в начале фразы - звук вдоха. С этого начинается любая работа - всегда выбрать такое расстояние от микрофона, чтобы записать сам голос, но исключить шум дыхания. Дилетанты этого не знают, а киборги не дышат.
- Вы выполнили первый пункт нашего договора, но забыли о втором. Я вынужден вам напомнить…
Вот оно, есть! Доран даже мурашками покрылся, когда расслышал отчетливый вдох. Это люди! Никаких сомнений! А люди способны на все, включая убийство… Игра затянулась и приобрела опасный привкус.
- Что вам нужно? - Доран услышал себя как бы со стороны. Такое с ним случалось очень редко - при сильном волнении.
- Реабилитация проекта.
- Но я сказал правду!
- Вы сказали ложь. Проект работает в Баканаре, с ним ничего не случилось, а вы в прямом эфире заявили: «Рухнул проект „Антикибер“, проект лежит в развалинах, и нам остается лишь почтить его память секундой молчания», создав тем самым у миллионов людей - избирателей и парламентариев - ложное, предвзятое мнение.
- Да провались оно пропадом, что я сказал! - Дорану хотелось побыстрей отделаться; к тому же, сидя в студии, он чувствовал себя в полной безопасности.
- Вы компетентный тележурналист высокого ранга и должны нести ответственность за свои слова. Иначе «из-под обломков „Антикибера“ вам придется доставать не Файри, а свою репутацию. Она рухнет, как якобы рухнул проект.
- Можете сочинять любую ложь. Я пользуюсь доверием и…
- Правду, Доран, только правду, и ничего, кроме правды. - Это неприятно напомнило текст присяги в суде. - Мы откроем ваше тайное досье с 238 по 244 год. Там написано, как вы работали осведомителем у сэйсидов и провокатором среди студентов. Копии договора, доносов с вашей подписью и счетов за услуги, оказанные Корпусу. Вы знаете, Доран, как централы любят сэйсидов?
Централы их ненавидели. Доран онемел - наверное, впервые в жизни. Он уже порядком подзабыл некоторые эпизоды бурной юности; но вот оказалось, что сэйсиды все помнят и хранят корешки от квитанций на купленные души.
- Что вам надо? - севшим голосом повторил Доран.
- Реабилитация проекта. И не пытайтесь увиливать.
- Я приму адекватное решение, - тупо ответил Доран. Трэк мигнул, связь прервалась.
Еще на первом месяце работы у сэйсидов Этикет научился в разговоре делать «дыхательные» паузы между предложениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70