Я перестаю воспринимать действительность и засыпаю крепким, беспробудным сном. Каким-то невероятным образом алкоголь попадает не в желудок, а сразу в мозг. Поэтому принимать дозу мне следует не сидя, а лучше лежа, чтобы без лишнего напряжения отъехать в царство Морфея.
Купив пол-литровую бутылку “Мартеля”, я вернулась к себе, тщательно проверила все комнаты, заперла на ключ буфетную, раздевалку, вход на склад, задвинула огромную щеколду на двери, ведущей в магазин, потом закрыла кабинет Аллочки и, собрав вокруг дивана всех животных, налила в чашку темно-коричневую ароматную жидкость.
– Ваше здоровье, ребята, – сказала я собакам и кошкам и опрокинула в рот коньяк.
Мне показалось, что молния пронеслась по пищеводу, и в желудке стало горячо. Падая на подушку, я с трудом подумала: работает ли книжный по субботам? Скорей всего, что да, тогда следует встать и завести будильник, самой мне проснуться без шансов. Представляю, как захихикает Аллочка, увидав в десять утра меня, помятую, непричесанную и злую. Нет, определенно следует встать и… Но тут веки захлопнулись, и я благополучно заснула, прижимая к себе Хучика.
Уж не знаю, как я оказалась в этом, более чем неприятном месте. По бокам узкого прохода стояли клетки со львами и тиграми. Хищники грозно рычали, скаля зубы. Ни жива ни мертва от страха я шла между проволочными ограждениями, совершенно не понимая, зачем тут нахожусь, а главное, куда держу путь. В конце, у стены, проход делался совсем узким, но там имелась маленькая дверка, из-под которой дул свежий воздух. Очевидно, она вела на улицу. Обрадовавшись, я побежала и налетела на клетку с пантерой. Черное гибкое животное яростно прыгнуло на прутья. До меня долетел смрадный запах ее пасти. Я отмахнулась от нее и наскочила на решетку, за которой сидел тигр. Полосатое чудовище вытянуло огромную лапу с невероятно острыми когтями и дотронулось до моей щеки.
В полном ужасе я зажмурилась, потом открыла глаза и… проснулась. Перед моим взором возник кабинет: письменный стол, кресла… Вокруг дивана устроились собаки, правда, старуха Черри нагло влезла на подушку и дышала мне прямо в лицо. Я отодвинулась от пуделихи и недовольно сказала:
– Фу, Черри, зубы ты не чистишь, “Стиморол” не употребляешь, зато любишь трескать сырое мясо, неудивительно, что мне приснилась зловонная пантера. Иди отсюда!
Я попыталась впихнуть собаку, но та даже не пошевельнулась. Вдруг что-то мягкое, но одновременно и острое коснулось моей правой щеки. Я скосила глаза. Это Соме вытянутой лапой с полуспрятанными когтями трогал мое лицо. Все ясно, кота забыли покормить, и он желает подкрепиться. Сомсу наплевать на то, что будильник показывает два часа ночи. Я села, потом встала, зевнула и велела:
– Сомс, иди на кухню.
Кот послушно потрусил за мной. Собаки остались спать в кабинете. Отчаянно зевая, я открыла пакетик “Вискаса”. “Гусиное мясо и печень”. Соме мрачно посмотрел на коричневые кусочки и отвернулся.
– Ну ты и пакостник! Разбудил в непотребное время, да еще кривляешься! Ешь давай!
Но кот брезгливо походил вокруг блюдечка и начал “зарывать” угощение передней лапой. Наша Клеопатра проделывает такую процедуру возле пепельницы, полной окурков.
– Ладно, дружок, не хочешь, не надо, но никакой другой еды нет, придется тебе перейти на подножный корм, начинай ловить мышей, говорят, они самая лучшая сбалансированная пища для кошачьих. Белки, жиры, углеводы плюс кальций и микроэлементы.
Продолжая разговаривать с котом, я взяла привередливое животное на руки, вышла в торговый зал, повернулась, чтобы запереть вход в подвал, и кожей почувствовала чей-то взгляд. Тот, кто, оставшись один ночью дома, вдруг просыпался от ощущения непонятной тревоги, поймет меня. В помещении никого не должно быть, но явственно чувствуется присутствие чужого. Чтобы приободрить себя, я довольно громко заявила:
– Все это ерунда, Сомс, мы одни, – потом развернулась и от ужаса выпустила кота.
В углу, между стеллажами “Русская поэзия XIX века” и “Классика прозы” стояло привидение. Абсолютно белая фигура, укрытая с головой во что-то непонятное.
– Мама, – прошептала я, чувствуя, как земля уходит из-под ног, – мама!
Пришелец с того света поднял правый край накидки, и наружу выглянула рука, вернее, кисть, нет, косточки, которые когда-то были пальцами. Выглядели они настолько жутко, что я оцепенела. Фаланги светились бледным зеленым огнем, на одной виднелся перстень, огромный, кроваво-красный, в вульгарно толстой золотой оправе.
Ужас сковал все мое тело. Господи, что делать? Кажется, в подобных случаях полагается читать “Отче наш”, но я, к своему стыду, помню только два слова из этого текста, я вообще никаких молитв не знаю! Ну почему я была такой дурочкой и не слушала бабушку, когда та пыталась меня научить читать “Богородица, дева, радуйся”? Делать-то что? В голове моментально ожили все сведения о привидениях, почерпнутые из приключенческой литературы. Там герои лихо справляются с подобной ситуацией, показав пришельцу крест или начав разбрызгивать вокруг себя святую воду. Но у меня-то нет ни того, ни другого.
Дрожащими пальцами я ощупала прилавок, на который навалилась в полном изнеможении, нашарила оставленные продавщицами две шариковые ручки, сложила их в виде креста, подняла вверх и сказала:
– Сгинь, пожалуйста!
Но отвратительное существо издало странный хрюкающий звук, подняло другой край накидки, и на свет явилась вторая рука, тоже украшенная перстнем, но на этот раз не с красным, а с зеленым камнем.
– У-у-у, – взвыло привидение и, покачиваясь, пошло на меня, растопырив костлявые ладони. – У-у-у…
Поверьте, никогда я не носилась с такой скоростью. Сшибая по дороге стеллажи, роняя книги, коробки и невесть откуда взявшиеся палки, я долетела до “тревожной” кнопки и ткнула в пупочку. Сейчас, сейчас сюда явится патруль. Хотя, если рассуждать логично, ну что сумеют сделать парни, вооруженные пистолетами, с призраком? Обычные пули здесь не помогут, вроде восставших из могилы убивают серебряными. Хотя, кажется, так поступают с вампирами. Трясясь от ужаса, я рвала щеколду, желая выйти на улицу. Наконец огромная железка поддалась.
Я вмиг вынеслась на январский мороз и тут же затряслась. Впрочем, в подобной реакции организма не было ничего удивительного. Градусник показывает минус пятнадцать, а я стою на тротуаре в коротенькой футболке, без нижнего белья и чулок. Более того, на ногах у меня тоненькие домашние тапочки, их называют балетками. Верх из атласа и картонные подметки.
Но ни за какие блага мира я не соглашусь одна войти в магазин. Буду стоять тут, замерзну, как генерал Карбышев, превращусь в ледяную статую, но порог переступлю только с милиционерами.
Послышался шум мотора, и со стороны Садового кольца вырулил бело-синий “газик”, дребезжащий всеми частями. Машина притормозила возле меня, из ее нутра выбрались два мента – один совсем юный, другой примерно сорокалетний.
Старший со вздохом произнес:
– Капитан Соловьев Дмитрий Юрьевич.
– Очень приятно, – ответила я, ловя руками футболку, которую злой ветер норовил задрать на голову. – Дарья Ивановна Васильева, можно просто Даша, директор магазина.
– Что стряслось?
– По залу ходит привидение. Молодой парень, услыхав это заявление, захихикал, но Соловьев мигом прекратил веселье:
– Ступай, Павлуха, проверь. Павел исчез в магазине.
– И вы идите, – велел Дмитрий Юрьевич, – чего в таком виде, голая?
– Я спала.
– В магазине?!
– Да.
– Почему?
– В нашем доме нет электричества. – Я принялась путано объяснять ситуацию.
Соловьев втолкнул меня в торговый зал.
– Ну, Павлуха?
– Никого нет, – прокричал откуда-то сбоку парень, – только книжки расшвыряны да кот сидит, здоровенный такой, морда, как у нашего майора.
– Вас кошка напугала, – резюмировал капитан.
– Нет, я держала Сомса на руках.
– Кого?
– Кота зовут Сомс.
– Но, сами видите, в магазине никого.
В этот момент на втором этаже раздался грохот. Не говоря ни слова, Соловьев метнулся вверх по лестнице. Я вжалась между стеллажами. Интересно, чем это постоянно недовольна пожарная инспекция и почему требует увеличить расстояние между полками? Оказывается, если потребуется, тут великолепно можно разместиться.
– Дарья Ивановна, – заорал Соловьев, – ну-ка, поднимитесь в свой кабинет.
Чувствуя, что в ногах у меня вместо костей желе, я поспешила исполнить приказ.
– Дарья Ивановна, – довольно ласково сказал Дмитрий Юрьевич, – тут тоже никого.
– Но шум…
– Одна из собак опрокинула стул.
– Я видела собственными глазами такое белое…
Павел показал на стол:
– Ну, если столько выжрать, и инопланетян узреть можно.
– Вы намекаете, что я напилась!
– Так бутылка!
– Всего один глоток!
– Глоточек с коровий носочек, – протянул капитан, – пол-литра скушали, ну бабы, ну здоровы, и, похоже, голова у вас совсем не болит.
В полном возмущении от их омерзительных намеков я глянула на стол и обомлела. Бутылка была пуста.
– Ничего не понимаю! Я только пару чайных ложек отлила… Куда делся коньяк? Павлик задумчиво почесал затылок:
– Сам иногда утром проснусь, гляну на посуду и сомневаюсь: неужели это я все выжрал?
– Ладно, – подвел итог Соловьев, – дело ясное, пошли, Павлуха.
– Но привидение…
Внезапно капитан положил мне на плечо руку. Я почувствовала сквозь тонкую футболку, какая у него горячая ладонь, и отчего-то вздрогнула.
– Хорошая ты баба, Даша, – с чувством произнес Дмитрий Юрьевич, – все при тебе: ноги, попа, – прямо картинка, уж извини, я по-простому с тобой, чтоб доступней было. Видишь ли, мы с Павликом тоже на грудь с большим удовольствием принимаем, не коньяк, он нам не по карману, по водочке ударяем.
– Это точно, – подхватил Павел, – селедочка, огурчики…
– Во, – поднял вверх палец Соловьев, – под закуску, в хорошей компании, а ты одна хаваешь, да под мануфактуру.
– Это как? – обалдело поинтересовалась я.
– Просто, – сообщил Павлик, – опрокинешь рюмашку и рукав понюхаешь.
– Мой тебе совет, – вещал Соловьев, – брось кирять, а то через два месяца за тобой не только привидения, но и черти гоняться станут.
– Зеленые, – добавил Павел. – Вон у меня сосед, допился до белочки и сиганул с пятого этажа, капец цыпленку.
– И вообще, найди себе нормального мужика, – вещал капитан, – будет полный порядок! Ну, дай слово, что в последний раз назюзюкалась!
Понимая абсурдность происходящего, я кивнула:
– Хорошо, больше никогда.
– Отлично, – обрадовался Соловьев. – Значит, слушай. Мы с Павликом не станем вызов оформлять. Сделаем по-другому. Ну, скажем, ты пошла ночью в туалет и перепутала выключатель с “тревожной” кнопкой. Бывает такое.
– Сплошняком приключается, – встрял Павел.
– Ну, мы приехали, убедились, что порядок, и назад умелись. Лады?
Я кивнула, чувствуя, как предательски дрожат ноги в коленях. Соловьев понял мое состояние и улыбнулся:
– Да ладно тебе, во всем разобрались. Коньяк это в тебе бродил, в магазине никого. Мы спустились на первый этаж.
– Делов тебе тут, – покачал головой Павел, – пока все на место поставишь, и утро настанет. Он наклонился и поднял тяжелый том.
– Динозавры! Классная энциклопедия, у меня дочка давно такую просит, да денег никак не наскребу, дорогая, зараза.
– Возьми, – безнадежно сказала я, – отвези девочке.
– Ну спасибо тебе, – обрадовался милиционер.
– А мне можно эту? – показал Соловьев на издание “Сто лет криминалистики”.
– Бери.
Страшно радостные парни прошли сквозь воротца, мигом раздался писк.
– Ну мы прям как воры, – хихикнул Соловьев и велел:
– Запирайся, и за работу.
Я задвинула щеколду, зажгла с перепугу везде свет и принялась наводить порядок. Руки машинально выполняли работу, голова отказывалась думать.
Около восьми утра я завершила расстановку книг, потом выгуляла собак, накормила их завтраком и пошла в кабинет привести себя в порядок.
Ровно в десять ко мне влетела Аллочка и запела:
– Ой, Хучик, любименький…
Потом заместительница схватила песика и утащила его к себе. Алла нравилась мне все больше и больше. Милая, приветливая, неконфликтная, обожает животных, умеет держать дистанцию между собой и подчиненными. Ее не боятся, но уважают. И она приходит на службу первой, а уходит последней. Уж не знаю, в каких прегрешениях заподозрила Лена Аллочку, если решила поставить директором книжного магазина не ее, а вашу покорную слугу. Честно говоря, начальница из меня фиговая. Который день убегаю прочь, свалив все дела на Аллу, а вечером просто подписываю бумаги, которые подает заместительница, но она ни одним намеком не дала понять, что ей в тягость выполнять двойную нагрузку. Наоборот, на ее лице сияет улыбка. Встречаются такие солнечные люди, для которых помочь другому – радость. Может, предложить Алле денег? Ее зарплата намного меньше моей, а работает-то она за двоих. Нет, этого делать нельзя. Аллочка обидится. Сделаем по-другому. Вот приедет из Таиланда Лена, и я порекомендую Аллу на директорское кресло…
– Дарья Ивановна, – всунулась Света, – там эта пришла, ну та, что вчера книги тырила. И открытки привезли. Ой, чего у вас так странно пахнет?
– Чем?
– Ну, – замялась продавщица, – вроде самогонки. У нас дед в деревне один раз бидон с брагой на огороде в грядки уронил, то-то ругался! А воняло точь-в-точь как тут, землей и водкой!
– Сейчас спущусь, – сказала я.
Света исчезла. Я встала и подошла к цветочным горшкам, стоящим на подоконнике. Кактусы и фиалки мирно торчали в керамических кашпо. Земля у них была сырая. Я не умею ухаживать за цветами, они у меня погибают, скорей всего от того, что просто забываю их поливать. С момента моего появления в магазине несчастным растениям не досталось ни капли воды, но выглядели они на удивление бодро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37