– Какие?
– Во-первых, верните кресло, оно казенное, во-вторых, придется купить подарок. Или штраф оформим?
– Нет, – мотнул головой Бетон, – ведите и показывайте, чего брать!
Я проводила парня в канцелярский отдел и ткнула пальцем в жуткую вещичку без шансов найти хозяина. Огромная хрустальная обезьяна с золотыми глазами сидела на сундучке. В руку человекообразного предполагалось втыкать карандаши, в черепе имелось отверстие для ластика, а из живота выезжала точилка. Впрочем, может, какого-нибудь первоклассника отвратный монстр и сумел бы привлечь, но цена! Безделушка стоила ровно десять тысяч, и идиотов, желавших получить этот шедевр за подобную цену, не находилось.
– Вот, – ткнула я пальцем в хрустального монстра.
– Не вопрос, – отозвался Женя и пошел в кассу.
Посчитав инцидент исчерпанным, я поднялась в свой кабинет и тяжело вздохнула, увидев валяющееся в углу дорогое испорченное пальто. Нет, быть директором магазина тяжелый, неблагодарный труд. Еще хорошо, что Ленка не заставила меня торговать водкой! Хотя, если припомнить темпераментную девицу, унесенную только что отсюда на стуле…
В дверь постучали.
– Войдите.
Появился Женя с коробочкой.
– Вот, – сообщил парень, ставя передо мной обезьяну, – подарок.
– Нет, – покачала я головой, – она ваша, просто человек, пойманный на воровстве, должен купить у меня в магазине что-нибудь из плохо уходящих вещей, поняли?
Женя кивнул, сел на стул и, тяжело вздохнув, спросил:
– Водички не дадите, жарко у вас.
– Может, чаю?
– Нет, лучше минералочки.
Я протянула ему бутылку и стакан. Парень стал огромными глотками пить воду, вид у него был совершенно несчастный и какой-то по-детски обиженный. На секунду он показался мне мальчиком, нацепившим по недоразумению дорогие отцовские вещи.
– Супруга у тебя нервная очень!
Женя поставил пустой стакан на стол, вытащил сигареты, щелкнул зажигалкой, потом спохватился:
– Можно?
– Пожалуйста, – ответила я и вынула “Голуаз”, – кури на здоровье, если тебя не смущает двусмысленность данного пожелания.
– Спорт у них такой, – сказал Женя, – хобби у девок.
– Что? – не поняла я.
– Дома сидят бабы, – принялся пояснять парень, – не работают, мы им с пацанами на счастливую жизнь денег надыбали. Щи варить не нужно, пыль домработницы убирают, дети у нянек. Скучно девкам, не знают, чем себя занять, прямо беда. Вот и придумали развлечение. Ездят по магазинам и прут, что получится. Им без разницы: дорогое, дешевое, лишь бы слямзить. Лаве с собой не берут.
– Кого?
– Лаве, – усмехнулся собеседник, – деньги. Уж извините, это так лаврушники говорят, я с ними вместе сидел и нахватался.
Я внимательно посмотрела на Женю Бетона. Лаврушник – это вор грузинской национальности, нашему криминальному миру нельзя отказать в чувстве юмора.
– Сам чем занимаешься?
– Техникой торгую, – пояснил Женя, – телики, видики, ну и все остальное. Значит, лаве не берут, чтобы соблазна не было купить. Одна тырит, а другая у магазина поджидает.
– Зачем?
– Так у них спор. Кто больше вещей утянет, не по стоимости, а по количеству, тот банк и сметает. У них на кону сумма стоит, так, ерундовая, баксов пятьсот, не больше. Но девкам главное не деньги, а кураж.
Он помолчал немного и добавил со смешком:
– Моя-то сегодня Катьку обштопала. У Шурки три книги, а у Катьки только щетка для одежды, она в универмаге скоммуниздила. Ща обе красотки у меня в джипе злятся.
Я возмутилась до глубины души:
– Но это же отвратительно! Женя пожал плечами:
– Развлечься охота.
– Тебе никогда не приходило в голову, что супруга позорит тебя?
– Все бабы одинаковые.
– Вовсе нет! – вскипела я. – Хочешь дружеский совет? Разведись с Шурой и найди нормальную девушку, с образованием, которой в голову не придет от скуки по магазинам шататься.
Женя налил еще один стакан, залпом опустошил его и сказал:
– Нет, это невозможно.
– Почему?
– Я в шестнадцать годков по малолетке загремел, а Шурка за мной по всем лагерям и зонам с сумками харчей моталась. Ее родители из дома выгнали, так она у моей матери поселилась, а когда старуху инсульт разбил, таскала из-под той горшок с говном. Ночью подъезды мыла, чтобы мне сало с сигаретами послать, а днем вокруг бабки скакала. Промежду прочим, расписались мы только два года назад. Не, Шурка пускай теперь делает, что хочет. Хватит у меня средств на ее капризы. Нравится тырить – нехай.
Секунду я переваривала информацию, потом сказала:
– Ты ей магазин купи, пусть косметикой торгует или бельем, дело увлекательное. Не хочешь сразу магазин, ларек приобрети. Вот подожди, сейчас дам тебе визитную карточку Елены Николаевны Карелиной, владелицы книготорговой фирмы “Офеня”, она в своих точках постоянно места под аренду сдает.
С этими словами я принялась рыться в сумочке, но визитница, естественно, завалилась неведомо куда. Желая побыстрей завершить процесс поисков, я вывалила содержимое на стол.
– Ба, – сказал Женя, – Красавчик! Откуда вы его знаете?
– Кого?
– Ну Лешку Морозова, Красавчика, – пояснил Женя, указывая пальцем на фотографию, украденную мной в спальне Филимоновой.
– Ты знаешь этого человека?
– А то!
– Можешь рассказать, кто он?
– Так никакого секрета нет, – ответил Женя. – Леха Красавчик, только тут он у вас сильно молодой, лет двадцать, не больше.
– А сейчас ему сколько? Женя засмеялся:
– Нисколько. Помер красавчик в 90-м году, на зоне, от туберкулеза загнулся.
– Откуда знаешь? – ошарашенно спросила я.
– Так он со мной в одном отряде был, пока на больную зону не перевели.
– Послушай, – попросила я, – будь другом, расскажи про этого парня, очень, просто очень надо!
Женя пожал плечами:
– Так ничего интересного. Ювелир он был.
– Украшения делал?
– Не, – засмеялся Бетон, – он их тырил. Страшно удачливый мужик, сами видите, красавчик. За внешность и кликуху получил.
Работал Леша не один, а в паре с женщиной, которая была лет на десять его старше. Отлично одетые, с хорошими чемоданами из натуральной кожи, они вселялись в дорогую гостиницу, потом, спустившись в ресторан, заказывали шикарный ужин и выбирали жертву. Ею, как правило, оказывалась молоденькая дурочка, обвешанная с ног до головы брюликами.
Подельница Леши, дама шикарная, под благовидным предлогом начинала кокетничать с кавалером намеченной жертвы. В конце концов она уводила того танцевать. К дурочке, скрипящей зубами от злости, подсаживался Леша. Вечер заканчивался, как правило, одинаково. Девчонка уезжала с Красавчиком, баба отвлекала ее спутника. На следующий день дурочка просыпалась в подворотне или подъезде. Леша не хотел брать на себя мокруху и, если на улице стоял мороз, оставлял “даму” на подоконнике, возле работающей батареи. Девчонки, словно попугаи, твердили в один голос: кавалер достал из внутреннего кармана плоскую шикарную фляжку, налил в пробку-стаканчик благородный коньяк и предложил выпить за любовь и дружбу. Все, больше они ничего не помнили и страшно удивлялись, оказавшись ограбленными. Причем, одежда, сумочка и даже деньги в ней оставались на месте. Красавчика интересовали только камушки.
Несколько лет Леша гастролировал по городам и весям, не задерживаясь нигде больше, чем на двое суток. Но, сколь веревочке ни виться, а кончик появится. В конце концов Красавчика повязали.
На следствии, а потом и на суде, он полностью взял на себя всю ответственность, выгородив подельницу. В отношении женщины не было принято никаких мер, она проходила свидетельницей. Впрочем, и по делу Красавчика обнаружились не все эпизоды. Многие потерпевшие, богатые женщины, не обращались в милицию. Так что точно установить, скольких дурочек ограбила сладкая парочка, не представилось возможным. Не нашлись и наворованные средства. Лешку взяли в гостинице, в кошельке у него лежали жалкие рубли, а дама и вовсе оказалась без портмоне. Когда оперативники поинтересовались:
– Что же вы без копейки из дома вышли? Женщина спокойно ответила:
– Между прочим, я пришла в ресторан с кавалером, это его дело об оплате думать!
– Отчаянная тетка, – восторгался Женька, – а уж Лешку любила, жуть. Сколько она денег в лагере рассовывала, чтобы Лешке лишнюю передачку отнесли или свиданку дали! Одевала его, обувала… Впрочем, и он тоже ее любил, письма они друг другу каждый день писали…
Женя сначала принялся было подтрунивать над мужиком: мол, как же так, авторитетный вор, я а по бабе слюни пускаешь. Но Красавчик только вздохнул:
– Дурак ты, Бетон. Молодой совсем, вот и идиот. Глянь-ка вокруг, многие ли жены колбаску тянут? Матери ладно, те никогда не бросят, хотя тоже разные попадаются, а супруги или сожительницы? Особо они не ломаются, быстро утешаются. Моя с такими деньгами могла про любовь наутро забыть, но ведь не забыла. Ценить таких надо, проверил, значит, свою бабу в воде и в огне.
Женька призадумался. Он до тех пор считал само собой разумеющимся, что Шура ездит к нему с харчами, но теперь посмотрел трезвым взглядом на своих товарищей по бараку и понял: Красавчик прав.
– Ну, а потом его в другую зону переправили, на туберкулез, – закончил Женя, – там он и помер.
– Не знаешь, как звали его жену?
– Имя простое, – замялся Бетон. – Таня, Лена, Катя, Наташа… Ну не помню. Не Арина, не Кристина и не Вероника какая-нибудь.

ГЛАВА 12

Ночью мне не спалось. Диван был неудобным, узким, жестким и коротким. Производители явно не рассчитывали, что кто-нибудь станет коротать на нем ночь. Кожаные подушки расползались, простыня скользила, да еще Хучик – любитель вольготно раскинуть на широкой кровати все четыре лапы, страшно недовольный размером дивана, норовил то лечь хозяйке на спину, то залезть ей на голову. Наконец я устала бороться с простыней, подушками, мопсом и села возле письменного стола. Насколько я знаю, уголовные дела хранятся в архивах долго. Где-то на полках лежат тома, посвященные Лешке Красавчику. В них вся нужная мне информация о родственниках парня и его жены. Существует только маленькая незадача, мне никто эти бумаги не покажет, а заглянуть туда очень хочется. Как же осуществить задуманное? Руки потянулись к сумочке за сигаретами, но закурить я не успела, потому что послышался легкий скрип. Удивленная, я повернула голову к двери и увидела, что она приоткрыта.
– Кто там?
Ответа не последовало.
– Маня, Леля, это вы? Вновь молчание.
– Значит, собаки или кошки, – громко, чтобы успокоить себя, сказала я.
Но в комнату никто не вошел: ни Снап, ни Банди, ни Черри, ни Жюли, ни Клепа, ни Соме, ни Фифина… Затем в проеме мелькнуло нечто белое, по моим босым ногам пронесся ледяной ветер.
– Что? – прошептала я, холодея. – Что?
Внезапно дверь распахнулась до конца, и перед моими глазами предстала фигура, с головой закутанная в светлую хламиду. Лица у пришельца не наблюдалось, впрочем, рук и ног тоже.
– А-а-а, – выдохнул гость, – а-а-а.
– А-а-а, – завизжала я что есть силы, – сгинь, рассыпься!
Фигура в саване сделала шажок в кабинет.
– Мама, – заорала я, – мамочка, убирайся!
Краем глаза я успела заметить, что Хучик вздыбил на спине короткую шерстку, распрямил хвост и трясется крупной дрожью то ли от страха, то ли от возбуждения. Нечто попятилось и исчезло. Я продолжала орать.
– Муся, – спросила Маша, всовывая голову в кабинет, – что-то стряслось? Я кивнула.
– Сомс опять мышь принес?
– Сомс у нас, – отозвалась Леля.
– Тут только что было привидение, – дрожащим голосом пояснила я, – большое, под светлым покрывалом!
Маня вошла в кабинет и ткнула пальцем в газету “Тайная власть”, валявшуюся у дивана:
– Ты листала ее перед сном?
– Да!
– И зачем?
– Мне нравится там полоса читательских писем, – чуть успокоившись, пояснила я, – люди всерьез рассказывают о таких вещах!
– Например?
– Ну, о встречах с инопланетянами, лешими, ведьмами… Обхохотаться можно, я это издание держу за сборник анекдотов.
– Ясненько, – подвела итог Маня, – обчиталась ерунды и увидела сон.
– Я не спала!
– Спала, спала, бывают такие сновидения, очень четкие.
– Но Хучик перепугался, он ведь не дремал!
– Мы тоже затряслись, – добавила Леля, – ты так завизжала, жуть.
– Давай сюда, – велела Маня, схватив газету. Потом, скомкав ни в чем не повинное издание, дочь сказала:
– Больше не покупай ничего подобного, спи давай.
Я покорно легла на диван, вытянула ноги и попыталась думать о нейтральных вещах. Отчего в моем магазине плохо идут копеечные шариковые ручки? Вроде дешевый товар, по три рубля, а народ берет те, которые по десять… Хорошо бы поставить ларек с открытками, их многие спрашивают… Открытки! Я рывком села, Хучик свалился на пол. Так, кажется, я знаю, кто поможет подобраться к бумагам про Лешку Красавчика.
Дождавшись одиннадцати утра, я отыскала на столе нужную бумажку и набрала номер. Вчера, уходя, Женя Бетон оставил мне визитку, сообщив:
– Если Шурку еще разок у себя поймаете, гоните взашей, можете ей подзатыльников надавать, а потом мне звякните, я вечером подъеду и все оплачу.
И вот сейчас визитка пригодилась.
– Алло, – прочирикал девичий голос, – вам кого?
– Женю.
– Кого?
– Женю.
– Которого?
– Женю Бетона.
– Сама ты каменоломня, – рявкнула девушка, – обожралась с утра и идиотничает!
Поняв, что совершила ошибку, я быстренько отсоединилась и набрала номер снова.
– Да, – рявкнул мужской голос.
– Женя?
– Ну?
– Это Даша, директор книжного магазина на Федосеева.
– Здрасьте вам, – сбавил тон парень, – опять Шурка бузит? Вот шалава, пихайте ее коленкой под зад.
– Нет-нет, – поспешила я успокоить юношу, – просто я придумала, как вам развлечь жену, вот слушайте…
– Ладно, – сообщил Женя, побеседовав со мной, – ща приеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37