В ходе операции по освобождению Западного побережья погибли более двух миллионов американцев, подавляющее большинство которых не имели никакого отношения к повстанцам. В Японии потери среди мирного населения только убитыми составили еще полмиллиона человек, не говоря уже о раненых, искалеченных и лишившихся крова. А ведь у каждой из этих жертв остались родственники и друзья, которые отныне станут ненавидеть нас. Ненавидеть слепо, фанатично, не принимая в расчет доводы разума и здравого смысла.— Я не отрицаю своей вины, но...— Замолчи и выслушай меня до конца! — рявкнул комиссар, подавив в зародыше робкую попытку Мирабо высказаться в свое оправдание. — Худшее еще впереди. И в этом тоже твоя заслуга. Конфликт вышел из прежних рамок. Даже здесь, в Оккупированной Америке, в отношениях между властями и оппозицией существовали определенные ограничения. Нечто вроде негласного соглашения, нарушать которое было невыгодно любой из сторон. В первую очередь я имею в виду ядерное оружие. За пятьдесят лет борьбы с Объединением подпольщики имели возможность изготовить сколько угодно атомных или даже водородных бомб и уничтожить сотни городов, включая Париж, Пекин, Рио-де-Жанейро и Капитолий. Но до сих пор воздерживались... Открою тебе один секрет, Кристина, в который кроме меня посвящены только Эддор и пятеро высших офицеров МС. В Сан-Диего мы обнаружили двадцать две термоядерные боеголовки, одна из которых была подготовлена к взрыву на месте, а вторая нацелена на Лос-Анджелес. Остальные находились на борту личного челнока Ободи. До сих пор толком не выяснено, что помешало ему тогда вовремя сбежать. Но это так, к слову. Разумеется, их демонтировали, согласно закону, но кто поручится, что у мятежников нет в запасе других бомб? По нашим подсчетам, девять десятых активных членов подполья убиты или арестованы, что в общем-то примерно одно и то же. Ате, кто остался, ожесточены до предела и ни перед чем не остановятся, чтобы отомстить за погибших товарищей. Отныне и навсегда над нами как дамоклов меч нависла реальная угроза ядерного терроризма. Рано или поздно нарыв обязательно прорвется, Кристина, и тогда мы все сполна расплатимся за твою преступную близорукость и мягкотелость.— Да пойми же наконец, Мохаммед, — горячо возразила Ми-рабо, — что у повстанцев действительно имелся шанс на успех! В этом Эддор не солгал, я проверяла. Что я должна была делать? Дожидаться возвращения Трента Неуловимого?! Вот из кого получился бы непревзойденный руководитель восстания. А этот Ободи, откуда бы он ни взялся, в сравнении с ним выглядит не более чем жалким дилетантом.Мохаммед Венс, оставив ее слова без ответа, направил свое кресло к двери и три раза отрывисто постучал, вызывая надзирателя. Затем повернулся и окинул приговоренную женщину сочувственным взглядом.— Я не видел результатов моделирования, которыми Эддор заморочил тебе голову, и не могу судить об их достоверности, но вот что я тебе скажу, Кристина: бывают в жизни случаи, когда лучше проиграть достойному противнику вроде Трента, чем одержать победу в союзе с таким подонком, как Эддор.— Тебя, там не было! — в отчаянии выкрикнула Мирабо; в черных глазах женщины-киборга крупными бриллиантами блеснули слезы. — Ты не можешь судить!Дверь за спиной Венса свернулась. В коридоре вытянулся по стойке «смирно» молодой надзиратель в чине сержанта Гвардии. Комиссар задержался еще на секунду и тихо сказал:— Ты права. Не могу.Он круто развернул кресло и бесшумно выплыл из камеры.Шесть часов спустя приговор, вынесенный Кристине Мирабо, бывшему командующему Гвардией Миротворческих сил, был приведен в исполнение. Сверхмощному лазерному орудию хватило доли секунды, чтобы испарить ее тело вместе с участком железобетонной стены во внутреннем дворике Центра предварительного заключения. 3 — Добрый вечер, мистер Макги.— Кто здесь? — с подозрением спросил старик, близоруко вглядываясь в темноту и кляня себя за то, что вышел в холл без оружия. — Чего надо? Ресторан за... — Он замер на полуслове с раскрытым ртом, но тут же спохватился и расплылся в улыбке: — Привет, Дэнис. — Макги оглянулся на погруженный в полумрак пустой зал. — А я как раз собирался подняться в офис, подбить бабки и раздавить пару бутылочек пивка. Не желаешь составить компанию?— С удовольствием.— Признаться, не ожидал снова тебя увидеть, — заметил он, усевшись в огромное кожаное кресло и основательно приложившись к высокому бокалу с янтарной жидкостью.— Говорят, у вас отобрали гостиницу за неуплату налогов, — сразу перешла к делу девушка, заняв кресло напротив.— У-у, кровососы проклятые! — в сердцах выругался старик. — Все верно, деточка, забрали гады мою «Красную Линию». Обитателям Фринджа такой отель не по карману, а содержать его себе в убыток я больше не мог. С деньгами туговато стало, да и вообще...— Понятно. А я, между прочим, подумываю приобрести кое-какую недвижимость в вашем районе.— Я слышал, ты теперь можешь себе это позволить, — усмехнулся Макги. — Только связываться не советую. Гиблое место.— И еще хочу предложить вам, как проживающему здесь и зарегистрированному в качестве постоянного резидента, — продолжала девушка, — выставить свою кандидатуру в Совет Объединения.— От Фринджа? — изумился старик. — Ты ничего не путаешь, крошка? Да у нас отродясь не было представителя в Совете!— Будет, — невозмутимо парировала Дэнис. — Скоро все изменится. Барьеры свое отжили, пора их сносить. Поэтому я прошу вас присмотреть для меня наиболее перспективные участки. — Она порылась в сумочке, достала микрочип и щелчком отправила его по столу в направлении собеседника. — Вот доверенность на получение ста тысяч кредитов с моего расчетного счета.— На чье имя? — с деланным равнодушием осведомился Макги, не притрагиваясь к микрочипу.— Вы самый уважаемый человек за Гранью, мистер Макги. И один из самых крутых. Здесь это ценят, не так ли? Мне очень нужна ваша помощь.— Сначала ответь мне на один вопрос. Только честно.— Слушаю.— Насчет того типа, лидера мятежников. Ободи. Ты его убила?— Нет, мистер Макги. Он сам умер. Я была с ним и до последнего момента изо всех сил старалась его спасти.— Верю, — задумчиво кивнул старик. — Тебе верю. Значит, ты хочешь, чтобы я баллотировался в Советники?— Очень.— А сама почему не желаешь?— Мне придется постоянно находиться в центре внимания прессы и публики, а этого я себе позволить не могу. Да, сейчас меня знают все, но интерес к моей персоне уже начинает спадать и скоро совсем сойдет на нет. С помощью Трента мне удалось обрубить многие концы, и теперь очень сложно доказать, что я Кастанаверас. Но если я займусь политикой, какой-нибудь новостной танцор или частный сыщик, нанятый конкурентами, рано или поздно докопается до моего истинного прошлого. Один раз мне повезло, но не стоит искушать судьбу дважды.— Что ж, вполне разумно, — согласился Макги. — Ладно, давай выкладывай, что ты задумала. Вместе и обмозгуем.— Планов у меня много, и все грандиозные. — Дэнис улыбнулась. — Но начнем по порядку. Во-первых, добиться значительного сокращения бюджета Департамента общественных работ и принятия программы по социальной реабилитации и возвращению к нормальной жизни его подопечных. Во-вторых, уменьшить численность Миротворческих сил в Оккупированной Америке хотя бы до предшествующего восстанию уровня. Далее. Постараться улучшить отношения Объединения с Гильдией Вольных Городов, Свободной Луной и Общиной Дальнепроходцев. Запретить Министерству по контролю за рождаемостью проводить насильственную стерилизацию женщин и начать вместо этого широкую кампанию по пропаганде противозачаточных средств и развертыванию сети медицинских учреждений для бесплатных абортов. — Она перевела дух и сказала: — Пожалуй, для начала и этого достаточно, хотя я могла бы продолжать до бесконечности. Знаете, мистер Макги, последнее время я много читала и размышляла и пришла вот к какому выводу. За всю историю человечества не было ни одной революции, в ходе которой ее организаторам и лидерам удалось полностью осуществить свои изначально благородные и прогрессивные замыслы. Я знаю, что говорю, потому что проштудировала массу научных трудов по этому предмету. И если мы хотим что-то изменить к лучшему, действовать следует изнутри, исподволь и без резких движений. Как говорится, капля камень точит.— Умеренная часть подполья проповедовала аналогичные методы в течение пятидесяти лет, — проворчал Макги. — И чего они добились?— Я — это другое дело! — убежденно заявила Дэнис.— Вот с этим я согласен на все сто, — кивнул Макги, старательно пряча усмешку. — Он быстрым, неуловимым движением сграбастал микрочип, выдвинул ящик стола и уже занес над ним руку, но неожиданно замер и вскинул голову. — Так ты говоришь, что Барьера больше не будет?— Не будет!Старик разжал пальцы и задвинул ящик.— Тогда можешь на меня рассчитывать.— Спасибо, мистер Макги. Да, еще один момент... Она потянулась через стол и прикоснулась к нему. «Вы никогда и никому обо мне не расскажете».
— Привет, Джоди Джоди!Джоди Джоди, стоя за регистрационной стойкой, зачарованно наблюдала, как Дэнис легкой походкой пересекает холл и приближается к ней.— Привет, подруга! Давно не виделись. Чем могу помочь:Дэнис протянула руку через стойку, положила ладонь на плечо девушки и прикоснулась к ней.«Ты никогда и никому не станешь рассказывать обо мне».Когда она убрала руку, Джоди Джоди с некоторым удивлением уставилась на нее и внезапно спросила:— Хочешь знать одну вещь?— Какую?— Ты самая самодовольная и тщеславная особа из всех, кого я знаю!
Последний раз она заглядывала сюда две недели назад.Роберт так и не объявился. Прошло уже почти пять месяцев, с тех пор как они расстались, и Дэнис перестала надеяться. Будь он жив, непременно нашел бы способ связаться с ней или хотя бы послать весточку. Она прошлась по пустым комнатам, посидела на осиротевшем татами и поднялась наверх, где немного поработала в декоративном садике, разбитом ее наставником прямо на крыше. Ох и досталось бы ей от Роберта, вернись он домой в эти минуты! Дэнис забыла закрыть окна в оранжерее, и в первые же заморозки большая часть растений погибла. Она накрыла выжившие пластиковой пленкой, заткнула все щели в рамах, чтобы не проникал холод, но после драки кулаками не машут. Да и времени возиться с садиком у нее не было, а нанимать садовника Дэнис не решилась. Роберт никого сюда не допускал, кроме нее, и наверняка не одобрил бы такого решения.Она провозилась на крыше почти все утро, поливая, подкармливая, пропалывая и подстригая все, что сохранилось. Потом собрала мусор, проверила систему отопления и присела на корточки, критическим взором оценивая свою работу. Вроде бы неплохо получилось. Даже очень неплохо.Какой-то странный шум привлек ее внимание. Дэнис повернула голову, прикрыв глаза от солнца козырьком ладони...Баскетбольный мяч запрыгал по мокрой траве. Старый садовник вытянул руку, чтобы отбить его, но мяч в последний момент изменил траекторию, перелетел через его голову и угодил в самую середину миниатюрной рощицы карликовых деревьев — бонсай.Садик прилепился к высокой железобетонной стене, ограждающей комплекс длинных, приземистых строений. Поверх стены виднелась протянутая в несколько рядов колючая проволока. Над самым высоким зданием горела синими метровыми буквами голографическая надпись: ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ. ЧИНО, КАЛИФОРНИЯ. ДЕТСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ.Несущийся сломя голову за ускользнувшим мячиком восьмилетний мальчуган по имени Дэниел Новембер круто затормозил, заметив садовника. Старик сокрушенно качал головой, осматривая поврежденные деревца. Заслышав топот, он повернул голову и увидел Дэниела. Тот в свою очередь с любопытством уставился на садовника. Изрезанное морщинами скуластое лицо и маленькие раскосые глазки свидетельствовали о его азиатском происхождении. Широкополая шляпа прикрывала голову от солнца, а челюсти непрестанно двигались, энергично пережевывая большой ком жвачки. Он ни словом не упрекнул мальчика за неосторожность, да и смотрел на него без укоризны. Немного осмелев, Дэниел приблизился на пару шагов и робко попросил:— Извините, дедушка, мы нечаянно. Можно я заберу мячик?Садовник сполз с тачки, на которой сидел, запустил руку в заросли разбросанных в живописном беспорядке растений, осторожно извлек мяч и точным броском отправил его ребенку. Только сейчас Дэниел заметил, что у старика ниже коленей нет ног. Прижимая мячик к груди, он вежливо наклонил голову и сказал:— Большое спасибо, дедушка. А что случилось с вашими ногами?— На них свалился небоскреб, малыш.— Не может быть! — не поверил мальчуган.— Честное слово! Ну не весь небоскреб, конечно, но этажей пятнадцать верхних на меня точно рухнуло.— Тогда бы вы умерли, — рассудительно заметил Дэниел после небольшого раздумья.Садовник переместил ком жвачки за правую щеку, отчего сделался очень похож на хомяка, и согласно кивнул.— Ты прав, сынок. Но мне повезло. На меня рухнул гвардеец и закрыл своим телом.— А он умер? — с надеждой в голосе спросил мальчик.— Нет, — покачал головой старик. — Ему тоже отрезали ногу, правда только одну, но он выжил. Их вообще очень трудно убить.— Я знаю, — с сожалением вздохнул Дэниел. — А ваши ноги все еще болят?— Уже не болят. Это было давно, тридцать лет назад.— И все-таки мне не очень верится, — признался мальчуган. — Вы, наверное, нарочно меня обманываете, да, дедушка?Старик выпрямился и бросил на него такой острый и пронзительный взгляд, что Дэниелу на миг почудилось, будто перед ним не дряхлый калека, а какое-то неведомое и смертельно опасное существо из другого мира.— Знай, Дэниел Новембер, — торжественно заявил садовник, — что я никогда и ни при каких обстоятельствах не стану тебя обманывать.— Договорились, дедушка! — радостно улыбнулся мальчик и со всех ног бросился к баскетбольной площадке, где друзья уже начали нервничать из-за его долгого отсутствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102