Но после нашего орбитального рейда на резиденцию Чандлера я засомневался, обнаружив аналогичные способности у старого японца, несколько лет обучавшего девушку боевым искусствам и один Ро Харисти знает чему еще. Ума не приложу, что с ними делать? Пожалуй, я все-таки прикажу его убить. Вместе с тобой. — Не дождавшись реакции со стороны Двана, он лениво закончил: — Да и ее, наверное, тоже...Есть! Пленник шумно задышал и напрягся всем телом в тщетной попытке разорвать связывающие его путы.— Или, может быть, попробовать обучить ее Танцу? Как ты считаешь, мой друг, у меня получится?— Лучше отсоси у пьяного павиана! — с ненавистью выдохнул Дван.— Есть, правда, небольшая загвоздка, — безмятежно продолжал Седон. — Девчонка, похоже, не слишком мне доверяет. Ты прожил среди этих людей во много раз дольше меня и изучил их гораздо лучше. Поэтому я и прошу у тебя совета.— У меня в запасе еще целая куча крепких выражений. Желаешь выслушать?— Если я не смогу использовать Дэнис, мне не останется другого выхода, кроме как ликвидировать ее, — спокойно заметил Танцор.— Я повидал на своем веку больше трупов, чем ты можешь представить, — процедил Защитник. — Убей ее и будь проклят!Седон тяжело вздохнул, поднялся со стула и направился к выходу.— Раньше у тебя получалось намного лучше, — настиг его сорванный голос Двана у самой двери.Танцор застыл как вкопанный и медленно повернулся к висящему в тяжелых кандалах пленнику.— Что ты сказал? — переспросил он, не веря своим ушам.С невероятным усилием Дван оторвал подбородок от груди, медленно поднял голову и невидящим взором уставился на прячущегося под покровом темноты мучителя.— Ты полагаешь, я изменился? — презрительно фыркнул он. — Ты даже вообразить не можешь, как сильно ошибаешься! Я наблюдал за тобой все эти годы; я отследил каждый твой шаг начиная с момента твоего выхода из хронокапсулы. Нет, Седон, это ты изменился! Когда-то вместе с тобой отправились в добровольное изгнание тысячи твоих приверженцев, и еще десятки тысяч подверглись Распаду за твои чудовищные деяния. А что же сегодня? Оглянись вокруг, слепец, и скажи мне, кто из твоих сторонников настолько предан тебе, что с готовностью и радостью отдаст за тебя жизнь? Назови хотя бы одно имя, Седон?!Танцор долгое время стоял неподвижно, задумчиво разглядывая умолкнувшего Двана.— Любопытно, любопытно, — пробормотал он наконец и возвысил голос: — Благодарю тебя, мой друг, я все-таки дождался совета, в котором ты мне так упорно отказывал. Приятных тебе ощущений. Прощай.Он повернулся и вышел, даже не оглянувшись на скорчившегося от боли пленника, в чьи внутренности как будто вонзили добела раскаленный железный прут. Уже погружаясь в бездну очередной агонии, Дван успел зафиксировать еще не затронутым уголком сознания, что эти гады опять повысили напряжение. 23 Она привольно раскинулась на спине посреди просторного бассейна и закрыла глаза, бездумно наслаждаясь ощущением невероятной легкости во всем теле, словно парящем в центре мироздания.Где-то далеко с шелестом свернулась дверь. Она прислушалась, с неохотой выходя из состояния приятной полудремы. Шаги. Кем бы ни оказался нежданный посетитель, одно можно было сказать определенно: он носил штаны, о чем свидетельствовал характерный шорох трущегося о кожу материала. И еще он был босиком — даже в резиновой обуви невозможно так мягко и почти беззвучно ступать по твердой поверхности.В то же время она ничего не почувствовала — как будто к ней приближался не человек, а робот, Снова шорох, на этот раз от сбрасываемой одежды. Громкий всплеск, а спустя пару секунд легкий толчок волны, вызванной прыгнувшим в воду визитером. Частые уверенные гребки — и опять набегающие волны. Тишина. Холодные пальцы, коснувшиеся ее щеки. Жесткая ладонь, погладившая короткую щетинку начавших отрастать волос. Пауза и осторожное прикосновение губ незнакомца к ее губам. Незнакомца?!— Привет, Лан, — небрежно бросила она, не открывая глаз. Его длинные, ниже плеч, темные волосы разметались в воде во все стороны, немного напоминая пышную львиную гриву.— Привет, беглянка. Что случилось с твоей прической?— Я заболела, и меня пришлось постричь наголо.— Сочувствую.— Не стоит, я уже поправилась. Почти. Не хочешь полежать со мной рядом?— С удовольствием, крошка!— Дэнис, ты настоящая садистка!— Ум-гм...— Милая моя, любимая, хорошая, ты только взгляни — я же весь посинел! Два часа уже прошло, сколько можно?— Слабак! В семьдесят втором я однажды две недели из моря не вылезала.— Верю. Верю, моя русалочка!— Я тогда подружилась со стаей дельфинов, — мечтательно улыбаясь, сообщила Дэнис. — Они приносили мне морскую капусту и другие водоросли и позволяли спать на своих спинах.— И этому верю! Всему верю, только давай все-таки выберемся на берег.
Они сидели бок о бок на нижней полке сауны, где было не так жарко, как наверху. На спине и животе молодого ветерана виднелись свежие, но уже почти затянувшиеся шрамы, — ожоги от лазерных лучей, полностью нейтрализовать которые оказалось не по силам даже системе персональной защиты. Дэнис представила, как они выглядели вначале, и невольно содрогнулась.Заметив ее реакцию, Лан покровительственно похлопал девушку по плечу и насмешливо пропел популярную с недавних пор среди повстанцев частушку:
Не плачь, мой мальчик,Что рук лишился -Твой главный пальчикВсе ж сохранился!
Дэнис и не подозревала, что еще способна так заразительно хохотать. Отсмеявшись, она кокетливо заметила:— Приятно слышать речь не мальчика, но мужа. Слава богу, наконец-то ты научился отличать главное от второстепенного.— Война — неплохой учитель. — Лан пожал плечами. — Под шквальным огнем очень быстро начинаешь соображать, что важно, а что нет. Иначе ты труп.— Одного я не пойму, — задумчиво проговорила Дэнис, — почему тебе разрешили со мной встретиться?— Понятия не имею. Нас только вчера перебросили в Сан-Диего из Лос-Анджелеса, где сейчас вновь хозяйничают миротворцы. Когда я явился к мсье Ободи с докладом, он вроде бы даже обрадовался и сразу послал к тебе, даже не выслушав до конца.— А для чего, не объяснил?— Нет. Я для него слишком мелкая сошка. Ну а ты, как я понимаю, попала в немилость?— Не совсем так. Он хочет использовать меня в своих целях, а мне не нравится, когда меня используют. Особенно втемную.— Не знаю, не знаю, — с сомнением протянул Лан. — Мне показалось, что он на тебя здорово разозлился. И чего же ему от тебя надо, если не секрет?— Ему надо, чтобы я чему-то научила его и чему-то научилась от него; чтобы я Танцевала для него, помогала ему, а впоследствии стала чуть ли не его наследницей. Короче говоря, одни слова, и никакой конкретики.— Понятно, — кивнул Лан. — Он знает, кто ты?— Интересный вопрос. А ты знаешь?— Помнится, в «Бэнк оф Америка» ты одним взглядом вырвала у меня из руки пистолет, а потом учинила такое, что до сих пор мурашки по спине бегают.— Хорошая у тебя память. Я думала, что ты пребывал в полной отключке. Кому-нибудь об этом рассказывал?— За кого ты меня принимаешь?! — обиделся он. — Я нем как рыба.— Вот и молчи дальше, рыбка моя.— Знаешь, даже если я расскажу, едва ли мне кто-нибудь поверит. Кроме Каллии. Но сестра не в счет, она тоже там была. Между прочим, после того случая старая кошелка Лавли наотрез отказалась общаться с нами. Должно быть, больше не доверяет до конца, как раньше. Сама понимаешь, не в моих интересах привлекать внимание, молотя языком.— Седон знает, кто я.— Седон?— Ободи. Его настоящее имя Джи'Суэй'Ободи'Седон.— Ни хрена себе имечко! На ферме моих знакомых был хряк с похожей кличкой.— Вполне возможно, — улыбнулась Дэнис, — только не вздумай упоминать об этом в его присутствии. Минуты не проживешь. У его народа бзик насчет имен.— Послушай... — замялся на секунду Лан. — Когда он меня принял, в кабинете сидел какой-то молодой парень, здорово похожий на тебя. Это и есть твой брат Дэвид?— Да. Но откуда тебе известно о его существовании?— После той заварушки в «Бэнк оф Америка» мне стало любопытно, и я немного пошарил по архивам, выискивая данные о телепатах и начале Большой Беды. Так вот, лицо Дэвида точь-в-точь как у вашего отца, Карла Кастанавераса.— Ничего удивительного. Я тоже не похожа на мать. Дело в том, что она сама была клоном отца, и мы оба унаследовали девяносто шесть процентов его генов.— Думаю, Ободи заметил, что я узнал Дэвида.— Скорее всего. От него очень трудно что-либо скрыть.— Тогда я тоже потенциальный кандидат на ликвидацию.— Не исключено, — согласилась Дэнис. — Посвященных становится слишком много.Лан некоторое время сидел молча, машинально размазывая ладонью выступающие на груди крупные капли пота.— А ведь я все это время вспоминал о тебе, — признался он, не глядя на девушку.— Правда? Ну что ж, я... я польщена, — без особого энтузиазма ответила Дэнис.На лице его отразилось недоумение.— Да нет, постой, я не в том смысле, — сбивчиво заговорил он. — Я только хотел сказать... Черт! Вот уж не думал, что так получится... Слушай, в постели тебе нет равных, но....На глаза Дэнис от смеха навернулись слезы. Лан с угрюмой физиономией терпеливо ждал, пока она успокоится.— Все нормально, дорогой, — заверила его Дэнис, переведя дыхание. — А теперь постарайся взглянуть на ситуацию с моей стороны. Меня похитили, привезли в Сан-Диего и заставляют каждый день до одури заниматься в этом роскошном спортзале. На ночь запирают в крошечную каморку, где даже вентилятора нет. Стерегут день и ночь. И все потому, что какой-то псих с манией величия возжелал, чтобы я для него Танцевала. Я жутко. скучаю по Тренту, по Роберту, даже по Дугласу Рипперу, а тут еще ты как с неба свалился. Да ты не переживай, Лан, все в порядке. Ты замечательный парень, и я тебя тоже люблю. И совсем не сержусь, честное слово!— Не сердишься? — просиял он. — Вот и отлично, а то я подумал...— Хватит извиняться, — оборвала его девушка. — Все в порядке, сколько раз можно повторять?— Тогда скажи... — Он на мгновение замялся, потом выпалил: — Скажи, как по-твоему: я хороший человек?— Что?!Лан судорожно сглотнул и повторил упавшим голосом:— Я хороший человек?Дэнис отвернулась и надолго задумалась. Он затаил дыхание в ожидании ответа. Когда она снова заговорила, голос девушки показался ему каким-то отсутствующим.— Прости, но я не могу однозначно ответить на твой вопрос. Когда мы были вместе, я ни разу не прикасалась к твоим мыслям. У меня вообще нет привычки шарить в чужих мозгах. Это очень больно, ужасно неприятно и надолго выбивает из колеи. Я прибегаю к телепатии только в исключительных обстоятельствах, а сейчас и вовсе бессильна — мне ввели какую-то дрянь, подавляющую Дар. — Она опять замолчала; взор ее затуманился. — Пойми, Лан, никому не дано постигнуть весь внутренний мир другого человека. Когда мы с тобой занимались любовью, я поневоле ловила обрывки твоих мыслей и эмоций — в такой ситуации от этого никак не избавиться. Я уверена, что те мысли и эмоции были положительными, но это отнюдь не значит, что это и есть ответ. Я даже о себе самой не могу определенно сказать, хорошая я или плохая, не говоря уже о тебе или о ком-то еще.— Но ты должна знать, каковы люди изнутри?! — Он запнулся, подыскивая слова. — Ты умеешь понимать их. Целиком.— Чтобы понимать, не обязательно быть телепатом. Дуглас Риппер разбирается в людях лучше меня, а ведь он обыкновенный человек и никакой не экстрасенс. Меня не раз упрекали в том, что я пустышка. Думаю, это не так. Или не совсем так. Видишь ли, Лан, как-то так сложилось, что люди, с которыми я близко общалась, — абсолютно ненормальные. Без исключений. Но в то же время — самые умные и талантливые из всех, с кем я когда-либо встречалась. И все они заняты поиском Истины. Трент, мой наставник Роберт, Джимми Рамирес... Беда в том, что они слишком часто гоняются за миражами, будучи не в состоянии отличить истинное от ложного. Я тоже в свое время пыталась найти свой идеал, но вариантов оказалось так много, что я бросила это безнадежное занятие. И пришла к выводу, что заниматься следует только конкретным делом. Один раз сделать для себя выбор и больше ни на что не отвлекаться.— Конечно, так проще, — хмыкнул Лан. — На свете полно достойных занятий. Стоит только глаза пошире раскрыть. Но что дальше? Как ты определишь, какие методы подходят для осуществления твоей цели, а какие не годятся? Вот я, например, убил сотни людей — убил походя, почти не задумываясь. Сначала меня это угнетало, потом перестало, а сейчас опять угнетает, — но уже не само убийство, а мое отношение к нему.Дэнис покачала головой и устало повторила:— Прости, Лан, но я не могу дать ответа на этот вопрос ни тебе, ни даже себе.
Дверь камеры свернулась.Роберт Дазай Йо сидел в позе лотоса на своей узкой койке.— Добрый день, мадемуазель Сьерран, — вежливо поздоровался он. — Рад снова вас видеть.Пододвинув пластиковое кресло, девушка без приглашения уселась и закинула ногу на ногу.— Вы меня до сих пор помните?! — удивилась она.— У меня хорошая память, — улыбнулся японец. — Десять лет назад вас привела ко мне Патрисия Уиндуокер. Когда-то она была моей ученицей.— Пэт просила, чтобы вы стали моим наставником. Почему вы отказались?— Я стараюсь воздерживаться от любых контактов с подпольем. Патрисия занимала тогда высокий пост в иерархии Храма Эриды, а Домино Терренсия, ваша приемная мать, стояла во главе боевой организации «Эризиан Клау».— У вас действительно хорошая память.— Не жалуюсь. Между прочим, Каллия, у вас случайно не завалялось где-нибудь пластинки жвачки?— Жвачки?— Ну да. Жевательной резинки. Я обожаю жвачку. Особенно мятную. Предпочитаю «Ригли сперминт», но соглашусь на любую.— Чего нет, того нет, — развела руками девушка. — Вы уж извините.— Печально. Быть может, вы все же раздобудете для старика хоть пару пластиночек?— Постараюсь, если не забуду.— И на том спасибо.Каллия глубоко вдохнула и начала, видимо, заранее отрепетированную речь:— Мне бы очень хотелось встретиться с вами в иных обстоятельствах, мсье Йо...— Прошу прощения, мадемуазель Сьерран, — ловко встрял Роберт, воспользовавшись секундной заминкой, — но что конкретно вы имеете в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102