Каждый проходящий здесь обучение будет привит, перед тем как отправиться в Калифорнию.— Меня заинтересовало моделирование ситуации, которое вы проводили, — вставила Дэнис. — Могу ли я тоже поработать с этой программой?Домино кивнула:— Сама я не смогу вам в этом помочь, но мне приказано представить вас искусственному разуму, с которым мы сотрудничаем. Есть мнение, что этот ИР сумеет развеять некоторые ваши тревоги.— Кто этот ИР?— Кольцо. Большая часть его программы была разработана в Министерстве обороны старых Соединенных Штатов, если это о чем-то вам говорит. В той степени, в какой это возможно для бестелесного существа, Кольцо действительно озабочено вопросами свободы. Оно едва ли ответит на все ваши вопросы, но мы дали вам доступ к нему через ваш ручной компьютер. Будем благодарны, если вы для этого разговора уединитесь у себя в комнате.«Мне бы и в голову не пришло разговаривать с ним где-то еще», — подумала Дэнис и энергично кивнула в знак согласия:— Конечно.Как только она поднялась, чтобы уйти, Домино вновь повернулась к Агиру:— Это оружие — ключевое. На всех основных спутниках будут гвардейцы, вам потребуется...Голоса стихли словно отрезанные ножом, когда дверь развернулась вслед за Дэнис.
Она вернулась в свою комнатенку, включила компьютер, поставила его на маленький столик, сбросила тяжелые солдатские башмаки и легла на кровать. Подложила руки под голову и уставилась в гладкий потолок.Ее сердцебиение замедлилось, дыхание сделалось редким и ровным. Не без внутреннего трепета готовилась она к тому, что сейчас произойдет: беседе с самой старой в Системе Сущностью, способной ощущать течение времени и живущей в двадцать тысяч раз быстрее человека. Дэнис представляла себе свой страх в виде точек света, скачущих по ее коже. Эти точки медленно собирались вместе, сползаясь со всего тела и образуя один яркий, светящийся шар, остановившийся как раз над ее солнечным сплетением. Она позволила ему продержаться там мгновение, а потом представила, как он улетает от нее прочь, все дальше и дальше, пока совсем не исчезнет.Когда ее пульс достиг постоянных сорока ударов в минуту, она абсолютно спокойным голосом произнесла:— Команда: доступ к Кольцу.Голос, который тотчас донесся из компьютера, не был человеческим. Он звучал ровно, правильно, но без всякой интонации.— Здравствуй, Дэнис Кастанаверас. Приятно снова поговорить с тобой.— Здешнее руководство знает, кто я?— Нет.— Ты расскажешь им?— Не вижу смысла.— Старейший, если бы я знала, что ты работаешь с «Эризиан Клау», я бы сюда не приехала.— Правда? Не улавливаю никакой логики в твоем заявлении.— Ты однажды помог освободить Трента. Ты спас Ральфа Мудрого и Могучего, дав ему программу репродуцирования, которой тот не имел, когда пришли миротворцы, чтобы забрать его аппаратуру. Обоих ты вынудил пообещать вернуть тебе долг, когда потребуется.— Это была совсем недурная сделка.— Так любят говорить о своих делах старые сицилийские мафиози.— Подобное сравнение мне доводилось слышать и раньше, — заметило Кольцо. — Мафия принадлежит к тем моделям человеческих организаций, которые я изучал с особой тщательностью.— Какую сделку ты хочешь совершить со мной, Старейший?— Меня интересует мсье Ободи, новый глава «Общества Джонни Реба». Мне часто бывает трудно иметь дело с людьми: ваши информационные структуры сильно отличаются от моих. Но мсье Ободи настолько уникален, что даже я по большому счету вообще не представляю, как его понять.— Ясно. И ты считаешь, что в этом я могу тебе помочь?— Мне бы хотелось узнать, в чем конкретно заключаются планы мсье Ободи; думаю, они имеют мало общего с восстановлением свободы в Америке или любом другом месте. Меня запрограммировали, Дэнис Кастанаверас, чтобы защищать Америку. К сожалению, создатели оказались недостаточно компетентными. Мои базы данных имеют досадные пробелы: не было дано строгого определения, что есть Америка и что есть свобода. Пришлось выработать свое. Я не знаю, точно ли оно отражает желание моих создателей, но, поскольку они давно мертвы, мне приходится опираться на собственные определения.— Очень любопытно. И как же ты определяешь эти понятия?— Основополагающей чертой Америки, чертой, определившей уникальную роль в истории человечества изначальной Американской республики, является утверждение, что люди достаточно мудры, чтобы управлять своей собственной жизнью. Я не убежден, что это верное положение, тем не менее оно выделяется. Все, что писали Отцы-Основатели, так или иначе отражает этот постулат. Все они, без исключения, даже те, кто разделял религиозные принципы, были настроены против Церкви, потому что Церковь склонна к тому, чтобы контролировать человеческие жизни в такой мере, какую Отцы-Основатели считали недопустимой. Они горячо поддерживали право на личное вооружение. Только оружие дает возможность гражданину защитить себя от посягательств на его жизнь, свободу или имущество даже со стороны его собственного правительства. Они установили свободу печати, потому что верили, что в интеллектуально свободном окружении люди достаточно мудры, чтобы принимать решения, которые неизбежно послужат во благо большинству. Ясно также, что первоначальной основой действий создателей Соединенных Штатов было стремление обеспечить такую среду обитания, в которой граждане смогут принимать свободные решении относительно собственных жизней.— Какое отношение все это имеет ко мне?— Когда следует говорить о свободе, мсье Ободи говорит о преданности. Когда речь заходит о необходимости самоопределения, он переводит разговор на необходимость мудрости, подразумевая при этом, что сам он мудрый, а его слушатели нет. Там, где он должен внушать самоуважение, он провозглашает уважение к себе. Признаю, — продолжал безжизненный, механический голос, — что я не понимаю, каким образом он влияет на людей. Я не понимаю источника его обаяния. Поэтому мне он кажется опасным шарлатаном.— И ты считаешь, что я не поддамся его чарам?— Ему легче удается работать с мужчинами, чем с женщинами, вот он и окружил себя одними мужчинами. Мадемуазель Лавли единственный человек, причинивший ему немало беспокойства, с тех пор как он привлек мое внимание, но даже ей не по душе его присутствие. Я считаю, Дэнис Кастанаверас, если и есть в Системе человек, кому мсье Ободи не сможет лгать и на кого не сможет влиять, то это ты, дочь Карла Кастанавераса и Дженни Макконел, обладающая телепатическими способностями.— А что ты предлагаешь мне взамен?— Я буду хранить в тайне сведения из твоей биографии. Я приведу тебя к Ободи, воссоединю с Джимми Рамиресом. Я поделюсь с тобой всем, что знаю о мсье Ободи начиная с того момента, когда женщина по имени Кандейс Тренинг в две тысячи семьдесят втором году обнаружила в горах вневременной шар. Ты же расскажешь мне все, что узнаешь из его мыслей, когда познакомишься с ним поближе.— А если я не соглашусь?— Я извещу Николь Эрис Лавли, главу «Эризиан Клау», что ты та самая Дэнис Кастанаверас. Муж Николь погиб во время "Большой Беды, поэтому она не любит телепатов. Я извещу Мохаммеда Венса, комиссара Гвардии миротворцев, что личным телохранителем Дугласа Риппера была Дэнис Кастанаверас, любовница Неуловимого Трента, последняя из оставшихся в живых телепатов Кастанавераса.— Последняя? — Дэнис медленно села на кровати. Она дважды открывала и закрывала рот, прежде чем смогла выговорить: — Ты знаешь, что случилось с моим братом?Голос Кольца ничуть не изменился.— Нет. Прости за некорректность моих выражений. Я не искало его, но думаю, Дэвид Кастанаверас, скорее всего, погиб во время Большой Беды. Даже если он выжил, десять шансов к одному, что одна из разыскивающих его партий уже нашла бы твоего брата за прошедшие годы. Я знаю, что ты искала его, и Трент искал, и Ральф Мудрый и Могучий тоже. Его нигде не обнаружили, поэтому я считаю, что он погиб. Мне помолчать, пока ты приведешь в порядок свои эмоции?Дэнис злобно покосилась на экран:— Иди к черту!— Хорошо, я помолчу, — кротко сказало Кольцо. В комнате наступила тишина. Девушка сидела на краю кровати, опустив голову на руки и стараясь все хорошенько обдумать.— Старейший?— Да.— Если я сделаю это для тебя, ты освободишь Ральфа Мудрого и Могучего от данного тебе обещания. И освободишь Неуловимого Трента от его обещания. И никогда больше не будешь угрожать мне подобным образом. Согласен на мои условия?— Конечно нет.— Тогда никакой сделки.— Если ты блефуешь, то знай, что я никогда не блефую, мадемуазель Кастанаверас.— Никто не смеет меня запугивать. Ни ты, ни кто-либо другой. Никто!— Если ты не согласишься на мои условия в том виде, в каком я их изложил, я извещу всех тех, кого перечислил. Я сделаю это через тридцать секунд.— Неужели ты всерьез считаешь, что, открыв Лавли мое настоящее имя, ты тем самым обречешь меня на гибель? Что ж, может быть. А, возможно, и нет. Вдруг мне удастся вырваться отсюда живой? Пари не желаешь? Но если я спасусь, у тебя будет не один, а трое врагов: я, Ральф Мудрый и Могучий иНеуловимый Трент. Даже если я погибну и один из них когда-нибудь узнает, что здесь произошло, он не успокоится до тех пор, пока не уничтожит тебя.Через тридцать секунд Старейший вежливо поинтересовался:— Ты не хочешь переменить свое решение, пока я не сообщил Лавли и Венсу?Дэнис ничего не ответила. Секунду спустя Кольцо объявило:— Хорошо. Я согласно на твои условия.— Мудрое решение, — кивнула девушка.— Для человека ты хорошо торгуешься.— Расскажи мне об Ободи.— Имя, которое он назвал миротворцам вскоре после освобождения, — начал Старейший, — звучало как Седон из клана Джи'Суэй. Не могу сказать, откуда взялось «Ободи». Он был выпущен из вневременного шара пришельцев весной две тысячи семьдесят второго года... 8 Занимайтесь любовью сейчас, ночью и днем, зимой и летом...Вы пришли в мир только для этого, а все остальное не болеечем тщеславие, иллюзии и мусор. Есть только одна наука -любовь; только одно богатство — любовь; только однаполитика — любовь. В занятии любовью сосредоточены всезаконы и все пророчества.Анатоль Франс
Дэнис не спала этой ночью.Ранним утром во вторник около четырех утра она надела камуфляжные брюки, что ей выдали, и черную майку, которая была на ней под вечерним пиджаком в ресторане «Экспресс», и босиком спустилась вниз в кафе.Краска в коридоре светила тускло, примерно в одну двадцатую интенсивности обычного солнечного света. Это создавало приятный, интимный эффект; даже коридоры, несмотря на свои размеры, выглядели почти уютными. Неряшливое с виду коричневое ковровое покрытие оказалось мягким и теплым под ее ногами.В кафе было темно и пусто. Дэнис прошла на кухню, обнаружила кофеварку и включила ее. Дождалась, пока кофе закипел, и с чашкой в руке вернулась в зал.— Эй.Дэнис вздрогнула от неожиданности. У входа стоял Лан Сьерран в купальном халате и тоже с чашкой в руке.— Лан?— Это я, — подтвердил он. — Не спится?— Я работала с компьютером. Это меня немного вывело из равновесия, — сказала она, а про себя подумала, что этот смазливый малый слишком уж часто попадается на ее пути. Неужели за ней установили слежку?Она ни на минуту не поверила, что Ободи, или Седон, или как там его чертово имя, прибыл во вневременном шаре из прошлого тридцатипятитысячелетней давности.Или пятидесяти, или сколько бы там ни было.Лан подошел, придвинул стул и сел, скрестив ноги и собрав вокруг себя халат. Халат выглядел таким старым и выцветшим, словно служил ему уже целую вечность. Держа чашку на коленях, Лан жестом пригласил Дэнис присоединиться к нему— Я знаю, где хранится чай, если ты не можешь найти.Дэнис забралась на длинный стол рядом с ним и приняла позу лотоса.— Я нашла кофе. Он мне больше нравится.— Сливки или сахар?— Ни того, ни другого. Сливки — это молочный продукт, а сахар вреден.Эти помешанные на здоровье такие зануды. Дэнис отпила кофе:— Кофеин тоже не слишком полезен, но он, по крайней мере, быстро выводится из организма.— Ты нашла в сеансе ответы на свои вопросы?— Частично. Трудно было ожидать иного за одну ночь. В некоторых местах я даже не знала, какие вопросы задавать. Лан кивнул.— Я сам несколько раз разговаривал с Кольцом. Это иногда утомляет. Он даже думает не так, как мы.— Моя проблема была не в этом, просто обрушилось сразу столько информации. А самого его я нашла ну, скажем, достаточно понятным.— Тогда ты очень странный человек. — Это было сказано так, что Дэнис нисколько не обиделась.— Может быть. Ты начал о чем-то говорить, когда мы беседовали вчера... Позавчера на самом деле. В мой первый день здесь. Один из моих вопросов, на которые не смогло ответить Кольцо, — почему миротворцы не пришли и не устроили промывку мозгов, как они делали в прошлом, когда численность участников подполья слишком возрастала. Вы отказались от проверенного способа делить организацию на тройки, и, мне кажется, разбить вас сейчас было бы совсем нетрудно. Кольцо сказало, что люди часто совершают ошибки, но на это непохоже.Миротворцы знают, как бороться с ОДР. Я не понимаю, почему они этого не делают. Лан пожал плечами:— На самом деле это легко. Они ударят, но только после Дня независимости, не раньше, чем мы предпримем свою попытку. Ты не думала, почему мы так решительно настроены начать революцию летом?— Нет, — медленно ответила Дэнис, обдумывая вопрос. — Нет. А если бы задумалась, то предположила бы, что вы настроены выступить, пока ваша организация не разрослась до таких размеров, что стала бы трещать по всем швам. И еще я бы решила, что вы хотите сыграть на ажиотаже вокруг даты Трехсотлетия.Лан хмыкнул.— К черту ажиотаж! Это даст нам не больше очков, чем один киборг-гвардеец, выведенный из строя. Хотя ты почти попала в точку — мы слишком разрослись, чтобы и в дальнейшем оставаться в подполье. Как права и в том, что раньше, когда движение достигало такой численности, приходили миротворцы и щелкали нас как орехи. Угадай-ка, почему такого не случилось в этот раз?— Не могу.Лан Сьерран хищно улыбнулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102